Глава 15На улице уже темнело, сгущались сумерки, а Мелани только сейчас наконец—то возвращалась с отработки у Хагрида. Вообще—то она должна была быть там еще полчаса, но великан отпустил её раньше.
Уставшая, Остин волочила по полу сумку и еле передвигала ногами. Хотелось поскорее оказаться в постели, хотя уроки еще не сделаны.
Девушка уже завернула за угол, еще чуть—чуть, и наконец, она будет в гриффиндорской гостиной, как вдруг на неё кто—то налетел со всего разбегу.
— Эй! — воскликнула девушка. — Смотри, куда идешь... Забини? — резко изменилась в лице девушка. Усталость сняло как рукой. — Какого Мерлина ты не смотришь, куда прешься? И что это ты делаешь в башне Гриффиндора?
Элеонора была немного не в настроении, а Остин лишь подливала масла в огонь одним своим видом.
— Ой, Остин, отстань, — махнула рукой она и хотела было уйти, но только гриффиндорка перегородила ей путь.
— Я к тебе и не приставала, — проговорила сквозь зубы Мелани. — Это ты носишься тут, как ненормальная. Хотя почему "как"? Ты и есть ненормальная!
Мелани поправила свою мантию и сложила руки на груди, ожидая реакции Элеоноры. Но Забини только фыркнула и вдруг подняла руку, дотянувшись до волос Остин. Мелани тут же вспыхнула, готовая к драке, но Элеонора только убрала волосы с лица гриффиндорки, что немало удивило обеих. Будто любуясь результатом тяжелой работы, Элеонора спокойным тоном произнесла:
— Ну и стерва же ты, Остин. Знала бы ты, как я тебя ненавижу. И мне, конечно, нравится ругаться с тобой, но сейчас я не в настроении. Так что отвяжись от меня и не стой на моем пути, поняла?
Мелани будто потеряла дар речи, она даже раскрыла рот в удивлении. Несмотря на спокойный голос Забини, злость внутри неё закипала. И когда Элеонора уже во второй раз собралась уйти, Мелани, сжав зубы, оттолкнула её от себя со всей силы.
— Это ты не стой на моем пути, — прошипела она.
Самолюбие Элеоноры было задето, но она настолько была не настроена на драку, что просто отряхнулась и выплюнула:
— Я не хочу больше пачкать об тебя руки, грязнокровка, так что просто дай мне пройти или сама проваливай отсюда к своим недоразвитым друзьям.
Мелани уже была на пределе; она занесла руку и влепила Забини звонкую оплеуху.
— Не смей называть их так, понятно? — почти закричала она.
Забини, широко раскрыв глаза, уставилась на Остин, прикрывая рукой щеку:
— Ненормальная! — воскликнула Нори и плюнула в сторону гриффиндорки, попадая прямо в лицо.
Мелани ошалело смотрела на слизеринку. Она злилась так, что вся покраснела от переполнявшей её ярости. Забини как ни в чем не бывало, откинула волосы за спину и, гордо вздернув подбородок, поспешила уйти, но из—за еще одного сильного удара со стороны Остин не смогла удержаться на ногах. Она вскрикнула, приземлившись на колено, и уже хотела в ответ ударить Мелани, но та её опередила. Гриффиндорка схватила соперницу за волосы, со всей силы потянув на себя. Она кричала что—то, но Нори ничего не могла услышать из—за ужасной боли. Забини вцепилась в руки Мелани, больно впиваясь в кожу ногтями, и та, наконец, отшатнулась, но Элеонора все еще держала её запястья, поэтому потянула девушку на пол. Потеряв равновесие, Остин упала на спину, и Нори села на неё сверху, без разбора царапая лицо ногтями.
Лили вместе с Инди и Эваном направлялись в башню Гриффиндора, чтобы немного позаниматься в ее комнате. Как только они подошли к портрету Полной Дамы, перед ними предстала ужасная картина. Мелани и Элеонора Забини устроили драку посреди коридора.
Лили мгновенно кинулась подруге на помощь, когда Мелани пронзительно закричала:
— Уберите, уберите её от меня! Уберите эту сумасшедшую!
Элеонора стала брыкаться, пока Лили не стащила с неё Остин. К ним тут же подбежала Индиана, а Эван встал перед Забини, будто она рвалась врезать Мелани еще пару раз.
— Элеонора, прекрати! — взяв слизеринку за плечи, воскликнул Эван, пока Лили и Индиана оттащили Мелани в сторону, подальше от Забини. Парень хорошенько встряхнул Забини, пока она, в конце концов, не сфокусировала на нём взгляд.
— Я ничего не сделала! — защищалась брюнетка. Ее до сих пор охватывала злоба, но ведь она не была виновата, она просто прошла мимо этой умалишенной, и все само собой завертелось. — Эта ненормальная первая начала.
Но Эван проигнорировал её слова.
— Зачем ты каждый раз лезешь? Если тебе не нравится Мел, просто пройди мимо, не обязательно каждый раз устраивать...
Сбросив его ладони со своих плеч, она закричала:
— Кто тебе сказал, что это я начала? Раз я такая плохая слизеринка, значит, я все это делаю? Мне, думаешь, нормально не живется? Мне просто неприятно, что каждый обвиняет меня в том, чего я не делала, ясно? И сейчас ты не первый, кто опять говорит это, так что заткнись!
Эван слушал её, сдвинув брови и сложив руки на груди. На самом деле, с чего он взял, что зачинщица — Забини? Но и другого варианта и быть не могло, так ведь?
— Эван, я правда—правда не начинала все это, — Элеонора посмотрела через плечо парня и увидела, что Поттер и Малфой вытирают кровь с лица Остин. На той было как—то уж слишком много ссадин и крови, неужели в прорыве злости Забини перешла границу? — О, Мерлин, — выдохнула слизеринка, — я что, ее сильно избила? — как будто не веря в происходящее, продолжила Нори.
— Ты сама не меньше пострадала, — она слышала голос Вуда будто издалека, — вон, смотри, коленка вся разодрана... Тебе надо к мадам Пофри.
— Никуда я не пойду!
— Почему это? — нетерпеливо спросил Эван.
Элеонора повела плечом, не особо хотелось говорить ему что—то.
— Потому что если придем мы обе, мадам Помфри должна будет отвлечься от Мелани, чтобы меня лечить. Я и так посмотри что натворила, — она кивнула в сторону девушек, — пусть Остин как следует, подлечат.
— Неужели я слышу благородство из твоих уст?
Нори закатила глаза.
— Я не настолько черствая, как ты думаешь.
— С чего ты взяла, что я думал о тебе и о твоей черствости?
Элеонора фыркнула, все ещё глядя за его плечо. Мелани оперлась о плечи подруг и шла вместе с ними в лазарет, скорее всего.
— Мне уже можно идти? Или может, оставишь меня на отработку, раз твоя девушка — староста? — съязвила она.
— Никуда ты не пойдёшь, — решительно произнес Эван.
— О, правда? Я так не думаю.
Она попыталась нырнуть под его рукой, но он поймал Забини за запястье.
— Я же сказал, что ты никуда не пойдешь! — проговорил Эван, пока Элеонора смотрела на его руку, вцепившуюся в ее. Ей было чуждо это ощущение, когда до нее дотронулся Вуд, по ее телу пробежалось множество мурашек. Она знала, что это недопустимо и ей нельзя желать ничего подобного, поэтому она взяла себя в руки и сказала:
— Отпусти, а то твоя девушка не так поймет! — и выхватила свою кисть.
Парень с минуту смотрел на Забини непонимающим взглядом, пока, наконец, не понял, что она имела ввиду.
— Оу, Лили?.. Да, прости... То есть, — он, кажется, немного растерялся и, когда Забини театрально изогнула бровь, насмехаясь над ним, все же взял себя в руки. — Это ничего не меняет, ясно? Раз в Больничное крыло ты не идешь, значит, помощь должен оказать я.
— Отстань, я сама окажу себе помощь. Тем более, откуда тебе взять средство от ушибов и царапин? Ты же не мадам Помфри.
— Зато я капитан команды, так что уж парочка отваров у меня найдется, а вот откуда ты возьмешь все это в своей гостиной?
Элеонора засомневалась. Локоть у неё саднил, щека все еще горела адской болью, а из—за разодранного колена ей вовсе трудно было стоять.
— Ну, хорошо, — неохотно буркнула она.
Эван попросил ее подождать тут несколько секунд, чтобы он мог сходить и принести отвар. Когда он вернулся, то даже немного удивился, ведь слизеринка никуда не ушла, а осталась дожидаться его.
Элеонора долго и пронзительно смотрела, как Эван смазывает салфеткой ее щеку.
— Значит, ты не виновата в случившемся? — вдруг заговорил Эван, когда закончил с ее щекой и перешёл к локтю.
Элеонора недовольно отвела взгляд. Ведь было так замечательно, когда он молчал.
— Не виновата, сколько можно повторять!
— Я хотел удостовериться...
— Незачем, тебя это не касается, Вуд, так что давай быстрее заканчивай, и я свалю уже, наконец!
Эван усмехнулся и бережно взял её руку, смазывая локоть холодной мазью. Лекарство действовало отлично, приятно охлаждало кожу.
— Почему ты все это делаешь? — неожиданно спросила Элеонора, глядя на его старания.
Вуд, кажется, снова растерялся. Он подбирал слова, то открывая, то закрывая рот, как рыба.
— Ну, Лили хотела бы, чтобы я тебе помог, — наконец сказал он. — Тем более, ты ведь сама сказала, что не ты начала.
— Тогда почему ты мне поверил?
— Потому что, возможно, Мелани начала случайно, и все пошло—поехало, они все трое в последнее время немного не в духе...
Элеонора отвернулась от него и выглянула из окна. Было уже темно, но Забини отчетливо видела, как на землю ложатся хлопья снега. Рановато для снега.
— Первый снег, — воодушевленно прошептала она, прижимаясь к холодному стеклу.
Эван удивленно таращился на неё. Только что она участвовала в драке, а теперь ее волнует снег. Хотя, вообще—то, зрелище и вправду было завораживающее.
— Пообещай мне кое—что, — хриплым голосом проговорил он.
Забини фыркнула, поворачиваясь к нему. Детское восхищение уже исчезло с ее лица.
— Больше ничего тебе не сделать? — спросила она.
— Просто больше не ввязывайся в драки, ладно? — настоял он.
Элеонора помолчала, будто раздумывала над ответом.
— Ты беспокоишься обо мне или Остин? — усмехнулась девушка.
— Ни то, ни другое, — с минуту молчания, ответил Эван.
Забини бросила на него быстрый взгляд, и почему—то ей захотелось уйти прямо сейчас, иначе она может сделать ужасный поступок.
— Все. Спасибо, дальше я сама, — быстро протараторила она и убежала, пока Эван недоуменно на нее таращился.
***
Лили и Инди помогли Мелани проковылять до Больничного крыла, и теперь Остин сидела перед мадам Помфри, пока та, охая и ахая, перевязывала ей руки, залечивала ссадины и поила всякой чепухой . Вообще—то Мелани не особо хотелось быть здесь, ведь медсестра наверняка будет задавать много вопросов, но подруги уговорили её.
— Мелани, так что произошло? — спросила ее Лили. А та так надеялась, что этого разговора не будет.
— Я не виновата, что она начала...
— Мы тебя не обвиняем, — прервала ее Индиана, положив руку на плечо.
Мадам Помфри вышла, но попросила никуда не ходить, потому что она еще не все сделала.
— Да, мы просто хотим узнать причину.
Мелани поникла, ей не хотелось, но рассказать стоило.
— Я получила письмо...
— Что? — в один голос проговорили Инди и Лили, встревоженно глядя на Остин. — Что в нем было?
— Я думаю, это она, — проигнорировала вопрос Мелани.
— Что она? Кто она? — не поняла Инди, и Лили на неё недовольно зыркнула.
— То есть, ты думаешь, что это Забини присылает нам письма? Это она — Аноним? — переспросила Поттер.
— Да, — уверенно ответила Мелани. — Я точно знаю, что это она. Нужно рассказать директору.
— У нас нет доказательств, — грубо одёрнула её Инди. — Просто потому, что ты так думаешь, нельзя обвинять человека.
— Не обращай внимания на Инди, это просто слизеринская солидарность, — перебила Лили. — Но вообще—то она права. Мне, конечно, не нравится Элеонора, но все же доказательств и правда нет.
— Но ведь это она досаждает нам, я уверена!
— Мел, послушай, давай сначала доказательства соберем, а потом уже и обвинять будем, мы только опозоримся и все ипортим, если сейчас пойдем к Макгонагалл!
Мелани опустила свой взгляд, и ее выражение лица говорило, что она не согласна.
— А что в письме—то было? — вспонимла Лили. — Что про тебя она знает?
Мелани только недовольно покосилась на них, но не ответила. Тогда Индиана вышла из себя:
— Перестань быть такой эгоисткой, Остин! Нам важно знать, что тебе написали!
— Инди, прошу... — попыталась успокоить Лили, но Мелани все же ответила:
— Там написано, что я пялюсь на Рикмана. И не только пялюсь.
Как раз в этот момент в лазарете появилась мадам Помфри. Она велела Мелани остаться на ночь и заставила бедную гриффиндорку выпить ещё одно горькое зелье. А девочек она погнала за дверь, хотя те и сопротивлялись.
— Что она имела ввиду, сказав "и не только пялюсь"? — недоуменно спросила Малфой, и только тогда до нее дошло, — неужели у нее роман с ним?!
Поттер пожала плечами.
— Понятия не имею, утром выясним. А теперь спать.
Инди огорчилась, что приходится откладывать такую интригу, но всё же Лили была права.
— Ладно, а где Эван? — опомнилась слизеринка.
— Он там остался с Забини.
— Что? Он остался с ней наедине?!
— А что такого?
— Ты совсем дурочка, Поттер, или как? Ты оставила эту сумасшедшую с Эваном?
Лили насторожилась, но по—прежнему не понимала, о чем речь.
— Что такого? — снова спросила она.
Индиана уставилась на подругу, будто у неё внезапно выросло две головы.
— Да ничего, — медленно поговорила Малфой. — Только когда вдруг окажется, что она с ним переспала...
Лили тут же вскинулась, не давая договорить:
— Я доверяю Эвану, ничего такого не будет!
— Ой, с тобой бесполезно разговаривать! Прям как со Скорпиусом! Оба настоящих барана! Я пошла, спать, до завтра.
Малфой ушла, а Лили так и осталась стоять, пытаясь, понять последнюю фразу. Зачем она сравнила ее со своим братом? Ведь он и она ни капли не похожи!
***
— И какой счет? — без особого энтузиазма спросил Альбус. Он пялился через плечо друга — Люка Маклаера — в окно.
— Сто пятьдесят — сто, представляешь? — воскликнул Люк, стараясь не обращать внимание на то, что Альбус спросил это в тысячу первый раз. Они уже битый час обсуждали вчерашний матч по квиддичу, а Поттер до сих пор не мог запомнить счет.
— И кто выиграл? — выдохнув, снова спросил Ал, практически не слушая друга.
— Поттер, ты меня вообще слушаешь? Я же сказал, Болгария выиграла!
— Ах, да, точно.
— Альбус, прекращай уже, — попросил Люк, устало потирая переносицу.
— Отстань...
— Ну, серьезно, уже больше двух недель прошло, а ты все никак не придешь в себя. Ну подумаешь, девушка изменила, с кем не бывает!
— Я вообще—то ее люблю, — гневно воскликнул он и запнулся, — то есть любил.
— Ну так выкинь ее из головы!
— Не могу я, тебе не понять...
Люк сдвинул брови и отвернулся, но тут же произнес другим тоном:
— Э—э, я пойду, Ал. У тебя важный разговор намечается. Встретимся за ужином.
Альбус сначала не понял, о чем Люк говорил, и подумал было, что друг обиделся, но тут перед ним возникла Даниэлла.
— Альбус, — тихо проговорила она. Он уже хотел уйти, но девушка схватила его за руку. — Нам надо поговорить!
— Нет, — прорычал Ал. — Нам уже не о чем разговаривать. И не прикасайся ко мне.
— Альбус, пожалуйста, — вновь попросила девушка, умоляюще глядя на него.
Поттер заколебался; что такого, если он выслушает её? Тем более ему было интересно, что скажет Монтегю в свое оправдание, ведь там, у Выручай—комнаты, он так и не услышал её версии происходящего. Вспомнив тот день, он вздрогнул от отвращения.
— Ладно, — недовольно проворчал он. — Говори. Только постарайся хоть раз сделать это без лжи.
Она замотала головой, опуская взгляд.
— Я никогда... Никогда не лгала тебе, Ал.
Парень горько усмехнулся:
— Даже сейчас ты лжешь.
— Но...
— Ты врала мне, когда говорила, что любишь меня! — разозлился он.
Даниэлла тоже вспылила: она гневно вскинула голову, пылающими обидой глазами глядя на Поттера.
— Если бы я не любила тебя, то не пришла бы сейчас извиняться, как идиотка! Мне жаль, что это случилось, потому что я, черт возьми, люблю тебя! — Альбус зло буравил её взглядом, видимо не в силах ответить, а глаза девушки уже блестели от слёз. — И я прошу тебя, дай мне шанс! Всего один шанс, я обещаю, что подобного больше не случится. Ты дорог мне.
Она попыталась коснуться его руки, но Поттер отстранился.
— Если бы я был дорог тебе, ты не стала бы стонать над этим ублюдком, — выплюнул он и поспешно развернулся, не придавая значения глухим всхлипам и восклицаниям его бывшей девушки. Бывшей — теперь уже точно.
Зачем она к нему подошла? Зачем ждала прощения? Она же лишь только еще глубже расковыряла ноющую болячку, которая осталась после ее измены.
Альбус не желал смотреть на неё и на её ненастоящие слезы, поэтому поспешил уйти.
Когда он бездумно смотрел в окно еще при разговоре с Люком, он заметил на берегу Черного озера слизеринку. Малфой. Вообще—то он не придал этому большого значения, но теперь почему—то хотел поговорить с ней. Извиниться за то... происшествие. Всё—таки нехорошо получилось, когда он так отреагировал на поцелуй. Пусть это и было странным, девушке его слова были неприятны.
Стремительно преодолев вестибюль, он вышел из замка и направился к Черному озеру. Индиана сидела не так далеко от Хогвартса, поэтому долго идти не пришлось. К тому же, девушка была так увлечена чтением, что не заметила Поттера.
— Эээ...— Альбус издал непонятный звук, потому что не знал, как заговорить с ней, раньше это ему не было необходимо.
Индиана вскинула голову и, бросив мимолетный взгляд на Поттра, снова уткнулась в книгу, буркнув:
— Что тебе надо?
— Нам нужно поговорить, — прочистив горло, громче сказал Альбус. Инди все так же смотрела в книгу.
— Нам не о чем разговаривать.
— Инди...
— Альбус! Уйди, пожалуйста! — почти крикнула слизеринка. — Я не могу рядом с тобой находиться.
Поттер нахмурился.
— Почему?
— Ты еще спрашиваешь? Я тебя поцеловала! А ты? А ты плюнул мне в лицо своим отношением к этому!
— Но я не виноват!
Инди фыркнула:
— Ну конечно, виновата во всем Индиана, спасибо тебе больше, мне стало лучше.
— Все не так, — начал Альбус, нерешительно усаживаясь рядом с Малфой. Индиана насупилась и отодвинулась от парня еще дальше, хотя он и так сел не слишком близко. Несмотря на её недовольство, Ал продолжил: — Просто это было неожиданно, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — прошипела Инди. Альбус не знал, что ответить, и она продолжила: — По крайней мере, ты прекрасно мог промолчать. У тебя это, кстати, лучше всего получается.
— Я растерялся, Инди! — немного раздраженно ответил Альбус. — Как бы ты поступила на моем месте?
Поттеру показалось, что по щекам Инди пробежал легкий румянец, но не стал обращать внимания.
— Я... Я не знаю, — немного смягчившись, проговорила Малфой.
— Вот видишь...
— Если бы ты меня поцеловал, — не обращая внимания на слова Альбуса, начала говорить Индиана, — я бы, по крайней мере, не стала бы отвечать, а потом спрашивать, что это было. Если тебя поцеловали, и тебе не противно и хоть капельку нравится, то можно и ответить, особенно если человек не безразличен...
Альбус молчал; его беспокойные пальцы рылись в снегу, кулаки то сжимались, то разжимались, а сам парень смотрел куда—то вдаль, будто из этого всего Инди могла понять, что он чувствует. Но Индиана взволнованно следила за его действиями, ожидая ответа.
— Ты так и будешь молчать? — с минуту тишины прошептала она.
— Мне жаль, что я так поступил, Инди. — Поттер повернулся к девушке, внимательно глядя в ее глаза. — И я хотел извиниться.
Малфой покачала головой:
— Я хочу ответа, Поттер.
Альбус снова помолчал, но уже через мгновение протараторил:
— Мне действительно было не противно. И действительно понравилось. Но я сейчас не могу... Ну, понимаешь, Дани и все такое.
— Понимаю, — разочарованно проговорила Инди.
— Поэтому просто прими пока мои извинения.
— Я на тебя не сержусь, — горько усмехнувшись, ответила Индиана, — я просто не могу сердиться на человека, который мне не безразличен.
Малфой шумно выдохнула и отвернулась. Она наконец—то решилась и призналась Поттеру, хоть и таким способом, что он ей нравится. Ей даже стало легче. Ведь теперь не нужно скрывать.
Руки Альбуса на секунду застыли, он, конечно, подозревал, что не безразличен ей, ему просто не хотелось верить в это, да и думать. Кроме как уйти, он больше ничего не придумал, решив оставить это на потом.
Малфой все продолжала молчать и смотреть в другую сторону. Гриффиндорец потянулся к девушке, чтобы поцеловать ее в щеку на прощание. Это все, что он пока мог сделать. Но когда его губы почти коснулись щеки девушки, она повернула свою голову, от чего Альбус поцеловал ее в губы.
Этот поцелуй был не таким, как в тот раз, у Выручай—комнаты. Это даже поцелуем—то назвать нельзя. Оба удивились своим действиям, а Индиана вовсе почувствовала себя виноватой: Альбус ведь мог подумать, что она специально. Но девушка удивилась еще больше, когда Поттер не отстранился, а наоборот, углубил поцелуй. Инди блаженно прикрыла глаза, сильнее прильнув парню, растворяясь в его объятьях, но знала, что это не будет длиться не то, что вечность, даже и несколько секунд.
Альбус же не был напряжен, как в первый раз. Ему действительно нравился поцелуй, и он даже хотел продолжения, но все же понимал, что не может. Просто не в состоянии.
Отстранившись от девушки, он, кинув на неё мимолетный взгляд, развернулся, направляясь в замок. А Инди так и осталась у озера, густо краснея.
