Глава 15LilyEvans
Снег скрипел под ногами, а совсем не зимние лучи солнца резали по глазам и заставляли щуриться. Я не спеша шла в сторону Хогвартса, наслаждаясь последними минутами каникул. Две недели пролетели слишком быстро, и я так и не смогла до конца осознать то, что произошло.
После поцелуя Джеймс сразу приложил палец к моим губам, как бы прося ничего не говорить. Осторожно взяв за руку, он повел меня дальше по темным коридорам. Все еще не отойдя ото всех нахлынувших на меня чувств, я даже не пыталась понять, куда мы идем. Как оказалось, шли мы на Астрономическую башню. Из тайного проема Джим достал небольшой плед и корзину с фруктами и бутылкой белого вина. Не успели мы приступить к нашему своеобразному пикнику, как началось шоу, о котором столько говорил Джеймс. Фейерверки взрывались с оглушительным грохотом, заполняя ночное небо яркими огненными картинками. Омела, остролист, драконы, елочные украшения, сладости, даже летящий на метле Санта Клаус с мешком за плечом. Стоящий на улице народ немного испугался, когда из этого мешка посыпались настоящие подарки. Конечно, мародеры не могли исполнить желания всех студентов и подарить что-то серьезное, поэтому это были всего лишь коробочки с магловскими конфетами, которые при открытии пели рождественские песенки. За общим шумом почти не было слышно оставшихся фейерверков: все, даже старшекурсники, с абсолютно счастливыми лицами рылись в своих коробочках, чистокровные пробовали незнакомые им вкусности, даже слизеринцы не остались в стороне и, хоть и с опаской, но открывали свои подарки. Закончилось все большой радужной надписью «Счастливого Рождества!», заполнившей небо над замком, и оглушительными аплодисментами. Я видела, как смущенно улыбался Питер, принимая поздравления и благодарности от ребят за всех Мародеров. Я тоже похлопала Джиму и поздравила его с тем, как чудесно они все придумали и сделали. Поттер с легкой улыбочкой сделал полупоклон, оставаясь собой – наглым и самоуверенным мальчишкой. Прежде чем я успела себя остановить, моя рука потянулась к его голове и взлохматила волосы. Я видела, как удивленно расширились глаза Джеймса, и быстро убрала руку, мгновенно покраснев. Парень усмехнулся, но ничего не сказал. В полной тишине он открывал вино и разливал его по бокалам, говорил тост немного взволнованным голосом, укутывал меня еще одним пледом. За незначительными разговорами мы просидели на крыше до самого рассвета. На коленях Джеймса, согреваемая сильными руками, я чувствовала, как небывалое счастье и легкость медленно растекаются по телу. Кажется, эти бабочки в животе все же не придуманный романтичный бред… А, может, это просто вино так на меня действует… Голова слегка кружилась, руки закоченели, а мозг совсем не контролировал происходящее, но мне было все равно. Сейчас имели значение только Джеймс, я и это восходящее солнце.
В ту ночь мы так и не заговорили о чувствах и наших отношениях. С утра, окончательно протрезвев и испугавшись встречи с парнем, я одна из первых трансгрессировала домой, попрощавшись только с Алисой. Та, конечно, не одобрила моего побега, но ничего говорить не стала. Да я и сама все понимала, но ничего с собой поделать не могла. Может, я все же больше когтевранка, нежели гриффиндорка? Не важно. Тогда я не понимала, как мне теперь вести себя с Джеймсом. По правде говоря, я и сейчас не понимаю. Мы переписывались на каникулах, но, опять же, это были разговоры на общие темы, никак не касающиеся нас самих. И сейчас, по мере приближения к замку, я все больше волновалась. Я не знала, что мне делать. Улыбнуться, поздороваться, обнять? Дождаться первого шага от него? А если он тоже не знает, как быть? Хотя о чем я, он же Джеймс Поттер!
В гриффиндорской гостиной было пусто, я вернулась в школу одной из первых. Все так же не спеша поднялась в комнату, в надежде, что там еще никого нет и я смогу привести себя в порядок. Мои надежды оправдались. По комнате гулял холодный морозный воздух: девчонки забыли закрыть окно перед отъездом. И, похоже, кто-то разбил флакончик с духами – сильно пахло сиренью. Я обернулась в поисках источника запаха и замерла с приоткрытым ртом. На тумбочке у моей кровати стояла большая ваза с цветущими ветками сирени, источающими привлекший меня аромат. Чемодан и открытое окно остались забытыми – я сидела на корточках у цветов и не могла оторвать от них глаз. Где он достал сирень посреди зимы? Хлопнула себя по лбу, вспоминая: «Он же волшебник!» Среди нежно-сиреневых лепестков я не сразу заметила небольшой кусочек пергамента, который оказался запиской. Джеймс просил прийти к самой большой иве у озера, как только я приеду. Сердце бешено застучало, предчувствуя скорую встречу. Я заметалась по комнате, не зная, за что схватиться сначала. Суетливо переоделась, накинула куртку (не люблю я зимой в мантии по улице ходить), распустила чуть кудрявые после косички волосы и стала судорожно вглядываться в зеркало, ища изъяны. Накраситься, что ли? Так, нет, это всего лишь Поттер... Он же уже ждет! В последний раз взглянув в зеркало, я выбежала из комнаты.
Ветер ласково щипал за щеки и заставлял волосы разлетаться в разные стороны. Я пробиралась через огромные сугробы к любимому месту Джеймса – большой раскидистой иве, сейчас полностью заметенной снегом. Интересно, он уже там? А если нет? Мне его подождать? Конечно, подождать. Руки вспотели, и я часто пошатывалась, пробираясь по заметенным тропинкам. Джеймс уже был на месте. Я замерла неподалеку, наблюдая за ним. Как это было странно: все, что так бесило меня раньше, все, за что столько раз хотелось его побить, теперь казалось таким естественным и родным. Этот задранный подбородок, чересчур лохматые волосы, уверенный шаг, небрежность, наглость, неспособность стоять на одном месте, хвастливая игра со снитчем - сейчас это казалось таким правильным. Я подкралась к нему сзади и закрыла глаза ладонями.
- Алиса, - счастливо протянул парень. Что?.. Алиса? – Френк ведь еще не догадывается?
В его голосе послышались смешливые нотки. Понятно, решил пошутить. Ну ладно, Поттер, кто кого.
- Значит Алиса?! – завизжала я как последняя истеричка. – Может Френк и не догадывался, но сегодня точно все узнает! – кричала я, вырывая руку из ладони Джеймса, который с шокированным лицом пытался меня удержать.
- Козел! – выкрикнула я ему в лицо и двинулась в строну замка.
Конечно, уже через секунду Джеймс схватил меня за руку и резко развернул к себе.
- Лили, Лили, ты чего? Я же просто пошутил!
- Пошутил он! Я может быть и наивная, но не дура! Я давно заметила что между вами что-то есть! – я даже всхлипнула!
- Лили, ты что… Лили, я никогда бы не стал отбивать девушку у друга! Ты чего улыбаешься? – уставился он на меня, нахмурившись.
Больше не имея сил сдерживаться, я звонко расхохоталась.
- Видел бы ты свое лицо! – смеялась я.
Мир вокруг завертелся, и в следующую секунду я уже лежала в сугробе, а Поттер с грозным видом нависал надо мной.
- Смешно тебе, значит? – хитро улыбнулся парень. Я решительно кивнула, пытаясь придумать путь отступления. Как оказалось, его у меня не было. Джеймс резко дернул свисающую ветку ивы и с криком упал на меня вместе с лавиной снега, сошедшей с дерева нам на головы. Я громко завизжала, пытайся отбиться от снега и Джеймса, который каким-то образом просунул руки под мою куртку и теперь со счастливейшим лицом щекотал меня за бока.
- Джеймс, Джеймс перестань! – хохотала я, пытаясь отбиться и опуская на голову Поттера горсти снега.
Мы еще долго лежали в снегу, закидывая им друг друга, стараясь, побольше затолкать за шиворот. Уже совсем уставшие и мокрые до нитки, мы объявили боевую ничью. Джим помог мне встать, сразу притягивая к себе и целуя в нос. Волны нежности прошлись по венам, согревая замерзшее тело. Я взлохматила его волосы, создавая над нами мини-снегопад. Джим усмехнулся:
- Пошли греться, Снеговик, а то заболеешь, - и повел меня в замок, не обращая внимания на мое недовольное сопение.
Выручай-комната превратилась в маленькую уютную комнату с камином, у которого лежал небольшой толстый плед, а по стенам были развешаны омелы. Джим достал из внутреннего кармана куртки пакетик с зефиром, и мы, сев поближе к камину, стали жарить сласти. Говорить не хотелось, хотя конечно, надо было. Или уже не надо?
- У тебя зефир подгорает, - указал мне Джеймс. – О чем задумалась?
- Да ни о чем, - промямлила я, не решаясь начать разговор. « Гриффиндорка ты или нет, в конце концов?!» - подстегнула я себя. – А вообще, я хотела поговорить, Джеймс.
- Да, я тоже, - кивнул он, мгновенно становясь серьезным. – Я хотел…
- Нет, - перебила я его. – Ты, вроде, все сказал в прошлый раз. Теперь моя очередь. В общем… Я хотела сказать, что…
Перед глазами пронеслись все прошлые годы. Вечные придирки Блэка, то, как Джеймс заставлял меня смущаться, как бесил, как грубо и развязно разговаривал, сколько раз обижал, хотя наверняка сам того не хотел. Вспомнились все его романы, все девчонки, рассказывающие в туалетах о том, как круто он целуется, а в постели так вообще… Вспомнились все неприятные слова, сказанные им или из-за него. Я боялась. Боялась оказаться следующей игрушкой. Хотя о чем я?! Я уже стала следующей глупышкой, влюбившейся в непревзойденного Джеймса Поттера. Я неловко заглянула ему в глаза: он сидел всего в нескольких сантиметрах от меня и терпеливо ждал, пока я соберусь с мыслями и закончу фразу. Я не должна позволять сомнениям брать над собой верх! Я знаю Джеймса, знаю, что он любит меня по-настоящему! Я для него не игрушка, не очередная победа! Я видела всю серьезность его чувств в его глазах, и видела в них вопрос, на который так и не дала ответ.
- Я люблю тебя, - тихо произнесла я, изучая свои колени. Нет, так в любви не признаются! Я подняла голову и посмотрела прямо в глаза. – Я люблю тебя, Джеймс. Прости, что все эти годы, особенно этот, я так себя вела, что не относилась к тебе серьезно и…
- Прости, что я вел себя как самоуверенный болван. Хотя я и есть самоуверенный болван, - как-то совсем не уверенно улыбнулся он. – Я столько раз все портил, и раньше, и в этом году. Я обещаю, я сделаю все для твоего счастья, если ты согласишься стать моей.
- Я твоя, - произнесла я, проводя рукой по сильной шее. Он накрыл мою руку своей, прижимая ближе. – И всегда была.
RemusLupine
- Да где ж его носит? – бурчал Сириус, доставая мантию.
- Да ладно тебе, не ворчи, - отмахнулся я от него. – Я же знаю, ты рад за них.
- Конечно, рад, - недовольно отозвался Бродяга. – Но он мог бы хотя бы начало дня провести с нами.
- Но Джеймс же был с нами в начале дня, он приехал с нами, - бросился на защиту Сохатого только что вышедший из ванны Питер. – Тем более им с Лили нужно все обсудить.
- Да что обсуждать-то? Сколько можно уже обсуждать? – продолжал возмущаться Сириус. – Прижал к стене, сказал, что теперь она его девушка и все.
- Не все такие наглые, как ты, - улыбнулся я. – И чем воздух сотрясать лучше б пошел к
своей девушке.
- Точнее на ее поиски, - усмехнулся Сириус. – Хотя… Надо бы отдохнуть от девушек денек-другой.
- А Бриана? – не понял Хвост.
- Расстались мы с Брианой, - с деланно-грустной физиономией сообщил Сириус, запихивая пустой чемодан под кровать.
Мы с Питом переглянулись, но говорить никто ничего не стал.
- Кстати, - протянул Бродяга, - а ты к своей ненаглядной не собираешься?
- Позже, - ответил я.
Тема Лины и всего, что с ней связано была больной для Блэка, и мне не хотелось об этом говорить. Конечно, на каникулах один раз это сделать пришлось, но больше мучать друга я не собирался. Тогда, на утро после Рождества, с похмелья и немного сонный, Сириус разоткровенничался и признался, что никогда не простит себе того, что случилось. И тогда я понял: все это время Сириус менял девушек, даже не пытаясь запоминать их имена, в попытке забыться, забыть ее. И у него была слабая, но все же надежда, что когда-нибудь он снова сможет любить. Мне стала понятна его ненависть к Лине, ведь тогда именно она раскрыла правду. Сириус винил ее во всем, хотя сам же и признавал, что легче от этого не становится.
* * *
Мы с Питом шли на кухню за кофе и бутербродами, а Сириус остался дожидаться Джеймса. Хотя я уверен, что сегодня он в комнату придет только к ночи. Школа была полупустой, и мы никого не встретили по пути. Лишь тонкая фигура в красной мантии, казавшаяся смутно знакомой, поднималась по мраморной лестнице вместе с МакГонагалл.
- Новая студентка? – спросил Питер, смотря на ту же девушку.
- Возможно, - задумчиво ответил я.
- Я ее где-то видел…
- И я…
- Может, училась у нас когда-то.
- Может… Ладно, пошли. Позже узнаем, кто это.
Кофе не сильно подняло настроение Сириусу, и Питер уже через полчаса решил ретироваться. Я пытался узнать, в чем причина поведения друга, но он лишь отмахивался от меня и говорил, что все хорошо. Да, Джеймса сейчас действительно не хватало.
* * *
С Линой мы договорились встретиться у Выручай-комнаты. На Рождество у нас так и не получилось встретиться: я долго отходил от полнолуния, потом Джеймс с Сириусом не отпускали, а потом уже Лина уехала с родителями. В общем, не судьба. За эти две недели я ужасно соскучился. Хотелось скорее увидеть ее нежную улыбку, яркие глаза, провести рукой по шелковистым волосам…
- Римус!
Девушка влетела ко мне в объятья. Замерзшая, только с улицы, она несла на себе запах снега и мороза.
- Пошли греться?
- Давай лучше погуляем, - предложила девушка, прижимаясь ко мне.
- Давай, - согласился я, обнимая тонкую талию. – Как Рождество провела?
На праздники Лина с родителями ездила к бабушке, там собралась вся семья. Двоюродному брату Лины, которому нет еще и восьми лет, быстро стало скучно в окружении взрослых, поэтому он нашел себе новое развлечение. Набрал в водный пистолет краски и начал стрелял в девушку. Я смеялся, слушая, как Лина жалуется на этого негодяя, испортившего ей все каникулы и два новых платья заодно. Я в ответ рассказал, как Джеймс с Сириусом устроили на Рождество большой фейерверк и перепугали всю деревню, а на следующий день трансгрессировали на какую-то магловскую улицу. Джеймс превратился в оленя, Сириус нарядил его рождественской атрибутикой, повесил на рога по шарику, и так они ходили по Лондону на радость детям. Потом к Сириусу пристал какой-то полицейский, требуя какую-то лицензию. Похоже, нельзя просто так водить по улицам оленя.
- И тут Сириус заорал: «Бежим!», и они с Сохатым рванули в какой-то парк, который был за углом. Эти ненормальные бегали от бедного полицейского больше часа, а потом Джеймс превратился обратно в человека. Они с Сириусом с невозмутимым видом вышли к этому несчастному, которого угораздило дежурить на улицах именно в этот день, и на его крики об олене спокойно ответили, что не видели никакого оленя и вообще не знают, о чем он говорит. Полицейский так разозлился, что решил арестовать Сохатого с Бродягой.
- Но у него, конечно же, ничего не получилось, - уверенно закончила Лина.
- Конечно же, нет. У него даже наручники достать не получилось: Сириус незаметно призвал их к себе. Через полчаса, когда полицейский уже был готов волосы на себе рвать, думая, что потерял наручники, которые полагается вернуть в конце рабочего дня, Сириус достал их из-за спины и протянул мужчине, спрашивая: «Извините, вы не это искали?» Потом они еще минут двадцать убегали от этого бедного человека, который, похоже, решил их пристрелить. Но им это быстро надоело и они трансгрессировали ко мне. Причем, как истинные Мародеры, прямо к ужину.
- Это, я так понимаю, самый обычный день для них? – спросила Лина, отсмеявшись.
- Ну да, - улыбнулся я. – Джеймс с Сириусом вечно попадают во всякие истории. У Джеймса талант такой – попадать в неприятности.
- Хорошо, что он не единственный у него, - усмехнулась Лина.
Да, Джеймс был, пожалуй, самым талантливым из нас. К сожалению, он это прекрасно знал, умело этим пользовался и долгое время считал, что все должны быть такими же исключительными. Лили не так уж сильно ошибалась, называя пару лет назад Поттера самоуверенный болваном и наглецом. В пятнадцать лет Джеймс действительно был временами невыносим, слишком задирист и высокомерен. Тогда я всерьез опасался, что с возрастом это не пройдет. Но набирающая обороты война и возрастающая безответная любовь к Лили сделали свое дело – уже в шестнадцать с небольшим Сохатый осознал свои ошибки, стал спокойным, насколько это для него возможно, научился ценить чувства всех окружающих его людей, а не только своих друзей. Ну, всех, кроме Снейпа – он случай особый. Ненависть к Снейпу у него не пройдет, наверно, и к старости. Перед глазами сразу предстала странная картина: Джеймс, уже седой, но все такой-же лохматый, сидит в кресле качалке и вспоминает школьные времена, мародерские проказы, нелицеприятно отзывается о Нюньчике и с сарказмом вопрошает, помыл ли он, наконец, голову. Лили, старенькая, с уже не такими рыжими волосами, но все теми же горящими весенними глазами легонько хлопает Поттера по плечу, но ничего в защиту друга детства не говорит, а лишь начинает рассказывать, что через неделю дети привезут к ним внуков, а на Рождество соберется вся старая компания Мародеров. Джеймс оживляется, и его старенький, уже немного притупившийся разум начинает придумывать праздник и предвкушать, как они с Сириусом будут придумывать проказы для своих внуков, третьего поколения Мародеров в стенах Хогвартса.
- Не представляю Джеймса и Лили стариками, - прервала мои мечтания Лина. – И Сириуса тоже. Мне кажется, они такими и должны остаться – вечно молодыми и неугомонными.
- Ой, они и в старости найдут, что испортить и в чем посоревноваться, - усмехнулся я. – Устроят гонки на колясках. Или будут спорить, чей сын/внук больший Мародер и сердцеед, а чья дочь/внучка красивее и талантливее.
- Не представляю Сириуса отцом. Ты только представь, кого он вырастит!
- Самого безбашенного Мародера на свете, кого же еще. Думаю, в день, когда дети Джеймса и Сириуса вступят на порог школы, МакГонагалл экстренно уйдет на пенсию. Лишь бы не видеть того, что они будут творить, следуя по стопам родителей.
- Ну, может дети Джеймса и Лили будут спокойными. Вдруг, пойдут не в Поттера, а в Эванс.
- Посмотрим, - улыбнулся я, в душе надеясь, что так и будет. Хогвартс от одних таких хулиганов отходить будет следующие несколько веков, вторых ему не пережить.
- Главное, чтоб дочке Поттера не достались его волосы! Представь, девочка, рыжая, с волосами Джеймса, глазами Лили, их совместным умом и талантами, характером Поттера и воспитываемая с постоянным вмешательством Блэка!
- В год, когда ей надо будет идти в Хогвартс, школу закроют! – засмеялся я.
- Не дай Бог! Ты представь, что будет, если ее обучением займется Сириус!
- Надеюсь, Лили этого не допустит. Но, если что, всегда можно сбежать из страны.
- И куда поедем? – улыбнулась Лина, прижимаясь ко мне.
- А куда бы ты хотела?
- Хм, куда-нибудь, где море, белый песок и вечное лето.
- Ну и запросы у вас, девушка, - серьезно произнес я. – Но я постараюсь, если что, раздобыть вам домик на берегу моря.
- Обещаешь? – хитро прищурилась девушка.
- Обещаю, - засмеялся я, подхватывая ее на руки и кружа в воздухе.
* * *
На ужин мы пришли с опозданием. Джеймс с Лили и Питером уже сидели за столом, а Сириуса почему-то не было.
- Где Бродяга? – спросил я, садясь рядом с Поттером.
- Сказал, что у него еще какое-то дело. Придет скоро, - ответил Питер.
- Он все еще в плохом настроении? – поинтересовался Джеймс.
- Когда я уходил, был в хорошем.
- Ты знаешь, что с ним? – спросил я у Сохатого.
- Знаю, - нахмурился Джеймс. – У него племянница родилась. Девочка, назвали Нимфадорой. Он написал Регулусу, думал, тот обрадуется. А он… В общем, Рег – настоящий Блэк и полностью поддерживает семью в отношении к Андромеде.
Дальше мы ели молча, говорить не хотелось. Лили не знала, что значит для Сириуса брат, но понимала ситуацию и поддерживала наше молчание.
- Минуточку внимания, - громко произнесла МакГонагалл, привлекая внимание.
- Наверно, насчет новенькой, - предположил Питер.
- Да, - согласился я.
- Прошу поприветствовать нашу новую ученицу. Она уже когда-то училась у нас в Хогвартсе.
К МакГонагалл подошла девушка, которую мы с Хвостом видели с утра, но не разглядели. Девушка была очень красива и совершенно не смущалась, стоя перед всей школой. Смуглая кожа, красивое овальное лицо, темно-серые миндалевидные глаза, подведенные черным и обрамленные густыми длинными ресницами, пухлые подкрашенные красной помадой губы изогнуты в вежливой улыбке, чуть показывающей ровные белые зубы. Она легким движением руки поправила длинные накрученные с середины длины угольно-черные волосы. Красная мантия шла ей больше, чем простая школьная, но все же и эта не скрывала все достоинства фигуры. Покатые плечи, плавная линия груди и бедер, осиная талия и длинные ноги: все было умело подчеркнуто коротким бордовым платьем с неглубоким вырезом и черными туфлями на очень высоком каблуке.
- Это же… - узнала девушку Лили.
- Не может быть! – воскликнул Питер.
Джеймс просто грязно выругался.
Я резко посмотрел на Лину. Она с совершенно ошарашенным лицом смотрела на меня и губами произносила: «Это не я. Я ничего не знала!» И я ей верил. Даже такой умелый лгун, как она, не смог бы сделать такие испуганные глаза. Пока наша вновь прибывшая однокурсница шла к столу и садилась напротив меня, ее провожали восхищенные и завистливые взгляды. Какие от кого понятно без слов. Она ничем не выдавала свое волнение, но я знал – ей нелегко снова быть здесь.
- С возвращением, - весело произнесла Лили, разрушая напряженную обстановку. Конечно, она была рада видеть старую подругу.
- Спасибо, - широко улыбнулась брюнетка. – Извини, что не предупредила, что приезжаю. Сама узнала только неделю назад, и как-то времени не было написать. Переезд…
Джеймс резко выдохнул. Я, Лили и Питер посмотрели в его сторону и увидели Сириуса, идущего к нам. Конечно, он еще ничего не знал. Бродяга нашел нас глазами и с улыбкой направился к нашему месту. Взглядом он зацепился за новую фигуру и с любопытством начал ее осматривать. Конечно, ему хватило всего секунды, чтобы понять, кто сидит за столом. За то время, что он шел к нам, его взгляд отразил все возможные в этот момент чувства: замешательство, испуг, неверие, безысходность, боль, злость. Он поравнялся с брюнеткой. Весь его вид был настолько высокомерным, что сомнений не оставалось – он еле сдерживает себя.
- МакКиннон, - ровным голосом произнес Блэк, доказывая, что воспитание его матери не прошло бесследно и он может быть бесстрастным в любой ситуации.
В зале воцарилась идеальная тишина. Девушка, поколебавшись секунду, медленно повернулась к нему лицом и посмотрела прямо в синие глаза, сейчас казавшиеся почти черными.
- Здравствуй, Сириус.
