Глава 16. Шмель.Следующую неделю Гарри провел в Норе с мистером и миссис Уизли, с нетерпением ожидая возвращения Рона и Гермионы из школы. А еще ему очень хотелось узнать, как продвигаются успехи Дамблдора в деле разоблачения Долорес Амбридж. Он пришел в ярость, когда старый директор объяснил ему, что воспоминания тети Петуньи о визите Амбридж не могут быть предъявлены в суде. Более того, оказалось, что Дурсли не могут свидетельствовать в суде по причине того, что они магглы (хотя Гарри сильно сомневался, что они пошли бы на это, будь у них такая возможность). За неимением других занятий Гарри проводил дни, помогая по хозяйству миссис Уизли. Кроме того, он часто писал письма Рону и Гермионе и очень хотел, чтобы Дамблдор поделился с ним своими планами насчет Амбридж.
Неделю спустя после визита Гарри на Тисовую улицу мистер Уизли вернулся с работы, волоча за собой большой чемодан и птичью клетку. Гарри тут же поспешил помочь ему затащить вещи в дом.
– Вам помочь, мистер Уизли? – спросил он.
Мистер Уизли улыбнулся:
– Думаю, это я должен тебя об этом спросить. В конце концов, это ведь твои вещи.
Гарри более внимательно присмотрелся к сундуку с клеткой и неожиданно понял, что это те самые вещи, которые он видел в воспоминании тети.
– Где вы их нашли? – неверяще спросил он.
– Давай сначала занесем их внутрь, а потом я тебе все объясню.
После поспешной доставки сундука и клетки в гостиную Гарри заторопился в кухню, где его ждали мистер и миссис Уизли. У мистера Уизли было невероятно довольное выражение лица, и было заметно, что ему не терпится рассказать свою историю. Не говоря ни слова, Гарри сел за стол напротив него и приготовился слушать.
– Твои вещи, Гарри, мне отдала Амалия Боунс, глава Департамента Магического Правопорядка. Дамблдор уговорил ее совершить рейд на дом и рабочий кабинет Долорес Амбридж. Чемодан и птичья клетка были спрятаны у нее дома. Твоя волшебная палочка лежит в чемодане – мы думаем, что все твои вещи на месте.
– Но… Что это значит? Теперь я верну свои воспоминания? – с надеждой спросил Гарри. Конечно, было неплохо получить назад свой чемодан, но это событие омрачал тот факт, что он даже не знал, какие у него были вещи. Память Гарри была намного важнее всех вещей, которыми он мог когда-либо владеть.
Лицо мистера Уизли помрачнело.
– Э… Не совеем так… – сказал он. – К сожалению, министр Фадж утверждает, что ее оклеветали, хотя и разрешил вернуть тебе твою собственность. Он изо всех сил старается сохранить репутацию Министерства. Боюсь, что даже Дамблдор не в силах восстановить твою память без волшебной палочки Амбридж, а мы не сможем до нее добраться, пока эту женщину не отдадут под суд.
– Что? – воскликнул Гарри. – Вы хотите сказать, что я останусь без малейших воспоминаний о своих друзьях до тех самых пор, пока какой-то тупой политик не решится наконец на справедливый поступок?
Он не многое знал о политиках, но часто слышал, как дядя жалуется на то, что они годами не могут принять решения. А ему очень не хотелось столько времени находиться в неведении. Гарри уже было решил вырваться из дому и немедленно разыскать Амбридж, но, к сожалению, – и к счастью для Амбридж – он не имел ни малейшего понятия о том, где ее можно найти. Он был уже готов пойти и выкрасть ее палочку самостоятельно.
– Ну, я бы сформулировал это несколько иначе, но, в целом… да, – ответил мистер Уизли. – Мне жаль, Гарри, но, похоже, этот процесс затянется…
– Великолепно! – проворчал Гарри. – Чудесно! Я должен просто сидеть сложа руки и ждать, пока женщина, которая, несомненно, меня ненавидит, не соизволит вдруг сделаться
доброй и позволить мне наконец жить спокойно.
Пылая яростью, он резко выскочил из-за стола, уронив при этом очки на пол и нечаянно разбив их. Небрежно взмахнув рукой и пробормотав: «Репаро», Гарри водрузил восстановленные очки на переносицу и вылетел из кухни.
Двадцать минут спустя в дверь комнаты Рона постучались. Гарри, который в это время лежал, вытянувшись на кровати, проигнорировал стук. Он был все еще глубоко задет несправедливостью сложившейся ситуации, и ему не хотелось ни с кем разговаривать. Дверь распахнулась, но Гарри так и не поднял взгляда.
– Гарри? – позвал негромкий голос. – Можно тебя побеспокоить?
Гарри наконец-то сел на кровати и увидел профессора Дамблдора, зашедшего в комнату.
– Эээ… да, конечно, – сказал он.
Дамблдор взмахнул палочкой, вызывая из воздуха мягкое пурпурное кресло. Устроившись в нем, директор устремил на Гарри оценивающий взгляд.
– Я только что разговаривал с Артуром и Молли, – сказал он.
Гарри внезапно почувствовал острый стыд за свою вспышку и уткнулся взглядом в пол.
– Да… эээ… извините, я не хотел. Я знаю, вы делаете все возможное. Просто меня злит, что мы совсем не продвигаемся.
Дамблдор вздохнул и сжал переносицу большим и указательным пальцами.
– Гарри, я хочу, чтобы ты знал, что мы все очень хотим вернуть тебе память. Однако ты должен понимать, что мы не можем просто ворваться в Министерство Магии и потребовать волшебную палочку мадам Амбридж, как бы сильно нам этого не хотелось. У нас просто недостаточно поддержки внутри Министерства, чтобы идти на такие решительные меры. И это не значит, что мы сдались и прекратим попытки восстановить твои воспоминания. Просто нам надо выждать некоторое время, чтобы действовать наверняка, понимаешь?
– Да, сэр, – сказал Гарри подавленным голосом.
Дамблдор продолжал сверлить его взглядом.
– Однако каким бы это ни было важным, Гарри, я здесь не по этой причине. Моли сказала мне, что ты разбил свои очки, когда выходил из кухни.
– Я же починил их! – негодующе воскликнул Гарри.
– Совершенно точно, – подтвердил Дамблдор.
Гарри почувствовал, как кровь отливает от лица.
– Я применил магию, – прошептал он. – Миссис Уизли говорила мне, чтобы я не делал этого, потому что я еще несовершеннолетний. А тогда я колдовал прямо у нее на глазах.
– Это так, – ответил Дамблдор, медленно кивая. – Однако я нахожу куда более интересным тот факт, что ты смог намеренно починить очки без помощи волшебной палочки. Это случалось прежде?
– Эээ… Не совсем это, – замялся Гарри, пытаясь выиграть время. Его способность колдовать без помощи волшебной палочки оставалась его единственной тайной, и если он раскроет и ее, то наверняка будет чувствовать себя уязвимым и беззащитным. Наконец, он прошептал: – Вы же никому не скажете, правда?
– Нет, не скажу. Вообще-то, я думаю, что тебе следует – по крайней мере, на время – сохранить эту свою способность в секрете ото всех. Что еще ты можешь сделать без помощи палочки, Гарри?
Гарри пожал плечами:
– То же, что и с помощью палочки, я полагаю.
– Как насчет того, чтобы продемонстрировать мне несколько заклинаний?
Гарри пересек тесную спальню и плотно закрыл дверь. Указав на дверной замок, он сказал: «Обфирмо», а затем подергал за ручку, чтобы показать, что дверь заперта. После этого он произнес: «Алохомора», и дверь снова открылась.
– Вам показать что-нибудь еще?
– Возможно, ты сможешь защититься против этого, – Дамблдор выхватил свою волшебную палочку быстрее, чем Гарри ожидал от человека его возраста, и сказал: «Пертификус Тоталус».
– Протего! – крикнул Гарри, вытягивая вперед руки, чтобы отразить атаку.
– Очень любопытно, – пробормотал директор. – Мне интересно, можешь ли ты выполнять более одного заклинания? Например, одно левой рукой, а другое – правой.
– Я не уверен, – честно сказал Гарри. – Думаю, да. Единственное, что я могу припомнить из этой области – это то, как я заставлял танцевать старую марионетку, подаренную мне Дурслями. Я применил пять заклинаний Левитации – по одному для каждого пальца правой руки и ног, рук и головы куклы соответственно.
– Понятно. Гарри, присядь.
Гарри опустился на край кровати Рона.
– Я надеялся, что мне не придется тебе это объяснять, но, к сожалению, может получиться, что некоторое время тебе придется оставаться без своих воспоминаний. Я знаю, что твои друзья, мистер Уизли и мисс Грейнджер, предупреждали тебя о том, что за тобой охотится группа Темных магов, но я остановлюсь не на этом. Тебе следует знать, что они далеко не единственные твои враги в магическом мире. К сожалению, вот уже по крайней мере два года в прессе ведутся определенные действия, направленные на то, чтобы дискредитировать тебя.
– Да, я знаю. Они рассказывали мне и об этом, – ответил Гарри.
– Хорошо, – сказал Дамблдор. – Тогда ты должен понимать, почему для нас крайне необходимо сохранить твою способность колдовать без палочки в строжайшей тайне. Любую странность с твоей стороны они могут трактовать в пользу твоей принадлежности к Темным волшебникам, а этого мы допустить не можем.
– Значит, я был прав, когда думал, что колдовать без палочки – это ненормально? – спросил Гарри.
– Не ненормально, нет, – со смехом отозвался Дамблдор. – Скорее неслыханно. Невозможно. Ну, некоторые из нас способны наложить несколько простейших чар без помощи палочки, но уж точно не такого высокого уровня, как Щитовые чары. Принимая во внимание это и твои способности, ты уникален.
– Но если предполагается, что это невозможно и я не мог делать ничего подобного раньше, то почему смог теперь?
Дамблдор улыбнулся:
– Боюсь, что не могу дать тебе точный ответ. Но могу кое-что предположить, – он на секунду замолчал, будто собираясь с мыслями. – Ты знаком со шмелями, Гарри?
– Эээ… Думаю, да, – отозвался Гарри, абсолютно сбитый с толку таким неожиданным поворотом беседы.
– Можешь описать мне шмеля?
– Ну, они крупнее, чем пчелы. У них толстое маленькое тело и сплющенные крылья, и они любят большие скопления цветов. Но какое это имеет отношение к магии?
Дамблдор проигнорировал этот вопрос и продолжил свои объяснения:
– Я не утверждаю, что много знаю о маггловской физике, но один мой друг однажды сказал мне, что из-за этих «сплющенных крыльев», «толстого маленького тела» и низкой частоты взмахов крыльями шмели не должны уметь летать. Конечно, шмели знают о маггловской физике даже меньше, чем я, поэтому они продолжают спокойно летать. И ты, Гарри, похож на этих самых шмелей.
– Вы хотите сказать, что я смог колдовать без палочки, потому что не знал, что это невозможно? – скептически спросил Гарри.
– Да, – с улыбкой ответил директор. – Когда Долорес Амбридж наложила на тебя свое довольно жалкое Заклятие Забвения, она забрала твои воспоминания, но вместе с тем непреднамеренно дала тебе возможность развить свой дар. Если бы чары были сильнее, какими они бывают в исполнении профессионала, у тебя не было бы снов и вспышек воспоминаний, которые подтолкнули тебя к экспериментам с магией. Если бы они были слабее, то ты наверняка помнил бы, что для колдовства тебе нужна волшебная палочка.
Гарри был ошеломлен. Было ли возможно такое, что это ужасное испытание принесло ему какую-то пользу? Но определенно, так оно и было.
– Спасибо, профессор, – наконец сказал он. – За то, что не отругали меня за незаконное применение магии и особенно за то, что проделали весь путь сюда специально для того, чтобы поговорить со мной.
– Мне было приятно с тобой побеседовать, – сказал Дамблдор, поднимаясь на ноги и заставляя исчезнуть наколдованное кресло, – но, увы, теперь мне пора идти. Помни: никому ни слова.
Он вышел из комнаты и двинулся вниз по лестнице.
