Улицы отчаяния

Глава 16

Глава 16.

Женевьев с некоторых пор очень полюбила ночь. Ночь позволяла играть, прятаться в тенях, носить маски. Ночь позволяла быть другой, отличной от холенной изнеженной аристократки, каковой она представала днем пред очи своей семьи. В темное время суток в Джеки просыпался зверь – чудовище, в сотни раз более извращенное, чем любой кровожадный монстр, ведь оно было порождением человеческого разума. Разума, сотворенного из безумной смести чужих воспоминаний, знаний и боли…
Женевьев накинула на плечи одноразовую мантию-невидимку и, прислонившись к стене здания, терпеливо наблюдала за кучкой Пожирателей Смерти, выбравших тупичок в магловских застройках под место очередной сходки. Тут был в основном зеленый молодняк, ни одного представителя Ближнего Круга. И они, опьяненные своей мнимой безнаказанностью, собирались сегодня славно повеселиться и помучить «тупых, нихрена не соображающих магллов». Джеки усмехнулась, из тени наблюдая за этими молокососами. Некоторые из них были старше гриффиндорки на пару-тройку лет, но суть дела это не меняло. Они были еще зелеными юнцами по сравнению с Женевьев, которая меньше чем за год заработала себе красочные прозвища, вроде «Неуловимый Убийца» и «Кровавый Маньяк». Ни на что более оригинальное фантазии всех этих махровых журналистов не хватило.
Джеки не собиралась сегодня никого трогать. Сова в Штаб-Квартиру Авроров улетела всего две минуты назад, и вскоре этих молодчиков накроют бравые мракоборцы. Эти малолетние идиоты девушку не интересовали. Так, разве что потешить самолюбие Министерства и подбросить ему немного работы. Пусть Министр и дальше раздувается от гордости, не уставая напоминать, как блестяще работает английский Аврорат. А девчонку-семикурсниццу так и не смогли поймать…
Усмехнувшись своим мыслям, Женевьев еще раз окинула колоритное сборище взглядом и внезапно замерла. Темноволосую макушку Блэка она узнала сразу же. Сердце девушки оборвалось и ухнуло куда-то вниз, но в следующее мгновение парень обернулся, и она с облегчением поняла, что это не Сириус, а его младший брат. Они были похожи, но у Регулуса были карие глаза и не такие точеные черты лица. Женевьев внезапно усмехнулась, сообразив, что этого волшебника передавать в загребущие лапки авроров не следует. Глядишь, лет через пять он еще и спасибо скажет…
В этот момент переулок накрыл антиаппарационный щит. Женевьев не стала терять времени даром и, рванув в самую гущу переполошившихся Пожирателей, схватила Блэка за руку. Метнувшись обратно к стене, она прижала парня к стене и вырубила магловским приемом, еще одним приветом из будущего. Мантия-невидимка отлично справлялась со своей функцией, а авроры даже не подумали шарить по стенам… У них и так было богатый улов.
Вскоре переулок опустел. Позволив бессознательному парню сползти вниз по стене. Женевьев задрала левый рукав его мантии и с отвращением осмотрела Черную Метку, уже красующуюся на руке слизеринца. «Какой курс? Шестой? Эх, Волдемортик, мельчаешь…» Пнув для порядка бессознательную тушку, Женевьев аппарировала в свою квартиру. Блэка спасла от камеры и ладно. Остальное уже были не ее проблемы.

Увы, но до конца школьных каникул Женевьев так и не удалось больше совершить чего-то выдающегося. В газетах наперебой выдвигали догадки о том, что загадочный серийный маньяк, убивающий исключительно приверженцев Того-Кого-Нельзя-Называть, пойман то ли Министерством, то ли самим Темным Магом. Джеки только ухмылялась и пару раз думала о том, а не послать бы в редакции сову с известием, что у таинственного убийцы банально нет времени из-за горы домашних заданий, которое надавали им на лето.
У Женевьев было полно времени подумать о том, что делать дальше. Вопрос о хоркруксах все еще оставался открытым, но она решила, что у Волдеморта нет резона менять свои планы. К тому же, по ее сведениям, к этому времени все хоркруксы, кроме Гарри уже были созданы. Единственное, что мог сделать Том Реддл – это сменить их местоположение. Девушке оставалось лишь надеяться на то, что он этого не сделает.
Бездумная месть, которая ею двигала первое время, наконец-то, уступила место холодному расчету. Теперь Джеки не собиралась просто искать и убивать… Ей нужен был четкий план того, как она будет действовать дальше.
И теперь ее главной целью был Питер Петтигрю, грязный предатель. И Сибилла Трелони, давшая миру пророчество, разбившее судьбы многих людей. У Женевьев не было жалости к этой женщине, лишь отвращение. И она решила, что не позволит псевдо-предсказательнице связать Волдеморта и маленького Гарри Поттера этим пророчеством.

На вокзал, как и всегда, Женевьев прибыла в гордом одиночестве. Все Регинлейфы, кроме Алана, вздохнули в облегчением, когда очередные каникулы Джеки подошли к концу. Наверное, все они по-своему любили младшую девочку рода Регинлейф, но она настолько не вписывалась в их устоявшийся мирок, что они банально не знали, как вести себя в присутствии дочери и сестры.
Женевьев быстро прошла в вагон, нашла пустое купе и, распихав вещи по полкам, уселась у окна, рассеяно оглядывая платформу. До отхода поезда еще было целых двадцать минут. Джеки вновь достала из кармана смятую газету и, разгладив листы на столике, принялась читать заметку «Ежедневного Пророка» о постигшем чистокровные семьи несчастье. На ее лице появилась улыбка, когда она дошла до того места, где писали о том, что наследники Флинтов, Гиббонов, Трэверсов, Саммерсов и Грандов в этом году не поедут в школу и вообще больше не смогут владеть магией. Версии о том, из-за чего это случилось, выдвигались самые разные – от появления какой-то новой таинственной болезни до отравления Инквизиторским Напитком. Девушка довольно рассмеялась.
«Какие они догадливые. Если они на правильном пути, то могу только посочувствовать их горю. От этого яда нет антидота и быть ублюдкам сквибами до конца жизни»
Она сложила газету и вновь посмотрела в окно. На перроне стояли трое Мародеров полным составом, о чем-то весело переговариваясь и громко смеясь. Женевьев скользнула равнодушным взглядом по Поттеру и Люпину и внимательно всмотрелась в лицо Петтигрю. Она почувствовала такую волну ненависти и отвращения, что судорожно вцепилась пальцами в сидение, боясь, что может не сдержать себя и проклясть крысу чем-нибудь темномагическим. Вместо этого Джеки прикрыла глаза, сосчитала до десяти и вновь устремила свой взор на белобрысого гриффиндорца, гадая, переметнулся ли он уже на вражескую сторону или нет. Петтигрю, почувствовавший тяжелый взгляд Женевьев, заозирался по сторонам. Девушка решила за лучшее не привлекать внимания и откинулась назад, чтобы ее не было видно из окна поезда. Время тянулось невообразимо медленно, и Женевьев сама не заметила, как уснула.

На распределении единственной неожиданностью, пожалуй, было лишь то, что мальчишка Кэрроу, младший брат убитых летом близнецов, попал в Гриффиндор. Женевьев про себя достаточно посмеялась, представив лица Мориса и Елены – род Кэрроу, так же, как и Малфои, были ярыми приверженцами Слизерина.
«Что ж, реальность меняется просто на глазах. Жаль, что ты этого не видишь, Гермиона»
Старостами Школы ожидаемо назначили Эванс и какого-то ботаника с Равенкло, и директор вновь напомнил про бесконечный свод правил школы и запрет на посещение Леса, лежащего на границе Хогвартса. Джеки все это привычно пропустила мимо ушей.
Ее никто не трогал. За шесть лет обучения Женевьев не завела ни одной более-менее близкой подруги, предпочитая существовать в этаком вакууме, вне школьного социума. Конечно, был еще Блэк, но что-то Мародер не спешил обрадовать Регинлейф своим вниманием, а самой девушке это было не так уж и надо.