Мысли и чувстваКартина, которую Гермиона застала дома, была воистину идиллической: Рон играл на полу с Розой, Молли накрывала на стол, а мистер Уизли сидел в кресле с «Ежедневным пророком» в руках.
- Всем привет, - неуверенно начала Гермиона, поставив сумочку на стул у входа.
Все присутствующие в молчании повернули к ней головы.
- Гермиона, - первым нарушил тишину Артур, - ты как раз к ужину!
Рон демонстративно отвернулся. Тяжело вздохнув, Гермиона подошла к дочери, обняла и поцеловала ее.
- Рон, мы можем поговорить наедине? – тихонько спросила Гермиона, глядя ему в затылок.
Рон нехотя поднялся:
- Роза, иди, посиди с дедушкой, - ласково сказал он девочке, слегка подталкивая ее в сторону кресла мистера Уизли. Тот, отложив газету, протянул руки к внучке.
Не глядя на жену, Рон пошел в сторону лестницы. Гермиона последовала за ним. Медленно поднимаясь по ступенькам, она ощущала себя преступницей, идущей на эшафот. Зайдя в спальню, где уже сидел Рон, Гермиона аккуратно закрыла за собой дверь.
- Ну, - недовольным голосом выдавил Рон, скрестив руки на груди. В его позе явственно читалось: «Что бы ты ни говорила, не поверю тебе ни за что!»
- Я понимаю, что ты сердишься на меня, - осторожно начала Гермиона. – Я могу все объяснить…
Рон хмыкнул.
- Понимаешь, МакГонагалл предложила работу в Хогвартсе, и мне почему-то очень захотелось ее увидеть. Она же там совсем одна сидит…
Рон продолжал изображать недвижимую статую. Гермиона говорила не о том, что его интересовало.
- Видишь, как получилось, - разводя руками, продолжала Гермиона, - два предложения о работе в один день, мне нужно было лично обсудить все с МакГонагалл.
Гермиона старалась говорить правду, чтобы не вызывать у Рона еще больших подозрений. Просто сия правда была неполной, а это, как казалось Гермионе, хоть и ненамного, но все же лучше вранья. Откуда ни возьмись в памяти всплыли советы из какой-то маггловской книжки, где рекомендовалось, дабы не быть пойманным, не обманывать по мелочам.
- Всю ночь, значит, обсуждали… - зло прокомментировал муж.
- Конечно нет, Рон, - спокойно ответила Гермиона. – Но если ты сомневаешься, что я действительно была в Хогвартсе, тебе будет не сложно это проверить.
- Предлагаешь мне спросить у МакГонагалл?! – издевательски парировал он.
- Я ничего не предлагаю, - мрачно ответила Гермиона, - я констатирую факт.
Сделав вид, что его очень интересует рисунок штор, Рон ничего не ответил.
Демонстративное молчание мужа нервировало Гермиону. Чувствуя, что в ней начинает подниматься гнев, она отошла от Рона и села на кровать. В душе девушка понимала, что злиться нужно в первую очередь на себя, а не на мужа, который ведет себя вполне адекватно ситуации. Но, Мерлин, как не вовремя в нем проснулась излишняя проницательность! Когда надо, так он ничего не замечает, а тут, на тебе, пожалуйста!
- Это все? – неожиданно подал голос Рон.
- А что еще? – недоуменно спросила Гермиона.
- Меня куда больше интересует человек, которого ты встретила в кафе…
Гермиона мысленно сжалась, словно пружина. Выяснять, откуда Рон черпает информацию, не хотелось. Тем более что источник скорее всего неполный, раз муж еще не предложил ей развестись…
- Это был Драко Малфой, - вдруг призналась она.
- Что?! – на лице Рона отразилась целая гамма чувств. Он был готов к чему угодно, но только не к этому. – Что Малфой забыл в маггловском кафе?
- Мне надо было спросить у него?! – вопросом на вопрос ответила Гермиона, мысленно похвалив себя за то, что успела сдержаться и не сболтнула мужу о том, чего она по логике вещей знать не должна.
Рон переменился в лице. Гермиона увидела, что на смену злости пришло недоумение. Надо отдать должное припомнившимся так кстати советам из книжки. Как оказалось, говорить частичную правду очень выгодно и намного проще, чем выдумывать что-то новое. Рон даже не засомневался в словах жены о том, что тем самым знакомым был Малфой. Видимо, муж боялся, что Гермиона встретила кого-то совсем другого, с кем не связана такая куча негативных воспоминаний. Кого-то, кто мог, хотя бы теоретически, стать для Рона неожиданным соперником. И на самом деле он не ошибся!
- А что было дальше? – вполне миролюбиво спросил Рон.
- Ничего… Я постаралась поскорее уйти оттуда…
- М-да… Интересно, что ему понадобилось в маггловском кафе? – вслух размышлял Рон. - Как думаешь, может, стоит сообщить об этом Гарри?
Гермиона возвела глаза к потолку. Она делала так всегда, когда Рон говорил какую-нибудь глупость.
- Я тебя умоляю, Рон! Что такого ужасного в том, что Малфой сходил в маггловское кафе?
- Ну, не знаю… - смутился Рон. - Это как-то странно…
Разговор приобретал все более безобидную форму. Муж успокаивался на глазах, и Гермиона с немалым облегчением поняла, что на этот раз ссора обошла их стороной.
Также Гермиона обратила внимание на то, что примирение с мужем принесло ей гораздо большее облегчение, чем она предполагала. Все-таки Рон, невзирая ни на что, очень много для нее значит… Хотя в обществе Драко Малфоя эта истина постоянно подвергалась большому сомнению.
***
Примирение Рона и Гермионы тут же вернуло Молли доброе расположение духа. Все свои претензии она высказала невестке еще утром, поэтому теперь была искренне рада тому, что в семье вновь воцарился покой и порядок. Выспрашивать у Рона подробности ссоры миссис Уизли не стала, поэтому за ужином разговор шел исключительно о новой работе Гермионы и о том, какое предложение стоит выбрать. Поедая вкусную стряпню Молли, все присутствующие сошлись на том, что предложение, поступившее из Министерства Магии, благодаря своим перспективам намного заманчивее возвращения в Хогвартс.
***
Драко был немало удивлен, когда понял, что Астория больше не обижается на него. Она вела себя идеально: улыбалась, рассказывала новости о Скорпиусе и мягко интересовалась, как обстоят дела на работе. Драко даже не пытался найти в ее поведении подвох. Он прекрасно знал, что в их браке любящей стороной всегда была Астория, а он, в свою очередь, лишь позволял себя любить. Просто раньше эти отношения имели вынужденный оттенок, а теперь появилась горечь бесполезности.
Беседуя с женой, Малфой вдруг подумал о том, что не приснись ему тот наистраннейший сон, вся его жизнь прошла бы вот так. Серо и однообразно. В скучных разговорах ни о чем с нелюбимой женой, а иногда – с симпатичной любовницей. Представившаяся ему картинка выглядела такой бессмысленной, что Драко поразился: как он не замечал этого раньше?! И даже если оставить в стороне мысли о Гермионе Грейнджер, сможет ли он теперь, зная о том, какой яркой бывает жизнь, вернуться в старую колею?
***
Самым трудным испытанием за эти сутки для Гермионы оказалась не ссора с мужем, а проведенная вместе ночь – потому как достойного повода отказать Рону в близости не нашлось…
Чувствуя отвращение к самой себе, Гермиона понимала, что должна вести себя как обычно, и старалась следовать этому решению, несмотря на колючие сомнения в том, ради чего она это делает. «Ради Розы», - успокаивала себя Гермиона. «Ради мужа… Семьи…» Но в то же время в душе вертелись эгоистичные вопросы: «А чем ради тебя готов пожертвовать твой муж? Как бы повел себя Рон, произойди такая ситуация с ним?» Гермиона запрещала себе отвечать, в первую очередь из-за того, что боялась открыть для себя новые, неприятные грани характера Рона. В итоге все эти сомнения, словно яд, растекались по телу, заодно постепенно отравляя и душу.
***
На следующий же день Гермиона официально устроилась на работу в Министерство. Стеджис был несказанно счастлив появлению в отделе такой талантливой сотрудницы, поэтому, когда Гермиона изъявила желание тут же приступить к своим обязанностям, новый начальник с радостью поддержал ее начинание.
Гермионе выделили личный кабинет, в котором было даже окошко что, как еще со школьных времен помнила Гермиона, для многих сотрудников Министерства являлось несбыточной мечтой.
С головой погрузившись в работу, Гермиона почувствовала некоторое облегчение. Вот уже несколько дней от Драко не было никаких вестей, что, с одной стороны, причиняло Гермионе боль, а с другой – помогало хотя бы отчасти вернуться к прежней жизни.
Разумом девушка понимала, что отсутствие Малфоя – это прекрасная возможность хотя бы попробовать обо всем забыть. И чем дольше Драко не появляется, тем выше шансы Гермионы сохранить свой брак.
В то же время душа металась из стороны в сторону, изнывая от неопределенности. Гермионе было обидно, что Драко ни с того ни с сего исчез. Она во всей мере ощутила, какими трудными могут быть минуты, часы, дни, проходящие в томительном ожидании неведомо чего. Гермиона вздрагивала каждый раз, когда к ней в кабинет кто-то заходил, с замиранием сердца ожидая увидеть его. В толпе людей она замечала только блондинов, словно они были выше ростом.
Ко всему прочему, Гермиона столкнулась с тем, что в Министерстве Магии фамилия Малфой звучала с завидной регулярностью. То он пожертвовал деньги какому-то приюту, то приехал лично контролировать реставрацию Брокдейлского моста… Слушая об этом, Гермиона всякий раз старалась придать своему лицу безмятежный вид, хотя при одном упоминании имени Драко сердце ходило ходуном.
С первого же дня Гермиона начала задерживаться на работе, стараясь сидеть в Министерстве как можно дольше, только чтобы попозже вернуться домой. А родным объясняла свое поведение тем, что ей хочется поскорее разобраться во всех нюансах новой работы…
Гермиона с удивлением обнаружила, что скрывать свои эмоции стало невероятно сложной задачей. Каждая улыбка, каждый жест давались ей с огромным трудом. Казалось, что ее душевные метания видны невооруженным глазом, и любой, даже совершенно посторонний человек, может с легкостью прочитать ее мысли. Это ощущение с особой остротой жгло Гермиону, когда она смотрела в глаза родным и близким. Возникало такое чувство, что своими неотступными мыслями о Малфое она предает не только Розу и Рона, но и все семейство Уизли вместе с Гарри.
Единственным спасением в стенах «Норы» была дочь. В выходные Гермиона подолгу гуляла с Розой, всячески развлекая ее, используя при этом самые заковыристые заклинания. У Гермионы появился доступ в Министерскую библиотеку, где она разыскала несколько необычных заклятий, редко использующихся в повседневной жизни. Дочка была в полном восторге...
Надежда на то, что со временем чувства притупятся, таяла с каждым днем, потому что все было прямо наоборот. Чем сильнее Гермиона глушила в себе недавно зародившуюся любовь, тем больнее ей становилось. Желание вновь увидеть Драко только росло.
А еще Гермиона начала носить одежду с закрытым воротом и постоянно ругала себя за это…
