Serpens Armarum

Глава 16

С Пятницей, 13!!!

Serpens Armarum
Evandar

Глава 16.
Сбрасывая кожу.

На следующее утро после разговора с Люпином Гарри получил письмо от Тибериуса и Авроры. К нему прилагалось несколько параграфов на гоблинском языке для перевода и длиннющая обличительная речь, направленная против Дамблдора, достигшая кульминации в приписке от Авроры, в которой она высказала, всё, что думала о директоре. Это делало письмо интересным чтивом. Однако среди комментариев женщины встретился совет, которому Гарри решил последовать: он собирался написать в социальную службу министерства, и рассказать занимающимся его эмансипацией сотрудникам обо всем услышанном от Фреда и Джорджа.
В конверте также было вложено письмо от Линаэля. Гарри потребовалось некоторое время для расшифровки замысловатого подчерка. Когда он все-таки смог это сделать, оказалось, что усилия того стоили. Помимо привычного приветствия, Линаэль включил в своё письмо информацию о ламиях. И она оказалась более полной чем та, которая содержалась, во всех ранее прочитанных мальчиком книгах.

Мой народ слышал о ламиях. Последняя, известная нам ламия жила на Британских островах примерно тысячу лет назад, во времена основания Хогвартса. Она была родом из Греции: женская особь василиска, скрывающаяся в местности с сильным магическим фоном в течение трех сотен лет, и после этого превратившаяся в ламию. Похоже, что именно эти условия позволяют змеям (как магическим, так и обычным) стать ламией. Они все должны проспать три сотни лет в магической местности, поглощая необходимую для трансформации магическую энергию. Истинные возможности той ламии не были изучены. Но велика вероятность того, что она могла превращаться в человека. И скорее всего, она не утратила способностей василиска. Хранитель Записей – библиотекарь моего народа, мой хороший друг, от кого я смог получить эту информацию – говорит, что никто не видел её после окончания постройки Хогвартса. Я надеюсь, эта информация поможет тебе.
Отвечая на твой второй вопрос... я не знал, что в подаренной мной книге имеется сказка о ламиях, пока ты не написал мне об этом. Это просто совпадение. Хотя довольно приятное. И я рад, что мой подарок помог тебе. Однако, какая ирония, маггловская книга сказок содержит истинные факты об эволюции ламий из змей, а волшебные фолианты при этом остаются в полном неведении, не находишь?

Гарри был готов расцеловать дроу за эту информацию! Вместо этого, мальчик прижал письмо к груди и радостно захихикал, заработав от Невилла затуманенный взор, когда он подавился утренним чаем.
- Хорошие новости? - Спросил Лонгботтом.
- Очень хорошие! - Признался Гарри.
Мальчик заметил, что за ним наблюдают Рон и Гермиона - при этом абсолютно не скрываясь – и решил уделить внимание омлету. Они могут следить за ним сколько угодно, Гарри не собирался им ничего рассказывать. «Друзья» тут же побегут докладывать обо всём Дамблдору. И тогда Гарри наступит конец!
- Тогда все хорошо. - Произнес Невилл. - Но тебе следует слегка умерить маниакальный смех. На тебя смотрит Дамблдор.
Гарри так и сделал. Но не смог заставить себя переживать по этому поводу. Директор может сидеть и ждать объяснений, которых он никогда не получит. Так же как и Рон с Гермионой.
- Точно. Спасибо за предупреждение.
- Без проблем. - Ответил Невилл. - А теперь... я хотел бы спросить, по какой причине ты вынудил меня подавиться чаем?
Гарри пожал плечами.
- Я бы предпочел сохранить это в секрете. - Мягко признался Поттер. - Не потому, что не доверяю тебе, или что-то в этом роде, а потому что не настолько доверяю Дамблдору, чтобы поверить, что он впоследствии не залезет к тебе в голову в поисках информации.
Невилл широко распахнул глаза:
- Он может так сделать?
Гарри кивнул.
Невилл издал возмущенный звук.
- Какое «уважение» чужой личной жизни! - Произнес он. - А кстати, что ты сделал с Люпином? С того момента, как ты вышел из учительской прошлым вечером, он выглядит так, как будто кто-то убил его собаку.
Гарри посмотрел на учительский стол и заметил, что Люпин и вправду сидит с побитым выражением лица. Пока Поттер разглядывал мужчину, профессор поднял глаза и встретился взглядом с мальчиком. И тут же слегка вздрогнул.
- Я спросил его о боггарте, и о том, почему он не дал мне сразиться с ним. Профессор ответил, что не хотел, чтобы в кабинете появилась боггартская версия Волдеморта.
Невилл вздрогнул при упоминании имени тёмного лорда, но кивнул.
- Я его понимаю. - Признался он. - В смысле, нам хватило и Снейпа. Сам-Знаешь-Кто – это уже перебор.
- Наверное. - Произнес Гарри, задумываясь, не был ли он слишком резок с мужчиной. - Но он предположил – причем предположил ошибочно, должен заметить, - что знает мой самый большой страх, и выставил меня слабаком в глазах моих одноклассников, которые уже побороли свои страхи.
- Не думаю, что они стали меньше тебя уважать, Гарри. - Медленно произнес Невилл. - В смысле, большинство из них, скорее всего, также как и Люпин, предположили, что боггарт превратится в Сам-Знаешь-Кого. И были благодарны, когда профессор не дал тебе подойти к существу.
Гарри что-то промычал размышляя. Он проткнул омлет вилкой, а потом сделал глоток воды.
- А мне вот интересно, почему он так боится полной Луны.
Невилл моргнул.
- Так вот, что это был за шар?! - Спросил он. - Лаванда настаивает, что это был хрустальный шар. Я не знаю... может быть, он верфольф?
Гарри вспомнил ощущение меха, ярости и ненависти на языке и поморщился.
- Может быть. - Мягко произнес он.
Невилл пожал плечами.
- Вервольф или нет... по крайней мере, он не второй Локхарт.
Гарри горячо его поддержал.
На выходных, проведенных в основном в библиотеке, мальчик заметил, что Гермиона внимательно за ним следит. Гарри игнорировал ее настолько, насколько это было возможно, хотя иногда вид девочки, повторяющей его маршрут между рядами книг сразу же после его возвращения к столу, заставлял глаза Поттера подергиваться тем самым образом, который означал, что они стали желтыми. Поэтому в такие моменты мальчик лишний раз проверял, чтобы его вторые и третьи веки были надежно закрыты.
Гермиона хотела знать, какие именно книги он читает. Гарри считал, что она может подавиться этими знаниями.
Мальчик уговорил Невилла помочь ему по травологии. Этот предмет никогда ему не давался. И Гарри посчитал, что не будет ничего страшного, если он попытается улучшить свои оценки. Никогда не знаешь, какие знания тебе пригодятся в дальнейшем. К тому же оказалось, что Невилл великолепно разбирается в растениях, плюс у него был талант, а не книжные знания Гермионы. И Лонгботтом горел желанием помочь Гарри взамен на репетиторство по Защите.
Так получилось, что если мальчики не сидели в библиотеке под бдительным взором Гермионы, то они проводили время в пустом кабинете, практикуя чары Patronus или в теплицах, изучая свойства различных растений. Профессор Спраут рассказала много интересного, особенно узнав, чем именно они занимаются на ее территории,
Гарри впервые заметил это в воскресенье. Его кожа стала еще бледнее обычного, и на ощупь напоминала бумагу.
«Странно...», - подумал мальчик, он отнес изменения к еще одним змеиным чертам, и понадеялся, что они быстро закончатся.
И они начали заканчиваться - в наиболее неудобное для него время – утром в понедельник, посреди урока истории магии.
Гарри сидел за партой, бессмысленно чертя на пергаменте и стараясь не уснуть, в отличие от Невилла, который положил голову на руки и закрыл глаза. Тогда-то мальчик и задел запястьем край парты. Раздался громкий звук, не похожий на звук рвущегося пергамента, и Гарри замер. Он заметил, как Гермиона резко повернула голову. И мальчик тут же сделал вид, что он все также рисует, радуясь, что гламур Линаэля не позволит ей что-либо заметить.
Как только девочка повернулась обратно, Гарри завернул рукав проинспектировать запястье. Увиденное заставило его глаза расшириться от шока. С его руки свисал большой кусок похожей на бумагу кожи. А на новой виднелись маленькие бледные чешуйки. Гарри почти закричал. Его кожа слезала! Его кожа!!!
Мальчик опустил рукав, пряча открытие, и уставился на розу, нарисованную на пергаменте. Между опасно-острыми шипами изгибалась змея.
Он сбрасывал кожу.
Одна только мысль вызывала отвращения, но с другой стороны, все было логично. В конце концов, он был змеей. И, по крайней мере, у него есть гламур, который скроет тот факт, что теперь все его тело будет покрыто чешуйками.
Мальчик задумался: почему они не появились вместе с другими? Зелеными, выросшими на его спине? Скорее всего, предположил Гарри, так задумано природой. Может быть, им требовалось больше времени для развития, поскольку они покрывают всё тело?
Однако сбрасывание кожи становилось проблемой, которую не сможет покрыть ни один гламур. Что, черт возьми, он должен делать со старой кожей? Оставить ее валяться на полу ванной? Где-нибудь спрятать? Сжечь? Скормить зверушкам Хагрида? А может прицепить к шпилям на квиддичном поле в виде своеобразного флага?
Это же кожа! Огромное количество человеческой кожи! Вряд ли способ избавления от нее входил в список самых обычных вещей в мире. А что если ее найдет кто-нибудь до того, как Гарри удастся ее уничтожить? Что если кусочки отваляться в классе? Все тут же поймут, что он что-то прячет – возможно, что-то чешуйчатое!
- О, Дьявол! – Пробормотал Поттер.
Этим вечером мальчик сбежал от приятелей, проведя весь день в мыслях о том, что кусочки сброшенной кожи могут оказаться на виду, и на него либо накинется чересчур заинтересованная Гермиона, либо его утащат в Больничное крыло на обследование к мадам Помфри. Оставшись в одиночестве и заперевшись в кабинке душа в ванной мальчиков-третьекурсников, Гарри быстро разделся и, повесив одежду, рванул за занавеску, чтобы соскоблить кожу.
Это было самое неприятное занятие в его жизни. И самое странное. Кожи оказалось так много, что мальчик начал беспокоиться, что не сможет незаметно для всех избавиться от нее.
Закончив со “сбрасыванием” и отодрав последние кусочки между теперь уже чешуйчатых пальцев ног, мальчик завернул кожу в мантию и включил душ, аккуратно обращаясь с волосами, на случай, если и они тоже решат «полинять».
К счастью, прическа предпочла остаться на месте. Насколько бы раздражающе непокорными не были его волосы, Гарри не хотел оказаться лысым. К тому же, ему нравилась его красная полоса, даже если он и был единственным, кто ее видел.
После душа, мальчик вытерся насухо и переоделся в пижаму, все еще находясь в кабинке. А потом взял мантию и вернулся в общежитие. Уткнувшись в книгу о магических растениях, мальчика ждал Невилл. Гарри осторожно, чтобы не выскользнула кожа, положил мантию на край кровати, и заинтересованно посмотрел на друга.
- О, Рон и Гермиона стали по-настоящему невыносимы. - Произнес Невилл, объясняя свое присутствие. - Они продолжали допытываться, ведешь ли ты себя странно. И когда я ответил, что нет, парочка стали переглядываться между собой, как будто я сказал что-то важное, что только они способны понять. Я ушел до того, как они успели спросить меня еще о чем-либо.
- Я тебя не виню. - Ответил Гарри.
Невилл пожал плечами.
- Но я солгал. Я никогда раньше не замечал за тобой такого поведения.
Гарри замер.
- Но ты не хочешь рассказывать мне причины изменений. И это нормально. - Продолжил Невилл, будто бы не заметив, что Гарри затих слишком неестественным для человека образом. - Если быть честным, то меня это на самом деле не волнует. Ты стал гораздо счастливее в этом году. К тому же, твое дело – это именно, твое дело.
- Спасибо, Невилл. - Ответил Гарри, понимая, что он уставился на друга, как будто никогда раньше его не видел. За последние две минуты Лонгботтом доказал, что он является лучшим другом, чем Рон и Гермиона, бывшие с Гарри два года.
Невилл радостно улыбнулся и вернулся к книге.