Глава 16Уффф... Во-первых, прошу прощения за бесцеремонно долгую паузу. У Автора был жестокий неписец, и Автор честно мучился совестью по этому поводу. Во-вторых, глава вышла какая-то непривычная, по стилю ни на что не похожая и вообще. Словом, тапки ожидаются и приветствуются. В-третьих, к сожалению, не могу обещать, что вернулась надолго((( Но я постараюсь, правда!
Глава шестнадцатая. 11:0.
12 сентября 1976 года, 23:50.
Народу на месте происшествия оказалось неожиданно много, и не только преподавателей: как будто специально дождавшись исхода событий, в Хогвартс подоспел аврорский десант. Беллатрису, как оказалось, не приводя в сознание уже отконвоировали в школу, чтобы по каминной сети доставить в Азкабан; Поттер и обе Эванс что-то шумно доказывали профессору Слизнорту, который неуверенно щурился им в ответ.
Директор, на мгновение оторвавшись от разговора с начальником группы мракоборцев – мрачноватым типом с какой-то чертовщиной вместо глаза – с улыбкой кивнул подошедшим Снейпу и Блэку:
- Думаю, вам с вашими товарищами имеет смысл вернуться в школу. Впрочем, было бы очень любезно с вашей стороны зайти чуть позже ко мне в кабинет: мне хочется с вами кое о чем побеседовать.
Сириус нахмурился, что-то прикидывая про себя, и окликнул Джеймса:
- Сохатый, а Рем и Питер, они что, так и сидят у Хагрида в сторожке?
У Поттера в глазах мелькнула растерянность, потом что-то вроде испуга, он открыл рот, чтобы ответить, но его резко прервал Снейп:
- Живы, ничего с ними не сталось. Разве что у Петтигрю что-то с позвоночником – сделал сальто со спины бешеного лося…
- Оленя, - машинально поправил Джеймс, но тут же побледнел. – Где они?
Слизеринец пожал плечами и двинулся было в сторону Запретного Леса, но тут же остановился, хмыкнув:
- А Люпин, однако, не совсем дурак…
Лили, проследив его взгляд, охнула и кинулась навстречу плывущим по воздуху носилкам, таща за собой точно на буксире упирающегося Слизнорта.
Римус успокаивающе замахал свободной рукой, осторожно опустил пострадавшего на землю, и четко отрапортовал:
- С ним все в порядке, просто сильный ушиб позвоночника, я наложил обезболивающее… Что у вас тут?
Главное – все живы, все на ногах! - он, впрочем, успел заметить, так что последний вопрос оказался чистой формальностью, да и тот ему закончить толком не дали: сгребли в охапку, чуть не поломав ребра, отпустили, потянули к Питу, плюхнувшись возле носилок на колени:
- Хвостик, ты как?
- Нормально. Сиу, ты… вы… все в порядке?
- А что, боишься, что мы – галлюцинации?
- Черт, я – придурок, когда встанешь – можешь врезать, разрешаю!
- Рем, это опасно, а?
- Отойдите, ненормальные, дайте хотя бы диагностику наложить!
- Да кто тебе мешает, Эванс?!
Лили, безуспешно изображая вящее недовольство, протолкнулась к Питеру и что-то зашептала, взмахнув волшебной палочкой. Слизнорт, стоя сзади, удовлетворенно наблюдал за ее действиями, ворча под нос что-то вроде:
- Талант, настоящий талант… Прирожденный целитель…
- Все в порядке, - наконец выдохнула гриффиндорка. – Пара зелий из больничного крыла, и к утру все пройдет.
12 сентября 1976 года, 23:58.
- Люпин, я поражаюсь, как ты это терпишь! – фыркнул Снейп, распахивая дверь в Больничное крыло перед носилками с задремавшим Петтигрю. Римус недоуменно вскинул брови:
- О чем это ты?
- О Блэке с Поттером, разумеется. Они всегда бросают тебя в одиночку разруливать все проблемы?
Люпин отозвался не сразу, сделав вид, что всецело занят перемещением больного на койку. Целительница, уже предупрежденная Патронусом Слизнорта, суетилась рядом, и выражения лица оборотня Снейпу видно не было.
- Просто их обоих лучше не подпускать к Больничному Крылу. Тут слишком много бьющихся предметов. И потом, не тащить же было всю компанию за собой?
- И ты меня попросил помочь, - то ли спросил, то ли констатировал слизеринец, скептически оглядев собеседника. – Именно меня?
Люпин поднял на него усталый взгляд:
- Чего ты от меня хочешь, Северус? Чтобы я сказал тебе, что злюсь на них за это?
- Нет, чтобы ты сказал, почему не злишься, - спокойно парировал тот.
Римус нервно оглянулся на койку, но Питер, проглотив пару выданных ему зелий, уже спал:
- Потому что это было разумно. Джеймс хотел остаться с Лили, Сириусу нравится Петунья…
- … А тебе нравится делать за всех вокруг неприятную работу и ничего за это не получать?
На этот раз самообладание Люпину все-таки изменило: он чуть побледнел и поморщился, точно от неприятного запаха:
- Нет, не нравится. Но если уж ты так жаждешь это услышать, то пожалуйста: у меня нет другого выбора! Таких, как я, только терпят, и если уж я чему-то в жизни научился, так это делать то, что умею, и не высовываться, - он осекся, сбавил тон и договорил, как будто оправдываясь:
- Это не значит, что Джим или Сиу… Что они требуют чего-то подобного, но…
- Но ты считаешь, что так надежнее, а они ничего не имеют против, - холодно договорил Снейп.
И тут же пожалел, что сформулировал именно так, потому что Люпин судорожно перевел дыхание и на мгновение отвернулся. Потом, видимо, справился с собой и с заметным усилием кивнул:
- Пусть так. Допрос, я надеюсь, окончен?
Снейп хмыкнул и направился к выходу из Больничного крыла, кусая губы и отчаянно ругая себя – да за что, черт возьми? За то, что обидел оборотня? Он не сдержал горькой усмешки: как будто Мародеры когда-нибудь церемонились с ним самим, - не считая, конечно, этих последних дней. Но вся эта авантюра закончилась, и даже если Поттер считает себя обязанным ему, это еще не значит, что… Да ничего это еще не значит!
Если уж они так относятся к Люпину, который, что ни говори, все-таки их друг… Он снова прокрутил в памяти разговор с оборотнем и поморщился: последняя фраза явно была лишней. И не потому даже, что слишком жестокой, а потому, что это была, в конце концов, неправда. Поттер и Блэк не были «не против» такого положения вещей – они его просто не замечали. Откуда им было знать, что творится в закомплексованной голове Люпина, готового поверить во что угодно, лишь бы это что-то как можно сильнее било по его самолюбию?
Уж точно не из того источника, которым пользовался он сам: собственной не менее закомплексованной психики.
12 сентября 1976 года, 23:58.
- Между прочим, ваш директор сказал идти к нему в кабинет! – в третий раз напомнила Петунья и обогнала шедшего первым Блэка, преградив ему дорогу. Тот хмыкнул, напрочь игнорируя ее взбешенный взгляд:
- А сам пошел демонстрировать аврорам Визжащую Хижину, так что минут сорок форы у нас еще есть. Гарантирую. В конце концов, старикашке лет двести, вряд ли он очень быстро ходит…
Поттер, на мгновение оторвавшись от созерцания макушки Лили, поддержал:
- За это время можно будет хотя бы чего-то перекусить… если, конечно, эльфы не взбунтуются.
Младшая Эванс обернулась, смерив своего – и когда успела привыкнуть к этому факту?! – уже постоянного парня теплым и чуть насмешливым взглядом, возразила:
- Эльфы, к сожалению, взбунтоваться не могут, им это…
- К сожалению?! – с комическим недоумением воззрился на нее Блэк. – Ты что, мечтаешь об эльфовской революции в магическом мире?
Эванс серьезно взглянула в ответ:
- Нет, но я считаю, что…
- Сириус!
На секунду все замерли, соображая, откуда раздался этот странный срывающийся голос – полукрик, полушепот, словно кто-то отчаянно пытался скрыть волнение – и обернулись к дверям Большого Зала, возле которых, придерживаясь рукой за выступ стены и напряженно выпрямив спину, стоял Регулус Блэк.
- Привет, - неуверенно произнес старший брат, не двигаясь с места.
Младший еще сильнее впился пальцами в неровную кладку стены, но в лице не изменился:
- Добрый вечер. Судя по вашему веселью, очередная выходка прошла успешно?
Петунья непонимающе взглянула на Лили, но та не сводила глаз с братьев, одновременно удерживая за запястье Поттера. Боялась, что он попытается вмешаться?
Сириус, моргнув, переключился на другой режим общения – словно щелкнул тумблером – и на его лице тоже появилось спокойно-презрительное выражение:
- Все живы, если ты об этом. Боюсь только, кузина Беллатриса несколько пострадала… Полагаю, ма… миссис Вальбурга Блэк будет огорчена.
Регулус чуть вздрогнул, услышав из уст брата это «миссис Блэк», но в ту же секунду взял себя в руки и, безусловно, продолжил бы обмен любезностями, если бы из-за его спины вдруг не выскользнула, театрально взмахнув палочкой, гриффиндорская бестия Грейн:
- Ты! – палочка оказалась в опасной близости от ошарашенной физиономии Сириуса, и Джеймс чуть дернулся, освобождая руку из пальцев Лили. Гриффиндорка удержала его, едва заметно покачав головой; в уголках ее губ теплилась улыбка, и Поттер, как-то сразу доверившись ее интуиции, успокоился.
- Ты что, не понимаешь – он тут с ума из-за тебя сходил! Мы же чуть было в МакГонагалл Круциатусом не швырнули, чтобы ее разбудить!
Регулус, тоже, видимо, пораженный таким яростным напором, даже не попытался вмешаться и стоял, кусая губы и глядя в пол, пока Грейн, все больше расходясь, продолжала:
- Из-за этих ваших дурацких шуток ему пришлось… одному! против целого факультета! А ты тут стоишь и выпендриваешься, Сириус?!
- Хватит.
Она оглянулась и замолкла, сочувственно глядя на младшего Блэка, с которого наконец-то слетело привычное бесстрастное выражение. За ним, как оказалось, не было ничего, кроме усталости, болезненной гордости и чего-то вроде обиды или горечи… на слизеринский манер сдержанной, разумеется, но все-таки достаточно ощутимой, чтобы даже Алисе хватило ума почувствовать себя виноватой.
- Я рад, что все обошлось, Сириус. Прошу прощения за это… за эту истерику, - он чуть пожал плечами и качнул головой так, что это можно было принять и за жест прощания, и за кивок в сторону Грейн. – Я, пожалуй, пойду.
Блэк-старший, сжимая кулаки, уставился вслед удаляющемуся брату, но с места не двинулся, пока Петунья не ткнула его кулаком в спину, взвинченно прошипев:
- Блэк, даже ты не можешь быть такой сволочью!
Он дернулся, чуть не потеряв равновесие – видно, удар оказался неслабый, ей даже на мгновение стало совестно – но тут же кинулся за братом, все ускоряя шаг. Догнал. Развернул к себе. Тряхнул, держа за плечи, напрочь игнорируя возмущенное лицо и попытки вырваться. Сказал что-то сердитое, резкое. Потом, кажется, даже плюнул в сердцах. Отпустил.
Брат смерил его усталым взглядом и попытался было снова уйти. Но не успел. Услышал что-то такое, что разом сломало все его попытки казаться независимым – много бы Петунья отдала за то, чтобы знать, что именно сказал ему Сириус – подался навстречу старшему и уткнулся лбом ему в плечо. Тот слегка неуверенно – видно, давно не практиковался - обнял его в ответ.
Поттер и Грейн хором облегченно выдохнули, а Лили уставилась на сестру странным взглядом, от которого та даже чуть поежилась:
- Что, тоже будем обниматься?
Младшая покачала головой, улыбнувшись уголками губ:
- Не обязательно. Я же знаю, что ты не любишь…
Старшая Эванс фыркнула, плавно шагнула вперед и обхватила сестру за талию, сунув нос в пушистые рыжие кудри. Лили тихо рассмеялась и ответила на объятие.
Через несколько секунд их отвлек Поттер, чуть ревниво потянув за локоть свою девушку:
- Эй, может, вернетесь в реальный мир? По мне, одной ненормальной семейки нам вполне хватало!
Петунья ухмыльнулась:
- Ну, судя по тем двоим идиотам, у них теперь все наладилось. И, кстати, не без моей помощи, мистер лось!
- И что это значит? – подозрительно прищурился Сохатый.
- Это значит, - начала Лили, переглянувшись с сестрой, - что вы проигрываете вчистую, Джим. Одиннадцать в нашу пользу!
13 сентября 1976 года, 00:10.
Питер проводил Римуса внимательным взглядом из-под опущенных ресниц и наконец-то широко распахнул глаза. Сон после услышанного разговора как рукой сняло.
Он никогда не слышал от Лунатика ничего подобного, хотя друг с другом они бывали иногда более откровенны, чем с Джимом или Сириусом. Питер знал, что у тех двоих часто не хватает такта заметить, что кто-то из их четверки чувствует себя не в своей тарелке, и думал, что Римус, как и он сам, давно смирился с этим. Но если Рем так отреагировал на последнее высказывание Снейпа, значит… значит, он и сам верит в это? В то, что Сохатый и Бродяга не просто наивные гриффиндорцы, все в жизни принимающие за чистую монету? В то, что они и правда все понимают и – с удовольствием пользуются его положением?
Он закусил губу. Чушь какая!
Стали бы они тратить столько сил на анимагию, если бы им было все равно? Он же видел – и Римус тоже видел, не мог не видеть! – как нервничает перед каждым полнолунием Джеймс, как Сириус злится всякий раз, когда что-то напоминает ему о его собственном банковском счете с кучей золотых галлеонов и о бедности Рема.
Он мог бы еще сомневаться в их привязанности к нему самому, хотя не теперь, не после всего, что случилось за этот вечер, - но не к Рему, к которому оба относились тепло и по-особенному уважительно.
Вдруг Питеру опять вспомнился Снейп, этот непонятно к чему заведенный им разговор. Чего он пытался добиться? Рассорить их между собой? Было непохоже. Разобраться в чем-то? Тоже вряд ли.
- Я поражаюсь, как ты это терпишь! – так он сказал, и было в этом что-то… сочувственное?
Снейп переживал за Лунатика? Чушь! Он аж поперхнулся своим предположением.
Разумеется, чушь, хотя…
Питер в очередной раз принялся кусать губы. Обо всем этом определенно стоило подумать.
13 сентября 1976 года, 00:15.
Люпин догнал Снейпа у лестницы. Окликнул.
- Ты к директору? Думаю, у нас есть еще минут десять, чтобы что-нибудь поесть. Ребята должны быть в обеденном зале.
Голос тихий и ровный, как обычно. И это когда у самого Северуса все еще кипела где-то внутри необъяснимая злость, - хотя ему-то, казалось бы, на что было злиться?
- Люпин, тебе бы Нобелевскую премию дать. Которая за мир во всем мире.
- Не во всем мире. Просто – премия мира, - машинально отозвался тот.
Снейп невольно хмыкнул: манера уточнять ненужные факты всегда смешила его в Лили, но у Люпина выглядела органично. Наверное, потому, что Лил яростно отстаивала свои поправки, а оборотень вставлял их походя, как будто случайно.
- Неважно. Кстати, не думаю, что мне стоит сейчас идти в Большой Зал, так что…
- Почему? – гриффиндорец поднял на него изучающий взгляд. – Это из-за…
Он не договорил, но это и не требовалось:
- Любовные утехи Поттера тут ни при чем. Просто, логически рассуждая, раз вся затея провалилась, значит, наш мирный договор автоматически аннулируется. Не горю желанием проверять этот тезис на практике.
Римус, казалось, собирался что-то возразить, но потом, коротко вздохнув, ответил сухо:
- Ну, раз ты так считаешь… Тогда увидимся у Дамблдора.
13 сентября 1976 года, 00:15.
- Аластор, я бы на вашем месте остался и выслушал ребят. Возможно, они расскажут что-то, что мы упустили из виду…
- Вы же не думали, что я смоюсь отсюда сейчас, Альбус? Я еще не настолько выжил из ума, чтобы забыть опросить свидетелей.
Дамблдор кивнул, усмехнувшись в бороду:
- Разумеется. Только, боюсь, вам придется немного подождать: ребята, я думаю, сейчас ужинают, хотя и несколько запоздало, безусловно, - а к тому же мне необходимо осмотреть еще пару мест в школе, чтобы убедиться, что все в порядке. Вы, если хотите, можете пройти в мой кабинет, пароль…
- Что-нибудь вроде «монпансье», Альбус?
- «Мятные леденцы».
Грюм хмыкнул, растянув губы в подобии улыбки:
- Всегда верны себе, директор? Не очень-то это полезно для безопасности.
- Мне некого бояться, Аластор. Даже Том пока еще слишком молод, чтобы меня убить.
13 сентября 1976 года, 00:20.
- Нас, наверное, уже ждут, - занервничала Лили, взглянув на наручные часы.
Джеймс приобнял ее за плечи:
- Да ладно тебе, Рыжик, если бы они действительно жаждали нас видеть, уже бы прислали Патронуса. Или МакГонагалл, на худой конец.
- И все равно! – высвободившись, она возмущенно взглянула в лицо Сохатому. – Нас просили прийти, я пообещала, что…
- Успокойся, Лил, только Лунатика дождемся – и вперед, - снисходительно вставил Сириус. – А, вот и он, кстати.
- Как Пит?
Римус улыбнулся, усаживаясь на скамью рядом с Поттером:
- Спит. Выпил пару ложек какой-то гадости и отрубился. Даже привет вам не успел передать.
Сириус неожиданно встрепенулся:
- А Снейп? Он что, остался сидеть у постели больного?
Люпин заметно помрачнел:
- Нет, он… словом, он сказал, что не голоден и пошел прямиком к Дамблдору.
Лили погрустнела, видно было, что она чувствует себя виноватой, но тут же подняла голову:
- Тем более давайте уже собираться. Римус, тут пирожки есть, возьми с собой, если хочешь… И шоколадку я прихватила, на всех. Мало ли, сколько времени нас там будут, - она чуть улыбнулась, - допрашивать.
13 сентября 1976 года, 00:25.
В директорском кабинете было неожиданно уютно: лучше, чем помнилось Северусу по прошлому разу. Хотя, конечно, в прошлый раз он готов был возненавидеть все, что только попадалось ему на глаза, потому что к Дамблдору его притащила МакГонагалл, растрепанного, с покрасневшими глазами, сразу после озера – или, вернее, после того, как он добрался от озера до школы и втиснулся в какой-то неприметный закуток, чтобы никогда больше оттуда не высовываться. Неприметный, конечно, для кого угодно, но только не для кошки, уже что-то прослышавшей от учеников и тщательно искавшей по замку именно его.
О чем тогда говорил с ним директор, он даже и не помнил, помнил только, что Поттера с Блэком он все-таки не сдал: велика честь, он собирался разобраться с ними лично, чего бы это ему ни стоило – хотя и Дамблдор, и МакГонагалл, конечно, знали, о чьих проделках идет речь.
Тогда кабинет показался ему враждебно-официальным, слишком гриффиндорским почему-то, и еще – неопрятным. Теперь даже пыль, кое–где заметная невооруженным глазом, напоминала о старине, о редкостях и прочих музейных штучках. Которых здесь, впрочем, и на самом деле было навалом.
Он успел осмотреться и заметить несколько явно темномагических предметов (вот бы когда-нибудь попытаться их исследовать!), Омут Памяти (он видел такой только в книгах, мать и мечтать не могла о подобной роскоши), три или четыре стопки книг, кипы пергаментов, разложенных повсюду, - когда его прервал звук открывающейся двери.
Внутрь шагнул один из авроров – тот самый, изуродованный, с искусственным глазом.
Осмотрелся и задержал взгляд на Северусе.
- Добрый вечер, сэр.
Аврор кивнул и сипло поинтересовался:
- Северус Снейп, если я правильно запомнил? Правнук придурковатой Николетты Принц?
И, не дождавшись ответа, шагнул ближе, оттеснив юношу к директорскому столу:
- Как видно, таланты-то у тебя бабкины. Иначе откуда бы тебе знать то заклятие, которым ты ударил Беллатрису Блэк.
- Вас это не касается! - Северус выпрямился и упрямо стиснул зубы.
Дверь в кабинет снова отошла с легким шумом.
