Глава 16. Ноша…Не по плечу это бремя,
бремя тревог и потерь.
Ненавижу летать, думал Ваймс, изо всех сил цепляясь за помело. С какого распроклятого рожна его дёрнуло согласиться на аферу, предложенную Чудакулли? Он покосился на Архиканцлера. Тот с восторгом вопил что-то, что Ваймсу всё равно не удавалось расслышать в шуме ветра. Командор зажмурился, от архиканцлерого энтузиазма его замутило ещё больше. И красоты горного Ланкра, простиравшегося внизу, ничуть не занимали его.
Чёртов Витинари! С этим его «относиться по-человечески». И к кому?! К Карцеру! Который и не человек вовсе… Тут командор протянул руку и с беспокойством проверил: здесь ли ещё Карцер. Они обмотали преступника несколькими одеялами и обложили бутылками с горячей водой. Но вода всё равно быстро остывала, так что было необходимо периодически останавливаться и нагревать её.
«Дети, - обмолвился Чудакулли на одной из таких остановок, - если не дать им то, что положено, они возьмут сами, когда вырастут».
«И это будет, скорее всего, преступлением», - добавил про себя Ваймс.
Командор всё не мог забыть показанных ему Боггисом детей за решёткой. А ведь это не самый худший вариант для них. Если вспомнить те маленькие скелеты, - услужливо подсказала память. Ну, а если вырастут и будут такие же, как Карцер? Непонятно, что хуже. Проклятье! До Ваймса вдруг дошло, почему ему захотелось извиниться перед Карцером на другой день после его ареста. Дети ведь не сорная трава: что вложишь в ребёнка, то и получишь. Человек, обычно, о таком не задумается без особой необходимости. Для Сэма Ваймса такая необходимость появилась, когда они с Сибиллой родили ребёнка. Нет, конечно маленький Сэм будет в порядке… А те дети в карцере гильдии Воров? И не сказать, что командор Стражи ничего такого не знал.
Ваймс вспомнил слова Метельщика: «…если юный Сэм Ваймс не пройдет ускоренного курса фундаментального служения правопорядку под руководством порядочного человека, вроде вас…». А ведь именно он, тридцатилетней давности встал тогда пред алым от ярости командорским взором, заставив Ваймса опустить меч. Потому что Сэм Ваймс встретил своего хорошего человека… а Карцер… так и останется жертвой обстоятельств, несчастным человеком со сломанной судьбой? Ведь стоит человеку сломаться, ломается всё… до чего этот человек сможет дотянуться.
Хотел сделать мир чище, сэр Самуэль? Как? Убив Карцера? Люди не могут брать закон в свои руки. Но такие вещи происходят сами собой. Вот Карцер и взял, когда защищался, и такая защита в какой-то момент переросла в неприкрытую агрессию. Поэтому им заинтересовалась Стража. А внимание Стражи, это, как ни крути, всё же внимание. Ваймс отлично помнил, как Карцеру хотелось поговорить. Все хотят внимания. И, видят боги, он уделил Карцеру внимание сполна. Сделал для него всё, что мог. Большего для него и родная мама не сделала бы. Только вот… Этого всё равно недостаточно. Командор чувствовал это подсознательно, даже не понимая тогда, за что извиняется. Утешало одно: Карцер тоже этого не понял.
Те дети за решеткой… Всех же домой не перетаскаешь. Такого как Карцер, точно никто домой не возьмёт.
Я вижу твой дом отсюда…
А я твой – нет. Потому что у тебя нет дома. То бишь, терять нечего. И ничего не жаль, включая собственную жизнь.
В этот момент облака расступились и Ваймс увидел внизу кособокий домишко, из тех, что рисуют в детской книжке.
Перед домиком их ждали две пожилые леди. И высокая и тощая, обращаясь к низенькой и толстой, говорила в этот момент:
- У нас в Ланкре есть создания пострашнее, чем этот ихний Карцер. Я про твоего кота, Гита.
- Эй! – возмутилась толстушка.
- И что это за «Карцер»? - прищурилась высокая. - Это имя такое? Не, так дело не пойдёт! Он человек, так пускай у него будет человечье имя… - она на секунду задумалась. – Тепереча его будут звать… - и поскольку миры разделяет перегородка не тоньше паутинки, что-то да просочилось: - Джек*.
- Моё почтение, госпожа Ягг! Эсме, отлично выглядишь, - Чудакулли спрыгнул с метлы и, широко разведя руки в стороны, двинулся к тощей даме. За его спиной командор Ваймс, слегка ошалев от свежего горного воздуха, полу-сполз полу-свалился с помела.
- Эсме, ты ничуть не изменилась с нашей последней встречи, - радостно пробасил волшебник, предприняв попытку заключить оную даму в объятия. За что был немедленно шлёпнут по рукам. – Всё такая же колючая, - потирая шлёпнутую руку, посетовал он.
- А ты всё такой же романтичный дурак, - парировала Эсме. – Показывай, что привёз, - и решительно прошагала к гамаку, привязанному под мётлами.
Названная госпожой Ягг толстушка сочувственно кивнула Чудакулли и засеменила следом за Эсме, которая добравшись до мётел, уже заглянула в гамак, и теперь путалась в одеялах и бутылках, докапываясь до Карцера.
- И только с ёжиком вышел прокол… - задумчиво пробормотала она, разглядывая утыканного трубками Карцера.
- Эсме!.. – с шокированным видом всплеснула руками госпожа Ягг.
- Повытаскивай-ка из него все эти трубки, Наверн, - велела высокая дама.
Чудакулли, усмехнувшись, принялся за дело.
Командор с трудом принял вертикальное положение и поймал пронзительный взгляд тощей дамы.
- Это командор Ваймс из Городской Стражи Анк-Морпорка, - поспешил представить его Чудакулли.
Ваймс вежливо прикоснулся кончиками пальцев к своему шлему. Мама приучила его быть вежливой с дамами. А поза и манеры высокой живо напомнили командору его собственную мать.
Это явно понравилось обеим дамам. Низенькая заулыбалась, а высокая удовлетворённо кивнула.
- Я Эсме Ветровоск, - сказала она, церемонно поклонившись, - можешь называть меня Матушка.
- Гита Ягг, - представилась низенькая, - все кличут меня Нянюшкой.
- Мы ведьмы, - сообщила Матушка деловым тоном. - А это ваш преступник? – потыкала она в гамак, плавно закачавшийся от её движения.
- Убивец, - неприязненно прошипела Нянюшка, вызвав у командора тёплые чувства.
- Всё верно, - на твёрдой земле Ваймсу стало значительно легче. Только б они не начали спрашивать, какого рожна они притащили убийцу в их тихий край.
- Ну и зачем ты привёз его нам? – выступила Нянюшка разрушителем надежд.
«Выручай, господин де Словв», - подумал Ваймс, вручая ей последний выпуск «Таймс».
- Ну, так и чего с того, что он не убивает женщин и дитёв? – прочтя статью о суде, заявила Нянюшка. – Эдак мы без мужчинок останемся, это ни в какие ворота не лезет!
- В твои ворота точно не лезет, Гита, - пихнув Нянюшку в бок, буркнула Матушка. И кивнула Ваймсу: - Я его беру.
Ваймс уставился на неё, не веря собственным ушам, и в то же время, ощущая то облегчение, что сопутствует перекладыванию проблемы с больной головы на здоровую.
- Гита, принеси одеяло, что я приготовила. И поставь чайник, - распоряжалась Матушка. – Вот что, тащите-ка его в сарай.
- Неужели ты будешь держать человека в сарае? – огорчился Чудакулли, и покачал гамак Карцера как люльку. Хотя, по мнению Ваймса, Карцер и сарая не заслуживал.
- Перестань сентиментальничать, - рявкнула Матушка. – Когда у меня было время приготовить комнату? Твоё семафорное сообщение не на много вас опередило. И у меня отличный сарай. Козам в нём очень уютно. По всякому, они никогда не жаловались, - добавила она.
Сарай был, и правда, неплохой. Отличный сарай. Ну, да, пара досок отвалилась, а остальные держались на честном слове. И зазор между земляным полом и дверью вполне мог служить дополнительным входом, но козы в него всё равно вылезти не смогли бы – рога мешали.
Поместив на сеновале предварительно замотанного в большое и бесформенное лоскутное одеяло Карцера, ведьмы и их гости отправились в дом пить чай.
- Ты вот, что, - сказала Матушка Ваймсу, пока Нянюшка хлопотала на кухне. – Ты правильно сделал, что привёз его сюда. Не слушай мою подругу, она просто клуша. Иногда случается такое, с чем одному не справится, - старая леди ободряюще похлопала командора по плечу костлявой рукой. – Езжай домой.
- Его должны были повесить, - предупредил Ваймс. Просто не мог об этом умолчать.
Но в улыбке пожилой леди было столько… железа, что Ваймс понял – Карцеру, даже со всеми его ножами, с ней не сладить.
___________
Примечание:
* В честь Потрошителя.
