Глава 1. АрестЖанр - моралитэ — особый вид драматического представления в Средние века и в эпоху Возрождения, в котором действующими лицами являются не люди, а отвлечённые понятия.
И в смене праздников и буден,
в нестройном шествии веков
смеются люди, плачут люди,
а он все ждет своих врагов.
Он ждет упрямо и пристрастно,
когда накинутся, трубя...
Спроси его: "Тебе не страшно?"
И он прицелится в тебя.
Ваймс донёс, дотащил и доволок задержанного в Псевдополис-Ярд. И это было бы большим облегчением, если бы этим задержанным не был Карцер. Весь путь от кладбища Мелких Богов, где Ваймс арестовал преступника, до полицейского участка, Карцер развлекался, как мог. А мог он многое. Сначала он подслушал разговор Ваймса с Витинари. А то, что он издавал время от времени стоны, так это для отвода глаз. Что было совсем несложно, учитывая его сломанное запястье и разбитое колено. Зато когда патриций удалился, пропал и сдерживающий фактор. Остаток пути Карцер хихикал, шутил, прикалывался и пытался подкалывать Ваймса, который с неотвратимой целенаправленностью дрейфующего айсберга волок обездвиженного преступника в участок. И Ваймс был ангельски терпелив. Даже ни разу не ударил задержанного. Ну, пара пинков не в счёт. Только чтобы придать ускорение.
Капитан Моркоу встретил Ваймса в дверях.
- Игоря сюда! Живо! – рявкнул Ваймс – грязное, оборванное и страшное чудовище, терпение которого достигло критической точки.
Моркоу подался вперёд.
- Вы ранены, сэр?
- Не я, - буркнул Ваймс, с усилием втаскивая Карцера через порог участка.
- Привет, капитан Моркоу, - поприветствовал капитана Карцер, глядя на Моркоу снизу вверх и радостно улыбаясь. – Его светлость сломал мне колено, а ещё руку, - с видимым удовольствием накляузничал он.
- А-а, сопротивление при аресте, – понимающе кивнул Моркоу.
- Верно. И поэтому нам нужен Игорь как можно быстрее, - с нажимом произнёс Ваймс. – А ещё… - с Ваймсом редко случалось прозрение, но это точно было оно: - …нам нужно то новое обезболивающее, которое придумали Игори, - спасибо лекции об анестезиологии доктора Газона.
Капитан Моркоу внимательно посмотрел на Ваймса, кивнул и исчез за дверью.
Карцер в это время разглядывал стражников, подошедших полюбопытствовать – что притащил любимый шеф.
- О, знакомые все лица, - пробормотал он, вглядываясь в Колона и Шнобби. – Только имён не знаю.
- А ты кто такой? – Колон сурово, как ему показалось, нахмурился.
- Люди зовут меня Карцер, - небрежно представился тот.
Стражники, подтянувшиеся посмотреть, услышав имя, так же медленно и плавно отступили на свои места. Как и всегда, слава бежит впереди.
Карцер предпочёл не заметить манёвр стражи, продолжая разглядывать веточки сирени, точащие на шлеме Колона и за ухом Шнобби. Он извернулся, чтобы взглянуть на Ваймса и, ухмыляясь, попросил:
- И мне веточку сирени, - демоны в глазах Карцера посылали Ваймсу воздушные поцелуи.
- Тебя там не было, - сказал Ваймс голосом столь же невыразительным, как дождливое утро.
Карцер придвинулся ближе и «прошептал» так, чтобы услышали на противоположном конце помещения:
- Ты знаешь, что был.
- На другой стороне, - с удовольствием констатировал Ваймс.
Теперь пришла очередь Карцера обиженно надуться:
- Докажи!
Но Ваймс уже видел приближающегося Игоря с полотенцем и маленькой бутылочкой. Последнее обстоятельство особенно порадовало Ваймса.
Анестезиология в Анк-Морпорке сводилась обычно к черепно-мозговой травме различной степени тяжести. И хорошим анестезиологом считался тот, кто умел рассчитать силу удара так, чтобы пациент умер от послеоперационной инфекции несколькими днями позже, а не сразу после удара. Хлороформ в этом отношении был революционным прорывом в медицине. И именно тем средством, что могло заткнуть Карцера на то время, чтобы Ваймс смог позволить себе выспаться, не опасаясь, что преступник сбежит, перерезав в участке всех, кому хватит глупости попытаться его задержать.
- Так, Игорь, пожалуйста, оказание первой помощи и общий осмотр, - велел Ваймс. – Отчёт мне предоставишь завтра утром. Задержанного усыпи сразу. Он очень опасен. А я ещё надеюсь сегодня добраться домой и повидать жену.
- Усыпить?! - взвился в своих путах Карцер. – Не хочу спать! Я протестую! Жестокое обращение полиции!
- Ничего подобного, Карцер, - промурлыкал Ваймс, наклонившись к арестованному ровно настолько, чтобы не быть укушенным. – Просто не хотим, чтобы ты испытывал боль.
- Боль я потерплю, - буркнул Карцер, тоже рассчитав, не в свою пользу, «укусительное» расстояние до ваймсового носа.
Крепко взяв Карцера за воротник, так, чтобы тот не мог отвернуться, Ваймс приблизил своё лицо, со столь желанным, для укуса, носом к уху арестованного:
- Ну, что, Карцер, - прошептал Ваймс, - уже чувствуешь вкус поражения?
- Нет. Ещё нет, - придушено пробормотал тот. – Но если… - и попытался дотянуться до руки Ваймса кончиком языка… безрезультатно.
Ваймс выпрямился, не сделав попытку отдёрнуть руку – здесь расстояние он тоже рассчитал.
- Игорь, хлороформ, - скомандовал он.
- Только попробуй, ты, заплатка ходячая, и я тебе отгрызу всё, что не прикручено! – завопил Карцер, извиваясь в руках Ваймса.
Игорь, держа в руках полотенце и склянку с хлороформом, отступил на шаг и нерешительно взглянул на Ваймса.
- Фред, ноги держи! - взревел Ваймс, с трудом удерживая арестованного. - Моркоу, помоги! Игорь давай!
- Но сэр, - возразил Игорь, - кажется пациент не фогласфен на анестезию.
Игори профессионально эмпатичны и очень следят за желаниями пациентов.
- Пациент не в себе, - громогласно заявил Ваймс, перекрывая крики Карцера «черта с два!», «отстаньте, сволочи!» и «что я вам сделал?!». – Просто с ума сходит от боли.
Последний аргумент придал Игорю решимости. Вылив из бутылочки хлороформ на полотенце, Игорь, стараясь не вдыхать, подступил ближе к бьющемуся в руках стражников Карцеру.
- Отфернитесь, пожалуфта! – попросил он стражников и нашлёпнул мокрое полотенце на лицо преступника.
Но Карцер стряхнул с лица полотенце, его зубы клацнули рядом с пальцами Игоря, едва успевшего отдёрнуть руку. Прошло немало времени пока глаза задержанного закатились, а тело обмякло уже окончательно. Карцер боролся словно не на жизнь, а насмерть. Он изворачивался, бился в руках полицейских и задерживал дыхание, с тем, чтобы не вдыхать хлороформ и вырываться снова и снова. И, самое худшее, в его воплях всё отчётливее слышалась паника. Тяжело было слушать эти крики и не чувствовать себя сволочью. Ваймсу пришлось приказать выйти всем полицейским, которые не были нужны, чтобы удерживать заключенного, потому что, слыша панику в голосе Карцера, люди невольно поддавались и начинали нервничать и тоже паниковать. В конце остались только Фред Колон, капитан Моркоу, Игорь и сам Ваймс.
Фред Колон преданно и натужно пыхтел где-то рядом с локтем Ваймса, такой же надёжный как Пупсторонние ворота, которые сержант так любил охранять. Моркоу в отношении надёжности был не менее незаменим. И, что немаловажно, они оба доверяли Ваймсу беспредельно. А Игорь воочию убедился, что усыпить пациента совершенно необходимо, как говорится, для его собственного блага. Карцер доказал, что способен навредить сам себе.
Убедившись, что Карцер уже не вскочит и не забегает по потолку, Ваймс смог, наконец, выпустить задержанного, чтобы утереть пот со лба.
- Фред, ты знаешь где достать… - Ваймс замялся, - … такие мягкие… ну, что-то вроде оков?
- Может, смирительную рубашку? – от волнения у Игоря попал акцент. Все посмотрели на него, и он счёл нужным извинится: - Профтите, сэр. Дом для умалифённых на Луфильной. Там работает мой кузен Игорь. Сколько угодно фмирительных рубафек.
- Мм… Нет, спасибо, Игорь, - отказался Ваймс. – Ткань она и есть ткань. Не слишком надёжно.
- Почему оковы должны быть мягкими? – удивился Колон. – В Танти выдают отличные кандалы. Прямо на все модные времена. Хе.
- Потому что я хочу, чтобы этот гадёныш дожил до виселицы, - пояснил Ваймс.
- О, - сказал Моркоу. – Понимаю, сэр. Мягкость с заключёнными – девиз новой стражи.
Теперь все таращились на Моркоу. Мозг обычного человека всегда немного тормозил, когда сталкивался с его жизнеутверждающим оптимизмом.
- Э… Да… - промямлил Ваймс. – Отличный… хм… девиз.
- Пожалуй, я смогу достать нужное, сэр, - осторожно сказал Моркоу.
- Отлично, капитан, - Ваймс кивнул с немалым облегчением – если Моркоу что-то обещает, он это делает. – Займись этим немедленно. Фред, та кладовка, что забита старыми башмаками и прочей рухлядью должна быть свободна от барахла через полчаса. Вымыта и пуста. Сделаем маленький карцер для нашего Карцера. Ха-ха. Игорь, займись раненым. Но не давай ему просыпаться. Завтра тяжёлый день, - ещё один. Ваймс поборол желание зевнуть. – Нам всем надо выспаться.
***
Выйдя из участка в темноту ночи, Ваймс вытащил помятый серебряный портсигар, подарок жены.
- Хороший мальчик Сэм заслужил свою сигару, - пробормотал он, чиркая спичкой.
Завтра новый день. Долгожданный суд над Карцером – тут Сэм Ваймс не сдержал счастливый улыбки. А теперь – можно домой. Ваймс погладил пальцем дарственную надпись Сибиллы, убрал портсигар в карман и зашагал к дому.
