Глава 16. Гоблинская работаДо окончания каникул оставалось всего два дня, и настроение у обитателей особняка было чемоданное.
Но это никоим образом не повлияло на проведение последней тренировки в невербальной магии под руководством мародеров.
Гарри не без удивления отметил, что Снейп спрашивал с него намного больше, но и объяснял чуть подробнее, подчеркивая особенности и проводя параллели с ранее изученными чарами. Так что практика на каникулах сводилась к успешным попыткам не забыть полученные до этого навыки. Хотя и это можно было считать удачей, ведь колдовать на каникулах студентам, покинувшим школу, было строго-настрого запрещено. Но дом Блэков имел собственное мнение на этот счет.
- Ты делаешь успехи, Гарри! Боюсь, до конца года ты сумеешь овладеть невербальной магией на очень высоком уровне. – Люпин как всегда был впечатлен талантом слизеринца.
- И что в это страшного, Римус? – Гарри при этом отметил, как скривился Драко.
Малфой присоединился к ним всего неделю назад, заявив, что сидеть сутками в библиотеке ему скучно. Инициатива, как известно, наказуема.
- Нам придется искать повод, чтобы тебя увидеть.
Можно подумать, дуэльный клуб таким поводом не был. Насколько был осведомлен в этом вопросе Гарри, этот кружок очумелых палочек собирались оставить до конца учебного года, а уже в следующем году ввести его как обязательный предмет. И Дамблдор не будет собой, если не воплотит эту идею в жизнь.
Нет, под надзором директора, лично корректировавшего план занятий, курс оказался очень даже полезным. По крайней мере, когда дуэлями руководили не самовлюбленный Локхард, лже – Грюм или аврор Фрейм, год восстанавливавшаяся после травмы, в них был толк. Но существовала весьма весомая оговорка: индивидуальный тренинг приносил куда как больше пользы. И тратить время на бесполезные демонстрации своих способностей, когда в следующем году их поджидали выпускные экзамены, было нерационально.
- Не придется. Я буду следить за Малфоем. Вдруг он начнет пробивать занятия? – хмыкнул Гарри, убирая палочку в карман.
- Поговори мне тут. – огрызнулся Драко, стараясь беззвучно вызвать щит.
Решив подождать друга, чтобы вместе отправиться собирать сумки, Гарри почти с разбегу завалился на диван, забросив ноги на спинку. Сириус на подобное нарушение правил приличия лишь косо посмотрел, но замечания не сделал, продолжив объяснять Драко очередное заклинание. Просто идеальный родитель!
Люпин, игравший роль второго дуэлянта, облокотился о стену и посмотрел в окно. От Поттера не ускользнула перемена в лице волшебника.
Повернув голову, он тоже заметил бившуюся о стекло взъерошенную сову. Для утреннего «Пророка» было поздновато, хотя газеты Блэк за завтраком так и не дождался.
Впустив птицу, Гарри с трудом отнял у нее коричневый конверт из плотной бумаги.
- Это еще от кого, интересно. – вслух спросил подросток, рассматривая адресанта.- Печать Гринготтса.
- Неужели гоблины соизволили разрешить мне распоряжаться моими же деньгами?
Блэк по такому случаю даже инструктаж прервал. Впрочем, Малфой уже все понял и теперь старался выполнить заклинание до того, как Римус отправит в него очередное заклинание. Двух нокаутов ему за утро хватило.
- Нет, Сириус. Зачем тогда было адресовать письмо мне?
Блэк, однако, насторожился. Что бы ни затеяли гоблины, просто так они этого делать не станут. И, если сопоставить пару фактов, неизвестных подростку, но много раз проговоренных с Римусом…
- Просят явиться сегодня в шесть. Что-то не в порядке с наследством…
Удивленный Гарри перевел взгляд с конверта на старших друзей, которые, не сговариваясь, выдохнули:
- Началось.
В банк они отправились с Сириусом. Тот вовремя вспомнил, что является его официальным опекуном и не может отпустить крестника одного в такой поздний час.
Озадаченный текстом письма Гарри сопротивляться не стал.
Когда же один из гоблинов, Крюкохват, кажется, отстранил разозлившегося Блэка, заявив, что приглашен на встречу не он, Поттер и вовсе пал духом.
Встретивший его гоблин оказался еще более мерзким, чем тот, кто остался выяснять отношения с крестным за дверью кабинета.
Гарри мог поклясться, что этот Златомер уже прикинул, сколько стоит новая мантия посетителя и какую с него можно взять комиссию за свои услуги.
- Рад видеть вас, мистер Поттер. Как вы знаете, мы занимаемся подготовкой разного рода ценных бумаг. Боюсь, у нас возникли небольшие проблемы с завещанием ваших родственников.
О выборе этих самых родственников задумываться не приходилось. Так что в голову сразу полезли самые темные мысли.
- Вы перекрываете мне доступ к сейфу Лили и Джеймса Поттеров? – спросил Гарри, заранее готовясь отстаивать свои права.
Как ни крути, но это было его единственное состояние, а сидеть на шее у Сириуса он не собирался.
- Нет, что вы! Я говорил о ваших прародителях.
Вот удивил, так удивил!
Все, что Гарри знал о них, так это то, что дед и бабушка умерли в семьдесят седьмом от какой-то загадочной волшебной болезни. Так писали в «Пророке», но автор статьи намекал на совсем другую болезнь современного им общества. Пожиратели по сути своей были переносчиками этой заразы.
- Они завещали своему законному наследнику свое поместье и деньги рода.
Гоблин, очевидно, ожидал бурной радости от клиента и был разочарован легким кивком. Гарри уже приготовился получить плохую новость. И не прогадал.
- Дело в том, мистер Поттер, что вы не можете являться наследником этого состояния, ведь вы не чистокровны, а именно на этом настаивали составители завещания.
То, что его родственники по отцовской линии были чистокровными черт знает в каком поколении, Гарри прекрасно знал. Он видел их имена на фамильном гобелене в одной из комнат дома Блэка. Но было крайне неприятно узнать, что они так тряслись над чистотой крови. Все-таки Дамблдор не раз говорил, что все Поттеры были прирожденными гриффиндорцами, и подобная двуликость сбивала с толку.
- А от меня вы что хотите?
Гоблин довольно оскалился. Он уж подумал, что придется объяснять этому подростку, как заключаются сделки в мире взрослых волшебников.
- Принимая во внимание некоторые моменты истории, также учитывая несовершенство документа, мы, и я имею в виду сотрудников банка, могли бы пойти на некоторые уступки. Но это исключительно из уважения к вам.
Поттер с трудом сдержал отвращение. Если бы гоблин сразу потребовал золота, это выглядело бы жалко, но вполне ожидаемо. Но указывать человеку, остановившему на время Волдеморта, что тот должен платить за свое прошлое… Низко даже для гоблинов.
- И что взамен?
- Определенный процент в качестве благотворительного пожертвования на нужды банка. И вашу поддержку в случае необходимости.
Получить наследство от людей, которые бросили бы его после смерти родителей? Он не был чистокровным, но имел остатки гордости, чтобы благодарить маму за все, что она для него сделала. И, если старшие Поттеры не смогли понять, каким прекрасным человеком была Лили, то и он, Гарри, с этими людьми не хотел иметь ничего общего.
- С каких пор гоблины нуждаются в защите полукровок?
- Увидите, мистер Поттер.
И уверенность, с которой Златомер произнес свои слова, испугала Гарри. В политическом мире назревала буря, и гоблины были осведомлены лучше других народов.
- Я могу подумать?
- Безусловно. До вашего совершеннолетия остается еще полгода. Надеюсь, за это время вы примите правильное решение. И вам не будет трудно отправить сову, скажем, в конце июня с вашим решением? На случай, если процесс принятия решения затянется.
Процедив сквозь зубы прощальные слова, Гарри пулей вылетел из кабинета, едва не сбив с ног охрипшего Крюкохвата.
Проигнорировав ругавшегося гоблина, Поттер накинулся на единственный источник информации, так упорно скрывавший свои знания:
- Что ты не рассказал мне о моей семье? Сириус, я должен знать.
Волшебник посмотрел на взбешенного сотрудника банка, клявшегося, что перекроет доступы к счетам волшебников.
- И узнаешь. Только давай сначала вернемся домой. Меня эти носатые сильно раздражают.
- Итак? – подросток мерил шагами комнату.
В окнах догорал закат, и красные солнечные лучи то и дело пробивались сквозь толстые шторы поместья, превращаясь в длинные, но тонкие полосы на ковре. Машинально, как делал это тысячи раз в детстве, Поттер наступал лишь на эти линии, самому себе напоминая канатоходца.
- Гарри, ты должен понимать, что твои бабушка и дедушка были магами чистокровными и имели характерное для тех времен воспитание. И не все новшества принимались ими безоговорочно.
- Под новшеством ты понимаешь происхождение моей матери? – зло хмыкнул подросток, бросив на растерянного крестного полный злости взгляд.
Он мог себе запретить вести себя словно избалованный ребенок, но зачем? Намного легче было
Скинуть груз вины на двух взрослых волшебников, чем заставлять себя анализировать неприглядное поведение родственничков.
- В том числе. Пойми, они были достаточно прогрессивны по тем временам. Больше скажу, они мыслили и видели шире, чем многие их ровесники. Они даже приняли в своем доме меня, зная о пушистой проблеме. И Сириусу они дали крышу над головой, когда его выгнали из рода. Это были смелые поступки.
Голос Люпина звучал тихо, но уверенно. Римус был благодарен старшим Поттерам, смирившимся с выбором друзей своего сына. Принять в доме оборотня, пусть и рожденного в чистокровной семье, было очень опасно.
- Значит, случай с мамой был намного хуже? Я не понимаю! – взорвался подросток, зло пнув ножку стола.
- У твоей бабушки была верная подруга. Августа Лонгботтом. Ты ее наверняка видел.
Противная старушенция.
Гарри медленно кивнул, припомнив эту мадам. Ее появление на С.О.В.ах вызвало бурю негодования у слизеринцев, заподозривших грифов в жульничестве. И на этот раз однокурсники были правы: как иначе объяснить такие высокие оценки Невилла?
- Так совпало, что ее сын Фрэнк привел в дом Алису. Если хочешь знать мое мнение, то гриффиндоркой она была прекрасной, просто чуть неуклюжей. Но чопорной Августе такая невестка, естественно, не понравилась. Как не понравилась и ее подруга. Лили показалась ей слишком легкомысленной.
Гарри удивленно посмотрел на двух волшебников.
Нет, что бабка Лонгботтома навела справки о будущей невестке и разузнала о круге ее общения, было в порядке вещей. Да почти все чистокровные волшебники проделывали подобное, когда собирались включить в свой род новых членов, но Поттеры здесь причем?
- А еще Джеймс твердил о Лили с первого курса. Он просто болел ей. И твои прародители заподозрили, что без любовного зелья тут не обошлось.
- У них с головой точно все в порядке было? Они запрещены законом!
- Гарри, не будь дураком. Они поддерживали идею чистокровности, но не были фанатиками. Поттеры никогда не поддерживали идей Темного Лорда, хотя тот много раз предлагал им свою сторону. Представь, именно предлагал, а не навязывал, несколько раз!
Как будто нельзя было быть храбрым и глупым одновременно. Как иначе объяснить подобную несправедливую жестокость по отношению к доброй и отзывчивой Лили Эванс? Даже Снейп, ненавидевший Джеймса Поттера, всегда отзывался с теплотой о матери Гарри. Заслужить уважительное отношение со стороны слизеринского декана было очень трудно, если не сказать, что почти невозможно.
- И что потом?
- Потом убили твоего деда. Миссис Поттер пережить этого не смогла. – Сириус тяжело вздохнул, вспоминая как нелегко его другу было хоронить обоих родителей практически сразу.
Выпускной год, на который пришлись эти печальные события, был самым сложным в жизни Джеймса. Увы, за такую короткую жизнь, как теперь это понимали выжившие Мародеры, Джим успел хлебнуть слишком много горя. Если бы Лили не поддержала его тогда, неизвестно, что сотворил бы с собой Сохатый, винивший себя в смерти родителей.
- Я, конечно, рад, что хоть до рабства они не дошли. Но это никак не оправдывает…
Но Сириус жестом попросил его замолчать.
- А вот тут надо отдать должное характеру Джеймса. Не устрой он того, что сотворил, и родители приняли бы его выбор или хотя бы встретились с Лили.
Гарри почувствовал, что хмурится.
Вот сейчас, кажется, Сириус и подтвердит всю ту грязь, что первые пару лет выливал на Джеймса Поттера Северус Снейп. Декан был не таким человеком, чтобы чернить ни в чем не повинного волшебника, но в данном случае Гарри очень не хотел верить словам профессора.
- Выслушав аргументы родителей, он гордо хлопнул дверью родного дома.
- После чего твой папа отправился прямиком к гоблинам, настоятельно порекомендовав тем переоформить часть имущества Поттеров на него. К тому моменту он был уже совершеннолетним волшебником. Гоблины за немалую сумму с радостью оформили сделку, не забыв отправить отчет о проделанной работе твоему деду. Мистер Поттер был в ярости. Его единственный сын отвернулся от него! Думаю, объяснять тебе, почему завещание имеет именно такие жесткие условия, уже не надо.
Гарри постарался сглотнуть комок в орле. Не поведи себя отец как последний олень тогда, и его родители не отказались бы защитить сына с невесткой в подобной ситуации. Клятвы доверия фамильным особнякам не требовалось, значит, и Хранителя тайны не было бы. И, Мерлин, они все были бы живы! При одной только мысли, что он, Гарри, мог вырасти в нормальной семье, защемило сердце. Все-таки его Судьба – это цепь бесконечных глупых ошибок, приводивших к смерти.
- Лили, конечно, ничего не знала. Когда мы проболтались, она попыталась все наладить, но было уже поздно. Да и в военное время о переписываниях завещания думается в последнюю очередь…
- Прекрасно. Мой дед был оленем. Отец – олень в квадрате. Шикарная наследственность. Ушел искать рога. – прорычал Поттер и, хлопнув дверью, удалился в свою комнату.
Малфой, все это время делавший вид, что читает газету, быстро вскочил на ноги и, отряхнув штаны от одной ему видимой грязи, поспешил за другом.
На самом пороге комнаты, когда юный аристократ уже толкнул одну из створок двери, его окликнули.
- Что, Драко, собираешься раскрыть ему полную правду?
Сириус сидел, сгорбившись, опустив голову на покорно сложенные на коленях руки. Этакая поза молящегося перед казню. Было видно, что четко продуманный рассказ дался ему нелегко.
- Вас переврать будет невозможно. Сириус, объясни, зачем?
Блэк поднял на племянника тяжелый взгляд, но Малфой смотрел на него без агрессии, даже с пониманием. Усугубляло чувство вины Сириуса и то, что Драко наверняка был посвящен в некоторые особенности изгнания Джеймса Поттера. Да, его друг остался на гобелене, но больше не имел права приближаться к родовому поместью, использовать фамильные артефакты. Он фактически не имел права называться Поттером. Для других чистокровных семей он стал предателем крови.
Даже здесь судьбы Сириуса и Джеймса были удивительно похожи.
- Не хочу, чтобы Гарри презирал их. Джим тоже виноват в случившемся. Только настоящая правда счастья Гарри не принесет.
Драко кивнул и вышел из гостиной, намереваясь поговорить с другом, пока они не вернулись в школу. Нет, не выложить то, о чем не хватило мужества поведать взрослым волшебникам. Просто направить мысли потомственного оленя в нужное русло.
Прошлого не исправить, как и не оправдать ушедших, но не стоило отказываться от семейного наследия в пользу жадных гоблинов только из-за того, что некогда дружная семья раскололась на два непримиримых лагеря. Уж в семейных конфликтах Драко понимал.
Дверь в комнату была чуть приоткрыта, но, несмотря на поздний час, ее хозяин не спешил зажигать свечи.
- Эй, ты как? – Драко осторожно закрыл за собой дверь и отыскал глазами друга.
Гарри молча похлопал рукой по покрывалу, приглашая друга присоединиться. Малфой при этом испытал настоящее облегчение. Поттер в депрессии всегда замыкался в себе и становился похожим на гигантскую мохнатую улитку: он жил в своем панцире, не пуская к себе никого из друзей, и обвинял себя во всех грехах человечества. Словом, вытащить его из этого состояния было крайне тяжело. И к своему стыду Драко вынужден был признать, что лично ему это не удавалось ни разу: на помощь всегда приходили прекрасные волшебницы, просто сохшие по образу печального заколдованного принца. Надо полагать, что систематические побеги от особенно целеустремленных девушек заставляли Поттера отвлечься от горестных мыслей.
- Как? Мой дед оказался редкостным говнюком, а отец… и того хуже, честное слово! Неужели он не смог объяснить своим де родителям, что полюбил прекрасную девушку без всяких приворотов и зелий?
- Если красноречие у вас – наследственная черта, то я не удивлен. – получив в ответ убийственный взгляд, Малфой дружески хлопнул Поттера по плечу. - Брось, я абсолютно уверен, что Джеймс был слишком импульсивен, чтобы продумывать подобные вещи. В конце концов, он был поздним ребенком. Единственным наследником, заметь. Ему и в голову не могло придти, что родители скажут хоть слово против.
Кому как не Малфою на собственной шкуре пришлось испытать подобное разочарование.
Только Поттер получил урок за свою глупость, а за что пострадал он?
Отец, все это время делавший ставку на победу Поттера, вдруг переметнулся к Пожирателям. Мама, никогда не носившая Метки, тоже добровольно оказалась в стане врага. А он… Спроси кто-нибудь Драко, пожалел ли он о своем выборе, и он никогда бы не засомневался в ответе. Малфои рождены не для рабства.
Но, когда на вторую чашу весов ложились его положение в обществе, его доброе имя и обеспеченное и спланированное наперед будущее, ему было страшно смотреть в завтрашний день.
- Прямо как ты. – фыркнул Гарри и вдруг с тревогой посмотрел на друга. – Что решили родители?
Драко тяжело вздохнул и, закрыв глаза, оперся спиной о холодную спинку кровати.
Раскрывать все свои подозрения? Перед другом можно было и не играть, но не стоило поминать дементора, когда тот рядом. Хотя, если все его выводы верны, то никакие суеверия не помогут ему избежать судьбы Блэка и Поттера.
- Не знаю пока. Но долго они ждать точно не будут. И единственный способ для Темного Лорда наказать их – это уничтожить меня. В том числе как наследника древнейшего рода.
Вот чему эта змееподобная полукровная тварь порадуется, так это уничтожению еще одной сильной династии. В мире волшебников их осталось не так уж и много. И лучше будет истребить их все. Оставалось только поражаться, как чистокровные колдуны и колдуньи шли за ним на верную гибель.
Но быть утраченным для своей семьи… Нет, это не было смертельным, скорее просто унизительным, если бы не одно «но»: по достижении наследником совершеннолетия к нему переходила часть родовой силы. Конечно, от этого юный волшебник не овладевал беспалочковой магией или, скажем, способностями сверх - человека. Просто, как неоднократно повторял отец, заклинания становились сильнее и точнее, да и сам волшебник начинал чувствовать себя увереннее: ему начинало подчиняться родовое гнездо, те же домашние эльфы отныне не имели права трактовать приказы хозяина иначе, чем он задумал. Конечно, случались исключения (в семье, как говориться, не без домовика). Но такие мелочи значительно облегчали жизнь волшебнику.
Что ж, если все пойдет так, как он предположил, придется довольствоваться ролью обычного волшебника. Не так уж плохо, если смотреть на тех же сквибов.
- Тебя вычеркнут из рода? – тихо уточнил Гарри, вырывая друга из тяжелых мыслей.
- Возможно. Точнее сказать, я почти уверен в этом. Помнишь наш поход на Косую Аллею? Мы еще в Гринготтс заходили? – дождавшись утвердительного кивка, Драко продолжил. – Меня не провели к семейному сейфу.
И вот это стало последним предупреждением.
К нему не вышел гоблин, который лично управлял сейфами Малфоев, хоть Драко и не подал виду, что заметил это. Его вместе с Поттером посадили в одну тележку, заставив прокатиться с ветерком до его старого детского сейфа, которым он прекратил пользоваться курсе на четвертом.
- Погоди, ты же сказал, что взял деньги?
- Поттер, семейный сейф и сейф для детей – это разные вещи. Тебе ли не знать?
Гарри молча кивнул.
Тонкостям традиций чистокровных семей его на пару просвещали Люциус и Драко в свое время.
Этому обычаю было более тысячи лет, как они утверждали.
В семьях аристократов редко появлялось более одного наследника. Во-первых, и это был всем известный факт, старший ребенок обладал большей силой, чем остальные дети. Во-вторых, при наличии хотя бы двух наследников обычно начиналась внутрисемейная грызня: младшие всегда старались найти способ убрать старших с пути. В итоге, т.к. младшие дети были менее способными, то род мог угаснуть со временем, и История знала много таких случаев.
Тем не менее, исключения все-таки были. Взять хотя бы две ветви Блэков: в одной семье родилось двое мальчишек, тогда как во второй росли трое девочек. Но, если Сириуса с братом можно было назвать уникальным случаем, то с Беллатриссой, Андромедой и Нарциссой все было проще. Девушка не могла возглавить род и, тем более, родить наследника Блэков. Поэтому родители и не остановились на старшей дочери, каждый раз надеясь, что у них родится сын. Тем не менее, старшая из сестер унаследовала со временем ту самую родовую магию, иначе объяснить ее живучесть было просто невозможно. Но ни одна из дочерей не могла унаследовать родовое гнездо и деньги, пока в живых оставался хоть один из мужчин Блэков, в данном случае, Сириус.
Вот в таких случаях богатые родители и организовывали «детские» сейфы. Они предназначались для младших детей в качестве наследства. При рождении в сейф помещалась определенная крупная сумма, служившая залогом безбедной жизни младшим отпрыскам. На них никто и никогда не делал ставку, но и отлучать от семьи отказывались на случай, если старший ребенок умрет, не успев продолжить свой род.
Девушки забирали оставшиеся деньги в качестве приданного и уходили в новые семьи. Юноши скрепя зубами от гнева довольствовались скромной жизнью. Их и близко не подпускали к родовым сейфам, находившимся на нижних подземных этажах Гринготтса.
Справедливости ради стоило отметить, что младшие дети всегда работали в отличие от наследников, занимавшихся исключительно финансовыми вопросами Рода, что не могло не отразиться на умственном развитии волшебников. Поэтому семьи, в которых однажды младший сын занимал место наследника, были более известны и богаты, нежели традиционные чистокровные. Но это никак не уменьшало значения традиций.
- Нет, думаю, что я пока еще Малфой. Просто урезанный в правах. Но, если об этом знают гоблины, значит, будут знать и наши однокурсники.
И этот факт беспокоил уже обоих мальчишек.
Первые годы Поттер выживал лишь благодаря защите авторитетного на факультете друга. Почти все отцы других мальчишек были в той или иной степени должны Люциусу, так что его сын быстро сумел захватить лидерство, чем и пользовался все эти годы.
Конечно, Гарри времени тоже не терял и в школе был персоной популярной, но это распространялось скорее на другие факультеты, причем на женскую их половину. Какое место занимали волшебницы в их мире? Верно, где-то между плинтусом и полом в кабинете мистера Уизли.
- Нам труба. – безнадежно констатировал Поттер, вспоминая, не видел ли на предплечьях однокурсников Меток.
Теперь, когда Малфой отрекся от службы этому красноглазому уроду, им обоим стоило опасаться за свои жизни. Учись они на любом другом факультете, и такой проблемы у них не было бы, но Шляпа распределила их на факультет самого Слизерина. Может, попросить помощи у декана?
Малфой, кажется, тоже обдумывал их положение, но вдруг хмыкнул, вернувшись к более насущным для него проблемам.
- Надеюсь, ты не оставишь меня жить на улице?
Гарри нервно улыбнулся. Знал бы он сам, где он будет жить после совершеннолетия.
Нет, один он мог еще прожить месяц в доме крестного, за время седьмого курса подыскав себе дешевое жилье. Но вот с другом он летом вряд ли осмелиться мешать Сириусу.
В конце концов, Блэк, хоть и проявлял себя как радушный и добрый хозяин, но от Гарри не ускользали настороженные взгляды крестного, которые тот бросал на лучшего друга Поттера. Да и на самого Поттера, надо сказать. Благодаря беседам с Римусом и помощи другу при проведении занятий дуэльного клуба, ненависти крестного к слизеринцам поубавилось ровно настолько, чтобы перестать кривить нос при взгляде на цветные лацканы мантии Поттера и Малфоя. Но на больший шаг Блэк оказался не готов.
Гарри не злился. Он все прекрасно понимал. Но любви к Сириусу от этих его замашек явно не прибавилось. Скорее Поттер был просто благодарен Блэку за заботу, но при этом отдавал себе отчет, что к мудрому Люпину он относился куда теплее, хотя и не мог до конца объяснить свой выбор.
Поэтому оставался лишь один вариант: признать свои права на владения Поттеров, что бы они ему не подсунули в качестве наследства. А если в этом еще и жить можно будет, то жизнь удалась.
- Вообще-то стоило бы, но Малфои цветут только в тепличных условиях, так что…
- Олень ты, Поттер. – беззлобно фыркнул Драко, покачав головой.
В школу они прибыли первыми, когда Хогвартс – экспресс только преодолел половину пути. Времени до встречи с однокурсниками было предостаточно, так что мальчишки, распихав свои вещи обратно по тумбочкам, отправились на обед.
Учительский стол пустовал, зато студентов, оставшихся на каникулы в Хогвартсе, было на удивление много.
И почти все приветствовали Гарри легкими улыбками.
Сначала парень думал, что у него разыгралось воображение, но некоторые студенты, точнее студентки, даже помахали ему.
- Что мы ели на завтрак, Драко?
Малфой, аккуратно разрезавший в этот момент свой бифштекс, лишь усмехнулся, но промолчал, заставив Поттера занервничать еще больше.
Едва Драко закончил свой обед, осторожно положив приборы на тарелку, и Поттер больше не церемонясь, утащил аристократа совсем не аристократическим способом в подземелья. Малфой при этом только посмеивался.
- Да какого черта! - взорвался Гарри, стоило им пересечь спасительную черту гостиной факультета.
Драко предпочел занять свое любимое кресло рядом с камином.
Факультетские помещения выглядели немного мрачновато: черная кожаная мебель была мягкой и удобной, но сам цвет мешал назвать гостиную уютной. Темно – зеленая плитка, украшавшая огромный камин, в отблесках пламени выглядела почти черной. Серебряные фигурки змей, украшавшие каждый уголок небольшой комнаты, наводили ужас на многих первокурсников, опровергая очередное заблуждение, что абсолютно все слизеринцы хотели завести в качестве питомцев этих пресмыкающихся. Еще одной уникальной особенностью слизеринской гостиной было отсутствие общего освещения: у них не было огромных люстр на сотню свечей, болтавшихся под потолком, как у тех же рейвенкловцев. Слизеринцы ценили, прежде всего, одиночество и личный комфорт. Поэтому рядом со всеми стульями, диванами и креслами располагались персональные подсвечники, не мешавшие окружающим. Когда вечером здесь собирался весь факультет, то помещение можно было назвать хорошо освещенным, но в дневное время, когда единственным источником света был зачарованный потолок, в помещении стояли вечные сумерки.
- Не знаешь, все слизеринцы уезжали на каникулы?
Драко внимательно посмотрел на мигом остывшего друга. Поттеру тоже было неуютно оказаться в гостиной, которую они шесть лет называли родной. Что-то неуловимо изменилось в самой атмосфере. Или им это просто казалось.
- Может, прогуляемся?
Еще никогда январская стужа не казалась им такой приятной.
Парни шли молча, пряча руки в карманах зимних мантий и закрыв рты и носы полосатыми шарфами. Как-то не хотелось признаваться друг другу, что впервые каждый испугался того, с чем придется столкнуться через пару часов.
- Гарри, есть предложение. – хрипло произнес Малфой, все это время просчитывавший возможные варианты их поведения.
Поттер всегда был идеальным исполнителем, но по части разработки стратегий он заметно уступал другу. То ли у него опыта не хватало на грандиозные замыслы, то ли просто не хотел чернить свое имя, предпочитая подыгрывать, но не управлять.
- Нам нужно объединять факультеты. – Драко и сам знал, как странно слышать от него подобное.
Поттер, забыв о потоке колкого холодного снега, норовившего забиться под воротник, раскрыл рот и тут же зашелся в диком кашле, стараясь выплюнуть снег.
- Малфой, я сейчас не ослышался? Не ты ли ныл, что проклянешь себя за то, что напился в компании Уизли, если они об этом кому-то расскажут?
Драко чуть глаза не закатил. Да, говорил. Да он и сейчас готов был повторить тот свой монолог обиженного похмельем человека. Но из двух соплохвостов всегда выбирают меньшего.
- Кроме них в замке хватает чистокровных. И полукровок. Но ты прав, начинать надо с гриффиндорцев. Поверят они – потянутся и остальные.
Поттер замолк на пару минут, обдумывая услышанное. Он что-то похожее и предполагал, когда ему навязали заниматься с малышней и других факультетов. Но инициатива исходила от Дамблдора, а он лишь позволил себя уговорить. Да и то, как он отказался вести этот кружок при первой же возможности, сейчас говорило не в пользу их плана. Момент, что называется, был упущен.
Подобное объединение могло сыграть им на руку после школы, но сейчас, когда конфликт должен был разгореться на их факультете, дружба с предателями крови только подстегнет их обвинителей. А то, что за каникулы сторонников Лорда среди однокурсников прибавилось, он не сомневался.
- Иногда ты напоминаешь мне распределительную шляпу, орущую свои глупые песенки.
- В конце концов, это древний артефакт, успевший повидать пару – тройку будущих темных Лордов и сотни их последователей. – пожал плечами Драко, которого уже потряхивало на морозе.
Все-таки он не любил зиму. Когда все закончится, он обязательно уедет куда-нибудь, где климат намного мягче, нет этих проклятых английских дождей, мокрого колючего снега и сумасшедшей влажности. Осталось только дожить. А копить на подобный марш-бросок, если судить по сегодняшнему положению вещей, он будет до глубокой старости.
Вернулись в замок они, стуча зубами от холода, насквозь промокшие. Поттер первым делом запустил пятерню в волосы, возвращая им привычный взъерошенный вид.
Поймав удивленный взгляд Драко, сразу занявшегося просушкой мантии и ботинок, Гарри пояснил:
- Я с мокрыми волосами на тебя похож. Прилизанный. Словно на меня пинту геля для волос вылили.
Вообще-то эта шутка уже пару лет была не актуальной: отрастив волосы до нужной длины, Малфой не без удовольствия избавился от необходимости приводить голову в порядок каждое утро. Да и схожести с крысой, о которой так любил вспоминать Рональд Уизли, заметно поубавилось. Что бы там не говорил лохматый, но ходить растрепанным наследнику благородного рода не престало. Так что лучше уж прилизанным, чем с вороньим гнездом на голове.
- Мечтай, очкастый.
Гарри тоже успел высушиться и теперь с сомнением посматривал на стекшую с его ботинок грязь: убрать лужу заклинанием или оставить Филчу подарок?
Решение приняли, как водится, за него.
- Мистер Поттер. Рад видеть вас. – Дамблдор стоял на верхней ступеньке лестнице и беззаботно улыбался. – Не хотите ли заглянуть на чашечку чая? Мистер Малфой?
Драко удивленно заглянул в глаза профессору, чтобы тут же отвернуться. Ему нечего было скрывать, но и давать читать себя как раскрытую книгу он не хотел. А легкое прикосновение к его мыслям, пусть и профессионально спрятанное, он ощутил сразу, стоило установить зрительный контакт.
- Нет, спасибо, профессор. Думаю, мне стоит зайти к декану, уточнить, когда собрание старост.
Директор кивнул и улыбнулся, давая понять, что рассчитывал именно на такой ответ.
Драко, кивнув растерявшемуся другу, исчез в подземельях.
Поттеру ничего не оставалось кроме как принять неожиданное приглашение.
В кабинете директора мало что изменилось: десяток вредноскопов и прочей аврорской ерунды по-прежнему украшали полки за спиной директора.
- Чай с лимоном, Гарри?
Подросток неуверенно кивнул, поежившись. Ох, как не нравилась ему обстановка.
Директор тем временем легко щелкнул пальцами, и перед ними возник поднос с двумя чашками чая и миской с какими-то подозрительными конфетами.
«Брусничные кусачки», - отстраненно вспомнил название Поттер, все еще гадая, что от него потребовалось директору.
- Думаю, Гарри, я должен извиниться, что испортил тебе последний день каникул. – мягко заметил Дамблдор, поймав его испуганный взгляд.
- Что вы, сэр… - запротестовал Поттер, вообще переставая понимать, что происходит.
Сначала директор отлавливает его на лестнице. И ведь он точно знал, что Гарри будет там. Остальные студенты еще не вернулись в замок, а двум слизеринцам было особо некуда пойти. В библиотеке без надобности они не появлялись, обед закончился. Оставалась только улица, но и на свежем воздухе время не скоротаешь: не сезон.
- Испортил, Гарри. Как только ты узнаешь причину нашей встречи, ты сразу согласишься со мной. Итак, как обстоят дела с твоими занятиями?
Директор отхлебнул из своей чаши и вопросительно посмотрел на подростка, чуть лукаво улыбнувшись.
Поттер заерзал на жестком стуле, пытаясь понять, о чем именно спрашивает директор. Точнее сказать, стоило ли ему рассказывать о каникулах.
- Хм. Я не колдовал на каникулах. - получив в ответ совсем уж понимающую улыбку, Гарри сдался на милость директора. - Совсем чуть-чуть, профессор. Мне показалось, что я не имею права потерять навыки, полученные на занятиях с профессором Снейпом.
Уф, кто бы знал, как он сейчас боялся, что директор отчитает его за использование магии несовершеннолетними во время каникул. Строго говоря, это грозило исключением из школы и уничтожением волшебной палочки. Вот уж чего Поттер точно не хотел, так это вернуться во враждебный ему мир магглов.
- Да, Северус говорил, что ты делаешь огромные успехи. Он гордится тобой, мой мальчик.
Снейп гордится им? Вот это новость, так новость! И все-таки ему было приятно, что декан оценил его старания, хотя многие заклинания получались у мальчика не с первого раза.
- Но я хотел бы поговорить о причине этих занятий. – директор, увидев, как помрачнел его студент, сразу же поспешил извиниться. - Понимаю, это не самые приятные твои воспоминания. Но будем смотреть фактам в лицо. Тебе требуется защита, пока ты не можешь сам позаботиться о себе.
А Поттер уже забеспокоился, не заставит ли его директор прямо в кабинете пообещать, что он вступит в Орден Феникса и будет сражаться за добро и справедливость с завтрашнего дня.
Пафос, что поделаешь. Но было похоже, что именно такую клятву произносили члены этой организации, раз так яростно они бросались в сражения с Пожирателями, не жалея своих жизней. Вопрос: «А надо ли?» перед ними не стоял.
- Я не хотел бы никого обременять. – про себя Поттер добавил, что и зависеть ни от кого не собирался, но поспешил исправить несколько грубый тон.- Сэр.
От старого директора не укрылась легкая дрожь в голосе мальчика, но волшебник предпочел не заметить этого. Было ли ему страшно сражаться с бывшим лучшим другом? Было. Он прекрасно знал, на что был способен Гриндевальт, но его палочка не дрогнула в нужную минуту. Так и Гарри Поттер обретет уверенность в себе, когда столкнется в сражении с настоящим врагом.
Что бы там ни говорили о факультетах, одно Дамблдор знал наверняка: попади Поттер на Гриффиндор, и Минерва гордилась бы им как одним из лучших из своих выпускников. Так же, как гордился и неразговорчивый Северус, хоть никогда и не говорил об этом прямо.
- Что ты, Гарри! Ты оказал огромную услугу всем магам, и наш долг помочь тебе. Но, боюсь, ты не знаешь всей правды.
Видно было, что Дамблдор давно готовился к этому разговору и оттягивал тяжелый момент до последнего. Видимо, что-то изменилось, раз он решил посвятить Гарри в свои тайны. Но от некоторой театральности мальчика уже начинало подташнивать. Или во всем был виноват этот приторный чай, больше походивший на сироп?
- О чем вы, профессор?
- Риддл не просто так охотится за тобой. Он буквально уверен, что именно ты остановишь его вновь через пару лет.
Это Гарри понял в тот день, когда оказался в плену Пожирателей. Слишком яростно и глупо Темный Лорд заставлял его объяснить, почему младенец смог выжить после смертельного проклятья. Потратить столько времени на разговоры, но не убить мальчишку?
Себе Гарри никогда не льстил. Если бы не ужас и невыносимая боль, если бы не тот страх, что сковал его на полу, он вряд ли сумел трансгрессировать при первой же возможности. Тогда он мечтал лишь о самом безопасном для него месте. Нет, не мечтал. Он молился, чтобы, открыв глаза в следующий раз, он оказаться как можно дальше от того мрачного подвала.
Оказавшись на могиле родителей, он смог вспомнить только одного человека, готового защитит его, если вдруг кто-то рискнет осквернить своим присутствием кладбище в Годриковой Лощине. Видимо, дикий коктейль этих сумасшедших страхов, чувств и эмоций позволил ему пробиться сквозь защиту замка. Но не сам ли Дамблдор в одной из своих речей говорил, что ищущий помощи всегда найдет ее в стенах Хогвартса?
- Простите, но как может школьник схватиться с самым сильным волшебником столетия? Ладно, схватиться, но победить?
Вопрос о клиническом кретинизме Лорда Гарри оставил при себе. Но Дамблдор словно услышал его истерический смех, готовый в любое мгновение вырваться из горла.
- Пока ты все еще школьник, это и невозможно. Но что будет через пару лет тренировок? Ты не можешь не замечать, что умеешь намного больше, чем твои ровесники.
А вот здесь не было ничего удивительного. Малфой заставлял его заниматься с первых дней учебы, как бы Поттер ни пытался откосить. Даже заставил выбрать те же предметы, хоть Поттер и протестовал против Нумерологии и сложнейших Рун. Усердная работа принесла свои плоды, и успехи Гарри отмечали все. Хотя особенно легко у него шли Защита и Чары, но и Зелья при нужном старании он освоил неплохо. Словом, Поттер был достаточно одарен, чтобы выделяться среди серой массы, но всегда понимал, что, если бы вместо Драко он подружился бы с тем же Уизли, то вряд ли блистал бы на занятиях. Единственным, что было его личным достижением, не зависящим от помощников, оставался квиддич. Но не убивать же Лорда ударом древка метлы по голове? Это как-то не по - геройски, что ли.
- Просто со мной занимаются. При должном старании даже Лонгботтом сможет стать аврором.
Как это часто происходило, о чем постоянно говорил Малфой, Гарри брякнул, не подумав, и тут же поймал на себе тяжелый взгляд директора.
Все, сейчас он получит месяц отработок, и Дамблдор будет прав. Кто его тянул оскорблять другого студента в присутствии старика, боготворившего гриффиндорцев? Против Лонгботтома лично Гарри ничего не имел, но всегда поражался тому, как этот увалень подчиняется своим однокурсникам. В душе Поттер еще был обижен на неуклюжего подростка, уткнувшегося в книгу в момент, когда его недалекие дружки напали на слизеринцев после очередного экзамена С.О.В. какой он после этого храбрый гриф, мантикора его покусай!
- Почему ты упомянул именно Невилла?
Директор выглядел уставшим и несчастным. Должно быть, ему надоели наглые студенты, поливавшие друг друга грязью и не считавшие это зазорным.
Гарри против своей воли почувствовал себя виноватым. Раз виноват, надо извиниться. Оставалось только надеяться, что директор поверит, что его слова были искренними.
- Простите, просто я… Мне кажется, что он не уделяет достаточно времени на учебу, поэтому и страдает от ошибок на занятиях.
Строгий взгляд Дамблдора чуть смягчился, и старик устало покачал головой. Интересно, он согласился с ним? Но додумать другие варианты значения этого кивка Поттеру не дали.
- Что ж, думаю, с этого семестра мы добавим к твоим прежним занятиям еще один небольшой курс.
Гарри мысленно взвыл.
Снейп и так отбирал у него все свободное время. А еще домашняя работа, которая в конце года росла изо дня в день! А тренировки? Какой из него капитан команды, если он даже на метле думает над очередным эссе? Нет, нет и еще раз нет, директор!
- Простите, сэр?
- Не переживай, это будет всего лишь курс дополнительной истории. Не для всех, так сказать. Ты ведь не против?
Против. Еще как против! Это уже просто насилие над его личностью! А влюбляться когда? А на свидания ходить? Не то, чтобы у него были какие-то чувства хоть к кому-то, но, в конце концов, это его личная жизнь! С Глиндой он тоже ничего не планировал, а ведь встречались же!
Впрочем, этот весомый для любого подростка аргумент вряд ли произведет впечатление на директора школы.
Заставив себя думать, что все эти занятия проводились для его же пользы, Гарри почти траурным, как ему казалось, голосом заметил:
- Боюсь, что профессор Снейп не отдаст ни одного дня. У нас очень жесткий график…
От понимающей и всепрощающей улыбки доброго директора захотелось провалиться под землю и оказаться в родных подземельях. Но, не имея такой возможности, Гарри сделал единственное, что мог: покраснел.
- Не беспокойся, я все понимаю. Просто хочу предложить тебе не ходить на занятия дуэльного клуба.
Директор умел удивлять. Причем так, что пораженный предложением человек не всегда находил, что ответить.
- Но Сириус и Римус…
- Гарри, они понимают, что в дуэлях со Снейпом ты учишься большему, чем в сражениях с однокурсниками.
Все, нокаут. При одной мысли, что однажды Поттеру придется поднять палочку против Снейпа, сердце смылось в пятки и отказалось вылезать. Да, сражение с Пожирателями будет страшным и беспощадным. Да, никто не предложит ему передохнуть, не будет использовать заклинания первого курса. Об этом Поттер прекрасно помнил с самой первой встречи с волшебниками в белых масках и черных мантиях. Но и добровольно атаковать своего декана считал самоубийством! Как учитель Снейп ошибок не прощал.
- Я не сражаюсь с деканом!
- Значит, скоро начнешь. Все-таки он дает тебе практические знания. По секрету скажу, что в этом семестре он уделит особое внимание окклюменции. Ты ведь не будешь протестовать?
Интересно, а Дамблдор знает о его диагнозе? Сам Снейп быстро прекратил занятия, заявив, что не собирается смотреть триллеры с малолетним преступником в главной роли, но Гарри прекрасно понимал, чего так боялся декан. Он и сам иногда не мог отличить защитную иллюзию от правдивых воспоминаний и приходил в ужас: слишком много ненависти, злобы и агрессии, несвойственной ему настоящему, было в них. И его потенциальная склонность к Темной Магии, о которой нехотя упомянул профессор, ему совсем не нравилась. Нельзя было поддаваться этому искушению. Возможно, Снейп прав, и добрый волшебник вполне может развивать в себе этот сомнительный талант, не причиняя вреда ни своей душе, ни другим людям, но… Где-то в глубине души Гарри понимал, что он далеко не светлый волшебник. Это ощущение невозможно было объяснить, да он и не пытался. Но чувствовал, как это нечто шевелится в нем и разрастается по мере того, как он развивает свои способности и выучивает новые заклинания. Словно что-то сидело внутри и питалось его мыслями, воспоминаниями, эмоциями. Пожирало его Свет, оставляя после себя эти самые защитные иллюзии.
Заметив пристальный взгляд директора, Гарри тряхнул головой, отгоняя от себя мрачные мысли. Как девчонка, в самом деле! Начитался в детстве сказок и теперь ищет в себе гниль. Не Волдеморт же в нем сидит! А с остальным вполне можно свыкнуться.
- Нет, сэр. Мне кажется, что это весьма неплохой навык. Просто вы же знаете, что моя ментальная защита несколько специфична.
- Этим вопросом вы и займетесь. – кивнул директор, все еще сверля его взглядом. - Что ж, жду тебя вечером в воскресенье. В семь часов. Если ты согласен, конечно.
Гарри тяжело вздохнул, вставая со стула.
Отлично. Просто великолепно. У него еще и выходные отнять решили. Такими темпами он скоро возненавидит учебу. А ведь еще полтора года осталось.
Но слизеринец тем и отличается, что может найти выход из любой ситуации. И остаться при этом вежливым.
- Профессор, а о каком разделе истории идет речь? Я мог бы подготовиться к занятиям… - Гарри и сам удивился, как безжизненно звучал его голос.
Актер из него никакой. Эх, сюда бы сейчас Драко! Вот по кому театр плачет.
- Увы, Гарри, но курс этот весьма индивидуален. И вынужден тебя просить не распространяться об этом.
Прозвучало как угроза, хотя директор продолжал безмятежно улыбаться.
А Гарри с тоской подумал, как сможет объяснить, с чего вдруг он стал пропадать еще и по воскресеньям. Слизерин – не Хаффлпафф. Здесь каждый сознательно собирал информацию на своего соседа, готовясь в любой момент укусить побольнее. Конечно, все это было лишь самозащитой, и никто из студентов не любил открытых конфликтов, предпочитая играть на нервах, но за эту особенность их и не любили.
- Можно рассказать Драко? – на всякий случай уточнил Гарри.
Если сейчас, когда они с Малфоем составили план выживания, Гарри вдруг начнет скрывать что-то от лучшего друга…
Даже та невинная по сути ложь о помощи Уизли с их магазином привела к весьма серьезному и болезненному для обоих разговору, едва не закончившемуся ссорой. Первым тогда сдался Гарри, прекрасно понимая, что идти Драко некуда. Но теперь, когда ставки лишь возросли, надо было держаться вместе до конца.
- Не торопись, Гарри. Думаю, после первого занятия ты сам поймешь, стоит ли делиться с дорогим тебе человеком такими опасными сведениями.
Поттер искренне надеялся на категоричный ответ старика, который хоть чуть – чуть успокоит проснувшуюся не вовремя совесть, но Дамблдор вновь преподнес неприятный сюрприз. А ведь он знал, что единственное, чем никогда не будет рисковать Поттер – это жизни близких ему людей. И открытое предупреждение об опасности испугало его.
- Сэр?
- Речь пойдет о Волдеморте.
