Глава 16Глава: 16: «Старое правило»
Новость про Алана стала для Робина страшным ударом, ведь он считал парня своим другом, как и каждого товарища по борьбе.
Конечно, как неглупый человек, Робин подозревал, что в лагере завелся предатель. Слишком уж часто те планы, которыми он со всеми делился, оказывались на грани срыва. И только его ум, опыт и ловкость помогали разрулить ситуацию. Только, хоть понимал умом, верить в это Робин не хотел. И долго оттягивал процесс выявления предателя. Но однажды план все же сорвался, это оказалось не критично, но очень обидно. И тогда Робин придумал – он каждому отдельно рассказывает о несуществующем плане, всем о разном. И будет следить, куда прибудут Гизборн с солдатами.
А потом Гай потерял память, и исполнение плана больше не представлялось возможным, так как, Робин был в этом уверен, предатель именно с ним взаимодействовал. Робин понимал, что предатель может найти другого покупателя для своей информации, что как-то вычислить его все равно надо… Но все равно предпочел закрыть на это глаза. Планы срываться перестали, вот и хорошо. Он даже уверил себя в том, что ему казалось, и никакого предателя не существует. И продолжал бы пребывать в этой уверенности, если бы не Мэриан.
Сначала Робин ничего не соображал от ярости, перед глазами словно встала алая пелена. Он набросился на Алана, и, возможно, убил бы, если бы ребята не остановили. Потом решил, что достаточно изгнания. Все же Алан был одним из его людей, они вместе сидели у костра, травили байки, попадали в передряги и выбирались из них. Даже если в это время парень лицемерил, у Робина все же остались светлые воспоминания от их общения. И это воспоминания не позволили убить Алана.
Но в том, что предатель должен покинуть лагерь, Робин оказался непреклонен. А что остается? Единожды предатель – всегда предатель. Вдруг он уже сошелся с Вейзи. А если нет – так все еще впереди. Это сейчас он говорит красиво, мол, не желает им зла, мол, идти ему некуда. Но кто поручится, что он не исполняет задание Вейзи?
Это потом, после бессонной и наполненной размышлениями ночи, Робин понял, что, если бы Алан работал на Вейзи, им всем уже был бы конец. И чертежи, конечно, давно были бы у шерифа. Потому что Алан знал о них, ничего не стоило сдать Робина и Гая в тот, первый раз, когда они направились за ними. Но Алан этого не сделал, хоть и не мог не понимать, что балансирует на грани, что если Гай вспомнит, ему конец. А то, что все равно не ушел из лагеря, красноречиво свидетельствует о том, что идти ему, и правда, некуда.
Но эти умные мысли не посетили Робина в тот момент, когда он велел Алану убираться. Парня было ничуть не жаль. К тому же, в то время Робин был убежден, что Алан легко и просто устроиться в Ноттингеме. Еще и сражаться будет против благородных разбойников… Злость сжигала изнутри, требовала выхода. И Робин вспомнил о человеке, который знал точно, но не сказал. И почти бегом направился к Гаю.
Хоть Алан и жил в последнее время, словно у вулкана, разоблачение стало для него неожиданностью. Он-то, наивный, и правда, думал, что все позади. А беда подкралась, как водится, с совершенно неожиданной стороны.
Алан уже поверил в то, что все будет хорошо. То, что Гай пообещал его не сдавать, стало неожиданностью, подарком судьбы. Как и то, что рыцарь, похоже, всерьез проникся идеями Робина, его борьбой. Это тем более хорошо, что, искренне уважая Робина, Алан никогда не хотел идти против Гая. Даже не потому, что бы боялся его. Он уважал этого человека, почти так же, как Робина. Как-то все видели лишь то, что это помощник шерифа. Сходу записали его в мерзавцы. А он здравомыслящий человек, с собственными убеждениями и взглядами на жизнь. Алану бы даже нравилось работать на него, если бы Робин был не героем, а обыкновенным разбойником.
А так все слишком запуталось. И Алан метался меж двух огней. Даже после потери Гаем памяти намного легче не стало – теперь Алан ежедневно с ужасом ждал, что она вот-вот вернется. И его убьет за предательство либо Робин, либо Гай. Он и не надеялся, что Гай поймет. А рыцарь понял. Более того, предложил Алану оставаться в рядах благородных разбойников. И можно, не скрываясь, помогать и Робину, и Гаю. Как это здорово! И разве мог Алан предположить, что его сдаст леди Мэриан?
Он думал, что может догадаться Джак, или Уилл… Но что Мэриан? И что та, кого он всегда считал образцом справедливости и добродетели, расскажет все вот так, внезапно, даже не поговорив с ним?
Нет, Алан понимает – он это заслужил. А Мэриан поступила правильно…
Но этот день… Самый худший день во всей его жизни. Совсем недавно у него были друзья, мечты, дело всей жизни… И вдруг, в один миг, не осталось ничего. Друзья его презирают, остаться в лесу нельзя… такие пораженческие мысли посещали Алана, когда он, хромая, покидал лес, ставший для него домом.
А потом пришло раздражение. В конце концов, разве он никогда и ни в чем не помог своим лесным братьям? Разве ни разу не спасал им жизнь? И помогал, и спасал. Так почему его никто не захотел даже выслушать? А Робин? Да, Алан понимал, что тот чувствует, почему не может простить… Но он спасал Робину жизнь минимум раз пять. Да, и Робин его спасал.
Но раз уж он, по мнению предводителя благородных разбойников, такой немыслимый гад, разве это должно его волновать? Почему бы ему просто тогда один раз не спасти Робина? И это решило бы все проблемы – он бы спокойно стал работать на официальную власть, а не ходил по лезвию кинжала.
Но он не стал этого делать, он рисковал своей жизнью наравне со всеми. Так почему же Робин не хочет понять? Алан, конечно, не надеялся на то, что его простят и позволят остаться. Что невозможно, то невозможно. Но они могли хотя бы расстаться по-другому.
Эти горькие мысли совершенно лишили Алана осторожности. Он не заметил, что за ним следить отряд шерифа, пока не оказался под прицелом десяти арбалетчиков. А вышедший следом Вейзи с противной ухмылочкой произнес: «Вот теперь, Э Дейл, мы поговорим».
После разговора с Гаем Робин очень много думал. Он даже предположить не мог, что в этой мерзкой истории с предательством Алана может быть хоть что-то хорошее.
Оказалось, плюсы можно найти в почти любой ситуации. Зато Робин узнал, что Гай хочет присоединиться к его борьбе. И то, что они не враги, принесло огромное чувство удовлетворения. А ведь сначала Робин готов был растерзать Гая, наброситься, как на Алана. Но, почувствовав в голосе дрожь, одумался сразу же. Он же сам давал обещание, что, чтобы ни случилось, будет Гаю другом. А он никогда слов на ветер не бросает.
Но Робин был обескуражен условием, которое Гай перед ним поставил. Простить Алана. Но как такое возможно? Как можно забыть, что человек тебя предал? Общаться с ним, как ни в чем не бывало? Доверять? Робин сначала решил, что это невозможно. Но все равно не мог перестать думать о таким варианте. А чем больше думал, тем больше его посещали сомнения.
Робин вспоминал, как Алан ему помогал. Причем частенько в ущерб своим интересам. И как-то не увязывался образ этого отчаянно смелого парня, готового на многое ради друзей, с образом мерзкого предателя. К тому же все-таки Гай разбирается в людях. И Робин чувствовал, что друг не врал ему, когда говорил, что Алан на их стороне.
Но как такое может быть? Ведь он работал на Гая тогда, когда тот искренне желал мучительной смерти и Робину, и остальным благородным разбойникам. Не значит ли это, что он желал им того же?
С другой стороны, Робин не мог не признать, что он сам не так давно желал смерти Гаю. И это совсем не помешало теперь искренне считать его своим лучшим другом, почти братом. Возможно, именно это Гай и имел в виду, когда напомнил о старом правиле – некоторую схожесть их ситуаций.
Робин, как и обещал, занимался организацией свадьбы Гая и Мег. При этом постоянно думал о предательстве и изгнании Э Дейла. Но он твердо решил не вмешивать Гая в свои проблемы. Как бы то ни было, они с Аланом разберутся сами.
Разберутся? Да, Робин поймал себя на мысли, что нельзя оставлять недосказанность – им все равно надо поговорить, к чему бы этот разговор не привел. В конце концов, Робин тоже не часто ошибается в людях. Когда он взял Алана в свою ватагу, понимал, что парень хитер и порой не в меру корыстен. Но еще понимал, что у него доброе сердце, считал, что на него можно положиться.
Все равно, раз он принял на себя ответственность за Алана, как за любого из своих людей, он не может просто так изгнать его и забыть. Как бы то ни было, между ними остались неразрешенные вопросы. И сейчас Робин готов выслушать.
Все же сомнения его не покидали. Занимаясь насущными делами, Робин не мог решиться найти Алана. Не знал, нужен ли этот разговор на самом деле? Может, желание Алана остаться было просто уловкой? А если нет?
Робин и дальше мучился бы раздумьями, но до него дошел слух, что у Вейзи в подземелье появился пленник, которого после возвращения шерифа, уехавшего в Йорк по делам, собираются пытать, дабы что-то узнать. И по описанию несчастный подозрительно напоминал Алана.
И сомнения и подозрения отошли на второй план. Ясно одно – Алан в беде, его срочно надо спасать. А что делать с ним дальше, будет видно после.
Алан был уверен – это конец. И в такой жуткой ситуации мог надеяться лишь на то, что не сломается, как не сломался Гай. Когда у него не осталось больше друзей, можно полагаться только на свою честь. И уж этого шериф у него не отнимет.
Сначала Вейзи попробовал по-хорошему. Алана привели даже не в темницу, а к шерифу в кабинет. Сев на стул, больше напоминающий трон, Вейзи спросил:
- Жалеешь, что появился на свет, Э Дейл?
- Определенно, жалею, что на свет появились Вы, - теперь и хамить можно, терять-то все равно нечего.
- Ты решителен и дерзок, это мне нравится. Я знаю, ты сотрудничал с Гизборном, доносил ему на лесных разбойников. Когда он потерял память, тебе следовало сразу прийти ко мне. Но я готов тебя простить и даже принять на службу в гарнизон Ноттингема.
- В обмен на предательство?
- Ой не надо этого пафоса! Можно подумать, тебе в первый раз. Я должен знать, где находится лагерь разбойников. Ты мне расскажешь, а когда Гуд, Гизборн и остальные будут мертвы, получишь и должность, и солидное вознаграждение.
- Никогда.
- Подумай получше – они же изгнали тебя.
- Они имели на это право. Я предавал их, но этому больше не бывать.
- Что ж… Я хотел с тобой договориться по-хорошему, но ты сам избрал иной путь.
Алан думал, пытки начнутся сразу, но его бросили в подземелье. Лучше бы уж сразу… А так мучительное ожидание истощило его силы и подрывало веру в себя. В темнице темно, еды и воды ему не принесли, зверски холодно… А главное – Алан знает, что на этот раз надежды нет. Раньше, конечно, Робин бы пришел, ведь он не бросает своих. Но теперь он для Робина не свой, и кроме себя винить в этом некого. Алану больше всего хотелось бы повернуть время вспять, снова оказаться в том самом дне и отказаться работать на Гая. Потому что, хоть рыцаря он искренне уважает, именно Шервудский лес стал для него домом. Но невозможно вернуть прошлое, и теперь осталось только встретить пытки и смерть достойно. Одно Алан знал совершенно точно – он никогда ничего не скажет Вейзи. Он помнит, каким он был, и все же главное – то, каким он стал.
Алану только жаль, что для всех благородных разбойников Шервуда он навсегда останется предателем.
Для Алана время словно остановилось – он не знал, несколько часов прошло, или несколько дней. И вот в темницу заходит Вейзи в сопровождении стражников. И Алана озарило – его пребывание в темнице было тоже частью плана шерифа. Можно не расколоться под пытками, особенно если привычен к боли, но вот долгое пребывание в темнице ломает волю. Алана двое стражников выволокли и грубо встряхнули, Вейзи спросил:
- Ну что, Э Дейл, передумал? Или добро пожаловать в пыточную.
Пытки… все внутри сжалось, но Алан ответил, стараясь, чтобы голос звучал четко и уверенно:
- Можете делать со мной что угодно, я ничего не скажу.
- Все сначала так говорят. Но подумай, ради кого ты собираешься пойти на пытки и смерть? Ради разбойников, которые будут навещать твою могилу только, чтобы на нее плюнуть. Или ты считаешь, они тебя спасут?
- И в мыслях нет.
- А зря, - это был голос Робина. Никто не успел понять, что произошло, но внезапно один из стражников приставил кинжал к горлу шерифа. Переодетый Робин.
Робин был твердо намерен спасти Алана, и сделал бы это в любом случае. Может, он и хотел убить парня собственными руками, но ни в коем случае не собирался позволять это сделать Вейзи. Именно поэтому он выяснил, где держат Алана и что с ним собираются сделать. Придумал план, не оригинальный, зато действенный. Друзей решил не привлекать – один справится, к тому же не хотелось портить Гаю свадьбу, да и Робин не знал пока, как отнесутся к идее спасать Алана. Решил, что разберется вначале сам.
И разобрался. Того диалога между Аланом и Вейзи, который Робин услышал в образе стражника, оказалось вполне достаточно. Он понял – Алан изменился, он действительно, искренне, считает себя одним из разбойников Шервуда. Он готов пойти на пытки, на смерть, но их не выдаст. А это значит, он заслуживает второй шанс. В конце концов, только смерть не обратима, а остальное, так или иначе, можно исправить.
Правда, сначала Робин хотел для профилактики, позволить довести Алана до пыточной. А может даже подождать начала, чтобы Алан проникся тем, от чего он его спасает. Нет, это не жестокость. В конце концов, до реального вреда Робин и не думал доводить. Просто хотел, чтобы Э Дейл знал, чем ему обязан. Но теперь стало ясно – в этом нет ни малейшей необходимости. Более того, это будет подлостью уже с его стороны, учитывая, что он знает, на что Алан идет ради них. Ну да – любой из его людей пошел бы на это. И значит это то, что Алан по-прежнему один из его людей. Осталось только сказать ему об этом… Но для начала спасти.
Все прошло как нельзя лучше – прикрываясь шерифом, они с Аланом добрались до опушки леса. И тут Э Дейл застыл в нерешительности. Робин понял – надо что-то сказать. Но получилось только:
- Ты как, Алан?
- В порядке. Слушай, Робин, спасибо тебе. Я даже не надеялся на то, что ты поможешь.
- Но ты был вправе на это надеяться. Вспомни, сколько раз ты мне помогал.
- Да, но теперь это все не имеет значения. То, что я делал, непростительно. И все же, я прошу у тебя прощения. Понимаю, как это звучит, но…
- Да нормально это звучит. И знаешь, Алан. Я прощаю тебя.
- Значит ли это…
- Ты по-прежнему один из нас, Алан. И нам надо спешить – свадьба Гая завтра, мы оба должны присутствовать.
Робин увидел искреннюю радость на лице Алана и понял, что поступает правильно. Осталось объяснить это остальным.
Впрочем, все прошло даже проще, чем Робин ожидал. Единственным, кто был против возвращения Алана, даже не смотря на рассказ Робина, оказался Маленький Джон. Но Робин был убежден, что и он вскоре сменит гнев на милость. Сам же он был намерен общаться с Аланом, как ни в чем не бывало. Раз решил, что прощает его, значит, прощает. Робин привык отвечать за свои слова.
Алану даже как-то не верилось, что такая скверная история так хорошо закончилась. В конце концов, стоило пережить и пленение людьми шерифа, и ожидание пыток в мрачной камере ради такого финала.
Даже когда Робин нежданно появился там, во мраке подземелья, у Алана не возникло даже мысли, что он пришел ради него. Он решил, что Робин просто оказался тут случайно, проводя одну из своих чрезвычайно важных операций, услышал шум и непроизвольно решил вмешаться. Потому что после всего, что произошло, невозможно, чтобы он действительно хотел его спасти. Разве предатель заслуживает спасения?
Но Робин и своими действиями, и последующим объяснением вполне четко выразил свою точку зрения – он по-прежнему считает Алана одним из своих людей. И позволяет ему вернуться, снова стать частью дружной компании из Шервудского леса.
Он шел вместе с Робином в лагерь, давно ставший домом, и ему все не верилось, что он, и правда, туда возвращается. Все казалось, что сейчас Робин скажет, что он его неправильно понял, что предателю нечего делать в лесу. И уже когда они почти пришли, Алан застыл на месте. Робин тоже остановился и, обернувшись, спросил:
- В чем дело, Алан?
- Ты знаешь. Мне больше нет места в этом лесу.
- Но ты же хочешь вернуться?
- Больше всего на свете.
- Алан, я не буду врать, помимо Гая за тебя никто не спешил заступаться. И ты знаешь, что они правы. Поэтому не обещаю, что будет легко. Я могу только пообещать, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы тебя снова приняли.
Робин обещание сдержал – произнес проникновенную речь, как только он умеет. И почти все приняли Алана. Но дружески с ним общались только сам Робин, Гай и Мег. Джак и Уилл пытались делать вид, что ничего не произошло, но получалось у них неважно. Матч держал нейтралитет. Маленький Джон один вел себя враждебно. Леди Мэриан появлялась в лесу очень редко, и всякий раз старалась избегать общения с Аланом.
Итак, как прежде не стало. Но и это было уже намного больше того, на что Алан мог надеяться. Ведь главное – то что его считают другом Робин и Гай. Остальное наладится.
