Глава 16Ариадна сделала глубокий вдох и подошла к столу, твердо намереваясь забрать бумаги и унести их в кабинет Артура, но Кобб положил ладонь на документы и отодвинул их к краю, давая понять, что не собирается ничего отдавать.
– Никто не должен был этого видеть. Артур наверняка не рассчитывал, что сегодня у нас будут гости, если он узнает, что по моей вине ты узнал то, что не предназначалось для других, наверняка у меня будут некоторые проблемы.
– Артуру не обязательно обо всем узнавать прямо сейчас, – спокойно сказал Кобб. – Однако у меня тоже возникли некоторые вопросы, и если ты не против, я их все же задам.
Ариадна вздохнула и опустилась в кресло напротив.
– С тех пор, как ты появился в нашем доме, вопросы посыпались как из рога изобилия.
– Здесь написано…
– Я знаю, о чем там написано, – перебила его она, не желая слушать эти слова еще раз.
– Но, тем не менее, у вас все же, есть ребенок.
– Есть, но, по-моему, это не твое дело.
– Если верить тому, что ты мне рассказала, ты тоже часто вмешивалась не в свое дело.
– Ничего плохого из этого не вышло, не находишь?
Кобб повернулся к аквариуму, возле которого по-прежнему стоял Джо, постукивая кончиками пальцев по стеклу и бормоча себе под нос какие-то только ему понятные слова. Каждый раз, смотря на этого ребенка, он с трудом отводил глаза, чувствуя постоянное желание наблюдать за ним, как впрочем, и за его матерью. Сейчас было самое время прояснить некоторые вопросы, но присутствие смышленого малыша было крайне затруднительным, и Доминик решил немного подождать с темой, интересовавшей его больше всего. Вместо этого, он попытался расслабиться и заговорил уже более спокойно:
– Кажется, некоторые из моих подозрений, казавшиеся до этого лишь признаками развивающейся паранойи, теперь обретают совершенно определенную форму.
– Ты это о чем?
Она сидела в кресле, даже не откидываясь на спинку, прямая как струна, готовая в любой момент сорваться с места и убежать. Ее шумное дыхание и руки, накрепко сцепленные на коленях, свидетельствовали о крайней мере волнения которое, она, по всей видимости, уже не хотела или не могла скрывать. Ему захотелось протянуть руку и коснуться ее, чтобы успокоить, сказать, что он не причинит ей вреда, но, увы, он не мог давать таких обещаний.
– Не нужно так переживать, – как можно тише сказал он, надеясь, что Джо не услышит их разговора. – Твое волнение только выдает верность всех моих предположений.
– И что же это за предположения? – почти шепотом спросила она.
– Мы с тобой были близки?
– Да.
Его несколько удивил такой быстрый ответ, но затем он быстро догадался, что она, возможно, не совсем правильно его поняла.
– Я имею в виду, были ли мы связаны отношениями, выходящими за рамки деловых? – уточнил он.
– Нет.
– А мне кажется, что ты лжешь.
– Думай как хочешь. Сам сказал, что я похожа на подростка. Как ты думаешь, мог ли ты завести отношения с такой девушкой?
– Я знаю, что чувствую.
– А меня, к сожалению, совершенно не интересует, что ты чувствуешь.
Она смотрела прямо на него, ее длинные ресницы подрагивали от сдерживаемых эмоций, и сейчас было непонятно, чего в ней больше – страха или злости.
Доминик, который до последнего пытался сохранять дружелюбие и спокойствие, наконец, сорвался и, резко подавшись вперед, схватил ее запястье, протянув руку через столик. Ариадна отшатнулась назад, но было уже поздно – он крепко держал ее, пронзительно глядя ей в глаза и говоря с заметной злостью:
– Ты хотя бы понимаешь, что твоя скрытность только усугубляет дело? Если ты ни в чем не замешана, то с чего бы тебе быть такой грубой?
– Разве я груба?
– А ты подумай, – он потянул руку к себе, и Ариадна помимо воли сползла на самый край, приближаясь к нему.
– Отпусти мою руку, Кобб, – потребовала она.
– Не искушай меня, – почти прошипел он. – Не надо играть с человеком, которому, по всей видимости, есть что терять. Ты ведешь себя неразумно.
– Я веду себя так, как считаю нужным, – отчаянно пытаясь высвободить руку, сказала она.
Джо, который до этого был занят только рыбками, в этот момент решил вернуться к маме, но, увидев, что Кобб держит ее за руку, остановился.
– Мама, тебе больно? – глядя на Ариадну широко раскрытыми глазами, спросил он.
– Нет, детка, иди, поиграй в комнате, – стараясь придать своему голосу как можно более свободное звучание, ответила она.
– Я не пойду. Папа скоро вернется? – он подошел ближе, и обнял ее колено, прислонившись к ее ноге всем телом.
Только сейчас, когда способность воспринимать хоть что-то кроме собственных слов вернулась к нему, Кобб разжал руку и отпустил ее. Ариадна встала с кресла, подняла Джо на руки и вежливо попросила Доминика:
– Ты не мог бы подать мне те бумаги? – она указала на больничные бланки – Я должна отнести их в кабинет.
– Конечно, – одарив ее тяжелым взглядом, он передал ей документы и откинулся на спинку, наблюдая за тем, как она уносит ребенка из комнаты.
Она отлично понимала, что теперь от расспросов не отделаться. Бессмысленно уходить от разговора и делать вид, что она ничего не понимает. Даже будучи еще совсем юной, она никогда не умела притворяться, предпочитая брать ответственность за все совершенные проступки, пусть даже они были слишком тяжелыми. Дожидаться Артура и прятаться за его спину было заманчивой идеей, но ей уже надоело уходить от неизбежного и изворачиваться, пытаясь отсрочить сложный разговор.
Ариадна вернулась уже без Джо, который остался в кроватке с высокими бортиками, наедине с целой кучей игрушек. Она не любила оставлять его в одиночестве, но на этот раз ей нужно было закончить разговор еще до возвращения Артура, и поэтому она решила поступить именно таким образом.
– Ты говорил о том, что чувствуешь, – входя в гостиную, сказала она.
– А ты говорила, что тебе это не интересно, – парировал он.
Он уже стоял возле аквариума, рассматривая рыбок и постукивая пальцем по стенкам. Сейчас их сходство с Джо было настолько очевидным, что она остановилась в дверях, с грустью глядя на него.
– Я передумала, – ответила она.
– Ну, что ж, – он отошел от аквариума и повернулся к ней – раз так, то я продолжу.
Она неуверенно кивнула и прислонилась плечом к косяку.
– Я помню некоторые моменты. На уровне физических ощущений. Прикосновения рук, поцелуи, теплое дыхание и запах волос.
Он говорил, пристально глядя на нее и отмечая, что ее щеки заливаются краской.
– Это воспоминания о жене, – просто ответила она. – Но с этим ты можешь обратиться к психотерапевту.
– Это твои руки, твои волосы и твои губы. То, что я помню, принадлежит тебе.
– Думаю, это принадлежит кому-то другому. Мне неизвестны подробности твоей личной жизни, но наверняка, в те месяцы, что ты прожил за границей, у тебя бывали связи с другими женщинами. Я тебя не осуждаю.
– Детское мыло, земляничный шампунь, я все понимаю. Ты найдешь отговорки, что бы я ни говорил. Но я знаю, что мои ощущения меня не обманывают. Мы были близки или нет?
– Не в том смысле, но мы были близки. Я знаю о тебе гораздо больше, чем любой другой человек, и поэтому не могу сказать, что мы совсем чужие, но мы никогда не были любовниками, если ты говоришь об этом.
Он отвернулся, храня загадочное молчание. Ариадна не могла никак истолковать такую реакцию, но когда пауза затянулась, ей показалось, что она его убедила. Мысль была несколько абсурдной, но в данный момент ей хотелось надеяться на лучшее. В конце концов, она его не обманывала – их сложно было назвать любовниками, а уж о романтической привязанности и речи быть не могло. Разве возможны отношения между полубезумным вдовцом с брутальной внешностью и примерной студенткой с лицом маленького ребенка?
Едва ее плечи расслабленно опустились, как Кобб вновь обратил к ней свое лицо, которое вновь было полно уверенности.
– Хорошо, я не буду настаивать на своем. Тогда ответь мне на простой вопрос. Если Артур не может иметь детей, чьим сыном является Джо?
– Это не имеет значения, – холодно ответила она. – Артур принял его как своего собственного и никогда не задавал ненужных вопросов.
– В вашем браке любящей стороной является он, не так ли?
– Не твое дело, – не желая спорить, сказала Ариадна. – У тебя есть своя семья.
– Если ты не хочешь, чтобы Артур знал кто отец Джо, я ничего ему не скажу. Или это тоже расходится с твоими представлениями о приличиях?
– Отец Джо остался в прошлом. Это не его вина, и я не держу на него зла, но и возвращаться к тому, что уже осталось позади, я не собираюсь.
– А я и не прошу тебя возвращаться к прошлому, – подходя ближе, голосом змея искусителя, проговорил Кобб. – Но если этот ребенок не мой, тогда скажи, чей он?
– С ума сошел? – Ариадна почувствовала, как внутри нее зарождается волна знакомого возмущения. – Что ты несешь?
– Аллергия на малину, склонность к мизантропии, упрямство и любовь к гримасам – и это еще не все. Тебе повезло, что он похож на тебя, но так не будет продолжаться вечно. Возможно, сходство можно прятать, когда родитель ребенка находится далеко, но я здесь, и если этот мальчик мой, то рано или поздно я об этом узнаю. Дети меняются, и чем старше будет становиться Джо, тем больше станет походить на своего отца.
– Отца Джо нет рядом, – уверенно ответила Ариадна.
– Тем проще. Просто назови его имя, и я от тебя отстану.
– Я могу назвать тебе любое имя, даже выдумать несуществующего человека, но не хочу лгать.
– Так и не надо, – он положил руки ей на плечи и слегка сжал пальцы. – Не нужно никого обманывать, скажи правду, если она такая нестрашная.
– Я, кажется, уже просила тебя держать дистанцию, – скидывая его руки, строго сказала она.
– Но почему? Почему ты не даешь приближаться к тебе? – отчаянно потребовал он, переходя на крик. – Почему ты издеваешься надо мной? Ты же знаешь прекрасно ответы на все мои вопросы, так почему бы тебе не рассказать правду?
– Я уже рассказала тебе правду, даже ту, которая тебе не понравилась. Твой лучший и единственный друг – мой муж. Как ты можешь так поступать?
Доминик устало опустил руки.
– Я не собираюсь разрушать вашу семью, я просто хочу знать, что было…
– Тогда зачем копаться в прошлом, если ничего не хочешь менять в настоящем? – она нахмурилась и подняла голову, чтобы взглянуть на него.
– Затем, что я не собираюсь жить рядом с собственным сыном и оставаться при этом для него чужим.
Она не знала, что ему ответить, и ее выручил звук ключа, который в этот момент поворачивался в замочной скважине.
– Сядь на диван, – приказным тоном потребовала она. – Артур вернулся домой.
