Глава 15. Режим ожиданияМорозные выходные заставили всех студентов Хогвартса облачиться в свои самые теплые куртки и потуже затянуть шарфы на своих шеях. Теплых дней уже не предвещалось.
Такая погода не была по душе никому в замке. Пожалуй, только Куинн находила что-то приятное в этой остужающей прохладе. Уже почти две недели ее щеки горели, словно кто-то прижал к ним раскаленное клеймо.
После того случая на вышке родители так и не написали ей. Девушка даже стала сомневаться в строгости и справедливости Макгонагалл, надеясь на то, что она не отправила жалобу в дом Куинн. Но все снова вышло против ожиданий Саммер.
Мистер и миссис Куинн явились в замок, когда дело близилось к Рождеству.
Решив ничего не говорить Альбусу, Саммер отправилась к кабинету директора, где ее должны были дожидаться нелюбимые родственники.
Где-то внутри Саммер все же хотела обратиться за помощью к Алу, вспоминая о его предложении помочь. Но следом она вспомнила обещание своего отца при следующей встрече вырвать ей ноги, если она снова нарушит устав школы. Если ей суждено остаться без ног, пусть хотя бы Альбус этого не видит.
Привычное безразличие начинало заполнять Куинн. Пожалуй, эта черта всегда нравилась ей в себе больше всех остальных. Она могла по щелчку нарисовать на своем лице равнодушие и принять холодный вид, пугая своим спокойствием всех остальных и выводя из себя родителей.
Саммер остановилась у горгульи, озвучила ей пароль, который утром прислала Макгонагалл, и поднялась по винтовой лестнице, сделав последний ровный вдох.
Девушка сразу узнала свою мать по ровной осанке и распущенным каштановым волосам. Ее острые плечи уже нервно подергивались, и женщина даже не удостоила свою единственную дочь взглядом.
Отец Саммер же сразу впился в нее глазами, словно за время их разлуки научился испепелять людей взглядом.
- Мисс Куинн, проходите, - пригласила гостью Макгонагалл, но Саммер сделала лишь два шага ближе к директорскому столу, посчитав такое расстояние безопасным для себя.
- Я постою здесь, директор, - деревянным тоном произнесла слизеринка.
Макгонагалл выглядела очень обеспокоенно. Она немного с опаской смотрела на своих гостей, судорожно думая о том, что три представителя семьи Куинн могут устроить в ее школе.
- Должна сразу сказать, что в вашем визите не было необходимости, - начала Макгонагалл, глядя на миссис Куинн. – Кажется, я упоминала в письме о том, что вам не стоит беспокоить себя переездами.
- Если вы не хотели беспокоить нас, директор, вы могли бы и вовсе не писать свои письма, - раздраженно выпалила мать Саммер.
Макгонагалл пронзила женщину своим строгим взглядом и фыркнула.
Директор помнила Беатрис Оутс со времен ее обучения в Хогвартсе. Умная слизеринка с блестящими знаниями заклинаний и увлечением древней магией. Макгонагалл лично отправляла статьи девушки в различные журналы, надеясь, что однажды из нее выйдет толк, но пророчествам не суждено было сбыться.
Сразу после выпуска Беатрис Оутс стала Беатрис Куинн. Последней новостью о блестящей волшебнице в чистокровных кругах стало то, что девушка беременна. Весь мир ожидал наследника фамильных традиций Куинн. Говорили о том, что мальчик станет одним из самых могущественных волшебников всего мира с генами таких родителей, и Беатрис носила этого ребенка с неподдельным чувством гордости. Но после тяжелых родов, которые длились весь день и всю ночь, измотав юную девушку чуть ли не до смерти, на свет появилась девочка. Появилась вместе с поводом горячо ее ненавидеть.
Беатрис больше не могла иметь детей, а значит, не могла родить своему мужу сына. Арчибальд же успокаивал жену тем, что на дворе совсем другие времена, никто не ждет от них прямых соблюдений устоев и кодексов чистокровных семей. Но Беатрис каждый раз чувствовала дискомфорт, когда попадала на светские приемы. Пока другие мамочки с упоением рассказывали о своих сыновьях, показывая фотографии, Беатрис вежливо улыбалась, поглядывая на свою молчаливую дочь в углу зала. Саммер обычно просто сидела в углу, не желая играть с другими детьми. Болтала ножками, свесив их с высокого стула, и витала где-то в своем мире. А после и вовсе пропадала куда-то, появляясь лишь под конец приема.
За эти годы Беатрис изменилась до неузнаваемости, и Макгонагалл могла лишь жалеть о том, что с лучшей ученицей Хогвартса произошли такие метаморфозы.
- Дело вот в чем, директор, - вкрадчиво начал мистер Куинн. – Мы обещали Саммер, что ее шутки больше не сойдут ей с рук. Мы должны будем забрать ее из Хогвартса и перевести на надомное обучение. Нам не нужно, чтобы наш род был осквернён попытками убийства маглорожденных. Наша дочь сегодня отправляется с нами, чтобы мы с женой могли принять серьезные меры.
Минерва выпрямилась и, подняв свои тонкие седые брови, приняла до ужаса деловой вид.
- Простите, мистер Куинн, но еще ничего не доказано. Мы не уверены в том, что Саммер была соучастником преступления. Альбус Поттер, который всегда был на хорошем счету у всего преподавательского состава Хогвартс, говорит, что Саммер была героем, пытаясь спасти мисс Брэдбери.
Саммер наблюдала за своим директором округлившимися глазами. Внутри зародилось чувство благодарности к этой строгой женщине. Впервые на памяти Саммер директор Макгонагалл отзывалась о ней довольно недурно.
- Это мало меняет дело. Словам Поттеров привыкло доверять большинство волшебников, но не наша семья, - отчеканил каждое слово Арчибальд и бросил взгляд на свою дочь. – В центре любой неприятности оказывается Саммер, и нам это порядком надоело. Неужели вы сами не хотите избавиться от нее? Из-за нее одни проблемы.
Казалось, что волосы на висках Макгонагалл встали дыбом. У самой же Саммер внизу живота снова закололо. Ей все отчетливее стало казаться, как отец действительно избавляется от нее раз и навсегда.
Немой вопрос застыл у Саммер в глазах, но никто из присутствующих этого не заметил.
Она и сама давно хотела избавить родителей от себя, просто никогда не делала этого до конца. Цель всех порезов, опрометчивых поступков и синяков для нее всегда была одной – жить. Сейчас же ей хотелось кардинально изменить ее на «чтобы родителям было легче». Когда в ней успела проснуться такая жалость к матери и отцу, Саммер не заметила. Просто если бы она так же сильно кого-то ненавидела, она бы обязательно желала ему смерти.
Макгонагалл медленно моргала, пытаясь придумать очередной довод в пользу пребывания Саммер в Хогвартсе, но не могла выдавить из себя ровным счетом ничего.
- Профессор Макгонагалл? – вдруг громко сказала девушка, словно у нее открылось второе дыхание. – У меня ведь есть право голоса? Я не хочу ехать с родителями, я хочу остаться здесь, закончить обучение и сдать ЖАБА со своими однокурсниками.
- Ты едешь домой! – дернулась Беатрис.
- Вы не можете меня заставить.
- Ты несовершеннолетняя, Саммер! Не делай себе хуже и сейчас же закрой свой рот!
Саммер послушно поджала губы, зная, на что способна ее матушка в гневе. Девушка лишь с мольбой взглянула на Макгонагалл, которая уже успела подняться на ноги, возвышаясь над гостями замка.
- Саммер Куинн остается в Хогвартсе до окончания учебного года, как минимум. В наказание за случай во время матча по квиддичу, мисс Куинн лишается привилегии отправиться домой на рождественские и пасхальные каникулы. Считайте это уже подписанным приказом директора Хогвартса.
Беатрис начала зеленеть от злости и быть похожей на злую ведьму, как и все остальные дамы с генами Оутсов.
- Спасибо, директор, - с нескрываемой улыбкой отозвалась Саммер. – То есть, я хотела сказать, что я очень расстроена таким наказанием.
Минерва сверкнула глазами и дернула уголок губ в улыбке.
Арчибальд поднялся со своего стула и смерил дочь ледяным взглядом.
- Вы еще пожалеете об этом, директор, - пригрозил он, снова оборачивая к Макгонагалл.
Но Минерва не была из тех, кого можно так просто напугать.
***
В это время в Больничном крыле происходило чудо.
Лорет все еще помогала бедной мадам Пиллз, которая зашивалась от количества простывших в эту зиму студентов. Лори даже приноровилась сама принимать первокурсников, которые обычно жаловались на насморк и кашель. Все это вылечивалось одним зельем, которое Саламандер и сама могла дать больным детям.
Помощница взбивала подушки на одной из кроватей, когда услышала тихий стон.
На соседней кровати приходила в себя Ханна Брэдбери. Та девочка с Пуффендуя, которая уже несколько месяцев лежала в беспамятстве.
Ее мутные глаза уставились на Лорет, а губы беззвучно зашевелились.
- Я позову мадам Пилл, - с улыбкой сказала она. – Только больше не засыпай, хорошо?
Ханна кивнула и медленно моргнула.
Лори быстро нашла целителя в комнате отдыха, и они вместе поспешили к кровати пуффендуйки.
После быстрого осмотра мадам Пиллз решила, что ничего страшного для жизни нет. Ожидать очередного глубокого сна тоже было не нужно. Мисс Брэдбери вела себя совершенно нормально, с удовольствием затолкнув в себя пирог с почками и овсяную кашу. После этого, конечно, ее мутило, но девочка все еще оставалась довольной.
Вечером ее навестили родители, решившие остаться с ней на ночь, чтобы удостовериться в ее сохранности.
На вопросы Ханна отвечала с трудом. Точнее, она просто на них не отвечала.
Она не помнила ничего с момента завтрака в день матча.
Позже выяснилось, что Ханна не помнит еще и свой адрес, имя почтовой совы и день рождения матери.
- На лицо все признаки стирания памяти, - пробормотала мадам Пиллз на ухо Макгонагалл.
Директор коротко кивнула и ушла к себе в кабинет, наполненная решимости принимать еще более серьезные меры по защите Хогвартса.
Теперь ученики ждали после Рождества не только мракоборца с именем Фрейя Буффор, но и еще двух молодых людей, которые сразу же вызвали большой интерес у всей прекрасной половины Хогвартса.
Кто-то пустил слух о том, что одним из тех двоих будет брат Дэни Хоука – Макс Хоук. Сам же Дэни не мог ни подтвердить, ни опровергнуть слухи. И даже Розе он не сказал ничего, но многозначительно улыбнулся, наводя ее на размышления.
Даже Лили Поттер по своей воле стала втянутой в эти сплетни. Все началось с невинной шутки о том, что Лили знает Макса лично. Поначалу ее забавляло скармливать девушкам небылицы о том, какой же этот Макс Хоук и чем он занимается. За неделю Лили выдумала столько, сколько не выдумывала ни на одном уроке Прорицания. За это время Макс был и повелителем драконов, и женатым несколько раз, и членом выдуманной организации по борьбе с жестокостью в семьях троллей и великанов, и ходил с повязкой на глазу, как пират, и контрабандой ввозил в Сирию полярных сов…
Но в один прекрасный день Лили просто надоело выслушивать вопросы девиц.
- Они не понимают, что я собираю полную чушь? Серьезно? – недоумевала Лили, когда они с Роксаной сидели в Большом зале за ужином. – Сегодня Аманда с Когтеврана спрашивала у меня, есть ли у Макса татуировки.
- А ты что ответила?
- Сказала, что у него на спине изображен оборотень, - закатила глаза Лили. – Они просто ненормальные! Если однажды я влюблюсь и буду вести себя так, то сразу убей меня, хорошо?
Рокс хмыкнула и кивнула головой, пусть и убивать свою любимую кузину ей не хотелось.
- Язык твой тебя до добра не доведет, - засмеялась Уизли, отправляя в рот тост.
Лили улыбнулась так, будто ее болтливость была поводом для гордости.
- Тебе бы книги писать, - снова сказала Роксана. – Ты не думала об этом?
- Нет. Но почему бы не начать? Папа недавно показывал мне стопку писем от Риты Скитер, которая двадцать лет уговаривала его на то, чтобы написать его биографию. Хотела назвать этот шедевр «Темная и Светлая Сторона Мальчика, Который Выжил». Не бред ли?
- Бред, - подтвердила Роксана. – Это же Скитер. Хорошо, что дамочка постарела. Теряет хватку!
- Вот и я о том же, - глаза младшей Поттер загорелись. Она даже отложила вилку в сторону. – Почему бы мне не занять ее место на полках книжных магазинов и в Пророке? У меня неплохо получается сочинять небылицы. Люди мне верят. Думаю, Министерство было бы только радо такому журналисту. И мне-то папа точно доверит написать книгу о себе. Что скажешь?
- Я скажу, что пока тебе лучше готовиться к экзаменам. У нас впереди еще СОВ и ЖАБА!
Когда Роксана включала благоразумие, Лили она сразу же становилась неинтересна. Поттер никогда не говорила ей об этом, но в такие моменты Рокс была безумно похожа на свою мать.
- Мерлин с тобой, - выдохнула Лили. – Как насчет того, чтобы взорвать пару унитазов у Миртл? Кажется, она заскучала без нас.
По огонькам в глазах Роксаны можно было понять, что идея пришлась ей по душе.
- Отлично. Только пойдем после отбоя, хорошо? Папа снова решил собрать нас с Фредом в библиотеке…
- Опять?!
Роксана ничего не ответила.
Такие встречи проходили уже несколько раз. Когда Джордж бывал в замке, а бывал он здесь четыре раза в неделю, он созывал своих детей на семейный совет, где строил из себя семейного психолога.
Джордж видел, что его дети почему-то перестали ладить, и не мог найти внятную причину их поведению.
Фред обычно молчал, а Роксана говорила о том, что все в порядке. Просто младшие сестры чаще всего недолюбливают своих старших братьев.
Мысли об очередном семейном совете перебила новость о том, что Ханна Брэдбери пришла в себя, но не помнила совершенно ничего о человеке, который сотворил с ней такую магию.
Саммер за слизеринским столом была не единственной, кто с облегчением выдохнул от этой новости.
Малфой просверлил своим взглядом Забини, который снова надулся, как индюк, преисполненный важностью вселенских масштабов.
Остальные члены их негласного клуба лишь украдкой переглядывались, метая взгляды в недовольного Скорпиуса, которому все происходящее стало отвратительно.
- Почему ты не уйдешь? – спросила у него Сара уже в гостиной их факультета, когда Маркус ушел спать. – Если тебя все это достало, просто уйди.
Малфой посмотрел на Нотт так, словно видит перед собой ни больше, ни меньше, а самую глупую девочку в классе.
- Если я уйду, то рано или поздно Фрейя обязательно отдаст приказ снова убить кого-то. Кто этому противостоит? Ты? Или, может быть, Динктон? Пулвер?
- Когда ты собирал нас, ты был уверен в том, что мы поступаем правильно, - напомнила Нотт и скрестила руки на груди от недовольства. – Что изменилось?
- Многое. Она говорила, что покажет нам магию, о которой мы раньше и думать не могли! Обещала, что мы просто припугнем этих грязнокровок, чтобы они не совали нос в магические дела. А что вышло на деле? Мы чуть было не убили бедную девочку!
- Не кричи, - попросила Сара, оглядываясь по сторонам. – Просто мы пытаемся сделать этот мир чище…
Скорпиус не стал спорить. Послал Сару спать, и она, все еще считая Скорпа лидером, послушно скрылась в коридоре, который вел в спальню девочек.
Малфой плюхнулся в кресло и провел ладонями по уставшему лицу. Ему хотелось скорее убраться из Хогвартса на каникулы, чтобы перестать наблюдать, как история из коротких, сухих рассказов отца повторяется.
Ожидание Фрейи в стенах Хогвартса просто убивало его каждый день.
Слизеринец медленно перевел взгляд на предплечье левой руки, вспоминая, с каким страхом отец порой поглядывает на это место, вспоминая все ошибки своей молодости.
«Если бы ты только рассказал мне все тогда…»
