Больше, чем любовь.

Глава 16

SiriusBlack

- Иди сюда, мразь! – заорал я, хватая выходящую из Большого зала Лину и прижимая ее к стене. Она выходила последней, явно надеясь, что я уже ушел. – Ты что творишь, сука?!
- Это не я! – испуганно заговорила блондинка, пытаясь убрать мою руку со своего горла. – Клянусь, я не знала, что она приедет!
- Если это не ты, то кто?! Почему она вернулась?!
- Я не знаю, не знаю.
- Сириус, отпусти ее, - жестко произнес появившийся из ниоткуда Джеймс. Ему, видимо, Римус уже все рассказал. – Она не при чем.
- Да? – с издевкой спросил я. – А кто тогда при чем? Разве не она обещала, что испортит мне жизнь, если я расскажу Лунатику про ее прошлое?!
- Сириус, отпусти ее, - спокойно приказал Поттер, кладя руку мне на плечо. – Девушка ни в чем не виновата, она не знала, что Марлин возвращается в Хогвартс. МакКиннон сказала, что ее отца попросили вернуться в Англию, он же крутой специалист по Темной магии и сейчас здесь очень нужен. Она сама об этом узнала только неделю назад. Ее возвращение никак не связано ни с кем из нас. Послушай меня, отпусти Лину.
Я медленно убрал руку с шеи девушки и отошел на пару шагов.
- Прости, - прорычал я.
- Ничего, - выдохнула когтевранка. – Я понимаю. Удачи.
И она ушла, потирая шею.
- Пойду прогуляюсь, - дернул головой я и, не обращая внимание на что-то говорящего Поттера, двинулся в глубь замка. Мне надо было побыть одному и подумать…
Марлин… С ней мы познакомились еще в поезде в первый раз едя в Хогвартс. Маленькая, шустрая и подвижная, напоминающая маленький ураган, она сразу привлекла наше с Джеймсом внимание. Чем именно? Ну, хотя бы тем, что она скупила все наши любимые сладости вперед нас, первая нахамила слизеринцам, первая чуть не ввязалась в драку, первая разговорила Римуса, растормошила Питера… Казалось бы, все это должно было сразу сделать ее нашим врагом номер один. Но, почему-то, не сделало… На следующий день эта особа без всякого приглашения уселась вместе с нами с Джеймсом делать домашнее задание. Вернее, она его делала, а мы валяли дурака, стараясь ее выбесить. В итоге, она вылила все чернила из своей чернильницы нам на головы и, пожелав спокойной ночи, удалилась. После этого началась череда «случайностей», которые мы устраивали друг другу. Как оказалось, девчонка так же хорошо владела магией, как и мы с Поттером, и обладала почти такой же неуемной фантазией. Естественно, нам стало интересно, есть ли в ней дух авантюризма и бесстрашия, и мы пригласили ее с собой побродить ночью по школе. Всю ночь мы водили ее по самым страшным местам темного замка, какие знали на тот момент, но напугать ее так и не смогли. Марлин МакКиннон была самой настоящей гриффиндоркой. Да к тому же еще и претендовала на место в нашей компании. Если бы мы принимали к себе девчонок. После той совместной ночной прогулки нам пришлось признать Марлин, как равную себе, и закончить эту нелепую войну ничьей. Через какое-то время МакКиннон стала нашей подругой и союзницей в проказах. Но ей почему-то никогда не попадало ни от Филча, ни от МакГонагалл, ни от Дамблдора. Наверно, никто и представить не мог, что такая милая девочка, напоминающая красивую куклу, может быть самой настоящей хулиганкой. Марлин помогала воплощать многие наши шалости, знала о секрете Лунатика (ох уж эта женская интуиция в сочетании с неплохой сообразительностью!), старалась помочь Поттеру, когда тот втрескался в Лили. Каким-то образом эта бестия смогла стать лучшей подругой такой зануде как Эванс и такой простодушной милашке как Стоун. Благодаря этому, Марлин удавалось провести Поттера на посиделки в девчачьей комнате, организовать общую для всех прогулку, чтобы Джеймс мог показать себя с лучшей стороны перед Лили, уговаривать Эванс иногда быть помягче к Сохатому. Правда, ничего из этого хорошо не заканчивалось, но это уже другая история... В общем, Марлин была очень хорошим другом.
Впервые я обратил на нее внимание, как на девушку, летом перед пятым курсом. Джеймс решил устроить пикник на природе, чтобы «отпраздновать каникулы». На самом деле он просто искал повод встретиться с Эванс летом. Ну, и увидеть ее в купальнике заодно. Мне удалось выбить у знакомого в Министерстве портал к какой-то речке в какой-то глуши. Марлин с Алисой уговорили Лили к нам присоединиться, и план Сохатого удался. Рано утром большой компанией, состоящей из Мародеров, девчонок и Френка, мы переместились к речке. Алиса с Френком расстилали огромное покрывало, Римус с Питером доставали еду и напитки, а Джеймс с Лили уже из-за чего-то препинались. Пока все были заняты делами, я решил проверить, теплая ли вода, и спустился к речке. Как оказалось, не я один отлынивал от работы. Марлин стояла ко мне спиной, по щиколотки в воде. Я замер неподалеку, залюбовавшись девушкой. Густые черные волосы, свисающие кудряшками чуть ниже хрупких плеч, красивая линия уже не маленькой груди, узкая талия, коротенькие шортики, открывающие длинные загорелые ноги… Я присвистнул, не контролируя свое поведение. Марлин обернулась, пронзила меня своим взглядом и язвительно поинтересовалась, почему я не помогаю ребятам. И тут я понял, что попал. Как я это понял? Да очень просто – впервые в жизни Сириус Блэк мямлил. Марлин удивленное приподняла брови, но ничего говорить не стала. Весь уикенд я наблюдал за МакКиннон, недоумевая, как это я раньше не замечал, какая она веселая, задорная, умная, красивая… И абсолютно непредсказуемая! Я хорошо разбирался в девушках, знал, как сделать так, чтобы те были на все согласны, знал как могут повести себя дальше. Со всеми знал. Кроме Марлин. Она все делала наоборот моим предположениям и совершенно не реагировала ни на какие намеки и попытки соблазнения. Она загоняла меня в тупик всем своим существом. Но выходной закончился, мы все разъехались по своим домам и не виделись до возвращения в школу.
Я убедил себя, что тогда это было лишь временное влечение, связанное с тем, что у меня давно не было девушки, а МакКиннон была весьма привлекательна. Мои надежды разбились вдребезги. На перроне я не мог оторвать от нее глаз, а потом случайно разбил стекло в дверке нашего купе, наблюдая, как Марлин целуется с каким-то парнем. Назло ей весь вечер я обжимался с какой-то шестикурсницей, но подруга даже не посмотрела на меня. Я не понимал, что происходит, ведь до этого никогда не влюблялся. И вот это случилось. Перед первым походом в Хогсмид в году я решил разобраться во всем и позвал МакКиннон пойти в деревню со мной. На что получил милый ответ: «Ну ты бы еще в день похода позвал! Я уже иду с Дэнисом. И вообще, ты чего? Мы и так в любой момент можем пойти гулять, а в Хогсмид ходят парочками. Так что иди найди себе глупышку на вечер и не доставай меня, я спешу.» Я послушался ее и нашел эту глупышку. Если бы я тогда знал, к чему все это приведет, то никогда бы не подошел к этой стерве. В общем, в тот день я пошел в Хогсмид с Линой. Об этом никто, кроме Марлин не знал, и мне не пришлось объявлять блондинку своей девушкой. Да и зачем, если наши отношения сводили только к сексу. Тогда я не жалел ни о чем. Лина быстро всему училась и была просто потрясающей девочкой на ночь, даже не замечая, как я шепчу во тьме не ее имя.
Так прошло около месяца, и я понял, что результата никакого нет. Даже регулярное «общение» с Линой перестало приносить удовольствие. И в один из вечеров я сорвался. Мы столкнулись с Марлин в тайном проходе, ведущем в гриффиндорскую гостиную. Не знаю, как это произошло, но уже через секунду девушка была прижата к стене, а мой язык исследовал ее рот. Конечно, поначалу она отбивалась, но мне было все равно. Слишком долго я ждал и терпел. Когда я все же смог оторваться от желанных губ, то получил звонкую пощечину, вырвавшуюся у Марлин рефлекторно. Сама девушку была на седьмом небе, уже самостоятельно прижимаясь ближе и шепча, как долго она этого ждала. Тогда я узнал, что МакКиннон уже очень давно неравнодушна ко мне, но скрывала свои чувства, думая, что я отношусь к ней только как к другу. В тот же вечер я послал Лину, а вся школа узнала, что Сириус Блэк и Марлин МакКиннон теперь вместе.
Наш роман развивался быстро и ярко. Мы проводили все время вместе: изучали территорию школы, сбегали с уроков, тайком пробирались в Хогсмид, устраивали небольшие проказы ребятам, проводили романтические вечера… Я никогда не был так счастлив, как в то время. Марлин была самой лучшей, самой желанной и любимой. Впервые я стал понимать поведение Поттера в отношении к Лили, все его письма и подарки, все его волнения и переживания. Хотелось все время видеть улыбку Марлин, удивлять ее, ловить восторженные и счастливые взгляды, получать благодарные поцелуи. Мы купались в любви, но кое-чего все же не хватало…
Я знал, что Марлин не из доступных, и этим она мне всегда нравилась. Но когда пошел четвертый месяц отношений, а дальше поцелуев дело не шло, мое терпение стало потихоньку уменьшаться. Хотеть чего-то большего, когда рядом такая девушка, как МакКиннон, вполне естественно. И я хотел. Но Марлин все время останавливала меня, стоило зайти чуть дальше обычного, переводила разговор в другое русло, избегала меня, ссылаясь на неотложные дела. В общем, через какое-то время я потерял терпение и спросил в лоб, когда мы это сделаем и будем ли делать вообще. Тогда мы в первый раз серьезно поругались. Марлин долго кричала, что мне нужно от нее только это, что я ее не люблю и все в таком роде. Я пытался ее переубедить, но ничего не получилось. Она хлопнула дверью и ушла, оставив меня одного посреди ночи в Выручай-комнате. Я долго думал, как заслужить прощения девушки. Все-таки, я чувствовал себя виноватым. Я как раз шел за МакКиннон, как неожиданно столкнулся с одной из своих бывших подружек. Она остановила меня и, сказав, что хочет поговорить, завела в пустой класс. Полутьма, горячий шепот, прикосновения к самым чувствительным местам, отсутствие девушки уже более полугода и не оказавшаяся под мантией старой знакомой одежда сделали свое дело: я взял ее прямо на полу в кабинете истории, даже не вспомнив, что должен был пойти извиняться перед любимой. На следующее утро мне было очень стыдно. Я прекрасно понимал, что поступил ужасно и обещал сам себе, что такое больше не повторится. Мы с Марлин помирились, и все было хорошо. Почти…
Я не сдержал обещания, данного себе. Каждую неделю я срывался, закрывался в каком-нибудь чулане или закрытом кабинете с одной из своих бывших, представлял, что это МакКиннон, и наслаждался происходящим. Об этом никто не знал, даже Джеймс. Я прекрасно понимал, что он этого не одобрит и сильно на меня разозлится. Я понимал, что поступаю омерзительно, но ничего не делал, чтобы это прекратить. Мне было 16, и я был полным идиотом, как и все в этом возрасте.

Так прошел еще один месяц. В тот день мы с Марлин отмечали полгода, как мы вместе. Я превратил один из заброшенных кабинетов в лесную полянку. Начало апреля еще не позволяло провести пикник в настоящем лесу. Все было, как в сказке... Мы оба не спешили говорить слова о любви, но в тот вечер все изменилось. Марлин впервые произнесла эти слова: «Я люблю тебя», и мой мир перевернулся. Я до сих пор помнил, как сильно тогда стучало мое сердце, а кровь приливала к голове. В тот момент мне хотелось все небо положить к ногам Марлин, если бы это было возможно. Я не хотел говорить эти слова просто в ответ на ее, поэтому просто поцеловал, решив, что признаюсь в любви на весеннем балу, который в этом году зачем-то решили провести. Он должен был быть через две недели. Кстати, это был единственный бал за все время нашего пребывания в Хогвартсе, на который Поттер не пригласил Эванс. Так получилось, что именно в это время они были в большой ссоре, и Джеймс решил продемонстрировать свою гордость.
Эти две недели изменили все. Я послал всех своих подружек, с которыми проводил ночи. Старался каждую минуту проводить рядом с Марлин, ухаживать и радовать ее каждый день, начал дарить цветы, каждый день разные, говорить комплименты. Я понял, что действительно люблю эту девушку. И я готов был ждать столько, сколько ей понадобится.
Тот вечер я до сих пор помню так четко, будто он был всего пару дней назад, а не пару лет. Бал был прекрасным... Марлин в коротком красном платье с пышной юбкой привлекала к себе внимание всех парней. Конечно, я знал, что у нее много поклонников и список желающих быть на моем месте исчислялся десятками. Но, как ни странно, я никогда не ревновал. Наоборот, то, что самая желанная и недоступная для всех девушка - моя, льстило моему тщеславию и самолюбию. Я гордился тем, что у меня такая девушка. Станцевав пару танцев, перекусив и выпив пару бокалов с освежающими коктейлями, Марлин захотела пройтись. Ей надо было найти какую-то девчонку, которая должна была вернуть ей конспект по истории, но все время забывала. Я уселся на стол, не обращая внимание на косые взгляды МакГонагалл. Казалось бы, все шло идеально. И сейчас, когда Марлин вернется, я собирался признаться ей в любви. Поболтав немного с Питером, я пошел на поиски девушки, которая уже долго не возвращалась. Она показалась из-за поворота и быстрым шагом шла ко мне. Я дергано улыбнулся, стараясь сдерживать эмоции и не показывать, как я волнуюсь. Я протянул к ней руки для объятий, Марлин подлетела ко мне… Моя голова дернулась, и я почувствовал, как по лицу идет кровь, а дышать стало тяжело. Я с яростью посмотрел на МакКиннон, не понимая, что происходит. Она сломала мне нос!
-За что?! – взревел я, только осознавая, что музыка больше не играет и все в зале смотрят на нас.
- Приятного просмотра, - девушка сунула мне в руки стопку каких-то фотографий, развернулась и убежала. В ее глазах не было ни слезинки, лишь глубокое разочарование и боль.
Одного взгляда на снимки хватило, чтобы понять, что произошло: кто-то заснял все мои измены. Кто? Ответ пришел почти сразу. Лишь один человек в этом зале стоял с улыбкой на лице, и это была Лина. В голове зазвучал ее голос: «Ты пожалеешь об этом, Блэк. Ты еще не знаешь, с кем связался». К сожаления, я действительно не знал.
В тот вечер весь мой мир рухнул. После мы говорили только один раз. Марлин долго кричала на меня, захлебываясь слезами, которые уже не могла удержать, говорила, что ненавидит меня, что я последняя сволочь на этом свете. И мне нечего было ей возразить. Конечно, я пытался все объяснить, что-то придумать, убедить, что это не настоящие фотографии, что они сделаны еще в прошлом году. Пытался извиниться, как-то оправдаться. Но Марлин игнорировала меня, не говорила со мной, уходила, стоило нам оказаться в одной комнате, кроме как на уроках. Через неделю я опустил руки и ушел в Выручай-комнату пьянствовать. Все были против меня в то время. Джеймс, Римус и Питер не хотели со мной разговаривать, разочарованно, но все же утешающе качая головами. Лили с Алисой убивали меня взглядами, ни на секунду не оставляя МакКиннон одну и не подпуская меня к ней. Все в коридорах осуждающе смотрели на меня, и даже во взглядах преподавателей читалась какая-то неприязнь. Я разрушил все. Но, так как винить себя совсем не хотелось, ведь и так все было хреново, во всем осталась виноватой Лина, на голову которой я обрушал проклятья и обещания отомстить. Огневиски стало моим лучшим другом, с которым я не расставался. Джеймсу как-то удавалось убедить МакГонагалл, что я заболел, но вскоре и ему это надоело. На восьмой день моей попойки, которую я считал новым образом жизни, он ворвался в Выручай-комнату, уничтожил все запасы огневиски и побил меня. Не сильно, конечно, но так, чтобы мои мозги встали на место. После он долго орал, пытаясь заставить меня хоть как-то среагировать. Но все было бесполезно. Еще несколько дней они с Римусом отпаивали меня отрезвляющим зельем, убеждали, что все будет хорошо и говорили, что надо продолжать жить. Я начал их слушать и вернулся на учебу, даже не представляя, что меня там ждет. Марлин не удостоила меня и взглядом. Вела себя так, словно меня не существует. Да еще и гулять с другими парнями начала! Но высказать все свои недовольства мне было некому, ведь все были на ее стороне. Даже я… Так мы дожили до Пасхальных каникул, после которых МакКинон исчезла из Хогвартса. Ее родителям давно предлагали работу в другой стране, но они отказывались из-за Марлин – та не хотела оставлять Хогвартс. А теперь захотела…
После ее уезда все стало еще хуже. Пусть она меня и ненавидела, но все же была поблизости. Теперь забыться не помогало ничего: ни алкоголь, ни девочки, ни друзья, ни Мародерские шалости. Я был абсолютно убит. Так, что даже Эванс смотрела сочувствующе. От Джеймса, который узнал это у Стоун, я знал, что у Марлин все хорошо. Она переехала с семьей в Испанию и начала жизнь с чистого листа. И это же предстояло сделать мне.
Прошло полтора года… Я научился жить без нее. Смирился, что она никогда уже не будет моей, что я никогда ее больше не увижу. И отпустил. Все было хорошо… Только вот любить я разучился окончательно, обвиняя это «прекрасное» чувство во всех бедах. Но, тем не менее, за это время я полностью вернулся к жизни. О Марлин я не думал да и вспоминал довольно редко. Но, начиная отношения с очередной девушкой, знал заранее, что они обречены – я все еще любил этот черноволосый ураган. И ничего с этим поделать не мог.
Я научился жить без Марлин. Но как жить, когда она здесь, я не знал. Теперь я вообще не представлял, как себя вести. Я не мог ее видеть, все во мне вскипало и поднималось водоворотом из любви, боли и ненависти к самому себе. Хотя сейчас, пожалуй, я ненавидел и ее тоже. Зачем она вернулась? Неужели не могла убедить отца остаться в Испании или где она там была все это время? Почему она вернулась именно сейчас, когда из-за Лины я и так постоянно думал о том времени? Почему? Зачем? За что?
- Бродяга, - тихо позвал Джеймс, ложа руку мне на плечо. – Ты как?
Я неопределенно дернул плечами, не желая отвечать.
Джеймс плюхнулся рядом со мной. Так мы и просидели полночи в тишине, но от того, что друг был рядом, мне стало легче.
- Ладно, это не конец света, - произнес, наконец, я, когда мы под утро шли в гостиную, чтобы хоть немного поспать. - И не такое переживали. Прорвемся.
- Конечно, прорвемся, - улыбнулся Джеймс. – Мародеры всегда все преодолевают.

Простите за долгое отсутствие.
Буду исправляться)