Глава 17Едва разлепив веки, я тут же зажмурилась вновь: за окном на удивление ярко светило солнце, и лучи его били прямо в лицо. В такое ясное утро даже события вчерашнего дня не казались такими волнительными. Уже от одного этого заметно поднялось настроение. Потянувшись, я блаженно застонала и перевернулась на бок. Клянусь, я изо всех сил постаралась сделать это осторожно, чтобы не потревожить близнецов, но усилия все равно пошли прахом: Джордж резко открыл глаза.
– Прости, не хотела будить…
– Доброе утро, – перебил он и улыбнулся.
– Доброе, – чуть слышно прошептала я и легонько коснулась губами его плеча.
– Как ты?
– Жива, – я попыталась отшутиться, но только через миг, заметив, как изменился в лице Джордж, поняла, насколько неудачной оказалась шутка, и запоздало прикусила язык. – Прости. Все хорошо, правда.
Снисходительно покачав головой, он обнял меня за плечи и крепко прижал к себе. Я уткнулась носом в его шею, вдохнула родной запах и полностью расслабилась в сильных, но таких нежных руках. Не находилось слов, чтобы передать, как много для меня значило вчерашнее происшествие. Нет, от падения с лестницы у меня мозги на место не встали и даже никаких сверхспособностей не появилось (давным-давно по телевизору видела, что такое случается) – а вот Фред и Джордж сумели яснее некуда продемонстрировать всю силу своих чувств. В общем, можно сказать, что мы перешли на новую ступень отношений.
– Очень мило с вашей стороны дать мне поспать лишние полчаса, – подал голос Фред и с силой дернул на себя одеяло, которым мы укрывались.
– Не стоит благодарности, – озорно отозвался Джордж, а я, хихикнув, приподнялась и протянула руки ко второму близнецу.
– Иди сюда, мой герой.
Фред состроил обиженную гримасу, картинно отвернулся, а затем вдруг ловко дернул меня на себя – Джордж же навалился сверху, и я оказалась между ними в буквальном смысле. Впрочем, это было уже далеко не впервой, и такую позу я не без оснований считала многообещающей. К сожалению, в очередной раз прочувствовать всю ее прелесть не позволяло присутствие Джордана, которому именно сейчас приспичило проснуться.
– Похоже, я не вовремя, – только и сказал он, виновато улыбнувшись.
– Порядок, – заверила я и сдула со лба прядку.
– И ты… все нормально? – с неподдельным беспокойством осведомился Ли.
– Нормально.
– Слушай, я понимаю, что тебе неприятно вспоминать, – добавил Джордан извиняющимся тоном, – но об этом гудит весь Гриффиндор, так что вопросы сегодня еще будут… На самом деле, я и сам не понимаю: ну как, как она могла?.. Всегда же рассудительная такая… Что вот на нее нашло?
– Догадываюсь, что, – пробормотала я и, почувствовав на себе вопросительные взгляды, обратилась к Фреду: – Ты спал с ней?
– Нет!
– До меня, – ощутив прилив самодовольства, на всякий случай уточнила я.
– Я же сказал: нет! И вообще, женщина, за кого ты меня принимаешь? – неподдельно оскорбился он.
– В этом все и дело: она догадывается, как много потеряла, – промурлыкала я, нисколько не сомневаясь, что после этих слов гнев непременно будет сменен на милость. Так и произошло: Фред незлобиво проворчал что-то себе под нос, но уже через секунду коснулся губами моего виска, а руки его ненавязчиво легли мне на талию.
– А ты не в курсе, чем там дело-то кончилось? – поинтересовалась я у Джордана. – Не исключили ее?
– Да вроде как нет, – негромко отозвался Ли. – Но точно я не знаю.
Джордж внимательно посмотрел на меня и, вытянув руку, погладил по волосам.
– В любом случае, тебе не о чем беспокоиться, – заверил он. – Она теперь к тебе на пушечный выстрел не подойдет.
Это я знала и без него: Джонсон не настолько глупа, чтобы после того, как дело зашло так далеко, лезть на рожон. Хочет она того или нет, но с проигрышем ей придется смириться. Близнецы-то все равно со мной.
***
Не успели мы спуститься в гостиную, как на меня уже обратилось как минимум два десятка взглядов: в чьих-то плескалось любопытство, в чьих-то – беспокойство, в чьих-то – мрачное удовлетворение: так, мол, тебе и надо было. К последним относилась устроившаяся в кресле Алисия, ко вторым – делегация, бросившаяся навстречу и окружившая меня со всех сторон. Возглавляли ее Гермиона и Гарри, также за их спинами я разглядела Рона, Симуса, Невилла, Дина Томаса, Лаванду с Парвати, Кэти Белл (вот уж не ожидала!) и вместе с ней – добрую половину пятого курса, в числе которого был и Кормак Маклагген. Выглядел он сегодня так, будто кто-то съездил ему квиддичной битой по голове. Ну, в случае чего, я к этому не причастна, у меня железное алиби.
Кажется, сейчас, как и предупреждал Ли, последует туча вопросов. А я-то наивно полагала, что за ночь все благополучно утрясется, и никто об этом происшествии не вспомнит… Именно поэтому вчера мы, вернувшись от Помфри, так больше и не выходили из спальни, да и я не стала бы ни с кем разговаривать: не в том была состоянии. Зато теперь отделаться будет проблематично… И чего им всем надо? Подробностей?
– Джейни, я так за тебя волновалась! – выдохнула Гермиона и, подлетев ко мне, заключила в объятия – я при этом с трудом удержалась на ногах.
– Мы рады, что все обошлось, – подтвердил Невилл и получил в ответ благодарную улыбку.
Я была удивлена и тронута. Я-то думала, они будут требовать рассказа о вчерашней драке, а они, выходит, с наилучшими побуждениями… Беспокоились, значит, за меня – люди, с большинством из которых я никогда особенно тесно не контактировала (исключением являлись Гермиона и – с натяжкой – Парвати, Лаванда и Рон с Гарри), а к Белл и вовсе относилась настороженно… Удивительно.
– Спасибо, ребята, – я обвела их взглядом. – Я в полном порядке.
– Да, очень рады, – неуверенно вставила Кэти. – Но, Джейн, Анжелина не хотела… чтобы все получилось так. Она очень переживает.
Ага, стало быть, ее не исключили… Даже не знаю, расстроилась я или нет. В принципе, Джонсон и так за меня наверняка ой как здорово досталось... Может быть, мне даже ее жаль. В глубине души. Где-то очень-очень глубоко.
– Птичка, а ты, оказывается, боевая! – уважительно заметил Маклагген.
– Ты меня плохо знаешь, орнитолог, – фыркнула я, ободряюще похлопав его по плечу. Впору было ожидать чего-то вроде «Ну давай познакомимся поближе», но ответной реплики не последовало вовсе. Более того, Маклагген, наградив меня злобным взглядом, отошел. Я непонимающе приподняла брови, однако ситуацию мгновенно прояснил Фред:
– Как-как ты его обозвала? – восхищенно поинтересовался он, и все разом встало на свои места.
Я обвела ребят взглядом и констатировала: истинное значение только что употребленного мной слова известно, похоже, одной лишь Гермионе, тихо посмеивающейся в сторонке. Остальные же приняли звание специалиста по пернатым за словечко из ненормативной лексики. Разубеждать я не стала (пусть думают, что хотят), и, вновь рассыпавшись в благодарностях за участие, потянула близнецов к выходу из гостиной.
Однако уже в коридоре нас поджидала кучка когтевранцев во главе с Роджером – и все они также были обеспокоены тем, как я себя чувствую. Это уже было куда более ожидаемо, но столь же приятно. А обнимая Дэвиса в знак благодарности, я отрешенно подумала, что если шармбатонская чемпионка не остановит свой выбор на нем, то совершит величайшую ошибку в своей жизни. Сама же я была дико рада, что мы с ним в свое время решили не выходить за рамки дружеских отношений и ограничились одним-единственным свиданием – иначе бы наверняка давно уже расплевались…
Но, черт побери, излишнее внимание к моей не слишком скромной персоне может стать угрозой нашей завтрашней вылазке… И, кстати, у меня остался всего один день на то, чтобы уговорить Гермиону к нам присоединиться: даже отправив письмо и вроде бы все обсудив с Сириусом, она по-прежнему не желала показываться ему на глаза…
***
– Снова вы, – мрачно констатировал Блэк, принимая истинный облик и поднимаясь на ноги. Он был не в духе и даже не собирался этого скрывать. Интуиция услужливо подсказывала мне, что причиной такого настроения являлось отсутствие Гермионы, которую, увы, так и не получилось переубедить…
– Привет, – поздоровалась я, ничуть не смущенная столь холодным приемом. То же самое можно было сказать и о близнецах. Что поделать, за время общения с Сириусом мы уже почти привыкли к его далеко не идеальному характеру и всем причудам, на которые он, впрочем, имел полное право. Надо сказать, чем отчетливее я это осознавала, тем сложнее казалась поставленная задача: помочь Блэку вновь почувствовать вкус к жизни.
– Зачем пришли? – безразличным тоном осведомился он, скрещивая на груди руки – этакий защитный жест. Привычка, наверное. Не может же он всерьез ожидать, что мы нападем на него, ведь так? По-моему, мы уже успели доказать, что нам можно доверять. Другой вопрос, что он не хочет этого делать…
– Повидаться, – ответила я, в то время как Фред пояснил:
– Принесли тут тебе кое-чего.
– Ты честнее, – оценил Сириус, втягивая носом воздух. – Спасибо, конечно, вам за все, я ценю это, но… не нужно.
– Что – не нужно? – Джордж нахмурился.
– Ничего. В первую очередь – приходить сюда не нужно. И внимание это лишнее привлекает, и взамен я дать вам ничего не могу.
– Что значит – взамен? – возмутилась я. – Мы хотим быть твоими друзьями!
– Друзьями… – Блэк горько усмехнулся. – Нет, ребята, не стоит. Ради вашего же блага…
– О чем это ты? – опередив меня, поинтересовался уже Фред.
– Опасно со мной дружить, – пояснил Сириус, так и не удосужившись повернуться – нам оставалось лишь буравить выжидающими взглядами его ссутуленную спину.
– Что за чушь? – фыркнула я, переглянувшись с близнецами. – Мы же знаем, что ты невиновен…
– Да дело даже не в этом, – горько сказал Блэк. – Вы разве не заметили, что становится с моими друзьями? Участь-то у них у всех незавидная. Ремус из-за меня в том году работы лишился, Джеймса и Лили опять же
мой план погубил, и Гарри сиротой остался... Так что ступайте-ка вы отсюда и дорогу забудьте. Целее будете.
Некоторое время мы стояли молча, будучи не в силах вымолвить и слова или даже просто поднять глаза. Тишину первым нарушил Фред: выступив вперед, он решительно заявил:
– Во всем этом нет твоей вины.
– Да, – присоединился к брату Джордж. – Так сложились обстоятельства. Ты ни при чем. Профессор Люпин ушел сам, по собственному желанию, а в гибели родителей Гарри виноват Петтигрю… Ты же не знал, что все так обернется!
– Но если бы я не настоял на смене Хранителя, они могли бы остаться живы! – выкрикнул Сириус, рывком разворачиваясь к нам. Лицо его было перекошено гримасой боли.
Мерлин, за что ему это? И почему все так сложно? Неужели ему так и не суждено оправиться от ударов судьбы – незаслуженных, но нокаутирующих – и обрести душевный покой? Хотя как это сделать, когда он до сих пор находится в розыске и неизвестно, удастся ли вообще восстановить его доброе имя… Вот тебе и справедливость: подлый предатель награжден орденом Мерлина, а невиновному человеку сломали жизнь этим чертовым приговором. Сириус уже не ждет ничего от своего будущего – и что если он прав? Что если для него на самом деле все потеряно и он никогда не сможет завести семью, безбоязненно появиться на людях или хотя бы избавиться от гложущего его чувства вины?
– Этого никто не знает наверняка, – тихо сказала я, приближаясь и ободряюще касаясь блэковского локтя. – Ты же понимаешь, что Сам-Знаешь-Кто бы не отступил ни при каком условии…
– То есть ты считаешь, что все было предрешено? Неизбежно? – вопросил Сириус и, не церемонясь, схватил меня за плечи. – И не стоило даже бороться, так, да?
– Нет, но… Теперь уже ничего не изменить, – понимая, что он на пределе, я даже не стала пытаться вырваться и вместо этого порывисто обняла Блэка – что-то подсказывало, что при данном раскладе это самый лучший выход. – Их не вернуть, но ведь… Джеймс не стал бы ни в чем тебя винить, он бы хотел…
– Да откуда тебе знать, чего хотел Джеймс??? – вскинулся Сириус, голос его надломился. – Что ты вообще знаешь… девчонка!
Задохнувшись от такого пренебрежения, я убрала руки и невольно сделала шаг назад. Вот и помогай после этого людям! Я тут, видите ли, с наилучшими побуждениями, а он…
– Эй, ты полегче, – возмутился Фред. – Тоже мне, знающий…
– Тем более что Джейн дело говорит, – раздалось из-за спины, и, обернувшись, я увидела запыхавшуюся Гермиону.
Поверить не могу! Все-таки пришла! Значит, вняла моим доводам! Значит, пациент не безнадежен! И ведь какое красивое и, что самое главное, своевременное появление!
Задохнувшись от радости, я обменялась победными взглядами с близнецами.
– Джеймс уж точно не одобрил бы такого поведения, – продолжила подруга, подходя к донельзя напряженному Блэку, и несмело положила руку ему на плечо. – Подумай сам: ты уцелел после всего, что случилось, хотя уже столько раз был на краю! Ты не думал, что это не случайность, а шанс тебе, чтобы начать все сначала?
Обернувшись, Сириус хмуро глянул на нее, но ничего не сказал.
– Ты сам знаешь, что нужен Гарри. И насколько нужен, – Гермиона закусила губу. – Но Гарри не единственный в этом плане, если ты еще не понял.
– Мы не стремимся заменить тебе Джеймса, – добавила я звенящим от обиды голосом. – Просто хотим помочь, потому что это сейчас действительно не будет лишним.
– Должен был уже это понять: вспомни, что бы ты делал без ребят в прошлом году?! – внеся свою лепту, поддел Сириуса Джордж.
– Никто ваших заслуг и не умаляет! – рассердился тот. – Я же уже сказал, что благодарен, но… я того не стою!
– Да с чего ты взял это, осел упрямый! – выкрикнула Гермиона и, ловко извернувшись, обхватила его за шею. – Вот ведь заладил одно и то же, как… профессор Трелони! – имя прорицательницы было произнесено с таким чувством, что мы невольно прыснули, а представив Сириуса в огромных очках, увешанного добрым десятком бус и браслетов, и вовсе захохотали в голос. Гермиона тоже робко улыбнулась и, встретившись со мной взглядом, благодарно прикрыла глаза: ага, поняла наконец все то, что я пыталась до нее донести; поняла, как нужна Блэку. Аллилуйя.
Поддавшись внезапному порыву, я нащупала и одновременно сжала ладони Фреда с Джорджем. Первый в ответ привлек меня к себе, а второй устроил голову у меня на плече – и стало вдруг так хорошо, так спокойно, так легко на душе, как бывает всегда, когда ты счастлива и все близкие люди разделяют это состояние. Да, Блэк за относительно недолгий срок успел стать близким – тогда как моим товарищам по факультету это не удалось за шесть лет…
– Похоже, мне и впрямь от вас не отделаться, – усмехнувшись, пробормотал Сириус и одной рукой обнял Гермиону за талию. В уголках его глаз как будто блеснули слезы – хотя вполне возможно, что это было лишь плодом моего неизлечимо больного воображения…
