Глава 17Утро Гарри Поттера началось со слов Реддла, произнесённых им непривычно серьёзным тоном.
— Мелкий, нам надо поговорить.
— Так мы это и делаем.
— Надо серьёзно поговорить. Или ты сильно жаждешь вернуться обратно к родственникам?
— Нет, конечно, но спрашивать меня никто не собирается. Собственно, как и всегда.
— Нас отправят по домам только в том случае, если ситуация не улучшится. Если нападения не прекратятся.
Гарри задумался.
— Хочешь сказать, что ты знаешь способ прекратить нападения?
— Возможно.
— А конкретнее?
— Я тебе сейчас расскажу, как было у меня, а ты послушаешь, внимательно, а не как обычно, и примешь решение.
— Я тебя внимательно слушаю.
И Том рассказал и про войну, и про открытие Тайной комнаты, и про почти добытое разрешение оставаться на каникулы в Хогвартсе, и что из этого всего вышло. Гарри слушал внимательно, так как понимал, что вряд ли ему даже Том особо много расскажет, а информация лишней не бывает.
— Ладно. Это всё хорошо и интересно, но что ты предлагаешь?
— Идти в Тайную комнату, проверить василиска и...
— И тут он нас сожрёт. Или превратит в камень. Оригинальный способ остаться в школе.
— У тебя есть идеи получше? Я, между прочим, для тебя стараюсь.
— Я знаю. И ценю. Наверное. Только я всё равно не уверен, что искать василиска — хорошая идея. Ну, допустим, мы его найдем, а дальше что? Даже если он нас не убьёт, как это поможет прекратить нападения?
— Ну, ты же у нас змееуст.
— И?
— Существуют специальные заклинания для усыпления подобных существ на змеином языке.
— И насколько сложны они в исполнении?
— Ну...Вроде, не слишком уж они и сложные, но тебе всего двенадцать, — задумчиво протянул Том.
— И что это меняет? Насколько я помню, наша первая встреча состоялась одиннадцать лет назад, причём мой возраст помехой не был, — огрызнулся мальчик.
Том на это только фыркнул.
— Магическую нагрузку, как, собственно, и физическую, нужно увеличивать постепенно, а то надорваться можно. И последствия будут серьёзные. От простого магического истощения до полного исчезновения магии, а то и клинической смерти. Меня, как ты понимаешь, ни один из этих вариантов не устраивает.
— Почему?
— Потому что я слишком долго искал бессмертие, чтобы потом умирать из-за своей и чужой глупости! Потому что я не первый крестраж! Потому что я не хочу беспомощно ждать, пока моё второе «Я» нас убьёт в связи с исчезновением магических способностей!
— Твоё второе «Я»? Что это значит?
—
Потом объясню.
— Нет, сейчас. Если ты мне сейчас это не объяснишь, я ничего не буду делать.
— Это глупо.
— Плевать. Я не хочу ввязываться непонятно во что с неизвестными последствиями. Хотя бы в то, что спланировал не я.
— Не нарывайся, мальчишка, — предупреждающе прошипел Тёмный лорд.
— Послушай, я не хочу ссориться. Только лишний раз переживать предательство не стремлюсь. Тем более от тебя. Ты стал занимать слишком много места в моей жизни.
— Вот, значит, как? Выходит, так ты обо мне думаешь?!
— Я не хочу больше так думать. Правда, не хочу. Я вообще уже ничего не хочу.
— Не надо этого говорить. Слышишь? Успокойся.
Сам же Том, похоже, уже овладел собой.
— Чего?
— У тебя истерика. А ещё острый приступ паранойи. Никто тебя никуда не тащит, сам решишь.
— Мне надо подумать.
— Тебе надо успокоительного выпить, а потом, да, подумай. Только учитывай, что времени у нас в обрез.
— Угу.
***
Северус Снегг нервничал. То, что к нему пришёл Поттер за успокоительным, было необычно, но терпимо. Зато дальше пошли странности: прибежал Флинт и сообщил, что этот самый Поттер исчез. Снегг опешил.
— Что значит пропал?!
— Да то и значит. В гостиной и в спальне его нет. Найти не могли, а потом кто-то вспомнил, что он из гостиной выходил.
— Давно это было?
— Не знаю. Простите, декан. Моя вина, не уследил.
— Нет, мистер Флинт. Вы тут ни при чём. Возвращайтесь в гостиную. Хотя нет. Пойдёмте, я доведу вас до гостиной. Хватит с меня одного пропавшего студента.
Придя в гостиную, зельевар начал искать свидетелей происшествия. Их было мало, да и сказать они толком ничего не могли. Ну а что взять с первогодок? Снегг не знал, что делать. Связаться с директором? А как? Ведь после последнего нападения Дамблдора отстранили от должности, и где он сейчас находился, зельевар понятия не имел. Так что пришлось идти к декану Гриффиндора. Та сперва начала возмущаться, что он не проконтролировал, потом начала жалеть «бедного ребёнка». Короче говоря, помощи от неё ждать не следовало. Вопрос «Что делать?» оставался открытым.
Тем временем Гарри Поттер и не подозревал, что является причиной такого сильного беспокойства. Лично он был спокоен и собран и под руководством Тома направлялся в Тайную комнату. Его экипировку составляла мантия-невидика, метла и транфигурированая из какого-то хлама пара очков. Придумал это Гарри, собственно, перекрашивал очки в тёмный цвет тоже он. Том на это только скептически хмыкнул, но вреда это не несло, а наоборот, — частично служило моральной поддержкой подопечного. Пришлось смириться. Вообще-то Поттер надеялся, что если василиск посмотрит не в глаза, а в затемнённые очки, то обращающий в камень взгляд не сработает. Том не стал его разубеждать. В конце концов, самовнушение — лучшее зелье храбрости. Поначалу всё было нормально: они пришли в нерабочий женский туалет, открыли проход, на метле спустились вниз. Дальше пришлось идти пешком. Шаги по мокрому полу разносились под сводами подобно гулким шлепкам.
— Помни, при малейшем шорохе надо сейчас же зажмуриться. Хотя василиск не должен нападать на змееустов.
Но в тоннеле царила мёртвая тишина. Первым неожиданным звуком был хруст — Гарри наступил на что-то, оказавшееся крысиным черепом. Мальчик направил на него луч света — весь пол был усеян костями мелких животных.
— Мрачно-то как, — мысленно пожаловался он Тому, — мрачно и заброшенно.
— Ну а что ты хотел? Её в прошлый раз открывали лет пятьдесят назад. Я открывал. И поверь мне, ни у меня, ни, похоже, у нынешнего Наследника, желания облагораживать обстановку не возникало.
Дальше они шли молча. Наткнулись на скинутую василиском шкуру. Она была ядовито-зелёного цвета. Существо, сбросившее её, было в длину метров двадцать.
— Том, а ты уверен, что нам обязательно нужно искать хозяина этой прелести? Может, отрежем, сколько сможем, продадим и сбежим от родственников, а? А что? Вроде, ценный ингредиент и всё такое...
— Уже поздно, мелкий. Идём дальше.
Ну а что ещё оставалось делать? Пришлось продолжить путь. Тоннель поворачивал снова и снова, каждый нерв у Гарри был напряжён до предела. Он хотел, чтобы тоннель побыстрее кончился, и страшился того, что его ожидает. Наконец миновав ещё один поворот, мальчик увидел перед собой гладкую стену, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды. Гарри подошёл вплотную. В горле у него пересохло. Как объяснял ему Том, здесь опять нужно было использовать змеиный язык. Увы, он не мог полностью контролировать переход со змеиного языка на обычный, так что раньше приходилось силой воображения оживлять змей. Впрочем, в этот раз ничего представлять не пришлось. Глаза у них и без того горят живым блеском. Мальчик теперь уже знал, что делать. Прокашлялся, и глаза-изумрудины, смотревшие на него, замерцали ярче.
— Откройтесь! — приказал Гарри низким, тихим шипением.
В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны.
Дрожа с головы до пят, мальчик вошёл внутрь.
— Твою мать! 
