Глава 17Флер открыла глаза. В это ленивое субботнее утро ей обычно не хотелось бы вставать, однако была одна причина, которая разбудила ее так рано. Она повернулась на бок, чтобы посмотреть на часы. Они показывали всего семь утра. Флер легла спать около двенадцати, ее возбужденное состояние не давало ей уснуть еще три часа. Конечно, она совершенно не выспалась, но ей так хотелось проверить, не приснился ли ей вчерашний вечер. Он был… он был потрясающим. Все, от танца до разговоров в их временном штабе в Выручай-комнате, от первого поцелуя до последнего, каждое слово. Сейчас, когда она была одна, ей казалось, что все это приснилось. Они ушли со Святочного бала тогда, когда начала свое выступление какая-то неизвестная ей рок-группа. Сириус привел ее в Выручай-комнату, однако, видя ее внезапное смущение, Сириус сказал, что не станет делать ничего, что могло бы ее напугать. Поначалу разговаривать было трудно, но спустя какое-то время Флер легко преодолела свое смущение. Она сама пересела к Сириусу на диван, ведь он, как обещал, и вовсе не приближался к ней. Она спрашивала про родителей Гарри, про его обучение в школе — все, что могло увести их от на самом деле важных разговоров. Флер казалось, что многое они друг другу объяснить еще не в состоянии. Она слушала его, прислонившись к плечу Сириуса. Ей было так тепло, так спокойно, что Флер не представляла, отчего проделала такой долгий путь, чтобы сидеть с ним вот так. Флер не сразу смогла адаптироваться к новым возможностям. Она потратила минут десять на то, чтобы осознать, что ей можно провести по его руке. После стольких недель переживаний она осознавала все очень медленно. Сириус ей не мешал и ни на чем не настаивал.
Она спросила, что за смертельную опасность пережил Снейп из-за него. Она отлично понимала, что Сириус действительно поступил неправильно, сказав Снейпу, где искать Ремуса в полнолуние. Однако Сириус признал это сам, сказав, что он бы извинился, если бы Снейп повзрослел и перестал себя вести, как урод.
— Может быть, ему стоит об этом узнать? — предположила Флер тогда. После этого Сириус поморщился и предложил найти более приятную тему. Флер спрашивала его обо всем, лишь бы слушать его голос. Ей так хотелось поцеловать его, но положение было ужасно неудобным для этого, а попросить она не решалась. Флер корила себя за то, что не воспользовалась моментом на балу. Ее желание росло в огромной скоростью. Позже она подумала, что общение с Тонкс повлияло на нее, потому что в какой-то момент сомнения просто перегорели. Сириус вел себя даже слишком правильно, чтобы Флер ни за что не сказала, что была не согласна.
Флер поняла, что помнит последующее ужасно плохо. Она была словно в лихорадке. Тогда она позвала его по имени и, когда Сириус посмотрел на нее, все же поцеловала ее. Его ответ был подобен урагану. Он целовал ее в ответ, повергая ее в лихорадочное, полуобморочное состояние. Он сам посадил ее к себе на колени, а Флер растеряла всякое смущение. В этом было что-то сумасшедшее, неуправляемое, то, что нельзя было оставить без внимания, то, что все равно свело бы их, даже если бы не было бала. Флер чувствовала, что она нужна. А Сириус был нужен ей.
Так легко было поддаться вчерашнему сумасшествию. И так трудно остановиться, когда он сам попросил об этом. Флер казалось, что он говорит какой-то бред, но этим утром она поняла, что Сириус был прав. Она была не готова, а если бы и отказалась уходить, то всю вину перенесла бы на него. Ему эти разумные слова давались с еще большим трудом. Флер ушла, послушавшись его слов.
И этим утром осознала, насколько правильно поступила.
Ей хотелось вспоминать каждую секунду, от которой ей становилось жарко. Каждое его прикосновение, которое не было грубым, но вполне уверенным. Флер не могла вспоминать дальше, ведь она хотела сходить к нему в Выручай-комнату, удостовериться, что она все еще… все еще интересна ему, и это не было каким-то наваждением.
Еще никогда Флер не собиралась с такой тщательностью. Она привела себя в порядок, хотя свой невероятно довольный вид в зеркале ее смущал. Она завязывала волосы в хвост, а ее мысли занимало лишь воспоминание о губах Сириуса на своей шее. Что за магия заставляет ее испытывать такие сильные эмоции?
Тонкс ночевать так и не пришла.
Эта мысль первой пришла в ее голову, когда она увидела застеленную постель. Выручай-комната стала разделенной на две, и поэтому Сириус с Тонкс даже не видели друг друга. Флер испытала смутное чувство радости и гордости за Тонкс одновременно, желая услышать, что же стало переломным моментом. Она отчасти завидовала Тонкс, ведь в некоторых вещах, как оказалось, Нимфадора все же была взрослее нее.
Выручай-комната впустила Флер без особых проблем, ведь Сириус настроил ее на присутствие Флер. Она прошла в комнату Сириуса, осторожно открыв дверь. Она старалась не шуметь, ведь с первого взгляда поняла, что Сириус еще спит. Он спал на боку. Флер подошла к нему на несколько шагов. Ее взгляд скользил по его обнаженным рукам. Как ужасно хотела бы она проснуться рядом, но так боялась того, что обычно приводит людей к этому.
Причина ее страха крылась только в том, что она была совершенно неопытна во всем, что касалось взаимоотношений дальше поцелуев. Она стеснялась этого, хотя мысль о том, что Сириус об этом догадывается, все же присутствовала. И в то же время ей было отлично известно, что Сириус рано или поздно потребовал бы этого от нее. Это тяготило Флер.
Внезапно она полетела вниз, будучи бесцеремонно пойманной за руку. Она тут же перевернулась на спину, совершенно ничего не понимая.
— Спящий аврор — всегда бодрствующий аврор, — прокомментировал Сириус. Флер мгновенно покраснела, ведь оказалась на его кровати и на его же коленях. — Доброе утро, — он помог ей сесть. Флер старалась не краснеть еще сильнее и не смотреть особо ниже шеи Сириуса. Один раз она уже видела его полуобнаженным, и тот раз не оставил ее равнодушной. В этот раз могло случиться что угодно.
— Доброе, — Флер поспешно встала с кровати. Вечером все казалось так естественно, а сейчас… Ей совсем не хватало уверенности в себе.
— А как же утренний поцелуй? — она оглянулась на Сириуса. Он расслабленно откинулся на подушки. Однако Флер не составило труда понять, что он все же шутит. Он видел, что Флер еще не привыкла к своему новому положению при свете дня. — Шучу я, — прокомментировал он. — Все в порядке? — спросил он Флер. Но ответить утвердительно у нее не получилось.
Проблема была в том, что происходившее между ними вчера все же не было объяснено. Флер не хватало логики, рациональности, которая бы объяснила все это. У «этого» хотя бы должно быть название. Ее состояние было совершенно не определено. Кто она для Сириуса? Кто он для нее? И к чему все это может привести?
— Хорошо, я только умоюсь, и можешь спросить меня все, что захочешь, — он встал с кровати. Флер испуганно отвернулась, однако смешок Сириуса заставил ее осторожно оглянуться. Он хотя бы был в пижамных штанах. Как же глупо она себя ведет!
Флер наблюдала за тем, как Сириус собирался в душ. Он махнул ей рукой, разрешая делать в его комнате все, что захочет, после чего скрылся. Теперь Флер отлично могла выкинуть в пространство все испытанные эмоции, в первую очередь — гнев на себя за абсолютно детское поведение. Фрэнсис точно бы таких проблем не испытывала! Но у Флер не было этой природной раскованности.
Какой же вопрос ей задать Сириусу, который здорово бы облегчил ее нынешнее состояние? Глупо спрашивать, кто она для него. Но так хочется узнать!
— Ну что, придумала? — Флер так боялась посмотреть на него, особенно после душа. Сириус рождал в ней желание прикасаться к нему, но утром Флер не была уверена в том, что можно делать, а что нельзя.
Флер покачала головой. На языке вертелся только один вопрос, но он звучал абсолютно штампованно.
— Это сложно и для меня, и для тебя, так что просто не будем об этом, — каким-то образом угадал ее мысли Сириус. Он обнял ее со спины. — Но, впрочем, можешь делать со мной все, что хочешь, — и на этот раз Флер не знала, шутит он или нет. Она только вздохнула. Почему-то раньше ей казалось, что если вдруг у них что-то получится, то все будет легко. Как в романах. — Как насчет сходить и разбудить одну парочку до завтрака? — Флер кивнула, хотя не думала, что в этом есть рациональный смысл. Скорее, Сириусу просто хотелось проверить, действительно ли Тонкс у Люпина, а не проревела где-нибудь всю ночь. Последнее вдруг оказалось не такой глупой идеей, ведь Флер не видела, что было после танцев. Могло случиться все, что угодно.
Флер послушно ждала, пока Сириус оденется. Она не знала абсолютно, что ему сказать, поэтому просто старалась отвечать на заведенный им разговор ни о чем. Почему у нее вдруг пропала вера в себя и понимание того, что надо делать? Как будто в ней дефект в осознании отношений. Если Тонкс справилась, то Флер ужасно хотелось спросить ее одним простым вопросом: «Как?». И получить нормальный ответ, а не тот, который бы ожидался от Сириуса.
— Может, не надо им мешать? — робко предположила Флер, когда они уже направлялись в класс Защиты.
— Как это не надо, я что, зря спорил с ним, — Флер резко обернулась на Сириуса, который шел позади нее. Если это его месть, то какая-то слишком жестокая месть. — Успокойся, не спорил, а договорился. А обидно звучит, правда? — Флер назло ему помотала головой. Внутри нее все равно кипел гнев. Что значит договорился? — Пойдем, у Луни всегда лучше получается объяснять, на то он и преподаватель, — и они продолжили путь.
Возле комнат Ремуса, миновав пустой класс Защиты, Сириус остановился. Он громко постучал, на что последовал почти немедленный ответ Тонкс:
— Если это ты, Сириус, то свали отсюда, будь добр!
— Да разбежался, Ремус, открывай! — ничуть не смутился Сириус.
— Господи, Сириус, ты когда-нибудь отстанешь от меня? — дверь все же открылась. — А если бы у меня были дела личного характера? — однако недовольство Ремуса было скорее гипотетическим, потому что он был полностью одет и приведен в порядок. Флер смогла спокойно выдохнуть. Бесцеремонность Блэка поражала.
— Как я могу, я же тебя просто обожаю, — фыркнул Сириус. — А если бы вы вместе опоздали на завтрак? Знаешь, какие дети сейчас продвинутые, вмиг бы разнесли, — и он спокойно прошел мимо Люпина. Покрасневшая Флер не знала, куда себя деть, однако Люпин устало пригласил ее внутрь.
— Просто скажи, что хотел проверить, держу ли я свое слово. За твое слово я тоже очень рад, — добавил Ремус. Флер увидела Тонкс. Ее платье стало повседневным темным, но быть в нем ей явно не нравилось.
— Флер, пойдем со мной за формой, — вмиг схватила Тонкс за руку подругу. — Ненавижу платья, — и она направилась к выходу. Она только коснулась руки Люпина в качестве прощания, и если Сириус этого не видел, то Флер все же заметила.
— Хорошо, — улыбнулась Флер, когда Тонкс буквально вытащила ее из класса Защиты.
— Ты уже знаешь, что они друг друга на слабо взяли относительно нас? — негодовала Тонкс. — Я вообще не жалуюсь, но как-то неприятно звучит…
**
Сириус занял любимое кресло в комнате Люпина. Ремус на его провокационное молчание говорить не торопился. Наконец, Сириус не выдержал первым:
— Я тобой горжусь, — и широко улыбнулся.
— Заткнись, — раздраженно отмахнулся от него Люпин. — И что мне теперь делать? Меня, в отличие от тебя, отец учил уважительно относится к девушке. Но я же не могу ничего ей пообещать, я даже не уверен, что могу детей иметь!
— Обожаю твою логику. Ты с ней один день был, — фыркнул Сириус. — Даже не неделю.
— Причем здесь время? — недоуменно спросил его Люпин. — Черт, с кем я об этом разговариваю, — он сел на диван напротив Сириуса. — Ты как раньше этого не понимал, так и сейчас. Она же не игрушка. Любая девушка — не игрушка. Я думал, ты это начал осознавать. Флер еще слишком молода для тех отношений, что ты обычно поддерживал. Я думал, воспитание Гарри тебя изменило.
— Почему ты вечно думаешь, что знаешь, что у меня в голове? — вспылил Сириус. — Может, я так защищаюсь. Давай о чем-нибудь другом.
— Давай. Ты не заметил, что за последний месяц в замке нет этого запаха? — неожиданно произнес Ремус. Сириус постарался вспомнить все, что было за этот месяц. Он должен был признать правоту Люпина. — А как ты думаешь, кого не было в этом замке ровно столько же времени?
— Луни, ты катишь бочку на очень уважаемого человека, — осторожно произнес Сириус. — Для таких обвинений нужно больше фактов, чем просто носы двух друзей.
— Я никого не обвиняю, это твоя работа, — возразил Люпин. — Но это вполне весомый аргумент.
— Мы ничего о Грюме не знаем! — Сириус резко поднялся на ноги. — Хорошо, ладно, если вместе с ним в Хогвартс вернется и запах, тогда и будем думать, что делать. Но я не представляю, чтобы он мог…
— А вдруг это не он?
— Тогда это кто-то чертовский умный, ведь обмануть нас не так трудно, как Дамблдора, — Сириус направился к двери. — Пошли завтракать, а заодно и расскажешь, когда у тебя вчера было время подумать.
**
Флер спокойно ждала, когда Тонкс захочет с ней поговорить. Однако за всю дорогу она не сказала ни слова. Хотя она совершенно не выглядела напряженной, словно задумалась о чем-то хорошем. Флер могла допустить, что ей было, о чем подумать. Ей так хотелось обсудить с Тонкс хоть что-нибудь, но заговорить первой было трудно.
— Меня смущает этот их договор, — наконец повторила Тонкс уже в Выручай-комнате. — Такое ощущение, что мы не вызываем достаточно сильного желания нас пригласить, так что им нужно пихнуть друг друга.
— Я тут вообще не имею права и слова сказать, я сделала то же самое, — улыбнулась Флер. — Я думала, что после вчерашнего вечера появится определенность, но поговорить об этом вообще не получается.
— А я похожа на человека, для которого все ясно и понятно? Я себе утро другим представляла, — Тонкс принялась снимать платье. Флер помогала его расстегнуть. — Вопрос только один: у кого из нас с головой не все в порядке, если то, что лет в семнадцать нормально, — Флер с иронией подняла бровь. — Я имею в виду, когда обоим по семнадцать, — поправила себя Тонкс, — тогда ведь все вообще без всяких мыслей происходит. Ты видела вчера Гарри и Гермиону? Им вот ничего не мешало перейти от равнодушия к довольно близкому общению за такой срок! Что после семнадцати происходит?
— Не знаю, я в категорию «после» еще не вхожу, — пожала плечами Флер. Она помогла Тонкс сложить платье аккуратно в сверток.
— А знаешь, не я с Сириусом тут проблемы создаю, — вдруг вырвалось у Тонкс. — Я ничего не говорю в твой адрес обидного, но моралисты только ты и Люпин здесь. Вот что вам мешает?
— Я не думаю, что его кровь, которая спасла мне жизнь, вдруг породнила наши мысли, — улыбнулась Флер в ответ, ничуть не обидевшись. В какой-то мере Тонкс была права. — Но если ты хочешь таким образом спросить меня, догадываюсь ли я, почему профессор так себя ведет, то у меня есть одно предположение, но оно скорее в форме вопроса.
— Давай, — Тонкс наконец привела себя в порядок. — Вещай.
— Насколько профессор Люпин верит в то, что после… ночи мужчина обязан жениться? — Флер слегка покраснела. Скорее всего, она сказала какую-нибудь глупость.
— Ой, — Тонкс посмотрела на нее удивленно. — Ты серьезно? Черт, а ведь похоже на правду, — она почему-то улыбнулась. — Идиот, — почти нежно добавила она.
— Я думаю, тебе свои претензии надо как-то более вежливо оформить. Но я не знаю, насколько это правда. Просто профессор, он такой… — Флер не смогла найти подходящего слова. — Не старомодный, просто он привык уважать то, что другие давно не ценят. Вряд ли у него было, — откуда у нее столько затруднений касательно этой темы? — Много девушек, — наконец закончила она.
— Возможно, ты права. Спрошу об этом Сириуса, — кивнула Тонкс. — Но мне все равно хочется лет в шестнадцать вернуться. Вообще никаких вопросов.
— Ты вроде бы тоже не специалист по отношениям в шестнадцать, — напомнила ей Флер. Тонкс кинула в нее диванной подушкой. Она была смущена.
— Ну и что, не было нужной кандидатуры, — обиженно ответила Тонкс. — Хорошо, допустим, с этим разобрались, твоя-то проблема какая? Ты Сириуса хотела, ты его получила. Что за капризы? Не говори, что ты придумала ему какие-то правила. Блэки и правила — вещи несовместимые.
— Моя проблема ровно зеркальная, — вздохнула Флер. — И она все так же кроется в вопросе, что делать с тридцатипятилетними, если тебе семнадцать и ты никогда ни с кем не встречалась.
**
Флер собиралась после завтрака идти на занятие. Мадам Максим требовала возобновить тренировки к следующему конкурсу. А это значило, что времени у Флер опять ни на что не останется. И это директриса не видела ее еще после вчерашнего, а она точно найдет, что сказать, ведь ее отношение к Флер и Сириусу вместе было скептическим. Она выходила из Большого зала, думая о том, что сказала ей Тонкс. По ее мнению, если Флер не считает себя готовой, то и страдать из-за этого не нужно, а тем более — молчать про это перед Сириусом. Оставалась одна проблема - как ему об этом сказать? Привет, я тут хотела предупредить, я вообще-то понятия не имею, что люди вместе делают по ночам, а если и имею, то боюсь до потери сознания того, что понятия не имею? Как вообще об этом можно разговаривать и не краснеть до состояния помидора?
Флер смотрела за завтраком на сидящих напротив Гарри с Гермионой. Они вполне спокойно болтали о Гарри и его более ли менее приличных оценках у Снейпа, при этом Гермиона так спокойно сидела, пока Гарри ее обнимал, что Флер оставалось только завидовать. В четырнадцать отношения так и представляются. Никаких тебе переживаний, а если вдруг и случается что-то, то оно явно лишено смысла.
Флер выходила в холл, когда ее догнал Сириус. Она подумала, что он хочет с ней поговорить, но он шел рядом молча. Наконец Флер остановилась сама. Она хотела спросить, что случилось, но ее взгляд привлекли люди, зашедшие в замок под предводительством Дамблдора. Флер с нарастающим ужасом узнала собственную семью вместе с младшей сестрой. В любой момент Флер была бы страшно рада видеть их, но сейчас вид мамы поверг ее в ужас. Она помнила ее кричащее письмо. Вряд ли мама обрадовалась бы ее общению с Сириусом. У нее оставалась пара минут до того, как родители ее заметят. Апполин Делакур громко восторгалась красотой замка, мсье Делакур только кивал.
— О нет, — Флер юркнула за спину Сириусу. Блэк удивленно хотел обернуться, но Флер заставила его стоять прямо.
— А Флер, когда мы увидим Флер? — волновалась ее мама. Дамблдор вел их мимо Сириуса. Флер боялась даже дышать. Она буквально вытянулась в струнку. Наконец родители прошли мимо, и Флер смогла выдохнуть спокойно. Ей нужно было время, чтобы придумать ложь о всем том времени, что она провела здесь, чтобы не словом не заикнуться о ее интересе к Блэку.
— Это твои родители? Ты похожа на маму, — Сириус наконец смог развернуться к ней лицом. — Почему ты не хочешь встречаться с ними?
— Потому что не умею врать на ходу, — призналась Флер. — Мама очень… импульсивно отреагировала на ту статью в газете. Не хочу, чтобы она узнала, что я действительно… пристаю к господину аврору, — она обеспокоенно думала, как ей пройти на занятие, чтобы не встретиться с ними раньше времени.
— Даже если господин аврор пристает к тебе? — с любопытством спросил ее Сириус. Он протянул ей руку. — По-моему, тебе стоит прогулять, если ты собралась придумать грамотную ложь, — Флер взяла его за руку, признавая поражение. Конечно, у Сириуса бы получилось лучше придумать. Он вывел ее на улицу, где в это время никого не было. Наконец он остановился. Флер непонимающе встала рядом. Вдруг Сириус обнял ее, не позволяя рукой на ее шее ей отвернуться.
— И почему же ты меня стесняешься? — довольно спокойно спросил ее Сириус. Флер была абсолютно беззащитна в таком положении, да и действительно не умела придумывать на ходу. Она рассказала Блэку все, что было написано ее матерью после выхода той статьи. Она вдруг поняла, что даже если скажет матери о том, что все это время носилась за Сириусом, чтобы пригласить его на бал, мать все равно отреагирует отрицательно. Сириус выслушал ее внимательно, затем неожиданно усмехнулся.
— И это все, в чем состоит твоя проблема? — но Флер промолчала. За весь этот день она ни разу не оказывалась еще в такой близости от Сириуса. С головокружительной ясностью ей вспомнился вчерашний вечер. Ей безумно захотелось, чтобы в этот момент Сириус угадал ее желание. Блэк не обманул. Это было отличным подтверждением тому, что как раньше уже не будет. Теперь этот вид близкого контакта практиковался ими в должной мере.
— Пожалуйста, — попросила она Сириуса, надеясь, что он поймет, почему она предпочитает умолчать тот факт, что происходит между ними.
— Я понял, — тихо сказал Сириус, убирая прядь светлых волос с ее лица. Флер вздохнула. Все так не вовремя. Она только хотела начать привыкать к этому. Каждый раз, когда Сириус касался ее, сердце замирало так, что она это буквально ощущала. Ну почему ей теперь нужно скрывать это от родителей? Они бы не поняли. Слишком велика разница между ней и Сириусом.
— Но я хотела бы, чтобы они это приняли спокойно, но это невозможно, — так хотелось, чтобы Сириус не принял это на свой счет! Она смотрела ему в глаза, надеясь увидеть его реакцию, но мысли Сириуса были закрыты для нее. Она просто обняла Сириуса, не зная, когда сможет сделать это в следующий раз.
**
Драко поздоровался с Гарри возле класса зельеварения. Слизеринец поздоровался и с Гермионой.
— Гарри, я не против Луны и все такое, но ты правильно сделал, — произнес он, когда Гермиона отошла в сторону к факелу, чтобы найти что-то в сумке.
— Спасибо, а почему тебе тебя не было на балу? — Гарри прислонился к стене. Драко несколько помедлил с ответом.
— У меня были дела личного характера, — уклончиво ответил Драко. В полумраке было трудно разглядеть, но Гарри показалось, что он покраснел.
— Как зовут твои дела личного характера? — спросил его Гарри. Он толкнул Драко в бок, и тот раздраженно зашипел.
— Астория, прекрати щипаться, — на едином духу выпалил Драко. — Но ей всего тринадцать, так что сам понимаешь.
— Ничего не понимаю, моим делам личного характера скоро пятнадцать, — фыркнул Гарри. Гермиона снова подошла к нему молча, и Гарри обнял ее за плечи. Она покраснела так, что было заметно даже в полутьме.
— Как оцениваешь свои шансы сегодня у Снейпа? — тут же перевел тему Драко.
— Да черт его знает, — пожал плечами Гарри. В этот же момент дверь в класс зельеварения открылась, и персональная пытка Гарри началась.
Занятие проходило вполне знакомо. Зелье было знакомым для Гарри, оставалось только справиться с волнением. Гермиона спросила его мягко, нужна ли ему помощь, и он покачал головой. Это его испытание, и он должен справиться сам. Драко тоже переживал за его зелье. Однако все это время, что Гарри выполнял все этапы, Снейп ходил мимо него модча. Он выгонял всех, кто совершал ошибку. К концу занятия дошло всего пять человек. Гарри впервые оказался одним из них. Он осознал, что прошел испытание Снейпом только тогда, когда обнаружил, что его зелье готово, а он до сих пор еще в классе. Гермиона ободряюще сжала его руку.
— Приемлемо, Поттер, — наконец вынес свой вердикт Снейп.
— Блэк, сэр, — с гордостью поправил его Гарри. Снейп только скривился.
**
Флер чувствовала себя, как шпион на допросе. Ее мать хотела знать абсолютно все. Флер пришлось рассказать ей и о том, как она едва не умерла после встречи с драконом, однако сказала только, что ее спасли колдомедики. По-настоящему расслабленной Флер себя чувствовала только с Габриэль. Младшая сестра была предметом ее обожания, ведь Габриэль могла вырасти настоящей красавицей, даже более красивой, чем сама Флер. Конечно, она была еще очень мала, но Флер иногда с беспокойством думала, как бы Габриэль не обидел какой-нибудь молодой человек в будущем, ведь Флер не всегда будет рядом с ней.
— Дорогая, скажи, а что насчет того мужчины, мистера Блэка, я надеюсь, ты извинилась перед ним? — вдруг вспомнила ее мать, когда они пили чай в пустой гостиной Гриффиндора во время занятий.
— Да, мам, — ответила любимую универсальную фразу Флер, надеясь, что это успокоит миссис Делакур.
— Пойми, я ничего не имела бы против, если бы такой видный мужчина сам обратил на тебя внимание, — Флер мысленно посмеялась. Если бы она и дальше сидела сложа руки, то никакого внимания ей не светило бы. Ей так хотелось оказаться сейчас с Блэком, ведь чем большее она с ним находится, тем легче ей привыкнуть. — Но вешаться самой — это совершенно некультурно!
— Да, мам, — повторила Флер. Мама наконец отвлеклась и принялась судить о здешней совершенно холодной погоде. Ее отец смотрел на нее как-то странно. В момент, когда ее мама отлучилась, отец сказал ей:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Флер, — и это дало Флер понять, что обманывать стоило не только мать. Хотя, казалось бы, отец не собирался ей препятствовать.
— Мам, — спросила Флер миссис Делакур, когда та наконец вернулась. — До испытания еще куча времени, зачем вы приехали так рано?
— Ну, во-первых, мы очень переживаем за тебя, — начала объяснять ее мать. — Мы собираемся воспользоваться гостеприимством этого замка до последнего испытания по приглашению чудесного директора Дамблдора, правда, дорогой?
Флер мысленно застонала. Все было еще хуже, чем она могла себе представить.
