Маски сброшеныГарри не смог удержаться на ногах и рухнул на твёрдую землю. В голове было пусто — парней словно отрезало. Приподнявшись на локтях, парень огляделся, и тут же испуганно охнул — он снова был на том самом кладбище, где в конце прошлого года возрождался кто-то, кого магическая Британия знала как Тёмного Лорда Воландеморта. Впрочем, долго любоваться видами кладбища не получилось — Парень еле успел увернуться от пущенного проклятья. Спрятавшись за какой-то могильной плитой, Гарри огляделся. Вокруг плотным кольцом стояли Пожиратели. Масок не было, и Поттер с ужасом узнавал лица, которые не так давно мелькали на передовице Пророка. Лестрейджи, Долохов, Мальсибер… Остальные прятались за другими надгробиями — в парня летели заклинания со всех сторон. Гарри отбивался изо всех сил, и с ужасом понимал, что та домашняя тренировка в Хогвартсе ни в какое сравнение не идёт с реальной атакой. Тут же стало понятно, почему настоящие авроры работают в связке по два-три человека — Гарри физически не мог следить за своей спиной, и приходилось жаться ко всем поверхностям, что очень сильно мешало. Попутно парень искал в своей голове хоть намёк на связь с союзниками, но ничего не было, будто кто-то отрезал их друг от друга. Только напряжённая битва за собственную жизнь не давала ему прикоснуться к квартеру, чтобы проверить, на месте ли он. Увы, отвлекаться нельзя — Гарри уже успел словить пару проклятий, и третье попадание станет роковым. Его полудетские заклинания не достигали цели, и Поттер с каждой секундой ощущал себя всё более беспомощным. И как, как он может выжить в настоящей битве? Ему ведь всего пятнадцать! Теперь каждая стычка с Воландемортом казалась искусной постановкой, идеальным спектаклем.
Кольцо Пожирателей сжималось всё сильнее, и Гарри уже перестал двигаться и атаковать — все свои силы он сосредоточил на щитовых чарах, благо, враги почему-то не использовали третье непростительное. Поттер держал щиты, но с каждым ударом силы его таяли, и он понимал, что жить ему осталось минут пять, не больше.
— Флиппендо!
Простенькие отталкивающие чары, в которые Драко Малфой вложил не меньше половины своих сил, разомкнули круг Пожирателей, давая возможность парням прорваться к союзникам. Тео и Блейз встали по бокам, блондин кинулся поднимать оседающего на землю Гарри. Связь начала возвращаться, но она сильно барахлила, словно маггловский телефон, и понять мысли и чувства парней не представлялось возможным, но Гарри всё равно испытывал грандиозное облегчение — они всё ещё были все вместе.
Забини поднял жезл, в котором Поттер опознал изображённый на клейме, и начал что-то напевать, выделывая странные фигуры. Он выкрикнул последние слова, Пожиратели пошатнулись…а потом расхохотались и продолжили атаковать. Растерянно моргающий Блейз отступил, продолжая что-то делать с посохом, вперёд выступил Нотт с явно тёмными проклятиями, но и он не мог ничего ничего сделать — все некромантские чары отскакивали от врагов, как попрыгунчик от стены. Кольцо сжималось. Парни сгруппировались и подняли щиты, удерживая их совместными усилиями, с ужасом понимая, что отступать некуда, а на настройку портала времени банально нет.
— Браво. Отличная попытка, юные господа.
Пожиратели замерли, замерли и пленники, с ужасом смотря, как из-за креста выходит жуткий змеемордый Тёмный Лорд. Он шёл, подбрасывая свою палочку, и смотрел на них со смесью веселья и одобрения.
— Надо сказать, у вас всё могло получиться. Воистину, семейный талант мозголомов-Забини и некромантов-Ноттов поворачивает любую битву в их пользу…если заранее не озаботиться защитой, конечно.
Мальсибер, повинуясь кивку повелителя, продемонстрировал кольцо на цепочке.
— От всех представителей ваших семейств эти милые безделушки не защитят, но вот настроить их на конкретных личностей проще простого. Отличный конец истории. Совершенно отличный…
Тёмный Лорд захихикал, Пожиратели угодливо расхохотались, а Гарри пристально следил за плавно летящей к ним мухой. Она была вчетверо больше своих соплеменниц, нетипично болотного цвета и ощущалась частью Гойла. Насекомое село на голову Долохову, пару раз перебрало лапками, а потом раздулось, и прогремел взрыв. Долохов сломанной куклой упал на землю, стоящие рядом Пожиратели закашлялись и начали оседать под парами сизого дыма. Воландеморт обернулся на звук шагов, и из-за креста показались Винс с Грегом.
— Ребята!
Лица их лучились самодовольством.
— Винс придумал…
-…Грег осуществил.
Они хлопнули друг друга по плечу, и сейчас почему-то напоминали близнецов Уизли. Тёмный лорд послал оклемавшихся Пожирателей в атаку, но парни доставали из мешочков на поясе самые разнообразные артефакты и метко швырялись ими. Они работали слажено, как единый механизм, и у пожирателей не было и шанса защититься. Один свернулся в аккуратный клубок из мяса и костей, другой стал двухмерным, из тела третьего пропала вся вода…
— Никогда не стоит недооценивать учёных, господин Сам-не-знаю-кто!
Они синхронно запустили что-то во врага, он стал заваливаться на бок… а потом с хихиканьем отбил их атаку. Ужё мертвые Пожиратели зашевелились, и их тела начали медленно восстанавливаться. Тео с ужасом наблюдал за этим, и только этого хватило, чтобы понять, насколько дело дрянь — уже если потомственный некромант с ужасом смотрит на происходящее с трупами, то что говорить о простых обывателях. Парни бросились друг к другу и вшестером образовали подобие оборонительного круга.
— Парни, портал есть?
Грег выругался сквозь стиснутые зубы, и Винс с трудом сдерживался, чтобы не присоединиться к нему.
— Мы создали три аварийных, но ни один из них не работает. Об обычных можно и не заикаться.
Парни, только что играючи расправившиеся с толпой Пожирателей, нервно смотрели на их восстановление.
— У нас почти ничего не осталось, мы и так пустили в ход недоработанные образцы.
— Каждая из этих малышек была способна уложить великана! Мы не рассчитывали на такую неубиваемость простых смертных!
Восстановившиеся Пожиратели сделали шаг, Воландеморт поднял палочку… и все они застыли, как восковые фигуры в маггловском музее. Парни непонимающе переглянулись, попытались подойти к врагам и поняли, что это невозможно — неведомая сила окаменила и их тоже. Раздались лёгкие, семенящие шаги, и парни синхронно пискнули, услышав знакомый голос.
— Ну всё, всё. Хватит попусту тратить силы. А какие изобретения! Вам самое место в Когтевране, молодые люди.
Из так и не развеявшегося сизого дыма, слегка покачиваясь, вышел профессор Флитвик. Сейчас, посреди кладбища, милый полугоблин смотрелся гротескно и неуместно. Маленький профессор обошёл своих пленников, с восхищением рассматривая Кребба и Гойла.
— Какой талант! Какие артефакты! Отнимающие магию, расщепляющие кровь и внутренние органы на белки прямо в теле! А эта прекрасная мини-версия драконьей оспы, ударившая по бедняге Долохову? Воистину, молодые люди, у вас большое будущее и светлые головы! Не хотите договориться о сотрудничестве? Изначально я хотел предложить помощь близнецам Уизли, но они вам и в подмётки не годятся! Так что, подпишем контракт?
Парни хранили молчание. Все были в шоке, и усугублял это состояние весёлый тон профессора, словно они были в Хогвартсе, на паре по чарам, а не на кладбище на волосок от смерти. Гарри открыл рот и произнёс не своим голосом:
— Профессор…почему…
Флитвик повернулся к нему и покачал головой.
— Ах, мистер Поттер, какой Вы недогадливый! А ведь у Вас «превосходно» по Истории Магии! Или, как водится у аристократов, её писал один из вас? Впрочем, даже без экзаменов, все вы ходили на лекции профессора Бинса. Один из самых компетентных преподавателей в Хогвартсе, знаете ли…
Тео, которому и досталась История, побледнел ещё сильнее. Казалось, он вот-вот свалится в обморок. Обескровленные губы сложились в слова, он произнёс их еле слышно, но при этом они разнеслись далеко по кладбищу.
— Восстания гоблинов…
Флитвик захлопал в ладоши.
— Именно, молодой человек. То, с чем волшебники борются почти всё время своего существования. Восстание гоблинов.
Профессор преобразился. Исчез маленький добродушный мастер чар — на его месте, ощерившись зубами-иголками, стоял очень страшный и опасный гоблин.
— Именно. Мой народ веками борется за право на существование. Волшебники сделали всё, чтобы мы вымерли, но вам это не удастся. Сыны камней и лавы переживут вас всех и переплавят ваши кости в кубки и блюда, на которых мы будем пировать в день величайшей победы!
Профессор медленно прошёлся вдоль застывших волшебников.
— Вы видели тот договор, которым волшебники связали нас? Видели эти милейшие правила, «созданные во имя безопасности и сотрудничества», за отступление от которых мы гибнем на месте благодаря вашей магии? Двадцать два часа — обязательная суточная норма работы гоблина. Без выходных, с двадцати лет и до смерти. Отказал в просьбе волшебнику — смерть, родил больше двух детей — смерть, вышел за пределы здания Банка — смерть. Знаете последнюю поправку к этому закону? Быть дружелюбным! Мы обязаны улыбаться, обязаны расшаркиваться и спрашивать, хотите ли вы чай, в самых доброжелательных выражениях! Вам, вечным поработителям, слабенькой расе, которая почему-то решила, что имеет право на всё!
Малфой тихонько пискнул, вклиниваясь в монолог:
— Но мой отец…
— Ваш отец такая же недостойная жить тварь, как и все остальные. Ха, сотрудничать с гоблинами! Говорить на гоблиндуке! Улыбаться нам! Отдавать нам процент от прибыли! Какой в этом смысл, если по вашим законам за попытку как-то использовать деньги мы гибнем на месте? Что Люциус Малфой, «сотрудничающий с гоблинами», сделал для нашей расы? Он попытался изменить условия той рабской бумажки, по которой мы обязаны пресмыкаться перед макакой с деревяшкой? Быть может, защитил наших женщин? Детей?
Профессор подошёл вплотную к Драко и заглянул в его глаза.
— Знаешь, как я появился на свет, белобрысая тварь? Моя несчастная мать вышла передать кое-что брату, и скучающий волшебник изнасиловал её прямо в комнате ожидания! Когда дядя попытался вмешаться, волшебник удалил ему все кости из ног, не отвлекаясь от дела. Один из охранников позвал авроров, которые прибыли на место, и те отрубили дяде руку за нападение на волшебника! После чего они сказали тогдашнему главе, что моя несчастная мать использовала приворотные чары и во всём виновата сама! Она умерла, рожая меня, а когда эта наглая человеческая морда пришла забирать меня, своего отпрыска, она была в полной уверенности, что совершает величайшее благо, забирая меня из общины и давая возможность учиться магии наравне с обыкновенными волшебниками. Здорово, правда? И он не спросил меня, хочу ли я идти с ним, хочу ли покидать несчастных родственников, хочу ли идти с убийцей матери и дяди. Он умер, потому что гоблинам запрещено использовать человеческие зелья, а без вашего проклятого костероста ему нельзя было вернуть ноги! Умер, потому что не мог работать одной рукой положенные двадцать два часа в сутки!
Полугоблин перевёл дух, а потом расхохотался.
— Но знаете что самое забавное? Вы в полной уверенности, что мы всегда на вашей стороне! Вы ожидаете, что мы будем помогать вам с вашими финансами, отслеживать состояние наследников, писать письма, если на отчёты нет ответов, проводить проверки на зелья подчинения и приворотные, сохранять вашу собственность… Вы сдаёте нам столько собственной крови, что мы можем мыться в ней всей общиной, вы предлагаете нам быть свидетелями самых серьёзных договоров, как «независимой» стороне, и вы в полной уверенности, что мы поможем вам ради какой-то мифической «чести Банка»! Вы действительно думаете, что мы будем помогать вам за знание языка и за элементарную вежливость? Вы действительно думаете, что можете веками унижать нас, а мы встанем на сторону того, кто скажет волшебную фразу «да будут полны золотом ваши карманы»?
Профессор вернулся к замершим Пожирателям, и с нежностью погладил Беллатрикс по руке.
— Нет ничего проще, чем создание голема, когда в подвалах огромные запасы крови любого из вас. Нет ничего проще, чем подтолкнуть пару нужных людей в газетах. Нет ничего проще, чем внушить двум влиятельным волшебникам разные идеалы. Для этого даже палочка не нужна — только право на магию. У меня, как у полноценного волшебника, оно есть. Остальное вы сделаете сами — начнёте уничтожать друг друга, начнёте слабеть, начнёте вымирать.
Флитвик замер, а потом снова стал дружелюбным профессором, который ведёт лекцию по чарам.
— Таким образом, мой народ преследует две цели — в первую очередь это наша защита. Каждый раз, когда у волшебников пропадает враг, они оборачиваются в сторону волшебных существ. Пока у вас есть Страшный Тёмный Лорд, вы не пытаетесь прижать мой народ ещё сильнее. Ну, а вторая… чем меньше вас будет, тем слабее вы будете сопротивляться нашему восстанию.
На последних словах он снова превратился в хищника. Парни смотрели на него, осознавая, что он нормален и, к вящему ужасу, полностью в своём праве. Рабство всегда кончается бунтом — и как волшебный мир слеп к этому!
Снова заговорил Малфой, и на этот раз он был совершенно спокоен. Драко занялся своим любимым делом — он начал переговоры.
— Однако, мы здесь и мы живы. Вы не похожи на злодея из сказок, который выдаёт свой план врагу, чтобы насладиться триумфом. Что Вы от нас хотите и на каких условиях?
Теперь профессор с восхищением смотрел на Малфоя.
— Вы абсолютно правы, молодой человек. Видите ли, у нас всё готово к восстанию, но вот в чём загвоздка — это будет довольно локальная акция, ограниченная магической Британией. При таких условиях, как Вы понимаете, сохранить независимость почти невозможно, да и будет предательством по отношению к братьям из других стран. А вот легально договориться с достаточно сильными волшебниками, которые смогут улучшить наше положение через Визенгамот…
— Но почему так? И почему сейчас?
— Форма ультиматума выбрана ради упрощения. Волшебник изворотлив, он делает то, что от него хотят, только перед лицом смерти, мой дорогой Драко. Согласитесь — осознание, что в случае нарушения договорённостей вас уничтожат, заставляет проделать всё в лучшем виде. Что же до времени…
Профессор подошёл к Гарри Поттеру, и парень уставился в бездонные глаза, полные расчёта и ненависти.
— Национальный Герой — достаточная фигура, чтобы его послушались. На волне полного уничтожения национального пугала любое решение мистера Поттера будет принято как истина в последней инстанции. На мировом уровне будет, конечно, сложнее, но стимул выжить никуда не денется.
Профессор собирался спросить что-то ещё, как воздух разорвал двойной хлопок аппарации.
— Гарри, мы спасём тебя!
Мистер и миссис Уизли кричали что-то патетическое, когда Флитвик щелчком пальцев заставил их замереть. Гарри сильно удивился их появлению — он не ожидал, что кто-нибудь из Уизли придёт спасать его после того, что он им наговорил. Профессор захихикал.
— А вот и первый шаг к сотрудничеству. Как видите, бравый Орден Феникса явился довольно поздно, но всё-таки пришёл. Поговорите со спасителями, мистер Поттер — Вам не интересно, как они Вас нашли?
Гарри вопросительно повернулся к чете Уизли, попутно отмечая, что тело снова его слушается. Парни, стоящие рядом, тоже сменили позы на более удобные.
— Гарри, мальчик, директор Дамблдор сказал, что ты в опасности, и дал нам это. Мы сразу поспешили за тобой.
Миссис Уизли протянула руку, и парень увидел лежащее на ладони перо феникса. Палочку в руке обожгло, она резонировала — Мерлин, ядро его палочки было пером директорского Фоукса!
Профессор Флитвик снова взял слово.
— А теперь, собственно, мой подарок. Мистер Поттер, Вы можете поинтересоваться у Ваших союзников о Ваших пропавших сейфах и особняках.
Молли на этих словах покраснела, а Артур сглотнул и отвёл взгляд. Гарри непонимающе моргнул. Причём здесь Медоуз и Андриан Поттеры? Стоп, Медоуз и Андриан? Молли и Артур! Парня всего затрясло. Добрые Уизли, нищие Уизли, поддерживающие Уизли…
Его гнев можно было потрогать. Жалкие крохи магии, что ещё остались в нём после жуткого сражения, сейчас буквально поджигали воздух. Ничего удивительного — многие элементы отлично горят, а магия на то и магия, чтобы совершать невозможное для маггловской физики. Старшие волшебники побледнели и начали пятиться.
— Гарри, мы не хотели ничего плохого! Мы решили сберечь всё для тебя, на случай, если за твоим состоянием придёт кто-то другой! Да и сейфы всё равно нам не открылись…
Профессор засмеялся в голос, весело и непринуждённо, как смеялся над хорошей рождественской шуткой в Хогвартсе.
— Они говорят о четырёх центральных сейфах Поттеров, которые твой прадед-параноик заклял на кровь наследников. В деньгах это где-то одна двадцатая от состояния Поттеров, которое было промотано…эм… за три года. Или за четыре? Впрочем, полагаю, точность тебе не так уж и важна. Кстати, недвижимость всё ещё в целости — всё тот же прадед скрыл её ото всех, кто не является прямым наследником главной ветви Поттеров. Они смогли найти только небольшую пристройку для свинопасов на самой окраине земли — ты этот хлев видел и даже там жил. «Норой» прозывается, если ты ещё не понял, Гарри.
Фамильярность профессора только усугубляла ненависть Поттера. Эти. Жалкие. Нищеброды. Флитвик состояние ученика отлично понял и продолжал веселиться.
— Как видишь, мой мальчик, бедность это состояние души. Впрочем, частично ты уже отомстил, а то они успели поцапаться с Дамблдором о наследстве Блэков. Видел я документы на Минерву и Аластора Блэков — отличная работа, профессиональная. Увы, Директор не позволил — деньги должны были достаться ему. На Всеобщее Благо, разумеется. Ну, и на ремонт «Кабаньей Головы», полагаю — запрос на кредит с этой целью давно у нас лежит.
— Они убили Сириуса?
Шипение Поттера разлилось по кладбищу. Уизли дрожали и пытались сбежать, союзники непроизвольно отшатнулись, заплакал забытый в гуще схватки щенок. Только Флитвик сохранял спокойствие, хотя и он, на всякий случай, достал ещё один защитный артефакт.
— О нет, Гарри. Смерть Блэка — чистая случайность. Он почему-то решил, что все твои средства забрал себе Дамблдор, и пошёл с ним скандалить. В процессе спора оба выхватили палочки, господин директор наколдовал «Петрификус Тоталус», и несчастный Сириус упал спиной вперёд на лестницу. Смерть действительно была мгновенной — идеально прямая шея хрустнула, словно сахарная. Вообще, везёт старику на непреднамеренные убийства — то в сестру случайно попадёт, то Гриндевальда в кому отправит, то союзников с лестницы спустит…
Гарри зашипел и двинулся к двум представителям Ордена Феникса, находящимися прямо перед ним.
— Откуда такие подробности, господин гоблин?
Голос Драко был подобен ушату воды. Гарри тут же повернул голову к профессору, и магия вокруг напряжённо замерла, ожидая его ответа и готовясь сжечь дотла, если он ей не понравится. Профессор сохранял спокойствие.
— Я ведь уже говорил вам — волшебники почему-то считают, что наша защита самая лучшая и независимая, а кровь никогда не будет использована против них. Пара ритуалов — и любое защищённое с нашей помощью поместье как на ладони. У нас целые комнаты для наблюдения за вами. Пожалуй, единственная лазейка в договоре — мы обязаны работать двадцать два часа, но вот профессии волшебники перечислить как-то забыли.
Гарри слегка успокоился. Он втянул в себя свою магию, потом снова повернулся к Уизли и спокойно заговорил.
— Вы ведь понимаете, что расплатой за это будет смерть? Ваша, ваших предков и потомков, ваших жён и мужей. Род Уизли…
« Я объявляю вам вендетту» повисло в воздухе, потому что самый могущественный из присутствующих здесь кашлянул.
— Не торопись, наследник Чарльза Поттера. Успеешь обзавестись кровниками, но для начала дело. Сейчас мы заключим договор, и советую поторопиться, нападение вот-вот начнётся.
Парни замерли. Какое нападение? Разве они не будут сейчас заключать сделку? Неужели это всё было отвлекающем манёвром, и гоблины уже сломали ограничивающие их заклинания и вышли на поверхность? Профессор покачал головой, обращаясь только к Гарри, словно остальных тут и не было.
— Сам подумай — почему эти двое пришли за тобой? Они ведь не воины и никогда ими не были. Где Грюм? Завербованные Орденом авроры?
Он взял паузу, в лучших традициях маггловского театра.
— Ответ прост — Орден Феникса решил напасть первым. Прямо сейчас они ломают щиты особняка Паркинсонов.
