Записки сумасшедшего

* * *

Мне стыдно за свое поведение на суде. Несмотря на то что оно было спланировано заранее. Сейчас я стыжусь того маленького мальчика, которым я когда-то был. Мальчика больше нет. Мальчик умер. Умер в Азкабане. От него ничего не осталось, кроме воспоминаний, которых я стыжусь. Они появляются в самый неподходящий момент и выбивают меня из реальности. Арест, допросы, суд, а потом – Азкабан...
Перед судом нас заперли в какой-то тесной каморке в Министерстве. Я Министерство знаю, как свои пять пальцев, но не смог определить, где это. Где-то в самых нижних уровнях, едва ли не ниже зала суда. Там было темно и дико холодно. Не то из-за глубины, не то из-за дементоров, которые охраняли нас снаружи.
В кромешной тьме я не видел лица Беллы, но чувствовал, как она спокойна и уверена в себе. Ее спокойствие передалось и Руди с Рабастаном. За то время, что мы сидели в этом подземелье, я от них ни звука не слышал. Хотел бы я быть таким спокойным! Я плакал навзрыд, уткнувшись носом Белле в колени, она гладила меня по голове и говорила что-то вроде: «Мальчик мой, не плачь». А как было не плакать? Тогда я еще мог плакать, это в Азкабане быстро перестал.
– Какая ты спокойная, Белла, – говорил я сквозь слезы. – Я так не могу. Я ведь не должен себя так вести? Я ведь не должен плакать?
– Нет, Барти! – Я не видел ее лица, но чувствовал, как оно озарилось пришедшей мыслью. – Именно так ты и должен себя вести! Ты – маленький мальчик, взятый случайно и за компанию. Что может такого мальчика связывать с Упивающимися Смертью?
Насчет маленького мальчика она права. В свои девятнадцать лет (а в конце июня мне двадцать будет, между прочим!) я выглядел на шестнадцать. В августе прошлого года я пришел во «Флориш и Блотс» за словарями, и незнакомый продавец попытался всучить мне учебники для пятого курса. Это при том что школу я год назад окончил. А словарей там и половины не было из того, что мне нужно, пришлось заказывать.
Пусть я не маленький мальчик. Пусть я действительно Упивающийся Смертью. Но Визенгамоту зачем об этом знать? Если они увидят шестнадцатилетнего мальчика, несчастного и ни в чем не виновного... ну неужели ни у кого не дрогнет сердце?
– Я скажу, что я не виноват... – робко проговорил я, – и мне поверят?
– Поверят! – убежденно произнесла Белла. – Твой отец тебя ни в грош не ставит, но остальные-то должны пожалеть!
– Белла... – я посмотрел ей в лицо, хотя в темноте никакого смысла в этом не было. – Но вас-то никто не пожалеет...
– За меня не волнуйся, – голос Беллы был все так же тверд. – Я дождусь Темного Лорда и в Азкабане. А ты поможешь ему вернуться.
Перспектива в одиночку возвращать Темного Лорда меня ничуть не пугала. Если бы меня выпустили на свободу, я бы смог и не такое. Особенно зная, что Белла в Азкабане. Как вообще там можно выжить? Меня и сейчас-то трясло, а что там будет...
– Белла, я в Азкабане не выдержу, – я опять начал плакать.
– Ты не должен туда попасть, мой мальчик. Ты останешься на свободе. А потом Темный Лорд освободит нас.
Честно говоря, я слабо верил в свободу. Рядом с дементорами было трудно в нее верить. Рядом с ними вообще было трудно на что-то надеяться. Но вдруг действительно? Неужели я не изображу невинную жертву? Неужели я не вызову жалость присяжных? Неужели кто-то сможет отправить в Азкабан маленького запутавшегося мальчика?
А еще – как бы ни повернулся суд, мой отец никогда не станет Министром Магии. Нам это весьма на руку.