Глава 4Драко был страшно недоволен тем, что Грейнджер удалось заставить его рассказать все Поттеру. Но он даже представить себе не мог, что она собирается рассказывать ему действительно ВСЕ: начиная от его знакомства с Элен и заканчивая разговором с профессором Снейпом. Хорошо было хотя бы то, что непосредственно он, Драко, участия в разговоре не принимал, а только с крайне недовольным видом сидел на диване, стараясь не обращать внимания на недоверчивые взгляды, которыми его то и дело одаривал Поттер.
Когда Гермиона закончила, какое-то время в комнате царила напряженная тишина. А потом Поттер задал свой дурацкий вопрос, снова убедив Драко в своей тупости и в явном сумасшествии:
- Гермиона, как зовут моего кузена?
- Что? - непонимающе переспросила девушка.
Поттер упрямо повторил:
- Как зовут моего кузена? Просто ответь мне.
- Дадли. Но, Гарри, я совершенно не понимаю…
Гриффиндорец, нахмурившись, ее перебил:
- Впрочем, об этом можно было как-то узнать. Ладно, еще один вопрос. Каким заклинанием Рон завалил тролля на первом курсе?
Драко издевательски ухмыльнулся:
- Поттер, ты уверен, что сейчас самое время проверять память Грейнджер?
- Заклинанием Левитации, - рассерженно ответила Гермиона. - Но я надеюсь, ты объяснишь мне, что все это значит!
Глупый Поттер, к удивлению Драко, удовлетворенно кивнул.
- Теперь я уверен, что это действительно ты, а не кто-нибудь, выпивший полиморфное зелье, - сказал он и, повернувшись к Драко, продолжил: - А теперь я должен удостовериться, что это действительно ты, Малфой. Что бы у тебя такого спросить?..
Малфой потрясенно посмотрел на Гермиону.
- Грейнджер, тебе не кажется, что твой дружок сошел с ума? Он несет какую-то чушь! В любом случае, я не собираюсь в этом участвовать.
Поттер вздохнул и, обращаясь к Гермионе, ответил:
- Профессор Дамблдор посоветовал мне задавать личные вопросы людям, которые ведут себя странно. Ну, чтобы убедиться, что они действительно те, за кого себя выдают. Это все из-за повышенных мер безопасности, понимаешь? А вы двое ведете себя СЛИШКОМ странно. Все это кажется мне подозрительным, - Поттер замолчал на некоторое время, задумавшись и не замечая взгляды, которыми обменялись Драко с Гермионой (у Драко - насмешливый, у Гермионы - встревоженный), а затем спросил: - Все, Малфой, я вспомнил! Когда мы с тобой в первый раз встретились?
- Я не собираюсь отвечать! - возмущенно воскликнул Драко, смотря на Гермиону. - Если у твоего Поттера паранойя, это его личная проблема. Меня это совершенно не касается!
Гермиона умоляюще посмотрела на слизеринца:
- Драко, пожалуйста. Гарри действительно надо быть сейчас осторожным. И кому, как не тебе, знать об этом?
- Отвечай, Малфой, - угрожающе сказал Поттер.
Драко переводил взгляд с Поттера на Грейнджер и в который раз убеждался, что ему совершенно не нравятся гриффиндорцы. По крайней мере, когда их больше, чем один.
- Поттер, да не помню я! Неужели ты думаешь, что это было настолько важным событием в моей жизни? - увидев отчаянное выражение на лице Гермионы, он задумался. - Ну, наверное, в поезде… или в Главном зале…
На лице у Поттера появилось триумфальное выражение, еще больше взбесившее Малфоя.
- Ладно, Поттер. Я попытаюсь вспомнить первый раз, когда ты вывел меня из себя. Все дело в том, что ты постоянно это делал, поэтому я не помню, какой именно раз был первым, - неожиданно Малфой вспомнил свое первое унижение - когда он по приказу отца предложил Гарри Поттеру свою дружбу, а проклятый очкарик посмел отвергнуть ее. - Поттер, я вспомнил. Это определенно было в поезде, в купе, где ты сидел с тупым Уизли…
- Ладно, Малфой, можешь не напрягаться, - усмехнулся Поттер. - Ты все равно не помнишь. В первый раз мы встретились у мадам Малкин, но тогда ты не знал, что я Гарри Поттер, а я не знал, что ты вонючая крыса, хотя и начал догадываться об этом.
Драко, стремительно вскочив и достав палочку, зашипел:
- Как ты смеешь…
- Прекратите немедленно! - завопила разъяренная Гермиона. - Драко, сядь, пожалуйста, и спрячь свою палочку! А ты, Гарри, должен извиниться перед ним!
Драко недовольно посмотрел на Гермиону, но все же сел на диван. Поттер упрямо молчал.
- Гарри! - настойчиво позвала его девушка.
- Я не собираюсь извиняться перед ним, Гермиона! Это же Малфой! И он назвал Рона тупым, - возмущенно откликнулся гриффиндорец.
- Ну и что? Ты тоже называл Рона тупым, я это помню, - возразила Гермиона.
Гарри насупился, но ничего не ответил. Гермиона только вздохнула и усталым голосом сказала:
- Когда вы прекратите враждовать друг с другом только по привычке? Наверное, вы еще просто не доросли до этого…
Малфой почувствовал, что слова Грейнджер почему-то задели его; кроме того, ему все это порядком надоело. Драко быстро поднялся и сказал:
- Я сделал то, что ты просила, Гермиона. Золотой мальчик Поттер предупрежден. Теперь, я надеюсь, я могу уйти.
И Драко, не оборачиваясь, вышел из комнаты, оставив гриффиндорцев наедине. Он шел в гостиную Слизерина и думал о том, насколько бестолковой была идея рассказать обо всем Поттеру. Как будто Поттер сможет что-нибудь сделать для Элен. Грейнджер просто хотела предупредить своего друга об опасности, непонятно только, зачем ей понадобился для этого он, Драко. Каковы бы ни были причины ее поведения, Малфой был жутко разозлен на Грейнджер.
Поттер заставил его вспомнить о том унижении. Он, одиннадцатилетний мальчишка, уверенный в силе и могуществе своего отца, привыкший всегда получать то, что хочет, стоял с протянутой рукой, а Поттер - на глазах у Крэбба, Гойла и Уизли! - не принял его руки. Драко был уверен, что именно в тот момент он начал ненавидеть Поттера. И не потому что Поттер был знаменитостью и его все обожали, и не потому что Поттер дружил с грязнокровкой и Уизли, и не потому что он, Малфой, должен был ненавидеть Поттера по определению. Просто потому, что проклятый Поттер тогда оскорбил его, посмев ему отказать. И Драко тогда сам себе поклялся, что непременно отомстит заносчивому придурку Поттеру, чем он с успехом и занимался последние шесть лет и три месяца своей жизни. «И чем буду заниматься все оставшуюся жизнь, - думал Драко, поворачивая в очередной коридор. - Ладно, так уж и быть, если ему удастся вытащить Элен из рук моего отца живой и невредимой, я, может быть, даже перестану обзывать его. На какое-то время, разумеется. Но не раньше».
Элен с задумчивым видом сидела в кресле в библиотеке и барабанила пальцами по журнальному столику, стоящему рядом. На столике лежала большая стопка книг, которые она только что просмотрела, в результате чего и была такой задумчивой. Сейчас Элен вполне могла назвать себя специалистом по сквибам и всему, что имеет к ним малейшее отношение.
Если Бенедикт сквиб, то это многое объясняло, например, то, что он спокойно терпит ее наглость, или то, что он почти никогда не использует магию. Но, зная о снобизме Малфоев, об их маниакальной помешанности на чистоте крови, девушка и представить себе не могла, как к бедному Бенедикту относится его семья.
Именно в этот момент «бедный Бенедикт» вошел в библиотеку и встал напротив Элен, злобно сверкая на нее глазами.
- Как ты посмела зайти сюда? Я вообще запретил тебе выходить из твоей комнаты! - прошипел он.
- Только не нервничайте, пожалуйста, - спокойно ответила Элен, поднимаясь. - Если вам так не нравится мое общество, я уйду. Может быть.
Девушка стояла совсем близко к Бенедикту и могла видеть, как огонек свечей отражается в его обманчиво темных глазах. Ей было жаль его, но помочь ему она никак не могла. Наоборот, это именно Элен была нужна его помощь.
- Я надеюсь, ты шутила днем? - встревожено спросил Бенедикт срывающимся голосом. Элен готова была поклясться, что видит страх в его глазах. - Насчет… ну, ты понимаешь.
Элен наклонила голову набок, внимательно смотря блондину в глаза.
- Как знать, - мягко сказала она. - Все возможно в этом мире. Ладно, не буду вас нервировать. Только возьму с собой книжку на ночь, вы не возражаете?
И Элен, взяв книгу со столика и помахав «Десятью способами скрыть от окружающих, что вы сквиб» пред носом побледневшего Бенедикта, важно удалилась из библиотеки.
Северус с деланно бесстрастным видом сидел в кабинете Дамблдора, следя за неторопливыми движениями директора, разливавшего чай. Никогда еще профессору зелий так сильно не хотелось хоть как-нибудь ускорить директора. Внутри Снейпа все клокотало, потому на миролюбивый вопрос Дамблдора: «Сколько ложек сахара, Северус?» - он едва сдержал себя, чтобы не зарычать. «А ведь если кто-нибудь все же пострадает, - раздраженно думал он, - виноват во всем буду я! Мерлин, за что мне все это?»
Вчера, рассказав о письме Люциуса Малфоя директору, он запоздало понял, что добровольно взвалил на себя еще одну проблему. Разумеется, профессор Дамблдор, выслушав его, в очередной раз попросил его о помощи. В результате весь сегодняшний день к небывалой радости студентов Северус отсутствовал в Хогварце, навещая все известные ему библиотеки, где могла находиться хоть какая-нибудь информация о родовых поместьях волшебников. И стоило же ему заикнуться о том, что у него есть идея, где может скрываться Люциус Малфой!
Если бы не способность Снейпа запоминать никому не нужные мелочи и не болтливость выпившего Люциуса лет семь-восемь назад… Но, к сожалению, память Северуса верно хранила все эти годы пьяный монолог Малфоя: «Северус, ты даже не представляешь, как несовершенен наш мир. Мой дорогой и любимый дядюшка наконец отдал концы неделю назад, оставив после себя прекрасное поместье. Хотя, конечно, само по себе поместье ничего не стоит, но оно расположено в таком потрясающем месте и так надежно защищено… Я всю свою жизнь мечтал о нем! И знаешь, Северус, что я узнал сегодня? Оно достанется его сыну, позору нашей семьи: так написано в завещании. Да его даже волшебником назвать нельзя! О его существовании вообще никто не знает… Впрочем, не спрашивай меня о нем, я и так проговорился о главной тайне Малфоев…»
Когда Люциус исчез, Снейп припомнил тот разговор и подумал о том, что надежно защищенное поместье, принадлежащее человеку, о котором никто не знает, - самое лучшее пристанище для человека в бегах. Сегодня Северусу пришлось платить за свою сообразительность, просматривая тысячи свитков пергамента в поисках упоминания этого загадочного поместья.
Когда с чайными приготовлениями было наконец покончено, Дамблдор сел напротив и, отхлебнув чая, спокойно спросил:
- Итак, Северус, что ты можешь мне сообщить? Тебе удалось что-нибудь узнать?
Мстительный Северус не мог удержаться и не сделать эффектную паузу, медленно поднося чашку к губам и делая глоток, при этом честно смотря в голубые глаза директора. И лишь поставив чашку на блюдце, он ответил:
- Прежде всего, я узнал, что у Люциуса действительно был дядя, который умер восемь лет назад. Причем где он жил и была ли у него семья, неизвестно. Достоверные факты на этом заканчиваются.
Северус замолчал и снова взял чашку в руку, исподтишка наблюдая за выражением лица Дамблдора. К его разочарованию, на умиротворенном лице директора не отражалось ничего, кроме вежливого внимания.
- Но я нашел несколько намеков на то, что у старика было поместье, - продолжал Северус, - защищенное лучше Хогварца. Говорят, когда-то Темный Лорд, узнав о нем, хотел использовать его в качестве своей штаб-квартиры. Но у него ничего не вышло - он не смог найти поместье, а Люциус ничем не смог ему помочь. Как любой Малфой он может находиться в этом поместье, но привести туда кого-нибудь без ведома непосредственного хозяина он не может. Насколько я понял, сам старик не поддерживал Темного Лорда. Интересно, что о его сыне и жене вообще нигде не упоминается.
- Да, Северус, - сказал Дамблдор после небольшого молчания, - очевидно, Малфои хорошо умеют хранить свои семейные тайны. И как нам найти это несуществующее поместье с несуществующим хозяином? Ты уже думал над этим, не так ли?
Дамблдор проницательно посмотрел на Снейпа своими чистыми мудрыми глазами, и последний нехотя признался:
- Да, у меня есть несколько мыслей насчет этого. Но нам понадобиться помощь Драко.
