Глава 18Глава 18.
Ужин в Большом Зале превратился для Женевьев в пытку. Нет, вроде бы, все было как всегда, но каждый раз ловя на себе взгляды Сириуса, девушка просто не знала, что делать. Произошедшее пару часов назад не укладывалось в ее голове. Она теперь подруга Сириуса Блэка.
«Спасибо, хоть, об этом не известно всей школе»
Женевьев вздохнула и поморщилась. Отодвинув от себя почти полную тарелку, она встала и быстро вышла из Большого Зала, всей душой надеясь на то, что Бродяга не увяжется за ней. Каждый раз, когда они оставались наедине, что-нибудь обязательно случалось… Устроившись между корней гигантского дерева на берегу Черного Озера, девушка плотнее замоталась в мантию и уставилась в даль. Впрочем, надежда на то, что Бродяга не найдет ее здесь, развеялась в прах. Спустя примерно полчаса гриффиндорец молча подошел, уселся возле Женевьев и бесцеремонно обнял ее за плечи.
- Зачем ты это делаешь? – устало вздохнув, поинтересовалась девушка.
- Что именно? Обнимаю тебя за плечи?
- Хочешь быть со мной.
- Ааа… неужели тебя не устраивает ответ, что я тебя люблю?
Джеки передернула плечами, словно ей стало очень холодно. Некоторое время помолчав, она нехотя ответила:
- Это неправильно, Сириус. Я…
- Ты не любишь меня? – Блэк фыркнул, словно отколол только что не слишком удачную шутку, - не ври мне, Регинлейф, у меня было достаточно времени, чтобы изучить тебя.
- Я не подхожу тебе. Я антисоциальная, крайне неуравновешенная, вздорная, жесткая… короче, не те твои подружки, с которыми ты привык общаться. Поверь, Сириус, ты будешь спать спокойнее, если сейчас мы все решим… по-моему.
Блэк шумно втянул в себя воздух, а потом громко расхохотался. Джеки вывернулась из его объятий и повернулась, с изумлением глядя на хохочущего гриффиндорца. Она зло фыркнула и сделала попытку подняться. Сириус ловко схватил ее за предплечье и потянул на себя.
- Ты идиотка, Джи. Иди сюда, - он потянул девушку на себя, заставляя ее встать на колени. Положив другую ладонь ей на шею, Сириус заставил Джеки наклониться, и поцеловал девушку. Когда он прервал поцелуй, Женевьев вздохнула и села рядом, устраиваясь поудобнее.
- Кажется, ты прав.
Проигнорировав любопытные мордашки своих соседок, Женевьев прошла к своей кровати, разделась и, быстро забравшись под одеяло, задернула полог. Спустя примерно пятнадцать минут Долорес и Мэнди начали громким шепотом обсуждать, где это Джеки пропадала почти до полуночи.
«Хорошо, что здесь нет Эванс. А то бы еще получила выговор от старосты» - лениво подумала девушка, вытягиваясь на постели во весь рост. Заложив руки за голову, она прикрыла глаза. Никогда не замечавшая за собой особой сентиментальности Женевьев, вспоминала, как целовалась с Сириусом в течение нескольких часов под старым деревом, и глупо улыбалась. Сердце девушки учащенно билось, а на лице то и дело вспыхивал предательский румянец. Это порядком смущало Женевьев, не испытывавшую до этого похожих чувств…
«Воспоминания Гермионы о ее чувствах к Рону – это, конечно, что-то… но знать, что так бывает, и испытывать эти ощущения – совершенно разные вещи. И, черт, почему я чувствую себя так, словно только что совершила самую большую ошибку в своей жизни? Ну, конечно же, совершила! Я не должна… я же убийца, а Сириус…»
Фыркнув, Женевьев перевернулась на бок. В конце концов, усталость взяла свое, и она уснула тревожным снов. Во сне она видела Гермиону и Рона, танцующих на выпуском балу… и Темного Лорда, потягивающего вино их хрустального стакана, наблюдающего за парой с довольной усмешкой на губах.
Утро выдалось безрадостным. Женевьев по давно выработанной привычке вскочила раньше всех. Умывшись, девушка оделась и отправилась в гостиную. До завтрака было еще полтора часа и ее появление в Большом Зале в это время сочтут, как минимум, странным. Поэтому Женевьев с ногами устроилась на диване и достала из сумки пергамент.
- Если не знаешь, что желать, пиши, - пробормотала себе под нос гриффиндорка и, достав из той же сумки обыкновенную шариковую ручку, принялась записывать все, что ей известно о Сибилле Трелони. Девушка увлеклась настолько, что когда рядом на диван с ней уселся Блэк, вздрогнула и выронила ручку на пол. Сириус усмехнулся, нагнулся и вручил подруге выуженную из-под дивана ручку. А потом наклонился вперед и поцеловал, не обращая внимания на попытки Женевьев не допустить этого. Впрочем, девушка быстро сдалась и даже обхватила шею парня руками, притягивая его к себе.
- Кто-то говорил о конспирации? – довольным голосом поинтересовался Сириус.
Женевьев фыркнула и оттолкнула его от себя, поправляя сбившейся набок галстук.
- Почему ты не хочешь, чтобы о нас знали?
- Потому что не хочу, - Джеки вздохнула и подняла взгляд на Блэка, - просто… не знаю… мне хватило одной Флоренс в прошлом году. Что не говори, а приложила она меня тогда знатно.
- Тогда не удивляйся, если Купер начнет вешаться мне на шею при каждом удобном случае, - Сириус поморщился, - она ведь искренне считает, что я свободен, как ветер.
- Не беспокойся, - Джеки не удержалась от иронии, - я хорошо себя контролирую. Во всяком случае, тебе в Больничном Крыло не понадобится обращаться.
Сириус рассмеялся. Потом протянул руку и бесцеремонно выхватил у Джеки пергамент.
- СТ? Пророчества? Ты увлеклась прорицаниями, - искренне изумился парень. Женевьев проворно вернула свое имущество и, чтобы отвлечь Блэка, встала на колени и сама поцеловала его. Почувствовав руки гриффиндорца на своей талии, девушка отстранилась и покачала головой.
- Подъем, Блэк, завтрак в Большом Зале, а не под моей блузкой.
- Стерва, - беззлобно ответил Сириус.
Вечером Женевьев отправилась на крышу Астрономической Башни, намереваясь побыть немного в одиночестве. Команда Гриффиндора, в которой играл и Сириус, пропадала на поле для квиддича, и Джеки могла не думать о том, что ее кто-то вздумает искать. Облокотившись на край парапета, девушка встала на цыпочки и заглянула вниз, в пустоту. Голова слегка закружилась. Женевьев не боялась высоты, но пустота внизу неизменно напоминала о пустоте внутри нее самой. Впрочем, в последнее время она все меньше и меньше предавалась размышлениям о том, на что обрекла себя по собственной воле.
Вытащив из кармана мантии пачку сигарет, Женевьев содрала обертку и с видимым усилием прикурила. На открытой площадке ветер разошелся вовсю – уже по-осеннему холодный и жесткий, не давал огоньку зажигалки гореть даже сотую долю секунды. В конце концов, Джеки воспользовалась палочкой, хотя и не любила это делать, слишком уж неоднозначным получался результат от использования магии. В этот раз обошлось. Прикурив, девушка спрятала волшебный инвентарь в карман мантии и внимательно вгляделась в небо над квиддичным полем, где носились ярко-алые фигурки игроков. В последний раз Женевьев ходила на матч, кажется, в конце пятого курса. А на шестом использовала это время, чтобы незаметно ускользать из замка по своим делам…
Джеки болезненно поморщилась, вспомнив о том, какие именно это были «дела».
«Жаль, что если кто-нибудь узнает, то вместо благодарности я получу камеру в Азкабане. Хотя, чего уж там… Некоторые из этих магов такие белые и пушистые на публике, что даже плакать хочется. От восторга. Так замаскироваться – не всем дано. Сразу видно, слизеринцы. Изворотливые. Хитрые. Себе на уме. А жаль, жаль…»
Она вздрогнула, когда дверь, ведущая на площадку, скрипнула и отворилась. Краем глаза Женевьев заметила высокую фигуру и – вот так номер! – зеленый слизеринский галстук. Уже в открытую обернувшись, Джеки встретилась взглядом с черными глазами Снейпа и поспешно отвернулась обратно. О поразительных достижениях в легилеменции этого слизеринского зельевара она была более чем осведомлена. Слизеринец поколебался, но потом прошел к парапету и устроился как можно дальше от гриффиндорки.
Женевьев неспешно докурила, затушила сигарету о камень и бросила окурок вниз. Проследив взглядом за полетом белой точки, девушка поправила мантию и пошла к выходу из башни. Обернувшись на пороге, Джеки помедлила, а потом все же окликнула слизеринца.
- Эй, Снейп.
- Чего тебе? – он при всем желании не смог вспомнить имени и фамилии представительницы алознаменного факультета. Вот четверку Мародеров или Эванс – это да, все ж таки, почти каждый день его жизни так или иначе был с ними связан. А с синеглазой блондинкой поразительной красоты, по которой пускал слюни Трэверс, да и не только он, Северус за все шесть лет обучения перекинулся всего парой слов. И то, это была просьба уступить нужную книгу в библиотеке…
- Знаешь, иногда лучше служить себе, чем другим, - Женевьев улыбнулась, глядя куда-то поверх его головы, - целее будешь.
- Что? – прошептал пораженный слизеринец. Он хотел уже было спросить, что она имела в виду, но девушки и след простыл. Вспомнив недавний разговор с Люциусом Малфоем, который приглашал его погостить в Малфой-мэнор, Снейп неожиданно почувствовал себя неуютно. Ну не могла же девчонка-гриффиндорка знать о том, что он подумывал присоединиться к Темному Лорду?!
