Змееныш

Глава 18

Благодарю всех читателей за отзывы и жду новых)
Гай До, спасибо, что бы я без тебя делала?
***
Пролетела неделя, за ней вторая, осень полностью вступила в свои права, и замок оказался в зоне постоянных дождей. Гарри все чаще ловил себя на мысли, что до Хогвартса его жизнь была невероятно скучна и однообразна. Занятия перемежались квиддичными тренировками и отработками у Наставника, чтением заданных им книг, походами в библиотеку и ночными свиданиями Ариссы и Саши, во время которых мальчик корпел над наследием Слизерина. Василиск сообщил ему, что в скрытую комнату может войти лишь змееуст, и мальчик решил пока не рассказывать зельевару о своем открытии. Он захотел сделать Снейпу подарок и сейчас переписывал один из дневников Салазара, показавшийся ему наиболее интересным. Тем более, большинство записей в этом дневнике касались зелий. Мальчик надеялся, что Наставнику понравится такой подарок. Самым сложным было то, что записи были на парселтанге, и гриффиндорцу было трудно переходить со змеиного языка на обычный английский. Сначала он вообще не заметил этого и продолжал бы переписывать змеиные закорючки, если бы не Грейнджер.
В один из очень дождливых дней Гарри, пребывавший в отвратительном настроении, сидел в гостиной Гриффиндора, перечитывая пергамент с копией записей Салазара. Гермиона, которую все написанное влекло, словно магнит, подошла к мальчику и заглянула в пергамент, который тот читал.
- Гарри! Что это за закорючки?
Поттер напрягся, не понимая, о чем говорит Гермиона.
«Арисса, о чем она говорит?»
«Я понятия… Стоп! Малыш, ну, конечно! Парселтанг! Записи Слизерина сделаны на нашем языке! Естественно, что она ничего не понимает!»
«Черт!»
Гарри тут же нацепил маску задумчивости и оглянулся на девочку. За эти недели она стала для мальчика настоящим другом. С ней было интересно делать домашние задания или просто болтать на различные темы. Правда, в том, что касалось учебы, Гермиона доходила до фанатизма, но Поттер тут же отвлекал ее чем-нибудь, и все становилось более-менее спокойно. Рон и Невилл, поняв, что Грейнджер вполне нормальная (жаль, что девчонка), окончательно приняли ее в свою компанию. Теперь они почти всегда и везде появлялись вчетвером, и Гарри, не нуждавшийся ранее в друзьях, чувствовал, что такая компания ему нравится. Нередко к ним присоединялся и Драко. Правда, он частенько ругался с Роном, и иногда даже доходило до драк, но Невилл и Гарри их разнимали, а Гермиона потом отчитывала. Зато оба мальчика давали выход эмоциям, почти не причиняя неудобств остальным. Хотя Малфой и недолюбливал Гермиону, про себя называя ее грязнокровкой (первая попытка сказать оскорбление вслух кончилась тем, что Поттер отвел Драко в сторону и без обиняков сказал, что набьет ему морду, если услышит это слово еще раз), но он не мог отрицать, что маленькая ведьма была невероятно умна.
- Что? Гермиона, ты что-то сказала? Прости, я задумался.
- Что это, Гарри?
- Это? – мальчик потряс пергаментом. Девочка кивнула, с интересом рассматривая непонятные закорючки. – Не знаю, Гермиона. Фигня какая-то.
- А-а-а, - слегка разочаровано протянула Грейнджер, хотя ее глаза подозрительно сузились. Гарри понял, что она ему не поверила.
Когда Гермиона отошла, он тут же дал себе мысленный зарок никогда не сидеть в гостиной с записями из комнаты Слизерина.
«Чуть не спалился, Поттер…»
«Бли-и-ин, Арисса, это ж пи…ец! Мне снова это придется переписывать! Но я не понимаю, как это сделать!»
«Наг-хранитель! Все очень просто! Возьми в следующий раз книгу на английском и чередуй чтение. То есть сначала читай парселтанг, потом пару строк из «Истории Хогвартса», к примеру, и записывай все, что прочел…»
«Угу, только теперь перепись растянется до Пасхи, но все равно попробовать стоит. Кстати, когда вы возьмете меня в Запретный лес?»
«Ты забыл, что сказал Наставник?»
«Нет, но мне осточертело сидеть в замке! Хочется на природу! Тем более, я выучил Согревающие и чары против дождя!»
«Решим, малыш…»
«Ты обещала…»
«Не ной, обещала – сделаю…»
***
- Сашива, а можно я шкуру твою сопру? Отдам профессору Снейпу на ингредиенты.
- Ну, сопри, козявка – передразнил мальчика василиск.
- Блин, ну я же просил не называть меня так! – проныл Поттер, доставая стилет и направляя его на змеиную кожу.
- А как тебя называть? – на морде василиска появилось почти удивленное выражение, и Гарри досадливо подумал, что влияние Ариссы на змея, не пошло тому на пользу. К человечности наставницы он уже привык, но видеть эмоционального короля змей было непривычно. Ладно бы, поведение Саши ограничивалось только попытками проявить эмоции, схожие с человеческими. Так нет, Арисса пыталась вылепить из партнера что-то совсем непонятное, но мало похожее на чудовище! «Добрый василиск!» - за эти два слова, произнесенные вслух, Поттера однозначно упекли бы в Мунго года на четыре. Язвительность змея возросла настолько, что мальчик уже не раз жалел о своем походе в Тайную комнату. Впрочем, главное, что таким он нравился Ариссе, а значит и ее подопечному.
Прошептав уменьшающее заклинание и вытащив припасенный заранее пакет, Гарри аккуратно приподнял шкуру змея. Мальчик был уверен, что ценный ингредиент порадует Наставника.
Бережно упаковав шкуру, гриффиндорец повернулся к змеям.
«Арисса, время…»
Змейка тут же встрепенулась, обвила Сашиву хвостом и прошипела, что вернется через несколько минут. Саши кивнул, потерся о тело подруги и свернулся кольцами, приготовившись ждать ее возвращения.
Через полчаса Поттер и его наставница добрались до поворота к гриффиндорской гостиной.
«Иди, Арисс, дальше я сам…»
«Нет, уж, дорогуша, Снейп из меня ботинки сделает, если с тобой что-то случится…»
Мальчик пожал плечами, не понимая, что такого может произойти в паре шагов от гостиной его факультета, но спорить, зная характер серебряной змеи, не стал.
Плюхнувшись на кровать прямо в мантии, Поттер широко зевнул, хихикнул, представив Наставника в серебристой обуви из змеиной кожи, а через несколько минут уже спал, словно младенец, подложив ладошки под щеку. Арисса провела кончиком хвоста по черным волосам и тихо уползла прочь.
***
Первый в этом году матч со Слизерином неумолимо приближался, и Поттер начал нервничать. Была ли причиной нервозности вступительная речь Вуда, неизбежно начинающая каждую тренировку и не отличимая от предыдущей, или подколки близнецов, «нижайше умоляющих великого и ужасного не ловить снитч в первые полчаса, чтобы они смогли вдоволь отлупить бладжерами пра-а-ативных змеенышей», а может громогласные наставления Уизли-младшего, но настроение мальчика в последние дни нельзя было назвать радужным.
Впрочем, он был не одинок. Наставник также пребывал в отвратительном состоянии духа, что сказывалось на Гриффиндоре особо заметно. Ученики стонали и боялись, но ничто не могло повлиять на Снейпа и его манеру вести занятия.
***
Мастер Зелий все эти дни занимался тем, что собирал информацию о полумифических стеклах, дающих возможность беспрепятственно смотреть в глаза василиску. Он знал, что Поттер, несмотря ни на что, будет шляться в Тайную комнату, чтобы проводить время в компании своей наставницы и ее новоприобретенного друга. И останавливать мальчишку Северус не собирался. Тот был в полной безопасности рядом с Ариссой, и уж тем более, с василиском. Правда, существовала другая угроза – смертоносный взгляд змея. Конечно, наглец утверждал, что он закрывает глаза, либо просит об этом Саши, но столь ненадежный способ в таком случае был непозволителен.
Процесс поисков был трудоемким и утомительным. Снейпу пришлось много часов провести в переписке с нужными людьми (в основном, это были знакомые по Ассоциации зельеваров), а затем перерыть несколько библиотек, в которые он имел доступ. Ощутимого результата не было. Упоминание в одной книге, строка в другой – это все, на что мог рассчитывать зельевар. Но для полноты картины этих крупиц не хватало. Северус злился. Впрочем, отсутствие информации было не единственное причиной плохого настроения. Вторым, очень неприятным фактором, повлиявшим на настроение зельевара, было то, что Дамблдор попросил (читай: приказал) варить Волчьелычное зелье. И не абы для кого, а именно для Люпина - этого мерзкого гриффиндорца-оборотня, некогда едва не ставшего причиной смерти Северуса. Для полного счастья Северусу не хватало только побега Блэка из Азкабана. Впрочем, Петтигрю – единственное доказательство невиновности придурка – сбежал, поэтому данная тема была оставлена зельеваром на потом. Может быть, в один из пасмурных осенних вечеров он посидит у камина, наслаждаясь книгой и бокалом коньяка, и позлорадствует о том, как нелегко чистокровке в тюрьме. Было, конечно, одно НО: Поттер. Подопечный рано или поздно догадается, что в его власти заявиться, к примеру, в редакцию «Пророка» и потребовать расследования по делу друга отца. С другой стороны, мальчик не хотел внимания к своей персоне, привыкнув быть скрытным, - это Северус видел однозначно. Значит, подобных выходок можно было не опасаться. Но все-таки провести беседу с негодником стоило. Был еще, конечно, пресловутый оборотень. Но по письмам, которые Наставнику показал мальчик, Люпин был вежлив и равнодушен. Рассказов о Мародерах (от мысли о «великолепной» четверке Снейпа передернуло) в ответах волка мелкому он не заметил, восхваления или порицания Блэка и упоминания о Петтигрю тоже не было, значит, если мальчик сам не напишет оборотню про азкабанского придурка, то все будет в порядке. Хотя надежды на последнее у Северуса почти не было. Как Наставник героя магического мира и по совместительству будущего боевого мага, он едва ли мог надеяться на упорядоченную спокойную жизнь. И зельевар прекрасно понимал ответственность, взятую им скорее из любопытства, и все плюсы и минусы своего положения. Но иногда Северус позволял себе помечтать о том, что будет после. И представляемая картина будущего без Темных Лордов и прочих неприятных личностей была очень привлекательной.
***
Гарри отложил в сторону «Сказки Барда Бидля» и задумался. Он не сомневался в том, что Наставник дал ему эту книгу не просто так. В ней, несомненно, было нечто важное, информативное, в ином случае, она вряд ли удостоилась внимания зельевара. И единственным, что приходило на ум мальчику, была мантия-невидимка. Его мантия, присланная Дамблдором и некогда принадлежавшая его отцу. То же самое косвенно подтверждала Родословная. Именно в ней, в самом начале, было написано, что свой Род Поттеры и предшествующие ей поколения ведут от Игнотуса Певерелла, который по легенде был одним из трех братьев, обманувших Смерть. Точнее, обмануть получилось только у Игнотуса, а двое других были не столь удачливы. И, если совместить прочитанное, то получалось, что Гарри был обладателем одного из Даров Смерти – той самой мантии-невидимки. Отсюда сам собой напрашивался вывод о существовании остальных Даров – Воскрешающего камня и Бузинной (Всесильной) палочки. Гарри подумал, что иметь такое сокровище в хозяйстве было бы совсем неплохо.
«Я смогу оживить маму с папой…»
«Поттер, ты дурак или прикидываешься? Ты читал сказку, так?»
«Ну, да… Два раза…»
«И что там про камень было?»
«Он воскрешает тех, кто умер…»
«А дальше?»
«Ну, один из братьев воскресил свою невесту, которая давно умерла, но она… она была холодна…»
«Вот именно, Поттер! Твои мама с папой будут как зомби, понял?»
«Вот черт! На фига он тогда нужен?»
«Вот и я про то же. Ни камень, ни палочка тебе не нужны…»
«Но палочка…»
«Поттер, твою мать! Да простит меня Лили… Ты туп, как пробка! Что стало с теми, кто обладал палочкой и камнем?»
«Они умерли…»
«Вау! Чудеса дедукции! А как они умерли?»
«Один покончил с собой, а второго зарезали… Блин! Ты права! Спасибо, Арисс. Ну, что бы я без тебя делал, а?»
«О… Ну, ты бы, наверное, целовал Дамблдоровы следы и ненавидел Северуса…»
От таких мыслей мальчика ощутимо передернуло. Воображение живо нарисовало ему картину, где он, открыв рот, слушал бы противного старика-директора, а Наставник относился бы к нему, как к Лонгботтому, или даже хуже. Нет, такое Гарри совсем-совсем не нравилось. Впрочем, это была лишь фантазия, и мальчик не стал заострять внимания на том, чего не было на самом деле.
«Гадостная… как там это слово?»
«Альтернатива, малыш…» - мысленный голос Ариссы был полон язвительности, но мальчик уже привык к такому.
«Вот-вот, она самая…»
«Что в Родословной?»
«О, там интереснее, чем в «Сказках»… Оказывается, одна из моих прапрабабушек была сожжена на костре, раз пять подряд, а дед моего отца был анимагом. Он превращался в коршуна…»
«Невкусная птица…»
«Ты что, ела коршунов?»
«Шучу, Поттер, не будь таким доверчивым!»
«Нет, ну а на самом деле: ела или нет?»
«Тьфу, привязался… Наг-хранитель, избавь меня от прилипалы, ну, пожалуйста!» - взмолилась Арисса мысленно, но древний бог змей ее не услышал.
«Занят твой Наг, наверное…» - съязвил Поттер.
«Цыц, пернатый, мал еще о богах рассуждать!»
«Арисса, скажи…»
«Да, ела, но это было давно и, соответственно, неправда! Теперь отстань, я спать буду…»
«Но…»
«Укушу!»
«Ну и фиг с тобой, будущая обувь Снейпа…» - мальчик надулся, но наставница лишь сладко зевнула, покрепче обвила его руку и уснула. Поттер вздохнул и взял в руки книгу Рода.
Родословная была забавной книгой. В ней было всего четыре страницы, если считать обложку. Песочного цвета кожаный переплет с медным замочком, титульный лист с витиеватой надписью на латыни (Гарри мысленно отметил спросить у Наставника перевод) и желтоватый пергамент, такой хрупкий на вид, что мальчик долго не решался дотронуться до него. Но именно в этом пергаменте и содержалась информация о его предках. Стоило лишь легко провести пальцем по странице, и сухой лист начинал мерцать, а затем появлялись имена. Их было много. Десятки мужчин, женщин, сестер, братьев, мужей и жен. Гарри сравнил свою родословную с корнем растения. От верхней его части – Игнотуса Певерелла – толстой линии корневища шло множество ответвлений, становившихся совсем тонкими. Свое имя Поттер нашел в самом низу, а рядом с ним удивленно заметил ответвление к темно-синей надписи: «Северус Т. Снейп, Магический Наставник Лорда Гарри Дж. Поттера». Магия Рода приняла Клятву наследника и зельевара.
«Вот почему он смог прочитать Родословную, малыш…»
Мысленный голос Ариссы был сонным. Змейка, всю предыдущую ночь кутившая с избранником в Запретном лесу, теперь пыталась выспаться, по привычке обвив предплечье подопечного.
***
Поттер устало потер глаза и встал, чтобы размять затекшую спину. Половина дневника Слизерина была переписана, но это едва ли радовало мальчика. Тетрадка с рецептами зелий и формулами была одной из самых тонких. Гарри окинул полки тоскливым взглядом и вздохнул. Он понял, что должен что-то придумать, чтобы перепись наследия не затянулась на полвека.
От нечего делать мальчик подошел к дальнему шкафу. Тонкие створки едва уловимо скрипнули, потревоженные впервые за много лет, Гарри провел пальцем по выцветшим от времени корешкам, внимательно вчитываясь в едва различимые названия. Выбрав не очень толстую темно-зеленую тетрадку, зажатую толстыми книгами, Поттер вернулся в кресло, вспоминая, что времени на сон остается все меньше.
Исчерканные темными чернилами, схемами и рисунками, листы чередовались вложенными записками и обрывками пергамента, испещренными кляксами и бессмысленными фразами. На одной из страниц Гарри увидел записи на латыни. Он долго всматривался в неровные буквы, пытаясь прочесть написанное. Внимание мальчика привлекла строка: «signum captivus liberatio»* и нарисованное рядом схематичное движение палочкой. Естественно, значение слов являлось полной загадкой, но мальчик, словно завороженный, не мог оторваться от букв. Решив рискнуть, он достал стилет, сделал пасс и прочитал фразу вслух. Стилет полыхнул, словно светоч, заставив мальчика резко зажмуриться. В тот же момент Гарри показалось, что магия вокруг замерла, словно прислушиваясь, а затем по каменной громаде замка прошла судорога, словно Хогвартс сделал глубокий вдох. Гриффиндорец почувствовал невероятную тяжесть, словно ему на плечи вдруг опустили весь замок, и напрягся, но вокруг было тихо, а давление медленно уменьшалось. Подумав, что у него галлюцинации от напряжения и усталости, Гарри положил тетрадь на стол, сунул стилет в наплечную кобуру, приказав оружию стать невидимым и покинул комнату, твердо решив, что завтра у него выходной.
Вернувшись в гостиную с помощью верного Делли, он устало опустился на кровать, даже не делая попыток раздеться, и провалился в глубокий сон.
***
Проснувшись утром в ужасном настроении и прокляв все понедельники на свете, Гарри выбрался из постели, хмуро кивнул Рону и Невиллу и отправился в душ. Теплая вода немного улучшила состояние мальчика, и он вернулся в спальню достаточно бодрым для того, чтобы пожелать соседям доброго утра. В общем и целом, этот понедельник не был отличен от предыдущих, кроме одного: Большой Зал был закрыт. Толпа голодных школьников и преподавателей недоуменно рассматривала высокие резные ворота, которые всегда были гостеприимно распахнуты. Присоединившись к остальным, Гарри и его друзья успели услышать шепотки студентов. «Стол преподавателей проклят», «бунт домовиков», «взбесившаяся мантикора из Запретного леса» - среди волнующихся студентов можно было услышать и не такое. Гарри приподнялся на носочки, высматривая Наставника и тут же заметил его, окруженного слизеринскими первогодками. Снейп сразу заметил вопросительный взгляд подопечного и едва уловимо помотал головой: «не в курсе». Поттер прикрыл глаза, что означало: «ясно», и тут же заметил остроконечную шляпу Дамблдора, пробирающегося сквозь толпу.
Директор подошел к дверям, пару минут пристально их рассматривал, потом что-то тихо сказал профессору МакГонагалл и вытащил из рукава палочку.
- Всем отойти назад! – раздался усиленный «Сонорусом» голос преподавателя Трансфигурации, и толпа учеников тут же выполнила требование. Людской водоворот вытолкнул гриффиндорскую четверку в первые ряды, прямо за спину МакГонагалл, но Гарри, сгорающий от любопытства, как и все остальные, был совсем не против такого поворота событий.
«Арисса?»
«М-м-м?»
«Ничего не чуешь?»
Змейка переместилась, и Поттер успел заметить кончик раздвоенного языка, высунувшегося из-под манжеты.
«Магия, там сплошная магия… Сильные потоки…»
«Магия? В смысле, Большой Зал заколдовали?»
«Не знаю, малыш…»
В это время директор закрыл глаза, на его лице застыло сосредоточенное выражение, толпа притихла, палочка в руках Дамблдора пришла в движения, выписывая невероятно быстрые фигуры. Двери Зала вспыхнули на мгновение, дрогнули, но не открылись. Альбус нахмурился, задумчиво почесал кончик носа, и уже было поднял палочку, чтобы применить новое заклинание, как створки скрипнули и тут же резко распахнулись.
Представшее глазам сотен магов зрелище было ошеломительным. Стены и пол Большого Зала мерцали, с зачарованного потолка сияло яркое летнее солнце, что совсем не соответствовало мрачному, серому небу и дождю, лившему уже много дней, а на преподавательском столе вальяжно расположились четыре фигуры. Золотистый лев, черный, как ночь, ворон**, толстый барсук и большой зелено-серебристый змей.
- Мерлиновы кальсоны! – донеслось восклицание со стороны старшекурсников, Гарри согласно кивнул, осознав, что стоит с открытым ртом. Впрочем, он был не единственным – почти все (даже старавшийся всегда быть невозмутимым Драко) выглядели пораженными.
«Не очень-то похоже на нижнее белье великого волшебника…» - скептически протянула наставница, высунувшись из-за ворота мантии и наплевав на то, что ее могут заметить. Хотя Гарри сомневался, что в такой момент кто-нибудь обратит на нее внимание.
«Арисса, если я правильно понимаю, это символы факультетов, да?»
«Именно, но какого черта они тут забыли?.. А слизеринский символ очень даже ничего…»
«У тебя Саши есть!»
«Конечно-конечно! Я просто констатирую факт…»
«Ну-ну…»
Ожившие символы некоторое время наблюдали за изумленными магами, а потом лев спрыгнул со стола и медленно направился к стоявшему в дверях Дамблдору. Вслед за львом засеменил барсук. Гарри заметил, что многие заулыбались – настолько мило смотрелся серо-черный увалень. Ворон остался сидеть на столе, недовольно, как показалось Поттеру, поглядывая на товарищей, а слизеринский змей свернулся кольцами и отвернулся, всем своим видом показывая пренебрежение. Мальчик заметил, что змей лежит прямо напротив стула Наставника.
Лев остановился в трех метрах от Дамблдора, пристально посмотрел на замерцавшего глазами директора, и склонил голову в приветственном, если Гарри правильно понял, жесте. Барсук повторил действия льва. Дамблдор ответил тем же. Со всех сторон послышались шепотки, но директор не обращал внимания, рассматривая ожившие символы.
«Может мысли читает, Арисс?»
«Черт его знает, может и читает, ладно фиг с ним, я спать, потом расскажешь, что там дальше было…» - серебряная змейка сползла с шеи и привычно обвила предплечье мальчика.
В это время Дамблдор улыбнулся и повернулся к ученикам и преподавателям.
- Прошу минутку внимания! – мгновенно стало тихо, всем было интересно послушать директора. – Я не могу сказать, что именно произошло, но сегодня ночью, в результате сильной магической вспышки символы факультетов ожили.
- Символы ожили? – переспросила МакГонагалл, а подошедший Снейп нахмурился и кинул быстрый взгляд на Поттера.
- Да, Минерва, именно так.
- Но, что с ними делать, Альбус? – спросил приблизившийся к директору Флитвик.
- Как что? Они жители замка, как и привидения и портреты. Символы будут обитать на своих факультетах, - произнес Дамблдор, а сидевший неподалеку лев громко рыкнул, заставив половину присутствующих испуганно вздрогнуть.
- Простите, директор! - раздалось совсем рядом, и Гарри недовольно покосился на Гермиону. Естественно, просто промолчать она не могла.
- Да, мисс Грейнджер?
- Вы сказали, что символы ожили в результате сильной магической вспышки. Что это была за вспышка?
- Я не могу ответить на ваш вопрос, Гермиона, - Гарри заметил, что у гриффиндорки покраснели уши, и подумал, что это из-за того, что директор знает ее имя. – Мне это неизвестно. Я могу вас успокоить: символы не причинят никому вреда, они просто волшебные животные, которые будут охранять свои факультеты и, вероятно, помогать деканам.
Гарри с облегчением выдохнул, подумав, что впредь не будет играться с незнакомыми заклинаниями в комнате Слизерина. То, что символы ожили, было неплохо, но ему повезло, что попалось именно это заклинание, а не запуск системы самоуничтожения Хогвартса, к примеру.
***
Прошло не менее получаса, прежде чем директор и преподаватели смогли успокоить взволнованных студентов. Впрочем, волнения были скорее радостными. Каждый ученик считал своим долгом рассмотреть символ своего факультета вблизи или, что предпочтительнее, потрогать его. Хотя не все символы были снисходительны. Слизеринский змей, свернувшийся кольцами на том месте, где обычно стояла тарелка Снейпа, заметив приближающихся к нему первокурсников во главе с Драко, показательно зевнул, выставив на обозрение довольно острые и длинные клыки. Желающих погладить символ серебристо-зеленого факультета тут же не стало.
«Позер» - мысленно хмыкнула Арисса, когда Гарри описал ей произошедшее.
Мальчик заметил, что Наставник недовольно покосился на вальяжно развалившееся животное, и змей, словно повинуясь мысленному приказу, проворно переполз на спинку стула зельевара. Поттер подумал, что будь он на месте змея, то тоже не посмел бы спорить с Мастером Зелий, и захихикал, когда пришла мысль наставницы о том, что неизвестно, кто из них двоих более ядовит – Снейп или оживший символ факультета.
Завтрак начался с того, что сидящему рядом Рону пришлось потесниться, потому что золотистому льву приспичило залезть на скамью именно рядом с рыжиком. Гарри пристально рассмотрел символ Гриффиндора, не сразу заметив, что его точно так же пристально рассматривают в ответ. Глаза у зверя были янтарного цвета, а их выражение очень осмысленным, и Поттеру на мгновение даже показалось, что лев сейчас откроет пасть и заговорит с ним на чистом английском. Естественно, ничего подобного не произошло. Новый житель их факультета посидел рядом с напряженным от такого соседства Уизли, затем прошел вдоль рядов, мирно обнюхивая всех студентов и не обращая внимания на особо нервных и пугливых, а потом прошел к МакГонагалл и лег у ее ног.
Ворон Рейвенкло сидел около Флитвика. Гордая птица не обращала ни на кого внимания, сосредоточив свое внимание на тарелке с едой.
А вот милый хаффлпаффовец не терял времени даром. Добродушный зверь стойко пережил все сюсюканья и объятия со стороны восторженных девчонок своего факультета, и теперь во всю пожинал плоды дальновидного поведения: барсука закармливали с рук, выбирая самые лакомые кусочки. Хитрецу же оставалось только вовремя открывать пасть и с аппетитом чавкать, жмурясь от блаженства.
***
С этого дня жизнь в Хогвартсе «забила ключом». Факультетские символы, которых, без особых раздумий, окрестили Гриф, Слиз, Рейв и Хафф, мгновенно влились в коллектив Хогвартса. Слиз и Гриф частенько ссорились и дрались, кусая друг друга, как будто пытались выяснить, кто из них лучше. Рейв (самка ворона) предпочитала с гордым видом сидеть во главе стола Рейвенкло во время трапез или (как рассказала любопытная Гермиона, пообщавшись со студентами Флитвика) на плече статуи Кандиды в гостиной своего факультета. А милый толстячок Хафф постоянно таскался за профессором Спраут и теми студентами, которые, по доброте душевной, подкармливали прожорливого питомца.
Лоркх, в первый же день заприметивший Рейв, теперь появлялся в замке ежедневно, красуясь перед самкой. Арисса вновь и вновь называла его бабником, и Гарри был полностью согласен с наставницей. Лоркх пушил перья, показывал мастер-класс по полетам под зачарованным потолком и всячески пытался привлечь внимание черной красавицы. Гермиона, которой прежде доставалось все внимание вредного поттеровского питомца, на вопрос Гарри о том, что она думает о смене симпатии ворона, лишь пожала плечами, заметив, что Рейв более подходящая кандидатура для ухаживаний. А потом добавила, что в скором времени Поттеру придется иметь дело с выводком вредных воронят. Мальчика такая перспектива совершенно не вдохновила, а Арисса подлила масла в огонь, прошипев, что в таком случае у Поттера без сомнений будут исклеваны не только руки, но и самое бесполезное место - голова.
***
Спустя неделю после оживления факультетских символов Гарри, наконец, закончил переводить дневник Слизерина и с гордым видом вручил подарок Наставнику, рассказав о комнате Величайшего из Хогварсткой четверки. Снейп, как прирожденный ученый, оценил подарок, и похвалил мальчика за трудолюбие. Гриффиндорец понял, что ради мимолетной улыбки и довольного блеска черных глаз, готов пару лет подряд безвылазно сидеть в Тайной комнате, переписывая записи Слизерина. Мало того, Наставник пообещал подопечному съездить летом во Францию, отчего даже Арисса пришла в восторг.
- Я выяснил кое-что о вашей внезапной родственнице, Поттер. Мишель Руше – преподаватель Чар в закрытом магическом Университете Франции. Он называется Флер-де-Лис.
Гарри взял протянутый Наставником пергамент и углубился в чтение. Мишель Мари Руше действительно была дочерью сестры матери Джеймса Поттера. Ей было тридцать пять лет, двенадцать из которых она работала профессором Чар во Французском Магическом Университете.
- В смысле, мне можно с ней общаться, да?
- Именно так, Поттер. По моим данным ни она, ни ее семья не были замечены в связях с Темным Лордом.
- Это хорошо, - взгляд мальчика стал задумчивым. – В смысле, теперь у меня, кроме вас, Ариссы и Саши, есть еще и… тетя. Она ведь мне тетя, да?
- Двоюродная. И, если все будет в порядке и ваше поведение не вызовет нареканий, мы навестим ее летом. Предполагаю, что к этому моменту ваша родственница захочет познакомиться с вами поближе. Конечно, меня не радует перспектива тратить свой отпуск на несносного мальчишку и его наглую питомицу, - Снейп мрачно покосился на Ариссу, обвившую спинку его кресла, - но отпустить вас двоих в незнакомую страну без сопровождения я не могу.
- Спасибо, Наставник! - радостно воскликнул Поттер, совсем не обидевшись на тон профессора и предвкушая, что путешествие будет необычайно интересным и веселым. Да и что могло быть лучше, чем поездка в другую страну в обществе Наставника и Ариссы? Тем более, серебряная наставница уже не раз говорила о своем желании посмотреть Эйфелеву башню и Лувр.
«Ну, и что ты ей напишешь?» - прошипела Арисса, когда Делли доставил их в спальню мальчиков.
«Я еще не решил, давай завтра подумаем, ладно?» - Поттер широко зевнул и потер глаза. - «Отсыпаться буду месяц, а то эти недели были слишком насыщенными…»
«Ой, какие мы нежные! Перевели три листика, прочел две с половиной книжки, помог Снейпу с приготовлением зелий и устал?»
«Арисса! Вообще-то, я трудился! И не высыпался! И сидел на Тонизирующем зелье, и теперь меня от него тошнит!»
«Медаль тебе, Поттер за самоотверженный труд на благо Отечества! А вот интересно, неужели тебе, как Мальчику-который-выжил, не положено награды за избавление от Балдфрика, пусть и временное?»
«Откуда я знаю? Мне тогда год был…»
Мальчик замолчал, поплотнее укутываясь в одеяло, а потом неожиданно подумал:
«Послушай, Арисс, а как ты попала ко мне?»
«Что, не хватает сказки на ночь?»
«Арисс…»
«Ладно, Поттер, слушай…»
***
*- дословно «символ заключенный освобождение»
**- в Википедии символом Рейвенкло является орел, но с английского «Raven» переводится «ворон», так что пусть будет ворон, а точнее самка ворона.