Глава 18Лили.
Это имя все, что занимало его мысли.
"Какой же я дурак" — вертелось в его голове. Эван, поднимаясь по лестнице, не прекращал думать об этой глупой ссоре на балу, на который, кстати говоря, они так и не попали. Как только девушка ушла, оставив слова недосказанными, Вуд понял, что его тоже ничего не держит там. Ведь на этот бал он шел ради нее, а если ее нет, зачем ему все это?
Парень рассчитывал подышать свежим воздухом на Астрономической башне, а потом, возможно, найти Лили. Ведь завтра уезжать домой, а если они так и не помирятся, что будет с ними? Будут ли они, как и прежде счастливы?
Он медленно поднимался по лестнице, надеясь, что никакому другому сумасшедшему не взбрело в голову ходить по астрономическим башням, когда в Большом зале веселье в самом разгаре. Но его надежды не оправдались, когда он вышел на свежий воздух и увидел у ограждения женский силуэт. Но все же уходить он не собирался. Встав рядом с девушкой, он оперся руками о перила и глубоко вздохнул. Было холодно, но Эван не обращал на это внимания.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она его, чуть поворачивая голову.
— Это я хотел у тебя спросить. Почему ты не со своим парнем на балу, как все?
Элеонора хмыкнула и повернулась к нему полностью.
— У меня нет парня.
— А Малфой? — неуверенно спросил Вуд.
Забини рассмеялась.
— Он не мой парень, а вот почему ты не со своей девушкой?
Эван все еще не смотрел на нее. И ведь он так надеялся спокойно побыть наедине. Да к тому же, отчасти именно из—за Забини они с Лили поссорились. Зачем он вообще помог ей в прошлый раз? А сейчас зачем не уходит и стоит тут с ней, разговаривает? Возможно, из—за того, что она понимает его? Или потому, что она не такая, какой хочет казаться, а добрая и милая, и одинокая девушка?
— Не твое дело, — коротко бросил Эван, но Элеонора, кажется, не собиралась сдаваться:
— Она снова со своими подружками? Или... Ах, вы поссорились! Мне так жаль, — солидарным тоном проговорила девушка.
— Тебе ни капли не жаль! — повысив тон, сказал парень.
Элеонора усмехнулась.
— Ты прав, — согласилась она.
— Что?
Девушка вопросительно на него посмотрела.
— Просто возьмешь и согласишься со мной?
— Почему бы не согласиться, когда мне действительно ни капли не жаль. Ведь ты... — она осеклась.
— Что? — снова повторил Эван. Он, наконец, обернулся и мог увидеть, что Элеонора, видимо, вообще не собиралась идти на Бал: на ней были обычные джинсы и джемпер. И Эван вдруг сказал: — Тебе так не холодно?
Элеонора посмотрела на Вуда, как на придурка.
— Какая тебе разница? — презрительно бросила она.
Эван снова отвернулся от нее, готовый сброситься с башни из—за своей глупости. Ну, вот надо было ему сказать, не подумав!
— Что ты там про меня говорила? — напомнил он, желая закрыть тему.
Забини заметно напряглась, но тут же быстро протараторила:
— Неважно. Просто думала на днях, что ты...
— Думала? Обо мне? — не понял парень.
— Что? Нет! Ты что, глухой?
— Я отчетливо слышал: "думала на днях, что ты..." Давай договаривай.
— Что ты придурок! — чуть улыбнувшись, буркнула Нори.
— Кто бы говорил, истеричка. — Парень также не мог скрыть улыбки. — Так что там?
— Отстань, — снова отмахнулась Элеонора.
— О чем ты думала? — не унимался Эван. Он буравил взглядом девушку, улыбаясь, пока та не знала, куда деться от его допросов.
— Нет, отвали, ты ничего не поймешь, — грубо ответила Забини.
— Я все пойму, если ты...
Элеонора вспыхнула:
— Нет, идиот! И вообще, чего ты улыбаешься?
— Мне уже и улыбнуться нельзя?
— Тебе разговаривать даже не дозволено, куда там до улыбаться!
Сам не понимая зачем, Эван рассмеялся, пока смотрел на серьёзную Элеонору. Она казалась ему не той холодной слизеринкой, какой себя выставляла.
Девушка несильно толкнула парня в грудь.
— Заткнись!
— Не—а, пока не договоришь, что ты там обо мне надумала.
— Да не думала я о тебе, я просто вспомнила, какой ты был милый тогда со мной, всего—то!
Эван тут же прекратил улыбаться и нахмурился.
— Я просто помог тебе, — пробормотал он. Ну, вот почему, если просто хочешь кому—то помочь, то обязательно не так понимают?
— И это было мило, — заметила Нори. Она чувствовала себя по—идиотски от того, что призналась. — А я сердилась, неблагодарная.
Эван вспомнил, как она злилась тогда и сейчас, и снова весело усмехнулся.
— Хочешь сказать мне "спасибо"?
— Нет, хочу сказать тебе "отвяжись".
***
Мелани вертела головой в разные стороны в поисках своих подруг, но так и не нашла ни Лили, ни Индиану. Тяжело вздохнув, брюнетка посмотрела на своего кавалера. Джастин Литер, Когтвранец. Остин ей не очень нравился, но парень был веселым, и это была единственная причина, почему Мелани согласилась идти с ним на бал.
Они танцевали и весь вечер, редко перекидываясь парой слов. И, похоже, ее кавалеру это не нравилось. Когда гриффиндорка, извинившись, отошла в дамскую комнату, то обнаружила Джастина с какой—то когтевранкой, весело болтающих. Похоже, он ее кинул. Мелани вздохнула. С парнями у неё было туго.
Она взяла с подноса бокал с пуншем и неспешно пошла к выходу, но потом решила, что лучше остаться здесь, тут хотя бы можно смотреть на то, как веселятся другие, а в спальне ей делать будет нечего. Она уже хотела скрыться за нишей, здесь и студентов не было, но вдруг наткнулась на кого—то. В свете волшебных софитов она узнала своего учителя, мистера Рикмана. Увидев его, она словно остолбенела и глупо пялилась на него.
— Это Вы, мисс Остин? Что, тоже не по душе эти балы? — тепло, улыбнувшись ученице, произнес Рикман.
— Ну да. Мой кавалер меня кинул, — поджав губы, произнесла Мелани.
— Как же такую прекрасную девушку могли кинуть?
— Наверное, я не настольно прекрасна, как вы думаете. — Сердце девушки готово было выпрыгнуть из груди, когда она услышала такие слова из его уст.
— Вряд ли, — мило улыбнулся Мистер Рикман.
Проклятая тишина угнетала девушку, ей хотелось с ним поговорить, но, к сожалению, она не знала, как начать разговор, да и собственно о чем с ним говорить, она тоже не знала.
Мелани от волнения осушила стакан с пуншем одним глотком, так, что Рикман удивленно на нее посмотрел. А Мелани не могла на него наглядеться: подтянутый и высокий, с обезоруживающей улыбкой на лице, он казался ей идеальным. Мелани не сразу услышала его вопрос, пока неприлично глазела на учителя.
— Принести ещё пунша? — интересовался он. Мелани встряхнулась, чтобы взять себя в руки, и протянула учителю бокал.
— Да, спасибо.
Рикман ушел, и за время его отсутствия Остин пыталась прийти в себя, но никак не получалось — сердце бешено колотилось в ее груди. К тому же, профессор пришел быстро.
— Не желаете прогуляться? — Услышав этот вопрос, Мелани словно впала в ступор.
— Эм, да, — вскоре сориентировалась девушка.
Профессор рукой указал девушке идти вперед, и она сделала, как он велел. Вскоре они вышли в оранжерею Хогвартса.
Мелани старалась не смотреть в сторону профессора, и так уже нагляделась, а он наоборот беззастенчиво поглядывал на Мелани, то и дело улыбаясь.
Девушка хотела отвлечься от этих дурацких мыслей, поэтому принялась оглядывать цветы, что здесь были. Много роз, самых разных видов, некоторые из них она даже впервые видела, разных цветов.
— Красивые, правда? — непроизвольно вырвалось у нее, и Мелани опустила голову.
Но тут профессор зачем—то потянулся к одному из цветков и сорвал его, протягивая Мелани.
— Простите меня за нескромность, но вы так же красивы, как и эти цветы, мисс Остин.
Мелани ошалело смотрела на него, но потом приняла цветок, а губы ее растянулись в скромной улыбке.
"Он что, со мной флиртует?!" — пронеслось у нее в голове. Мелани ошеломленно застыла. Это ей нравилось, но она никак этого не ожидала. Она, конечно, чувствует к нему что—то, но чтобы это было взаимно, у нее в голове не укладывалось!
— Спасибо, — слетело с ее губ.
Они разговаривали несколько часов, и казалось, они не чувствовали себя профессором и ученицей. Но когда—то эта сказка должна была закончиться. Мелани не знала, сколько времени, но чувствовала, что пора покинуть его общество.
Профессор рассказывал что—то, но она давно уже потеряла суть. Не потому, что ей было неинтересно, просто в голове теснилось так много мыслей, что невозможно было сосредоточиться на рассказе учителя. Ей не хотелось прерывать его, по крайней мере, это было невежливо, но все же она перебила Рикмана:
— Профессор. Простите, но уже поздно и мне пора идти... Наверное, вечеринка уже закончилась.
Мистер Рикман, казалось, совсем не был обижен. Он глянул на часы и бодро произнес:
— Да, и правда. Но я, как учитель, просто обязан проводить Вас.
— Я понимаю, но не стоит!
— Мелани...
Девушка открыла рот, услышав свое имя, слетевшее с его губ. И все, чего ей захотелось, так это... поцеловать его.
Но если она это сделает, как он воспримет это? Что, если он посчитает ее ненормальной?
Время шло, а девушка молчала, ища подходящее слово. И, глядя в эти голубые глаза, она решилась сделать это. Пока Рикман был в замешательстве, Мелани коснулась своими губами его губ.
Первое, что поняла Мелани — профессор не отстранился. Он сначала пребывал в ступоре, и Остин уже было решила убежать отсюда поскорее, но вот он подался вперед. Мелани удивленно вздохнула, но тело словно действовало само собой: она обвила руками шею Рикмана. Профессор отстранился первым. В голове Мелани был один вопрос: что она наделала? Остин хотела провалиться сквозь землю от стыда, но, увы, этого произойти не могло.
***
Девушка шла быстрым шагом, точнее почти бежала после поцелуя с Рикманом, на который он даже ответил. Мелани убежала от профессора почти сразу, чтобы не допустить разговора о том, что она сделала. Брюнетка не знала, сожалела она о содеянном или нет, в ее голове отсутствовали какие—либо мысли, кроме как о нежных губах профессора.
Ее удивило то, что профессор по каким—то странным и непонятным причинам ответил на ее поцелуй, она не понимала, почему он не оттолкнул её. Она, конечно, не особо этого хотела, ей было в какой—то степени приятно, что профессор не накричал на нее, например, не отчитал за неподобающее поведение, но было бы намного лучше, если бы он просто никак не среагировал. По крайней мере, не было бы этих мыслей в её голове. А теперь она будет мучить себя бесконечными вопросами.
Мелани преодолела свой путь и уже была в нескольких шагах от портрета Полной дамы, как вдруг в кого—то сильно врезалась, похоже, она даже не смотрела по сторонам, пока бежала.
— Ай, — воскликнула она и посмотрела на свое препятствие. Им оказался Эван. Вуд был грустным и озадаченным, определенно у него что—то случилось. — Эван?
Парень посмотрел на гриффиндорку и слабо ей кивнул.
Мелани почему—то напрочь позабыла о своих проблемах, глядя на невеселое лицо Вуда. А он, кажется, совсем позабыл уже, что в него только что врезалась девушка, позабыл, что вообще—то надо извиниться, хоть и не он виноват, и уже было двинулся к гриффиндорской гостиной, но Мелани его остановила.
— Эван, ты чего такой? И почему не с Лили?
Он снова тяжело вздохнул, по—прежнему глядя куда—то мимо Мелани. Ему не хотелось рассказывать о своих проблемах практически первому встречному, но и держать в себе он не мог.
— Мы поссорились.
Брови девушки удивленно взлетели.
— Что? Когда? Из—за чего?
Парень махнул рукой.
— Да какая теперь разница? Я не знаю, где она, ее нигде нет. Похоже, она не хочет мириться…
— Да ладно тебе, Вуд, не переживай, — положив руку на плечо парню, проговорила Мелани. — Ты же знаешь Лили, но если что — знай, что она не единственная девушка в мире.
Вуд со смесью удивления и непонимания на лице посмотрел на Мелани. Он сомневался, что она понимает, что говорит. А может она и права, и наоборот Вуд слишком зациклился на Лили? Но стоило ему об этом подумать, как Мелани поспешно поправила себя.
— Нет—нет, ты неправильно меня понял. Я имею в виду... Ну, вы должны помириться. Ты ведь любишь её, да? Так что стоит сделать первый шаг? — Эван все еще озадаченно смотрел на девушку, и она слабо улыбнулась. — В общем, я уверена, что все будет у вас нормально. Ты только действуй.
— Эм—м, спасибо, — замялся Эван, — ты извини, но я устал, пойду спать.
— Да—да, хорошо, я тоже иду, — спохватилась девушка и последовала в гостиную вслед за Вудом.
****
— Зачем ты закрыл дверь?! — воскликнула Лили, у нее начиналась паника.
— Ничего я не закрывал, — фыркнул блондин.
— Мерлин! Что теперь делать!? Где твоя волшебная палочка? А то моя в комнате осталась, — нервно затараторила гриффиндорка. — Мы же сможем открыть дверь!
Скорпиус полез в карман за палочкой, но никак не мог ее найти.
— У меня ее нет, — вскоре спокойно проговорил юноша .
— Что? – воскликнула Лили. – Как мы отсюда выберемся и когда? Я не могу здесь торчать вечность, особенно с тобой!
Парень поднялся на ноги и, подойдя к рыжеволосой, взял ее за плечи и прошептал на ухо:
— Успокойся. Просто сядь и успокойся.
По телу Лили пробежались мурашки от его хриплого голоса, но все—таки она послушалась его и села.
— Что нам теперь тут делать в темноте, а?
Малфой издал смешок и зашуршал чем—то.
Лили недоверчиво посмотрела на парня, уверенная, что у него опять какие—нибудь дурацкие идеи, но через мгновение в темноте замаячил тусклый огонек. Поттер вскочила, подлетая к свечи, и вырвала ее из рук Малфоя. Все—таки хорошо, что они находились в кладовке со всяким барахлом.
Скорпиус с усмешкой зажег ещё одну свечу, и теперь Лили отчетливо могла видеть его лицо. Несмотря на то, что он принёс огневиски, Скорпиус не выглядел пьяным.
— Как ты зажег свечи? — поинтересовалась Лили, вновь усаживаясь на пол. В Хогвартсе было холодно в это время года, и спасающий огонек слабо согревал руки.
— Я отобрал у Инди зажигалку, — чуть ли не победно произнес Скорпиус.
— Хорошо, что ты не выкинул ее, как наушники и пачку сигарет, — фыркнула Лили.
— Ты когда сердишься, такая смешная, — заметил Малфой, и Лили залилась краской.
— Не надо...
Скорпиус усмехнулся и опустил глаза.
— Хорошо. — Он резко вскинул голову, и Лили заметила некий азартный огонек в его глазах. — Я не буду говорить о твоих достоинствах и делать тебе комплименты, если ты ответишь на один вопрос.
— Какой? — встревожилась девушка, ерзая на месте. Что он задумал?
Малфой сидел по правое плечо Лили, и иногда ей приходилось снова соприкасаться с ним плечом, отчего в ее животе появлялось неведомое ей чувство.
— Зачем вы устроили стриптиз в Большом зале?
Лили застыла, как статуя, как только услышала эти слова. Глаза расширились от удивления, и она с минуту ничего не могла сказать. Единственный вопрос, который сейчас был в ее голове, это: Откуда. Он. Знает? Перед глазами пронесся весь этот день, и она понятия не имела, что они упустили, в чем был промах, если он ее узнал!
Поттер подняла глаза на Скорпиуса и осипшим голосом произнесла первое, что пришло в голову:
— С чего ты взял, что это были "мы", как ты выразился?
Малфой закатил глаза:
— От твоей реакции я убедился ещё больше. И еще я, кажется, задал вопрос, Поттер. Зачем вы это сделали?
Лили снова опустила взгляд и теперь смотрела куда—то в темноту, не желая отвечать. Скорпиусу хотелось бы знать, о чем она думает сейчас. Хотелось знать, зачем они — Лили, и как он понял позже, Индиана и Мелани — сделали это.
— Я не могу рассказать...— выдохнула вскоре она.
Скорпиус цокнул.
— Поттер, почему ты не можешь мне довериться, черт возьми! Как будто ты меня впервые в жизни видишь! Я уже храню нашу общую тайну! Почему ты все время меня только отталкиваешь?
— Ты не рассказываешь лишь потому, что мы заключили договор! — упрямо заявила она.
— Конечно! — фыркнул Скорпиус. — Именно поэтому я наизусть знаю твои глаза, благодаря которым я не спутаю тебя ни с какой девушкой. Конечно же причина в этом!
От такой его речи Лили стало стыдно. Он и в самом деле уже давно должен заслужить ее доверие, но рассказать об Анониме — это ответственный шаг, так ведь? И все—таки она должна открыться хоть кому—то, пусть этим человеком будет Малфой.
— В общем, — тихо начала она, так, что Малфою пришлось подвинуться к ней ближе. Теперь только он мог слышать Лили. — Это очень важно, понимаешь? Об этом никто не должен знать. Можешь верить, можешь не верить, но этот стриптиз был нашим заданием...
— То есть как? — прервал ее Скорпиус, и Лили закатила глаза.
— Ты действительно думаешь, что я не стала бы рассказывать дальше? Знаешь, иногда ты такой дурак, — фыркнула она, но тут же продолжила: — Короче, если бы мы не станцевали стриптиз, о нас троих дорогие нам люди узнали бы некоторые тайны. Я не знаю, рассказывать тебе или нет, но вообще—то суть не в этом. Нам присылает письма какой—то человек, и он никак не подписывается, поэтому мы называем его Анонимом.
— Что значит "мы"? — снова влез Малфой.
— Значит я, Мелани и Инди. Никто кроме нас троих не знает. Ну, теперь и ты.
— И как давно?
— Первое письмо получила я, в тот день, когда мы с тобой заключили условную сделку, что ты заключишь со мной Обет, — девушка уловила, как по губам парня прошлась ухмылка, ведь в тот день она его поцеловала.
— Письмо приходят до сих пор?
— Да. И меня это пугает. Я не могу спокойно жить, зная, что кто знает о том, что я совершила!
Скорпиус коснулся ладонью колена Лили.
— Ты должна была сказать мне, — начал он и хотел продолжить, но Лили заговорила сама.
— Зачем? Ты к этому не имеешь никакого отношения!
— Как это не имею? — возразил он. — Ничего, что это ты со мной переспала тогда, а не с кем—то, поэтому это касается меня!
— Нет! Мерлин, зря я тебе вообще все рассказала!
Лили отвернулась от него, а потом снова горячо заговорила:
— Вообще—то все это началось из—за тебя. Это ты не смог сдержаться и переспал со мной. Из—за этого вначале я волновалась, что Эван узнает, но сейчас... Сейчас меня этим шантажируют! И вообще—то из—за тебя я только недавно поссорилась со своим парнем!
— А тут—то я при чем? — не понял парень, хотя с началом гневной речи Лили был согласен. — Это же ты наорала на Вуда.
— Ты меня разозлил, вот я на него и наорала, — гневно бросила Лили. У нее уже блестели слезы в глазах, но опять плакать перед Малфоем не хотелось, поэтому она просто отвела взгляд, снова уткнувшись лицом в колени. — Ты всегда меня злишь. Ненавижу тебя.
Последние ее слова прозвучали не очень убедительно, и Малфой почти не воспринял их всерьез. Он лишь снова предложил ей огневиски. И Лили снова не отказалась.
Время для Лили шло незаметно, Скорпиус о чем—то ее спрашивал периодически, а Лили отвечала. Она была благодарна ему, что он не спрашивал больше об Анониме. Этого бы она не выдержала и лишь бы только накричала на него.
Их бутылка огневиски закончилась, и Лили сонно потерла глаза. От спиртного ее клонило в сон. Не так она представляла себе этот бал, не так.
Когда глаза девушки чуть сомкнулись, она почувствовала прикосновение Скорпиуса пальцем к ее руке, которая расположилась вдоль тела. Глаза были по—прежнему закрыты, но почему—то она не могла больше ни о чём не думать, кроме как об этом прикосновении.
Оно было таким нежным и простым, что ее сердце заполнило непонятное чувство.
А Скорпиус просто не мог сейчас сдерживаться. Лили так невероятно выглядела в свете двух свечей. Не идеально, конечно: волосы растрепались, тушь и вовсе размазалась, а платье в некоторых местах испачкано в пыли, но в то же время она была сейчас такой простой. И таинственной. Малфой понятия не имел, как все это может содержаться в одном флаконе, но, тем не менее, Лили безумно притягивала к себе, привлекала. В ней был какой—то магнетизм. В ее внешности, движениях, поступках. А сейчас, когда она закрыла глаза, это выглядело чертовски странно. И это ему нравилось.
Малфой прильнул ближе к ней, и Лили зачем—то затаила дыхание, её сердце забилось, как сумасшедшее. Она открыла свои яркие глаза, и увидела, что парень уже до невозможности близко от нее.
Лили опустила глаза на его губы и сглотнула. Возможно, это было глупо, и она не понимала, зачем это сделала, но она коснулась губами его губ.
Скорпиус запустил руку в волосы Лили и, дёрнув за заколку, освободил ее длинные волосы, которые упали девушке на плечи.
Лили же в свою очередь лихорадочно целовала губы блондина, обнимая его двумя руками за шею. Вскоре девушка уже сидела на коленях Скорпиуса, не отрываясь от его губ.
Она не думала о том, что желает, или о том, что будет, ей просто этого хотелось. Хотелось чувствовать его прикосновения.
Малфой водил руками по ее спине, талии, бедрам, отчего все ее тело покрылось множеством мурашек.
Когда воздух в их легких закончился, Лили чуть отслонилась от парня, а он, вместо того, чтобы дышать полной грудью, продолжал поглаживать ее бедра руками, приподнимая платье.
Поттер сглотнула.
Она чувствовала его желание, она сама этого желала, поэтому пока Скорпиус мысленно спрашивал как бы ее разрешения, Лили резко отстранилась и ухватилась пальцами за края платья, скидывая его через голову, и прильнула к парню в новом страстном поцелуе, попутно расстёгивая пуговицы на его рубашке.
***
Яркий свет, который увидела она сквозь сон, разбудил ее. Этот свет так же быстро исчез, как и появился. Лили приоткрыла глаза, голова раскалывалась. Это было невыносимо. Лили пошевелила головой и удивленно посмотрела на руку, которая служила ей вместо подушки. Сердце сжалось, и Поттер начала вспоминать прошедшую ночь. А именно — руки, губы Малфоя, которые что только не делали. Девушка чуть приподнялась, боль в спине пробежалась по ее телу. Всю ночь они проспали на полу, застеленном лишь старыми шторами, которыми они и укрывались. Тогда это их не волновало — как и под чем спать, но сейчас Лили определённо жалела, ведь спать на полу не так уж и приятно.
Гриффиндорка бросила взгляд на свое обнаженное тело и закусила губу. Зачем она это сделала? Только все испортила, снова.
Лили постаралась присесть на их импровизированной кровати и огляделась в поисках своего платья. В этот момент она заметила, что дверь была открыта, и тот, кто их запер их же и освободил, а значит, видел парочку спящих, да и еще обнявшихся.
Поттер почувствовала прилив паники. Эта ночь была необыкновенна и волшебна, но это был очень—очень глупый поступок. Как теперь ей быть? Она любит Эвана, это точно, но что делать с Малфоем, которого она... она даже не понимала, что чувствует к нему. А теперь эти его прикосновения, поцелуи, взгляды до конца жизни будут в ее голове. Если в первый раз Лили, к ее счастью, полностью не помнила, что переспала с Малфоем, то сейчас она помнила практически все до единой детали!
Лили прижала к себе одеяло, заметила свой лифчик и потянулась за ним. Нет, она определённо должна забыть об этом и молить Эвана о прощении, ведь она не может без него. То, что она чувствовала к Малфою, ничего не значило, она любит Эвана и точка.
Постепенно найдя свою остальную одежду, Лили стала осторожно вставать, чтобы не разбудить блондина. Но только она начала приподниматься, как Скорпиус схватил ее за руку.
— А поцеловать?
Лили заерзала.
— Прости, но это ночь была ошибкой, — сглотнув, решительно проговорила рыжеволосая. Скорпиус продолжал держать девушку за руку. Он привстал и, отпустив ее руку, погладил ее. На его губах играла усмешка.
— Может, будем и дальше совершать ошибки?
Гриффиндорка выхватила свою руку и, покачав головой, сказала:
— Нет. Это была ошибка, и это не должно больше повториться. Я не хочу потерять Эвана. Я люблю его.
Малфой хмыкнул.
— Ну, тогда вперед, — холодно начал он, — иди к тому, кто, узнав о том, что ты делала, и не раз, бросит тебя, не раздумывая, когда я так и буду рядом. Всегда.
Лили посмотрела на блондина, он был очень серьезным. А потом ушла.
