Глава 18: ЗельеНочь уже сдавала позиции, уступая место новому светлому дню. Где-то пели ранние птицы, небо постепенно розовело. Однако посёлок ещё спал, не имея возможности видеть красоты летного утра. Но в окне дома на отдалении свет упорно не гас всю ночь. Причиной тому была Лили Эванс, которая кружила над пострадавшими, вспоминая забытые формулы заживляющих заклинаний. Ремус же был отправлен в аптеку, с целью найти ингредиенты для сложнейшего зелья, которое предназначалось Сириусу. Сейчас же Бродяга, сливавшийся с белоснежной простыней, почти не подавал признаков жизни. Лишь редкие подъёмы грудной клетки говорили о том, что Блэк всё ещё дышит.
Лили провела рядом с ним несколько часов, спасая друга. Всё это время Блэк рвался на тот свет, а Эванс упорно его не отпускала. Джеймс, не терпевший ожидания, шатался по дому, заглядывая каждые десять минут. А Марлин, которая сидела рядом, внимательно следила за этой дуэлью и каждый раз вздрагивала от рыка Эванс, когда та почти теряла контроль над ситуацией. Но Лили с упрямством истинной гриффиндорки не сдавалась. И вот сейчас она устало опустилась на стул рядом с кроватью.
— Он стабилен, — Лили смотрела на свои руки покрытые кровью. Она легко взмахнула палочкой, и неглубокая рана на её предплечье затянулась, оставляя в напоминание тонкий розовый шрам.
— Что? — спросила Марлин, не отводя обеспокоенного взгляда от Блэка.
— Ему и не плохо, и не хорошо, — Эванс устало потирала глаза. — Дождёмся, пока он придёт в себя, а там посмотрим.
В комнате вновь стало тихо. Марлин сидела сжавшись, а по её лицу со скоростью облаков в ветреную погоду пролетали эмоции. Лили знала, что впечатлительная МакКинон уже успела нарисовать себе картину похорон Сириуса, и, не в силах видеть боль подруги, Эванс вышла из комнаты.
Лили зашла в комнату к Мэри. Макдональд пострадала не так сильно, и, пока Эванс сражалась за Сириуса, Ремус успел подлатать девушку и привести в сознание. Теперь она спала, тихо посапывая. Стараясь не потревожить беспокойный сон Мэри, Лили бесшумно вышла из комнаты.
Эванс знала, что впереди ей ещё предстоит варить сложнейшее зелье, которое должно помочь Блэку. Это зелье Северус изобрел сам и ещё на пятом курсе обучил Лили варить его. «На всякий случай», — так он говорил. «Что ж, он представился, можешь гордиться собой, Снейп», — думала Эванс. И теперь девушка должна была хорошенько взбодриться. Не придумав лучшего способа, чем подышать свежим утренним воздухом, Лили направилась к двери.
— Решила трусливо сбежать? — Джеймс полулёжа на диване наблюдал за её крадущимися шагами. — И как только такие на Гриффиндор попадают?
— Я вовсе не собиралась сбегать, — Лили поменяла направление и приблизилась к Поттеру. Тот подвинулся, уступая ей место.
— Если ты сейчас здесь, значит, Бродяга либо уже облачка считает, либо жив, — Джеймс пытался скрыть волнение циничными шутками, но Эванс раскрыла его по глазам, которые всегда выдавали Поттера. Сейчас они беспокойно вглядывались в каждую чёрточку лица Лили, выискивая в них правду.
— С ним всё будет хорошо, — Поттер облегченно выдохнул, — обещаю.
— Спасибо, Лили, — Джеймс обратил внимание на её бледное лицо. — Тебе нужно выспаться.
— Я в порядке, — девушка отмахнулась от его заботы. — Нужно ещё сварить зелье.
— Вряд ли ты его сваришь, если свалишься в котёл от усталости, — Джеймс встал, уступая Эванс весь диван. — Поспи хотя бы немного.
— Джеймс, я совсем не устала, — Поттер уже взмахнул палочкой, призывая мягкий плед, — я не буду спать!
— Эванс, тебе обязательно всё время спорить?! — парень медленно выходил из себя. - Всё, что угодно лишь бы не соглашаться со мной?
Лили возмущённо сжала губы, Джеймс не менее возмущённо прожигал её взглядом. Тишина между ними накалилась. Слышно было лишь мерное тиканье часов, которые точно отмеряли секунды их молчаливой баталии.
— Делай, что хочешь, — наконец сказал Поттер, оставил несчастный плед на кресле и вылетел из гостиной.
— Ну и ладно, — Лили обиженно надулась, сложив руки на груди. Она совсем забыла, что значит ругаться с Поттером. Но в этот раз они поменялись ролями: Джеймс был вполне себе адекватным, а вот Лили превратилась в упрямого оленя.
Однако зерно истины в словах Джеймса всё же было: если она сейчас не отдохнет, то непременно свалится в котёл. «Чёрт бы тебя побрал, Поттер», — подумала Лили, опуская голову на диванную подушку. Почти заснув, Эванс краешком сознания ощутила, как на её плечи опустилась тёплая тяжесть мягкого пледа.
***
— Джеймс, она не станет меня слушать! — раздался голос из кухни. Именно он и разбудил Эванс. Когда-то давно этот голос заставлял кровь холодеть, а сердце учащённо стучать. Эванс с ужасом распахнула глаза, но увидев уютную гостиную Поттеров, облегчённо выдохнула.
— Эви, она не знает правду, — говорил Джеймс, — она обещала выслушать!
— Даже если и так, она мне не поверит, — кажется, Эвелин начинала плакать, — Ева… Она была монстром, будь я на месте Лили, я бы никогда её не простила.
«Стоп, что?» — Лили недоумённо дёрнула бровью. Но диалог на кухне продолжался:
— Вот поэтому ты должна всё ей рассказать, — сказал Джеймс, — не плачь, иди сюда.
Что-то кольнуло в сердце Эванс, и она, притворившись, что не слышала их разговора, пошла в кухню, сонно потирая глаза. Мистер и миссис Поттер самозабвенно целовались.
— Оу, простите, — Лили перед тем, как развернуться и уйти, с каким-то гадким удовольствием отметила, что они перестали целоваться.
— Лили, подожди, — Поттер окликнул её.
Эванс медленно вернулась, осторожно высматривая, не занимаются ли они ещё чем-нибудь пакостным.
Джеймс дружелюбно улыбался, а Эвелин испуганно смотрела на Лили, поджав губы, словно кроткая овечка, ожидающая броска дикого волка. «Отлична игра!» — подумала Эванс. Она села на стул, сложила руки на груди и пообещала сама себе до последнего не верить в её россказни.
— Как насчёт чая? — робко спросила Эвелин.
— Было бы неплохо, — улыбнулся ей Джеймс, и Эвелин, стремясь убежать из-под пристального взгляда Эванс, быстро вскочила из-за стола.
— Пожалуйста, — одними губами прошептал Джеймс, глядя на суровое лицо Лили. Он знал, что такое выражение лица Эванс не сулит ничего хорошего, сам не раз попадал под раздачу.
Девушка не в силах терпеть муку в его глазах всё же кивнула, обещая быть помягче с Обри. Эвелин как раз закончила приготовления и поставила на стол три кружки и вазочку с печеньем. Лили из вежливости сделала один глоток.
— Очень вкусно, — чай оказался просто невероятным. Напиток отдавал ароматом луговых трав. Когда-то в детстве мама делала такой чай Лили, когда та не могла уснуть. Настроение сразу же улучшилось, и Эванс теперь не чувствовала ненависти к девушке напротив.
— Спасибо, — Обри улыбнулась и начала свой рассказ. — Я знаю, это мало похоже на правду, но так было на самом деле. Я родилась в Англии в чистокровной семье, которая отличалась неимоверной жестокостью. Они совершенно не скрывались и первые готовы были идти к Волдеморту, но сестра отца не разделяла взглядов моей семьи так же, как и я. Она подставила нашу семью, чтобы мы не смогли стать сторонниками Тёмного Лорда. Нам пришлось бежать. Сбежали недалеко — всего лишь во Францию, — Эвелин грустно улыбнулась. — Родители ненавидели мою тётку и очень обрадовались, когда узнали, что она погибла. У меня была сестра Ева, мы были до невероятности похожи. Почти близняшки, только она была старше меня на два года. Мы поступили в Шармбатон, а когда Ева закончила его, умерли наши родители. Их нашли Пожиратели. Но нам сказали, что они заболели и умерли, так и ничего не сообщив. Ева работала, я училась. Но сестра таила злобу и превратилась в гарпию. Она сказала, что пора вернуться в Англию и отомстить. Я отговаривала её, но Ева не слушала. Она продала дом родителей, и мне пришлось ехать с ней. Когда мы обустроились в Лондоне, она начала пропадать где-то целыми днями. Однажды я решила проследить за Евой, и это привело меня в то самое место в Лютном переулке. Она меня заметила и пообещала убить, если кто-нибудь узнает, что она здесь. Я поклялась держать рот на замке, но кто-то всё равно сдал её. Однажды я вернулась домой и увидела, что всё было разгромлено, а среди этой груды хлама, лежала она. Мёртвая, — Эвелин перевела дух. — Я знала, что теперь начнётся охота за мной. И я убежала. Потом встретила Джеймса и теперь до сих пор скрываюсь. Вот…
«О, Мерлин, — думала Лили, — Эвелин всего лишь была ребенком, который пострадал из-за Волдеморта».
— Прости за моё недоверие, Эвелин, — произнесла Лили.
— Я понимаю, — Обри нахмурилась, — я почти ненавидела свою сестру. Но, знаешь, ненавидеть их полностью нельзя.
— Это точно, — проговорила Эванс, вспоминая Петунью.
— Вот и отлично, девочки, — Джеймс потёр ладони, — друзья?
— Друзья, — сказала Лили, а Обри тепло улыбнулась.
— Лунатик уже притащил всё, что тебе нужно, — Поттер махнул рукой на объёмный сверток на подоконнике.
— Отлично, можно позаимствовать вашу кухню? — Лили хрустнула пальцами, готовая приступить к любимому делу.
Поттеры вышли, а Лили принялась за работу. В перерывах, когда зелье нужно было оставлять в покое, Эванс навещала Сириуса, который немного порозовел, что порадовало Лили. Мэри уже проснулась и теперь завтракала. Всё налаживалось. За несколько часов Эванс добилась правильно кроваво-багрового оттенка и закончила приготовление. Внезапно Марлин с криками прилетела на кухню.
— Он очнулся, Лили, Сириус очнулся! — кричала МакКинон, созывая весь дом.
— Как раз вовремя! — Эванс схватила первую попавшуюся кружку, налила в неё зелье и побежала к Блэку.
Тот хрипел, отчаянно кашляя, дёргался будто ужаленный. Лили прибежала первая, за ней примчались все остальные обитатели дома, кроме Мэри, которой пробежки сейчас были запрещены.
— Сириус, — Лили пощёлкала пальцами перед его носом, — ты меня слышишь? Не отвечай, просто моргни.
Блэк перестал вертеться, уставил мутный взгляд на Эванс и медленно моргнул.
— Всё хорошо, — Эванс осмотрела его, — вот выпей, станет легче.
Девушка помогла Блэку немного приподняться и выпить всё содержимое кружки до дна.
— Молодец, — Лили вытерла капельки пота с его лба, — теперь отдыхай.
Эванс махнула палочкой, накладывая обезболивающие чары. Блэк умиротворенно заснул. Краска стала возвращаться на его лицо, и даже волосы приобрели свой знаменитый блеск.
— Он в порядке, — Лили обернулась ко всем присутствующим, — раз в день ему нужно выпивать кружку этого зелья, и когда он проснется, покормите его.
— Так говоришь, будто собралась уходить, — подозрительно сказал Поттер.
— Мне и правда нужно идти, — Лили продолжила, прерывая Джеймса, который готов был возразить. — Петунья сильно волнуется.
Никто не стал спорить и Эванс ушла.
Как только девушка очутилась на улице старого Коукворта, ей сделалось совсем нехорошо. Её мутило, а голова разрывалась на части от боли. Лили еле добрела до дома и, зайдя в дом, медленно стекла по стене.
— Ну наконец-то! — крик Петуньи тупо ударился об оболочку Эванс. — Могла бы и предупредить, что ты не придёшь! Лили? Лили, что с тобой?
Эванс представляла, как она выглядит: потрёпанная мантия, кое-где ссохшиеся пятна крови, сама Лили тряслась в горячке. Но Эванс ничего не могла с собой поделать. Сейчас в её голове творилось нечто ужасное: образы Евы и Эвелин смешались. Обри заносила палочку над Лили, говоря при этом, что она не виновата. Эванс вспомнился чай, который пах уж слишком вкусно, именно так, как любила Лили. Догадка ударилась в голову и боль отступила, оставляя безмерную усталость и слабость.
— Приворотное зелье, — прошептала Лили и отключилась.
