Глава 18. Хогвартс, Хогвартс, наш любимый ХогвартсУтро не было каким-то уж особенно мудрёным. Оно было продолжением многодневной погони за призраком. Гарри сосредоточился и с удивлением понял, что сегодня уже десятое августа. Значит, прошло больше недели с того памятного момента, когда школьная сипуха принесла ему письмо от Минервы МакГонагалл с просьбой о встрече. Конечно, за это время многое удалось выяснить. Но толку от всех нюансов было мало. Завтра Министерство закроет Хогвартс. Если успеет. Кажется, Хогвартс быстрее закроется сам. Подтверждением тому служили пустые столы в Большом Зале. Когда вся разношёрстная, вернее, разнофакультетная компания спустилась к завтраку, их ожидал очередной ход конём от невидимого соперника. Тарелки на столах так и не появились, а когда друзья решили сходить в кухню, посреди Большого Зала с лёгким хлопком появился Хассен. Он отвесил низкий поклон Гарри и испуганным голосом сказал:
– Хассен нарушил строжайший запрет появляться перед студентами. Признак хорошего домового эльфа – его незаметность. Но Хассен должен был объяснить. Домовые эльфы не могут больше поставлять еду на столы факультетов. Сэр Гарри Поттер, Хассен напуган! Домовики прячутся по углам кухни и боятся готовить. Хогвартс изгоняет домовых эльфов из своих стен. Хогвартс – наш дом. Нам некуда пойти.
Гарри стоило большого труда скрыть в голосе тревогу:
– Хассен, не нужно бояться. Мы почти у цели. Осталось немного. Мы обязательно поможем Хогвартсу.
Хассен отвесил ещё один поклон и задрожал до кончиков ушей. Гермиона кинулась успокаивать главного повара Хогвартса, а Гарри и остальные переваривали неожиданную информацию. Что ж, противник перешёл к кардинальным действиям. Петля затягивается. Значит, надо во что бы то ни стало быстрее разыскать шляпу.
Так-то оно так, да только когда тебя подгоняют в спину, в голове, как назло, не появляется ни одной стоящей идеи. Гарри пытался отогнать панику. Всё походило на нелепую шутку. Но шутка была злая. Не хотелось вот так просто сдаваться. Что делать? В первую очередь успокоиться и не паниковать.
Ребята уверили Хассена, что всё не так плохо. После того, как домовик с тем же лёгким хлопком исчез, все стали жарко обсуждать возможные действия. Они перебирали все детали, старались припомнить самые незначительные мелочи, но вывод был очевиден – если они в ближайшее время не попадут для начала в гостиную Слизерина, можно паковать вещи.
Возле стены в подземельях ничего не изменилось. Гладкая серая глыба прочно скрывала проход. Никакие пароли не помогали. Минерва МакГонагалл закрылась в кабинете и пыталась вести переговоры с Министерством, требуя отсрочки вмешательства в дела Хогвартса. Гарри с друзьями, после полуторачасового торчания возле невидимой двери в гостиную Слизерина, вышли на улицу. Полумна сказала, что иногда решение проблемы лежит на поверхности, и что, раз не получается попасть в гостиную обычным способом, надо просто переключиться. Она утверждала, что разгадка может появиться в тот момент, когда её перестанешь упорно искать. Рон скептически заметил, что такое спокойствие сейчас явно им и не снилось. Полумна же неожиданно безмятежно улыбнулась и сказала:
– Смотрите, какие сегодня красивые облака! Вон то похоже на тебя, Гарри.
Все невольно посмотрели на небо. Гарри не видел никакого сходства с собой в обычном белом облаке, разве что оно было излишне лохматым. А Полумна прищурила один глаз и прокомментировала:
– Вон, видите! Оно точно в очках!
Рон прыснул:
– Гарри, это точно ты! В спектрально-астральных очках.
Все невольно заулыбались. В самом деле, если проблема не решается, стоит её отпустить. Поэтому друзья решили просто на время забыть про нависшую угрозу и прогуляться. Допустим, почему бы не сходить к Хагриду?
Гарри шёл и думал, что ещё одно лето подходит к концу. И снова август приносит лишь одни тревоги. Наверное, Гарри всю жизнь будет не любить лето. Раньше, когда он жил у Дурслей, эти месяцы были самыми мучительными днями ожидания. Теперь он может не видеться с Дурслями, не обязан возвращаться в Литтл Уингинг, но лето снова выдалось паршивым. А погода словно насмехалась. Стояли такие безмятежные тёплые деньки, которые обязательно нужно проводить с близкими на пикнике, на берегу озера, в парке. А они снова с кем-то воюют, кого-то спасают и не видят всей прелести уходящего лета.
Школьное озеро точно не могло сейчас быть местом для веселого семейного пикника. Его пришлось обойти, сделав изрядный крюк. Потому что от него веяло безысходностью. Гарри вспомнились дементоры. Они поскорее обошли опасное место, почувствовав себя в безопасности только у кромки Запретного леса. И тут Полумна остановилась. Она протянула руку и направилась прямо к ближайшим деревьям. Гарри понял, что привлекло Полумну. Сбившись в кучку, на них смотрели своими пустыми глазницами печальные фестралы. Полумна подошла к жеребёнку и погладила его. Фестралы не убегали, а настороженно смотрели на волшебников. Гарри тоже их видел. И Невилл. Гарри хотел объяснить остальным, что отвлекло Полумну, но с удивлением понял, что и Ханна, и Гермиона с Роном, и Драко Малфой тоже их видят. Великая Битва за Хогвартс сделала невидимых для многих фестралов вполне осязаемыми. На их глазах погибли Фред… Колин… Тонкс… Люпин… Те, кто сражались за Хогвартс. За то, чтобы он жил.
В полном молчании дошли до сторожки Хагрида. Здесь расселись на заднем крылечке, потому что домик лесничего не был предназначен для такого количества гостей. Да и сидеть в душном помещении не хотелось. Тут, у тыквенных грядок, было спокойно и умиротворённо. Хагрид принёс огромный чайник, девочки помогли ему накрыть импровизированную поляну, и вскоре вся компания угощалась печеньем Хагрида, которое, как он уверял, приготовлено было по новому рецепту. Они просидели у Хагрида довольно долго, вспоминая различные истории и приключения. Вспомнили даже своё первое знакомство с Клювокрылом, когда Драко Малфой был ранен, а Хагрида чуть не отстранили от работы. Хагрид покачал головой:
– Словно вчера было всё, да. Совсем детьми ещё были вы. А теперь вон взрослые. Всё бы отдал, чтобы остаться без работы.
– В смысле? – Рон от удивления пролил на себя чай.
– Если Хогвартс поправится, я согласен больше никогда не преподавать. Да и плохой из меня учитель. Вон, и Попечительский совет всё время не доволен.
Гермиона ласково погладила Хагрида по руке:
– Хагрид, не нужно никуда уходить. Ты замечательный учитель! Самый лучший, который у нас был по уходу за магическими существами.
– Правда? – доверчивый Хагрид тут же полез в карман за скатёркой – расчувствовался.
Рон метнул на Малфоя предостерегающий взгляд, но Драко и не думал вставлять свои пять кнатов. На него не обращали внимания, от него не шарахались, его приняли в свои ряды. Конечно, он не собирается рассыпаться в благодарностях, но всё же…
Когда шли обратно, Ханна сказала:
– Хагрид – большой ребёнок. Конечно, учитель из него тот ещё, но он добрый. А это намного важнее. Драко, спасибо тебе, что не стал ничего говорить.
Малфой молча пошёл вперёд. Не оборачиваясь, он бросил на ходу:
– Все мы сейчас в одной лодке.
Сил тягаться с невидимым противником больше не было. Друзья вышли на косогор и остановились. Ребята смотрели на замок так, словно видели его впервые. Или хотели запомнить таким, каким он был сейчас.
Не сговариваясь, направились в подземелья. Чтобы попробовать ещё раз проникнуть в гостиную Слизерина.
Первое волнение, когда они, наконец, разыскали камни и прибежали сюда вчера вечером, давно прошло. Эйфория и радостное предвкушение того, что вот-вот и получится, улетучились. В который раз попробовали сказать пароль, впрочем, совершенно не рассчитывая на успех. Уходить не хотелось. Рон первый уселся прямо на каменный пол, вытянув свои длинные ноги в проход. Гермиона села рядышком. Через пару минут в коридоре подземелья сидела вся компания. Ханна положила голову на плечо Невиллу, Полумна мечтательно смотрела на тусклую лампу, освещавшую коридор. Гарри и Драко сели по обеим сторонам от Полумны и просто молчали. Такое молчание, которое все слышали. Такой почти крик внутри.
Неизвестно, сколько прошло времени. Каждый, наверное, вспоминал все годы, проведённые в Хогвартсе. Первые открытия, первые победы, первые неудачи и разочарования. Было такое чувство, словно все они прощались с домом детства, который их столькому научил.
Полумна неожиданно тихонько запела:
– Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс
Научи нас хоть чему-нибудь.
– Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть, – грустно подхватил Рон.
– В наших головах сейчас гуляет ветер,
В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, – справляясь со слезами, добавила Гермиона.
– Но для знаний место в них всегда найдётся,
Так что научи нас хоть чему-нибудь, – пропели Ханна и Невилл одновременно.
– Если что забудем, ты уж нам напомни,
А если не знаем, ты нам объясни, – подключился Гарри.
– Сделай всё, что сможешь, наш любимый Хогвартс,
А мы уж постараемся тебя не подвести, – закончил гимн Драко.
– Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс… – семь голосов хором пропели ещё раз первую строчку и замолчали.
Эхо ещё не отзвучало в пустом коридоре, как вдруг стена, упорно не желавшая открываться, отъехала в сторону. Первые секунды все так и продолжали сидеть на полу, просто не веря, что вход в гостиную Слизерина свободен. Потом разом подскочили. Рон помянул Мерлина в самых красноречивых выражениях, но на этот раз Гермиона даже не думала на него сердиться. Невероятно! Гимн Хогвартса растопил коварное зло. Как бы там ни было, друзья поскорее заскочили внутрь, пока кто-то не передумал.
В гостиной был жуткий холод. На изразцах камина зажиточно поблескивали льдинки. Светильники излучали слабый тусклый свет.
– Господи, – сказал Рон. – Да тут как в склепе!
Они прошли к дальнему коридорчику, на котором Невилл заметил в тот раз гравюру с Кракеном. Только изображение мифического кальмара было не подёрнуто инеем, который покрывал все портреты в гостиной. Полумна, Ханна, Невилл и Драко без лишних слов достали камни и попробовали закрепить их в отверстиях. Чёрные дыры были слишком большими для камней. Изумруд, который Невилл засунул в верхнее гнездо, выпал и закатился под ноги. Попробовали ещё раз, стараясь действовать аккуратнее. Не может быть, чтобы после стольких усилий ничего не получилось!
Когда алмаз Полумны застрял поперёк углубления, так и не попав на место, Гермиона взяла бразды правления в свои руки:
– Подождите! Так мы только растеряем камни. Полумна, можно я попробую?
Полумна протянула Гермионе алмаз. Ханна, Невилл и Драко тут же отдали свои камни. Все отошли на шаг назад, предоставляя Гермионе побольше места для манёвра.
В полной тишине Гермиона переложила три камня себе в левую ладонь, оставив в правой руке один. Это был сапфир. Она аккуратно поднесла его к верхнему углублению, но не засунула туда, а только подержала мгновение. Затем медленно перевела руку по часовой стрелке и поднесла камень к следующему отверстию. Снова никакого эффекта. Когда Гермиона поднесла сапфир к нижнему углублению, камень засветился голубоватым светом и послушно лёг в гнездо, словно выплыв из рук Гермионы. Гермиона взяла в правую руку теперь алмаз и стала повторять свои действия с верхнего отверстия. Как только она поднесла алмаз к чёрной дырочке, сапфир потух и выпал. Гермиона еле успела его подхватить.
– Всё ясно, – сказала Гермиона и стала действовать увереннее.
Рону, допустим, совсем не было ясно, что ясно Гермионе, но он, как и все, затаил дыхание.
Снова сапфир около нижнего отверстия. Голубоватое свечение – и камушек, как влитой, оказался на месте. Затем Гермиона поднесла алмаз сразу к правому отверстию. Опять неудача. Сапфир выпал. Гермиона в третий раз поместила его в нижнее углубление и теперь спокойно поднесла алмаз к левому отверстию. Алмаз заиграл всеми гранями и поплыл из руки Гермионы к отверстию. Полумна, не сдержавшись, охнула. Осталось два камня. В верхнем углублении изумруд не нашёл себе места, поэтому вся мозаика вновь развалилась. Но варианты были исчерпаны. Гермиона терпеливо поместила сапфир в нижнее углубление, алмаз в левое, а изумруд в правое. Зелёный свет вокруг камня на мгновение вспыхнул вокруг чёрной дырочки, которая приняла изумруд в своё обиталище. Остался один рубин. И одно верхнее гнездо. Гермиона поднесла камень к углублению. Блеск красного рубина присоединился к сиянию остальных камней. Рубин лёг в своё гнездо. Гермиона сделала шаг назад.
Кракен, много веков охраняющий вход в потайное место, ожил. Один его глаз устремился наверх, а другой завращался по часовой стрелке. Все восемь щупалец пришли в движение. Они словно выплясывали ритуальный танец. Затем стали выпрямляться, пронзая гравюру насквозь. Каждое щупальце вытягивалось в струнку с резким щелчком. Когда восьмое щупальце выпрямилось, раздалось гудение. Словно где-то ударили в глухой колокол. Стена с гравюрой поднялась вверх, открывая взору ребят проход. Что их там ожидает – никто не знал. Но они точно знали, чего ожидали сами. Поэтому, переглянувшись, гуськом полезли в узкий проход. Первым Рон, за ним Невилл, потом девушки и Драко Малфой. Как только Гарри последним зашёл в коридор, вновь раздалось гудение. Стена сзади них закрылась. Пути назад не было. Но пока это их не очень волновало. Важнее было – что там впереди.
