Глава 18Еще одна бессонная ночь. Сколько их уже было? Проще сказать, сколько раз в последнее время Мэри забывалась тревожным сном, пронизанным кошмарами. Все слилось в сплошную серую массу безрадостного времени, одна часть из которого проходила в штабе Ордена, другая – в доме Блэка.
- Вы же знаете, Мэри, - все время звучал в голове МакДональд голос профессора Дамблдора, - как интересны Темному Лорду свитки Девяти Неизвестных. Мы приняли меры, чтобы защитить их, вас и ваших родителей. Увы, не все наши усилия оказались успешными. Ваш отец согласился воспользоваться «фиделиусом», выбрав в качестве Хранителя, беспрецедентный случай, самого себя. Он открыл тайну немногим, в основном своим коллегам по Отделу Тайн. Но оказалось, что в Отделе у Лорда тоже есть шпион, имя его нам пока неизвестно, который передал хозяину полученную информацию. Нагрянув к вам домой, Лорд и его подручные застали там ваших родителей и Доркас. Не добившись ничего, но встретив отчаянное сопротивление, Воландеморт приказал убить ваших родителей, а с Медоуз расправился лично. Ваш отец успел отправить нам зов о помощи, прибыв на который мы уже не увидели Лорда и большинства Пожирателей, только тела убитых и смертельно раненого Уилкиса, чьи воспоминания собрал Аластор. Именно они позволили нам более-менее восстановить картину произошедшего. Мэри, в моем лице весь Орден Феникса соболезнует вам. Вы вправе винить нас в смерти ваших родителей, но, надеюсь, верите, что были приняты все возможные предосторожности. Жаль, что их оказалось недостаточно.
Слушая проникновенную речь директора, Мэри думала, что уж если и винит кого-то, так это себя. Но не за то, что мама и папа погибли. После приключений дочери МакДональды отдавали себе отчет, чем может для всех них окончиться сотрудничество с Орденом Феникса, и Мэри гордилась родителями, павшими в бою, как герои. Девушка обвиняла себя в том, что с головой уйдя в работу, слишком мало времени уделяла родителям, оставляя на потом душевные разговоры, семейные посиделки и тому подобные вещи. Теперь-то уж она точно знала, что «потом» не бывает. Больше Мэри уже не сможет спросить у отца совета, поделиться с мамой переживаниями, сказать родителям, как она их любит.
Равнодушно выслушала девушка как надежды Дамблдора на то, что мисс МакДональд продолжит свою работу в Ордене, который обязательно станет ее второй семьей, так и заверения Блэка, что «его дом – это ее дом». Это потом она обеспокоится собственным будущим, сейчас же Мэри интересовало только то, что ревностно охраняло ее уединение, потому как МакДональд не могла выносить жалостливых, направленных на нее взглядов. Пока что девушка не хотела видеть даже Лили, скрываясь от подруги и других, желающих ее увидеть, днем – за защитными заклинаниями кабинета, ночью – за дверью своей комнаты.
Загруженные работой дни не причиняли особых неудобств, а вот бессонные ночи... Ночью Мэри оставалась один на один со своей болью, со временем и дома она стала заглушать ее работой. Частенько Сириус, Лили и Джеймс, так же гостившие в доме Блэка, остановившись возле двери МакДональд, слышали:
- Агглюциум… Ассументум… Энодо… Эксургерум… Лимило… Планарум… Репаро… Тегументум либри…
И что-то склеивалось, чинилось, очищалось, стиралось, отжималось, зашивалось, разглаживалось, развязывалось, переплеталось.
Как бы ни хотелось друзьям нарушить уединение Мэри, они этого не делали, терпеливо ожидая, когда она сама захочет общения с ними или хотя бы выберется за пределы возведенных вокруг нее стен. Произошло это раньше, чем кто-либо мог предположить.
Очередная бессонная ночь только началась, время едва перевалило за полночь, когда Мэри поняла, что ее комната сияет просто-таки нереальными чистотой и порядком, а значит ей больше нечем себя занять. Стоя перед выбором всю ночь пялиться в пустоту или же расширить площадь деятельности, девушка предпочла второе. Стараясь не шуметь, чтобы ненароком не разбудить остальных, используя в качестве источника света «люмусный» огонек на кончике волшебной палочки, МакДональд спустилась на первый этаж и свернула по коридору направо к редко посещаемым и оттого достаточно пыльным комнатам, открыла первую попавшуюся дверь и оказалась в библиотеке.
Просторная комната с камином, сверху донизу заполненными книгами стеллажами во всю стену, большим окном с тяжелыми бархатными шторами и кожаными креслами как никакая другая отвечала пожеланиям Мэри – работы в ней был непочатый край.
Плотно притворив за собой дверь, девушка заклинанием зажгла свечи в двух массивных шандалах, немного подумав, растопила камин и осмотрелась чуть тщательней. Как и большинство других комнат дома, библиотека была выдержана в зеленых тонах. Малахитовые портьеры, обои бутылочного цвета с серебристыми прожилками, переплетающимися в замысловатый узор, ворсистый темно-зеленый ковер удачно сочетались с паркетом и мебелью из ореха и коричневой кожи. Уж не драконья ли? Впрочем, Мэри нисколько этому не удивилась: Блэки были состоятельным семейством, и дядя Сириуса – не исключение. Он, как уже не раз замечала девушка, любил дорогие безделушки, вон их сколько в библиотеке. Но внимание МакДональд, что не удивительно, привлекли книги, преимущественно старинные, некоторые с «налетом» Темной магии, большинство – в ужасном состоянии. С них-то Мэри и решила начать.
Но только теперь это не было банальной уборкой. Переплетая, подклеивая, очищая грязь и пыль, МакДональд читала, где-то только названия, где-то целые главы. Не удивительно, что когда она дошла всего лишь до второй полки, за окном забрезжил рассвет. Однако чуть разбавленный светом просыпающегося солнца сумрак был не единственным, что вдруг заметила Мэри. Девушка также поняла, что в библиотеке она не одна.
- Доброй ночи, Сириус. Или уже «доброе утро»? Давно наблюдаешь? Я не слышала, как ты вошел.
- Не удивительно, - Блэк стоял, скрестив руки на груди, с таким видом, будто он уже несколько часов подпирал дверной косяк. – Ты была так поглощена чтением. Вот уж не думал, что «Сказки барда Бидля» могут быть интересны девице твоего возраста.
Мэри вернула книгу на место и присела на край дивана.
- Это были не сказки. Вообще-то я здесь совсем другим занимаюсь.
- Что же ты делаешь? – поинтересовался Блэк, присаживаясь в кресло напротив.
- Совмещаю приятное с полезным: убиваю время и навожу порядок.
- И что из этого считается «приятным», а что «полезным»?
- На твой выбор, Сириус.
Парень хмыкнул.
- Извини, ни в одном из предложенных тобой вариантов я не нахожу ничего приятного.
- Ты, да. А вот я нахожу. Уж лучше заниматься делом, все равно каким, чем тупо разглядывать стены, думая о том, что ты уже не в силах изменить.
Вряд ли Мэри удалось бы придумать еще более размытую формулировку, чтобы передать свои чувства, но ее все еще не тянуло на откровенность, даже с друзьями. МакДональд только недавно сама это поняла и еще не знала, как объяснить остальным, что она бежит от их сочувствия не потому, что оно ей не нужно. Мэри просто боялась, что начнет жалеть сама себя и совсем погрязнет в безудержной скорби, никогда не оправится. А еще, впервые за последние дни открыто посмотрев в глаза другу, девушка поняла, что как раз Блэку ей ничего не надо объяснять, он все сам прекрасно знает. И нет жалости в его взгляде, только желание помочь: справиться с собой, пережить горе, подумать о будущем.
Потеряв счет времени, Мэри и Сириус смотрели друг на друга, не очень-то понимая, о чем их молчаливый диалог. Вдруг Блэк решительно встал и протянул девушке руку.
- Поехали!
- Куда? – Мэри растерялась.
- Увидишь, - Блэк прищурился. - Или ты все еще меня боишься?
Девушка встала чуть менее решительно, чем пару секунд назад ее собеседник.
- Я много чего боялась в своей жизни, Сириус, - проговорила она.- Может быть даже и тебя. Но только сейчас я поняла, чего действительно стоило бояться. Просто мой домашний наряд – не лучшая форма одежды для утренней зимней прогулки.
- Чем тебе не нравится твоя пижама?
Мэри предпочла оставить без комментария отзыв Блэка о своем одеянии, которое совсем не было пижамой, отметив кое-что другое:
- Вообще-то мы замерзнем.
- Вообще-то мы – волшебники, - снисходительно улыбнулся Блэк, бесцеремонно хватая Мэри за руку и увлекая к выходу из дома. – Накинешь мою куртку, раз такая мерзлячка.
У самой двери Мэри притормозила.
- Может, ты все же скажешь мне, что задумал? – сердито спросила она, не особо рассчитывая на ответ. Но Сириус все же ответил:
- Ничего особенного. Я просто хочу показать тебе, что, по моему мнению, называется «приятным».
