Глава 19. Друг мой, третье мое плечоГарри мчался по гороховому полю вслед за профессором; в заполонившей пространство холодной мгле можно было разглядеть лишь полосу снега, темный массив леса и зыбкую серую занавесь, скрывавшую горизонт. Приближаясь к окраине зарослей, Гарри различил отдельные зависшие в воздухе тени. Дементоры клубились тесной толпой, так что оценить их число даже приблизительно не представлялось возможным. Изморозь уже посеребрила кусты гороха, миновав барьер, созданный погодными заклинаниями. Гарри пробрала дрожь: ему вовсе не улыбалось лезть в самое средоточие этих тварей. Однако, неимоверным усилием воли взяв себя в руки, он миновал край горохового поля. Вдали виднелись серебристые вспышки заклинаний.
– А теперь можете сдавать свой Патронус, сколько влезет! – пропыхтел профессор О`Рахилли.
– Почему они не отступают? – Гарри остановился, глядя на приближающуюся серую стену. Его уже трясло от холода – покинув сферу действия заклинаний, он очутился в легкой мантии посреди заснеженного поля. В сознании образовалась давящая пустота, которой недолго предстояло оставаться незаполненной: страшные воспоминания терпеливо ожидали своей очереди…
– Объясню потом. Если выживем, – бросил О’Рахилли, не останавливаясь.
Наконец Гарри заметил движущееся темное пятно на фоне снега, оказавшееся на поверку кучкой студентов и маячившим за ними профессором зельеварения. По мере приближения Гарри убеждался, что состояние отряда охотников на дементоров – и моральное, и физическое – оставляло желать лучшего. Группа разделилась – часть студентов успешно продвигалась к поясу горошка, другие задержались, пытаясь сдвинуть с места потерявших сознание товарищей, в чем им немало способствовали резкие окрики Снейпа. Тем временем вокруг них полукругом смыкалась завеса дементоров. Юноша разобрал панические крики и возгласы:
– Экспекто Патронум! Откуда они взялись? Ради Мерлина, помогите!
Услышав голос Гермионы, Гарри кинулся туда, борясь с охватывающей тело и разум слабостью, отдавая все душевные силы на то, чтобы не поддаваться застилавшей глаза пелене и рождавшимся в голове зловещим звукам. Неожиданно он заметил, что профессора Военных действий нет рядом. Оглянувшись, он с ужасом убедился, что Рахилли, вместо того, чтобы спешить прямиком на выручку попавшим в беду, двигался к серой завесе. Не доходя нескольких шагов до ближайшей зависшей над землей фигуры он взмахнул палочкой и произнес какое-то заклинание: на миг его фигуру окутало мягкое зеленоватое свечение. Гарри остановился и поднял палочку; однако не успел он даже подумать о заклинании, как профессор шагнул вперед и его серая мантия растворилась среди лохмотьев дементоров. Очнувшись, Гарри с новыми силами бросился к товарищам, которых уже скрыли смыкавшиеся вокруг них серые балахоны. Парень бежал по полукругу, чтобы держаться от дементоров как можно дальше и не потерять сознание так невовремя.
Первым его заметил профессор Снейп, о чем и незамедлительно сообщил:
– Поттер, фестралы вас задери, что вы здесь делаете? Где, дементоры его побери, Рахилли?
Гарри попытался ответить на бегу, но половины его слов зельевар, похоже, не разобрал. Наконец, вплотную приблизившись, парень выдохнул:
– Они его… это... уже побрали.
Снейп без особого трагизма воспринял известие о гибели коллеги: возможно, до него так и не дошел смысл сказанного учеником.
– Что вы встали столбом? Помогайте, живо! Левитируйте этих гигантов мысли к гороховому полю! – С этими словами зельевар толкнул к студенту обессилевшую Гермиону.
Однако девушка решительно выпрямилась и в который раз повторила левитирующее заклинание, ничуть не менее четко, чем на уроках Флитвика. Гарри внезапно почувствовал, как в спину его толкнул порыв ледяного ветра, едва не сбив с ног и унося последние крохи тепла из его тела. Гермиона тоже покачнулась, как от удара, а один рейвенкловец, с грехом пополам перемещавшийся самостоятельно, рухнул на снег. Гнетущую тишину разорвал окрик Снейпа:
– Держаться! Взять себя в руки! Вы должны спасти своих товарищей!
Оглянувшись на него, Гарри мимолетом подумал, что никогда не видел у Мастера зелий такого выражения лица… и понадеялся, что никогда больше не увидит. Впрочем, к этому все и шло. Юноша мужественно повторил вслед за Гермионой «Мобиликорпус», хотя палочка ходуном ходила в его пальцах. При этом он понял, что фланги окружения почти сомкнулись, несколько дементоров уже преградили им дорогу. Гарри пошатнулся, не от физического бессилия, а от осознания безысходности положения. Рейвенкловцы, которым удалось достичь края поля, направили Патронусов на выплывших вперед дементоров. Серые фигуры поспешно отодвинулись, но их место тут же заняли другие. Гарри вновь поднял палочку, решив, что сейчас начнет мужественно умирать. Гермиона, схватившись за профессора, который выглядел наиболее стойким из присутствующих, также наколдовала Патронус. Неожиданно Гарри, все внутренности которого, казалось, уже превратились в ледышки, словно ощутил спиной дуновение теплого воздуха; впечатление объяснялось тем, что стена мертвенного холода внезапно отступила. Оглянувшись, посреди образовавшейся за ними пустоты он увидел фигуру, которую сперва с перепугу принял за дементора, но спустя мгновение опознал в ней профессора О`Рахилли. Глаза преподавателя были закрыты, волосы развевались, как под порывами ветра, хотя воздух был неподвижен. Потокам этого невидимого вихря были также подчинены движения его рук и тела, словно он был погружен в транс действием неизвестного заклинания. Вдруг пораженный Гарри заметил, как отрепья балахонов дементоров зашевелились под неощутимыми дуновениями, заполоскались в воздухе, а затем и сами стражи Азкабана тронулись с места, все больше подчиняясь движениям вихря, центром которого был О’Рахилли. Опустившись на снег коленом, он резко, с усилием развел перед собой руками, и дементоры отшатнулись в сторону, будто их отшвырнул поток неведомой силы.
Из созерцательного состояния юношу вывел грубый толчок в плечо:
– Шевелитесь, Поттер, это вам не квиддич!
Повернувшись к замку, Гарри увидел, что путь вновь свободен, перед ними образовался расходившийся углом проход, края которого вновь начали смыкаться. Гарри энергичнее замахал палочкой вслед за приободрившейся Гермионой, но остановился, чтобы спросить:
– Может, профессору О’Рахилли нужна помощь?
– Если продолжите канителиться, она понадобится вам! – рявкнул Снейп. – И вы, Грейнджер, хватит героизма на сегодня! – Но в отношении Гермионы замечание было явно излишним, она с предельной сосредоточенностью занималась перемещением бессознательных студентов к зарослям гороха. Пытаясь своими заклинаниями внести лепту во всеобщее спасение, Гарри даже не заметил, как они преодолели расстояние, остававшееся до края поля.
О’Рахилли отступал вслед за ними, он уже не выглядел погруженным в транс: просто пятился, держа палочку наготове. Миновав границу поля, он опустился прямо на горох, и только тогда Гарри заметил, что его лицо по цвету идеально гармонировало с сероватым снежным покровом.
– Все, кто там был, должны покинуть опасную зону, – выговорил он, едва шевеля посиневшими губами.
Снейп моментально расшифровал загадочную фразу:
– Рейвенкло и мисс Грейнджер – быстро в замок, и носа оттуда не высовывать!
– И к окнам не подходить! – заметил O’Рахилли, похоже, вполне серьезно.
– Позовите кого-нибудь на помощь; впрочем, думаю, Хогвартс уже гудит, как растревоженный улей. Вы, Поттер, останьтесь. – Зельевар остановил Гарри, устремившегося было за подругой. – Будете помогать, согласно изъявленному ранее желанию.
Группа студентов уныло побрела к зданию школы, где их не ожидало ровным счетом ничего хорошего. Снейп опустился на снег рядом с Рахилли, обхватив рукой за плечи:
– Как вы… Как самочувствие?
Тот вместо ответа не торопясь извлек из кармана плитку шоколада, разломив ее на три части, две протянул ему и Гарри, и только тогда произнес:
– Лучше, чем могло бы быть.
– Это было что-то невероятное! – покачал головой не склонный к восторгам профессор. – Я думал, что на это способен только один…
– Я тоже, – просто ответил О’Рахилли.
– Вы спасли жизнь стольким студентам! Подумать только, из-за этих малолетних идиотов мы все едва не погибли…
– Откуда им было знать? – вздохнул Рахилли. – Они действовали правильно, но не учли одно обстоятельство. Если бы все было настолько просто, мы бы силами одного профессорского состава Хогвартса справились бы со всеми дементорами Азкабана в два счета.
Гарри только вздохнул – он и сам не понимал, какое помрачение снизошло на его боевую подругу.
– Но я сам, признаться, не понимаю, в чем дело, – заметил зельевар.
О’Рахилли с подозрением покосился на Гарри:
– Естественно, ведь это – запретная информация… И таковой останется, пока Министерству не придет в голову, что это не худо бы знать каждому.
– На Поттера не обращайте внимания, он все равно докопается, ведь он у нас внештатный правдоискатель. А то еще, чего доброго, начнет независимое расследование, тогда мало не покажется никому. Как вам уже известно, его методы сбора сведений чреваты попутным травматизмом…
– Они применили комбинацию заклинаний, которая называется Ретикуланус Имменто и действительно является смертельной для дементора. Проблема заключается в том, что тот, кто отважится прибегнуть к ней, заранее обречен: все дементоры Азкабана в целях контроля над ними были связаны единой ментальной сетью, и нападение на одного из них они воспринимают как общую угрозу. Поэтому на месте гибели одного моментально появляются сотни… И теперь им не нужно будет приказов, чтобы атаковать Хогвартс.
– Благими намерениями выстлана дорога в… – наставительно начал Снейп.
– …Расход, – закончил О`Рахилли.
Снейп, казалось, смешался, и перевел разговор:
– Вы можете идти сами, Лоэ… гр… – запнулся зельевар.
Рахилли фыркнул:
– Без потерь для речевого аппарата мое имя из этнических англичан способен выговорить лишь Дамблдор. Пора бы признать свое поражение.
[прим. авт.: действительно, попробуйте с истинно английским произношением произнести «Лоэгайре». Одна из авторов чуть не заполучила вывих языка при этих попытках]
Снейп почему-то в замешательстве бросил взгляд на стоящего рядом юношу и пожал плечами.
– В Англии меня всегда называли просто Гарри, – пояснил О’Рахилли, – так уж сложилось. Но теперь придется придумать другое сокращение.
– Почему же, – пробурчал Гарри, – для профессора Снейпа я – Поттер.
– Вот и помолчите, Поттер! – оборвал его зельевар.
– А вас сюда каким ветром занесло, мистер Поттер? – проявил к нему неожиданный интерес О`Рахилли. – Помнится, я не звал вас за собой на передовую…
– Разве вы не знаете, что он одержим наследственной склонностью к героизму? – съязвил Снейп.
Не обращая внимания на эту реплику, студент признался:
– Вообще-то, я даже подумать не успел… Гермиона – моя лучшая подруга… – Сейчас, при здравом размышлении, его собственные действия представились ему довольно-таки бессмысленными.
– Вам это ничего не напоминает, Северус? – O’Рахилли, усмехнувшись, мотнул головой в сторону студента.
– Как же, стремление творить глупости в благих порывах всегда было свойственно Поттерам, как младшему, так и старшему. И кое-кому еще… – пробормотал профессор, а затем словно оборвал сам себя, обратившись к развесившему было уши Гарри: – Поттер, хватит считать дементоров, помогите профессору встать.
– Ради дружбы, – тихо добавил тот, поднимаясь с земли.
– Детская дружба порой распадается, – буркнул Снейп.
– Скажи правду, Вер, – остановился Рахилли, – почему ты сменил сторону?
Снейп бросил мимолетный взгляд на Гарри, явно досадуя на то, что при студенте затрагиваются не предназначенные для посторонних ушей вопросы, и бросил только одно слово:
– Эоган.
– Я так и думал, – кивнул Рахилли, двинувшись наконец по направлению к замку, откуда им навстречу уже спешила группа преподавателей, – но мне важно было услышать это от тебя. Это ведь было твое письмо?
Снейп кивнул, а вслед за этим раздраженно прикрикнул:
– Что уставились, Поттер?
Гарри только вздохнул. Там, куда упал его взгляд, серые фигуры зависли над полем душистого горошка, вплотную придвинувшись к его границе.
Встретившись с Гермионой в Больничном крыле, Гарри пожаловался:
– Мне уже пора платить зарплату медбрата! Который раз я уже О’Рахилли на себе таскаю… Никак не пойму – то ли я все время умудряюсь оказываться там же, где и он, то ли он за мной шпионит?
Однако Гермиона не была настроена обсуждать эту тему. Вместо этого она задумчиво спросила:
– Как ты думаешь, меня из школы не выгонят?
– Давно пора, – неодобрительно заметил Гарри. Ему припомнилась недавняя обида, когда подруга заклеймила его трусом.
– Ладно тебе, – страдальчески поморщилась девушка. – Ну, я была неправа… Действительно, глупо было нападать на дементоров, так мало зная о них…
– Я пошел спать, – заявил ей друг. – Только, Гермиона, не вешайся сразу, может, тебя еще и не исключат.
Девушка обиженно фыркнула, удаляясь в сторону своей гостиной.
– И в окно не высовывайся, – крикнул Гарри ей вслед, на сей раз, вполне серьезно. – Помни, что говорил O’Рахилли!
Наутро Рон потрясенно внимал рассказу Гарри о ночных деяниях их подруги. Последний, справедливости ради, как мог, старался нивелировать ее участие в этом безобразии.
– Ну, Гермиона… – пробормотал наконец Рон. – Вот что случается от недостатка физического труда! Надо срочно устроить ей лопатотерапию…
В этот момент в сопровождении разъяренной МакГонагалл в зале появилась красная как рак Гермиона, явно жаждущая провалиться сквозь землю.
– Кажется, нашего полку прибыло… – пробормотал Гарри. – Хорошо, у Гермионы на Слизерине уже есть друг…
Профессор долго распространялась насчет преступной безответственности, нарушениях всех мыслимых и немыслимых законов школы и в конце концов собственноручно сняла с Гриффиндора сотню баллов.
– Не горюй, Рон, – обратился к другу Гарри, – легко пришло – легко ушло…
– Ничего себе – легко! – возмутился тот.
– А я вообще не понимаю, – возмутилась Джинни, – там ведь была уйма рейвенкловцев, что это все на одну Гермиону напали! Вечно так: творим вместе, а на нас потом все валят…
– Что, Уизли, придумываешь предложения со словом «ананас»? – издевательски заметил оказавшийся рядом Драко.
– А тебе, Малфой, завидно, что тебя там не было? – парировал Гарри. – На твоем месте, я бы так не расстраивался…
Тем временем МакГонагалл заметила, подхватив мысль Джинни:
– В то время как одни студенты самоотверженно трудятся ради безопасности школы, другие по пустой прихоти сводят их усилия на нет! К слову, большую часть правонарушителей составляли студенты факультета Рейвенкло, практически не принимавшие участия в посадках.
Без того несчастные нарушители втянули головы в плечи под свирепым взглядом Флитвика, который поспешил последовать примеру преподавателя трансфигурации, рассчитав факультет на сто пятьдесят баллов.
– И учащийся Слизерина мистер Поттер тоже! – бескомпромиссно добавила МакГонагалл.
– Позвольте, – поднялся с места профессор Снейп, – Поттер не имеет к этой акции решительно никакого отношения! Напротив, он предупредил меня и оказал большую помощь профессору О`Рахилли!
– Это правда, – кивнул сидящий рядом преподаватель военных действий. Видимо, от недосыпания, у него был такой вид, словно он напился настойки из бледных поганок.
МакГонагалл, подозрительно покосившись на них со Снейпом, заключила:
– Я считаю, что при наказании мисс Грейнджер применима крайняя мера!
Симус шепотом поинтересовался:
– Интересно, это – исключение, Азкабан, или… совсем крайняя мера?
– Заткнись, – шикнул на него побледневший Рон.
– Прошу слова! – О`Рахилли поднялся со своего места, держась за спинку стула. – Я согласен с тем, что поощрение в данном случае ни к чему. Однако следует иметь в виду, что, выступив против дементоров, студенты проявили глубокие познания, блестящие навыки применения защитных заклинаний, бесстрашие и готовность пожертвовать собственной жизнью ради школы. Вам не кажется, что абсурдно наказывать студента Гриффиндора за проявленную отвагу? Напротив, профессор МакГонагалл, зная, что за факультет ей доверен, должна была лучше приглядывать за своими студентами.
Профессор возмущенно ахнула.
– Ближе к делу, Лоэгайре, – заметил директор.
– Я считаю, что нельзя лишать талантливого ученика будущего из-за единственного проступка.
– Даже если этот проступок – Непростительное заклятье? – бросила профессор МакГонагалл, на щеках которой выступили багровые пятна.
О`Рахилли осел на стул, опрокинув на себя бокал с водой.
Снейп вскрикнул:
– Минерва, замолчите немедленно!
Дамблдор примиряюще простер руки над столом:
– Довольно необдуманных слов на сегодня! Остальные аспекты происшествия мы обсудим в преподавательской. Что касается мисс Грейнджер, я думаю, для нее достаточно того, что она осознает серьезность произошедшего, взыскание к ней приложено не будет.
Гермиона обессиленно рухнула на стул рядом с друзьями.
Дин Томас присвистнул:
– Вот это шоу!
Финниган согласился:
– Я думал, еще немного – и они передерутся!
– Ты представляешь, – сообщил Гарри Рону по дороге на заклинания, – оказывается, Рахилли со Снейпом когда-то дружили!
– Почему-то я не удивлен, – хмыкнул тот. – Они друг друга стоят: я даже затрудняюсь определить, кто из них мне более отвратителен. А чего это МакГонагалл про Непростительное заклятье вдруг загнула?
– Выходит, это был он, – пожал плечами Гарри. – Это О’Рахилли вышибли с Рейвенкло на Слизерин. Значит, Гермиона была права.
– Ты – тоже, – примирительно заметила девушка, понемногу выходящая из ступора.
– То-то О’Рахилли за тебя заступился, – проворчал Рон. – Только ты, Гермиона, избрала неправильную тактику: надо было сразу кого-нибудь Авадой шандарахнуть, тогда он бы тебе руку и сердце предложил.
– Сейчас я на тебе это опробую! – вспыхнула Гермиона.
– Ну вот... – вздохнул Гарри. – Только одна гроза миновала – она уже на новую нарывается… Все-таки, Гермиона, что ни говори, а подсознательно ты жаждешь, чтобы тебя отчислили…
