Эпилог: "Рождество в изоляторе " - 2Прошла неделя. Газеты пестрели статьями о «жутком заговоре в высших слоях магического мира».
Маргарет Хатчисон ничего не сказала на допросах. Даже на допросах с применением Веритасерума. Трудно сказать, что именно она так усердно защищала – то ли себя, то ли «питомник». Молчала она и о тех, кто давал деньги на опыты. Денег требовалось много, и без дополнительного финансирования тут было не обойтись. Не знаю, чем бы в конце концов закончилось для Маргарет это дело, но она все решила сама: однажды утром ее нашли в камере мертвой. Кто-то пронес в Азкабан яд. Было ли это решение самой Маргарет, мы теперь не узнаем. Больше обвиняемых по этому делу не было.
Через несколько дней поисков был найден дом, где располагался «питомник» – все благодаря показаниям Парвати. Парвати не ошиблась, говоря о том, что в местности, где располагался «питомник», был совершенно другой климат – «питомник» был обнаружен в Аргентине. Но, прибыв с обыском, там никого не нашли – ни детей, ни маггловских ученых, ни несчастных женщин, производивших на свет мальчиков, из которых планировалось воспитать замену Темному Лорду. Только лишь следы их пребывания – но только следы, и все. Существование «питомника» можно было считать доказанным.
Нам всем предстояла еще очень большая работа. Колин получил трехдневный отпуск, и укатил куда-то вместе с Парвати. Мне очень хотелось верить, что когда-нибудь Парвати станет прежней. Я хотел в это верить, но я не смел надеяться.
То, что произошло, навсегда останется с ней. Навсегда.
Я тоже получил отпуск. На три дня. Я думал, что первое, что я сделаю – рухну в кровать и просплю сутки. Но я не смог заснуть – сидел, бездумно глядя в окно. Почти всю ночь. А утром я первым делом отправился к Луне.
Отделение «Повреждения от заклятий» встретило меня обычной утренней суетой. Ну, может, не совсем обычной – к обычной суете добавилась еще и суета рождественская.
Мне повезло: Луна не спала. Сидела в своей постели, мерно покачиваясь в такт какой-то ей одной слышимой мелодии.
- Привет, - сказала она, увидев меня. - С Рождеством тебя.
- И тебя, - немного помедлив, ответил я. Я не подумал о подарке для нее. Мысленно выругав себя за это, я спросил: - Ну, как ты сегодня?
- А…- махнула она рукой. – Со мной все в порядке. А с тобой?
И я, на какое-то время позабыв о том, что целитель Уоллис строго-настрого запрещала мне рассказывать Луне что-либо, что могло разволновать, выложил ей все. И я не пожалел об этом. Взгляд Луны стал осмысленным, и на какое-то мгновение она снова стала такой, какой я ее помнил.
- Парвати? О, Мерлин. Парвати. И Падма. И Сьюзен. Как же так вышло…
- Мы найдем Падму, - сказал я, придав своему голосу столько уверенности, сколько смог.
- Рон…Тогда, на выпускном вашего курса, они ведь тогда пропали, да?
- Да.
- Их похитили, верно?
- Да.
- Рон, тогда, на выпускном, когда напали Упивающиеся, они хотели бежать за помощью. В Хогсмид, понимаешь? Они побежали к Дракучей Иве, помнишь, ты про ход рассказывал? Сьюзен тоже знала, Гарри ей рассказал. Они хотели взять меня с собой, но я не пошла с ними. Я хотела найти Джинни, Денниса Криви, как-то увести младших туда, в Хогсмид. Но я никого не нашла. Никого живого…нашла их, а они все мертвые. Понимешь?
Я обнял ее. Мы с Луной никогда раньше не разговаривали о «Последней битве». Нам казалось, что, если мы будем молчать об этом, то сможем жить нормально.
- Понимаешь? – продолжала она, с плачем вцепившись в мой рукав. - Я все это время думала, что это я, понимаешь, я виновата в том, что не успела вовремя увести младших в Хогсмид. Нет, конечно, потом я узнала о том, что в Хогсмиде тоже были Упивающиеся, и о том, что Петтигрю им всем рассказал о ходе под Ивой…Парвати с Падмой и Сьюзен пропали. Все думали, что они мертвы, и я …я не пошла с ними. А теперь ты сказал, что они были живы. И Парвати, и Падма. Я думала, что виновата – я не пошла с ними, и они пропали…А теперь…
- Луна, - тихонько начал я, - Луна, успокойся, пожалуйста. Ты не смогла бы их спасти, понимаешь? Ты ни в чем не виновата. Случилось то, что случилось. В этом нет твоей вины.
- Я понимаю, - неожиданно спокойно проговорила она. – Я все прекрасно понимаю. Я виновата только перед тобой и перед нашей дочерью.
- Луна, - осторожно сказал я, - зачем ты наложила на себя заклятие Забвения?
- А тебе что-то неясно? Я хотела забыть, забыть почти все, что осталось в моей памяти. Я хотела уничтожить память о тех днях, понимаешь? Я хотела уничтожить ее, но не рассчитала. Те воспоминания вовсе не покинули меня. Они все здесь, - она приложила руку к голове. – Они со мной, их, может быть, даже больше стало.
- Почему…почему ты не хочешь лечиться? Почему не позволяешь применить для лечения Мыслеслив ?
- Рон, думаешь, мне хочется вновь и вновь переживать это все? Я и так каждую ночь вижу это во сне.
- Теперь все изменится. Ты сможешь взглянуть в лицо своим страхам, - настойчиво сказал я, глядя ей прямо в глаза. – И ты победишь их. Ты сильнее. Ты – это ты. Ты – все, что у меня есть. – На мгновение мне показалось, что перед моими глазами предстал мир, в котором живет Луна – ее память. Это вовсе не идеальный мирок без сбоев и неприятных сюрпризов. Ее вселенная – страшный, дикий мир, обдуваемый сухими горячими ветрами. Но она сможет вырваться оттуда, она сильная. Пусть не сразу, но сможет.
- Я попытаюсь, Рон. Я постараюсь. Но я не обещаю: я никогда не обещаю, если не уверена.
Ушел я от нее, когда уже стемнело. Вот так и закончилась эта история.
Нет, я прекрасно понимаю, что это еще далеко не конец.
Где-то очень далеко отсюда растут мальчики.
Мальчики с одинаковыми лицами.
Жертвы чьего-то безумного эксперимента.
Кому-то, обладающему силой и властью, а может – просто одержимому возвращением Темного Лорда, вздумалось вновь засеять поле, лишь недавно очищенное от сорной травы.
И семена уже дали первые всходы.
Когда-нибудь мы еще услышим об этих мальчиках.
Но это будет еще не скоро. А пока я не спеша шел домой и думал, что сегодня я получил самый лучший рождественский подарок в жизни.
- fin -
