Глава 19Соблазн улизнуть, пока никто не заметил, был почти невыносим, но Амелия напомнила себе о дочери и, несколько раз глубоко вдохнув для успокоения нервов, прошла в главный холл и поднялась по лестнице, свернув в крыло, где располагались комнаты Самаэля и Гарри. Вообще-то, она ни секунды не сомневалась, что вампир уже был осведомлен о ее визите, но трусливая часть ее души упорно нашептывала, что пока разговор не начат, его можно избежать. И сделать вид, что все в порядке? Нет, на такое миссис Блэк была неспособна.
Самаэль сидел в кресле у камина и что-то пил из бокала. Женщина невпопад подумала, что еще ни разу не видела Ллевелина без крови или вина. Болеют ли вампиры алкоголизмом? В любом случае, спрашивать Амелия не собиралась.
При ее появлении Самаэль встал и учтиво поклонился, сделав приглашающий жест рукой.
- Стражи доложили, что вы пересекли границу Академии, миссис Блэк. Но, право слово, я не ожидал, что своим визитом вы почтите именно меня.
Вампир был сама любезность. Патока разве что из ушей не сочилась. Амелия мысленно напомнила себе о приличиях и правилах хорошего тона и вернула Ллевелину сладенькую улыбочку.
- Увы, меня сюда привели довольно печальные события, но, как бы там ни было, я вас рада видеть, Самаэль.
- Вина?
- Нет, спасибо, - Амелия сняла плащ и небрежно бросила его на спинку дивана. Потом прошла к креслу и села вполоборота к камину. Ей не хотелось смотреть на огонь, обычно он ее расслаблял, а сейчас это было неприемлемо. Женщина невольно пожалела, что сейчас рядом нет Сириуса. В его присутствии было бы как-то спокойнее. А может, она просто искала предлог не начинать разговор, который ее пугал.
- Что ж, тогда… - Самаэль сел в кресло напротив и взял бокал в правую руку, пристально глядя на нее своими удивительными глазами. Сегодня Амелии казалось, что они цвета бордо, но ее могло подвести ненадежное человеческое зрение. Кроме того, единственным источником освещения в комнате оставался камин.
Вампир улыбнулся.
- Признаться, слова про печальные события меня немного волнуют, Амелия… Я могу вас так называть, миссис Блэк?
«Никогда не забывай о том, кто ты есть...» Слова Жозефины неприятным холодком пробежались вниз по позвоночнику. Что-то в вампире неприятно напоминало о спятившем призраке. А может, она опять накручивала себя, желая видеть проблему там, где ее не было. Что плохого было в том, что Ллевелин спас ее девочку? Астрея еще слишком мала, что бы пара минут наедине с вампиром могли иметь далеко идущие последствия… Но лишь одна мысль об этом холодном и загадочном существе рядом с ее дочерью навевала на Амелию непонятный ужас. Проклятый Род проступал тысячами скалящихся лиц сквозь его черты, постоянно напоминая о том, от чего бы она хотела оградить своих детей. Может быть, это было просто беспокойство матери… А может, кошмар из ее прошлого, пророчество пятилетней давности, появление вампиров и удивительный дар Астреи были взаимосвязаны. Пока все это не свести вместе – не поймешь. Но Амелия уже однажды доверилась… Мысль о том, что Астрея рискует пережить тот же ужас, что и она, не позволяла женщине допускать даже мысль о возможности развития событий в этом направлении. Пусть древнее могущество, или проклятие, или великая благодать и дальше дремлют, а миссис Блэк хотела счастливую семью и немного покоя.
Ей всегда казалось, что они слишком долго воевали и просто разучились жить мирно.
Откинувшись на спинку стула, Амелия выдавила вежливую улыбку.
- Конечно, Самаэль. Раз уж мы перешли к именам, но не вижу смысла тянуть резину. Я пришла из-за… - «Святые Небеса, только бы это не было ошибкой!» - Астреи. Кажется, нам нужна помощь.
Вампир отставил бокал. Его лицо осталось бесстрастным, но Амелия неплохо читала в душах людей. И сейчас была почти уверена, что в глубине этих завораживающих глаз мелькнуло нечто, весьма смахивающее на беспокойство.
- Какие-то проблемы с ее… питанием?
При напоминании о связи, связавшей Астрею и вампира до конца жизни дочери, Амелия чуть скривилась и отвела взгляд. Справиться с собой, оказывается, было труднее, чем ей казалось.
- Нет. С этим все в порядке.
- Тогда? – поторопил Самаэль. В неверном свете каминного огня он казался ожившей греческой статуей со своей белой кожей и точеными чертами лица. И теперь на его лице проступали и другие испытываемые им эмоции, помимо вежливой заинтересованности. Беспокойство. Любопытство. Расчет… А может, воображение опять играло с ней злую шутку, и Амелия выдавала желаемое за действительность.
Амелия неосознанно тронула бедро, на котором красовался шрам от кинжала Жозефины. Дурная привычка, но поделать с собой женщина ничего не могла – отметина неизменно напоминала ей, что с собственным Родом шутки плохи. Это не позволяло расслабляться.
- Она больна.
- Чем? – видимо, вампир был сверхъестественно терпелив. Во всяком случае, Амелия бы на его месте вытрясла бы из себя все до последнего слова. Вздохнув, она взяла себя в руки, и спокойно ответила:
- Тем, что она унаследовала от меня, - на лице женщины появилась нехорошая улыбка, - Астрея не поддерживает со мной связь из-за… обиды. Но я получаю информацию о ее состоянии. В последнее время она все больше времени проводит в медблоке своей школы, а из писем Альтаира мне стало ясно, что она не в состоянии находиться среди людей.
Амелия прикрыла глаза и глубоко вдохнула воздух, пытаясь сохранить спокойствие. Слова, которые вылетали из ее рта, рвали душу на мелкие кусочки.
- Амелия, - кресло вампира скрипнуло и она быстро открыла глаза, но Самаэль продолжал все так же сидеть в расслабленной позе, только бокал вновь был в его руках, - почему при столь выдающихся ментальных способностях ваша дочь не в состоянии контролировать их?
- Я не знаю, - не задумываясь, ответила она, - у меня есть предположения… но не обязательно, что они… корректны.
- Часть проклятия?
- Может быть, да. А может и нет. или, вероятно, это просто шутка крови, занятный генетический дефект, игры магии… Откуда мне знать на самом деле? Астрея не умеет контролировать свою силу и, если не научилась до сих пор, не сможет сделать этого никогда. Следовательно, - Амелия сжала челюсти, борясь с внезапно подступившими всхлипами, но быстро взяла себя в руки, - моя дочь умрет.
- И вы пришли за помощью ко мне. К вампиру.
- К члену семьи Эйр, - она вскинула голову, впиваясь пристальным взглядом в его лицо, - к существу, чью природу я не понимаю, но чье право крови не могу не признавать. И вы уже однажды спасли ее.
Самаэль тонко улыбнулся, а потом неуловимым глазу движением переместился из кресла к окну. Амелия вздрогнула и едва удержалась от острого желания поплевать через плечо. Эту дурацкую магловскую привычку она подцепила от одной суеверной женщины, жившей по соседству с их магловским домом. Но зрелище и впрямь было… шокирующим. На первый раз.
Вампир смотрел в небо, Амелия молчала, ожидая сама не зная чего.
Наконец, Ллевелин вернулся из своих дум на грешную землю и, обернувшись к своей собеседнице, наградил ее взглядом горящих алым огнем глаз. Зрелище было жутким и завораживающим.
Он моргнул и перестал чем-либо отличаться от обычного человека.
- Существо. Очень изящное определение, Амелия Эйр. Вы, люди, никогда не принимали и не примете нас за равных себе. впрочем, это лирическое отступление. Перейдем к нашей проблеме. Вы думали над тем, какую плату мне предложить?
Не то, что бы этот вопрос вызвал у Амелии шок или недоумение. Она подозревала, что что-то он может от нее потребовать, но понять вампира мог только другой вампир. Хотя, в отношении Ллевелина она бы еще поспорила с этим утверждением. Мэл решила положиться на удачу, но та ей изменила. Вампир таки вспомнил про плату…
- Что ж, - Самаэль сам же и прервал затянувшееся молчание, - что ж. Тогда… предложение сделаю я.
Соблазн выпустить свои способности из-под контроля был почти непреодолим. Амелия с жалостью вспомнила о том, что у вампиров есть естественная ментальная защита. Чертовы кровососы! Эволюция, определенно, была к ним крайне благосклонна.
- Для вас, Амелия, это будет совсем ничтожная цена.
- Может быть, не стоит тянуть резину и дальше? – раздражение все-таки вырвалось наружу, но женщина не стала особо заморачиваться по этому поводу. Разговор с вампиром, кажется, тянул все соки из организма. Никогда еще она не уставала так сильно во время простой беседы. А ведь миссис Блэк была частой гостьей в кабинете директора Хогвартса…
Внезапно Самаэль улыбнулся и стал похож на простого мальчишку, лет семнадцати от роду. Улыбка у него была совершенно особенная – лукавая, добрая и немного наивная. Так улыбался Сириус в то первое лето после их знакомства, когда думал, что Амелии нет поблизости. Так он улыбался Джеймсу. А потом перестал улыбаться вообще, и ей пришлось постараться, что бы вновь вдохнуть краски жизни в его лицо.
Но, в отличие от мужа, от вампира Амелия не ждала ничего хорошего.
Даже потеря Дара не сказалась на ее интуиции. Амелия оказалась права.
- О, не стоит так нервничать. Мне достаточно пока всего лишь того, что вы мне будете обязаны, Амелия… Эйр, - Самаэль сделал ударение на последнем слове, не переставая сверлить ее пристальным взглядом. Теперь его улыбка напоминала оскал, а верхние клыки были заметно крупнее, чем всего минуту назад.
Он не зря выделил ее девичью фамилию. Самаэль не сказал прямо, что ждет от женщины выполнения просьбы не как семейного долга перед спасшим ее дочь человеком, а как личную взаимную услугу. Это было очевидно, но она никак не могла взять в толк, что же могло потребоваться вампиру от нее такого, его бы не было у ее семьи.
Нынешней семьи…
Амелия сглотнула горький комок, вставший в горле. Все это очень сильно напоминало игры Жозефины. Она опять один на один с представителем своего рода, пусть и очень дальним, но родственником, и совершено не понимает его мотивов, выгод и целей. Не зря люди не считали вампиров равными себе. Во всяком случае, по уровню интеллекта, умению плести хитроумные ловушки, загоняя свою жертву в угол, человечество точно было им не чета. Про все остальное женщине думать не хотелось. Она была уверена, что захоти Самаэль разорвать ей глотку, сделал бы это в течение одной секунды. Во что она ввязалась?
Мысль о том, что этому существу они добровольно отдали Гарри на обучение, была пугающей. К Амелии опять вернулись все ее сомнения. А потом она представила личико дочери. Слезы, стоящие в поразительных двухцветных глазах… Гримасу боли, исказившую детские черты… За Астрею она не раздумывая отдала бы свою жизнь. Всего лишь одна просьба в обмен на здоровье девочки, разве это такая уж большая плата? Десять лет назад Мэл Эйр готова была умереть за души незнакомых ей родных, заключенных в потустороннюю тюрьму древнейшим проклятием, а теперь сидит и медлит, взвешивая все за и против, когда ответ был только один.
Устыдившись этой заминки, женщина подняла голову и встретилась взглядом с вампиром.
- Я исполню любую твою просьбу, не направленную во вред моей семье и моей крови, в обмен на помощь Астрее. Но… Я хочу знать, что ты можешь предложить.
Запах теплой человеческой крови приятно бодрил, но, увы, на его долю опять выпадала донорская бурда в пластиковом пакете. Ведя полуголодный образ жизни, Самаэль в последнее время начал замечать за собой повышенную чувствительность к присутствию людей поблизости. Женщина Блэк ушла, а запах остался. Может быть, все дело было в том, что в ней текла родственная кровь, иначе чем объяснить тот факт, что его инстинкты вампира никак не реагировали на близость Гарри Поттера?
Соблазн был велик. Останавливало только то, что при всем своем могуществе заколдовать после укуса он ее все равно не смог бы. Ментальная магия – забавная штука, доставляющая так много хлопот…
Самаэль вздохнул, позволив себе расслабиться в полном одиночестве в собственной комнате. Как приятно было знать, что ближайшие полчаса – твои. Никто не собирался врываться с кипой очередных документов или важной информации, или просто поболтать на ночь глядя. Все гадают, что человеческая женщина так долго делала в комнатах вампира… И вышла оттуда, не неся на себе запаха собственной крови. Самаэль почти наяву видел внимательный и злой взгляд Ангел. Или жалостливо-безнадежное выражение лица Властимирки. Глупые куклы, неспособные ни на что, кроме не менее глупых предположений.
Что ж, переубеждать их Самаэль ни в коем случае не собирался.
Голод терзал изнутри, сбивая с мыслей, но вампир лишь привычно поморщился и сделал большой глоток из бокала, стараясь не чувствовать мерзкий вкус мертвой донорской крови. Возможно, его хватит еще на год… на полгода, если уж быть честным с самим собой до конца. А потом придется потребовать полагающуюся ему кровь Астреи, и окончательно привязать себя к маленькой белокурой девочке с разрушительными талантами. Самаэль еще не был до конца уверен, что все происходящее – то ли проклятие, то ли знамение, но это не мешало ему видеть будущее в самых темных красках. Куда как легче было вообще не спасать девчонку, но первые порывы иногда так сложно остановить…
Вампир поболтал бокал, наблюдая за пузырьками на поверхности крови, и тяжело вздохнул. Ходить вокруг да около не было смысла, тем более в разговоре с самим собой. На этот раз это были не далеко идущие планы, а всего лишь простое любопытство, которое, как известно, сгубило кошку. Возможно, эта девочка еще сыграет не последнюю роль в его планах, но пока никаких перспектив Самаэль не видел… Кроме сильного союзника в будущей войне за власть над вампирским сообществом. Ллевелин слегка улыбнулся и отставил стакан в сторону. Что ж, какие бы сомнения его не терзали сейчас или в ближайшее время, а выполнить просьбу человеческой женщины стоит хотя бы ради тех самых призрачных планов на маленькую ментальную волшебницу, к которой он так неумно привязался.
Гарри смотрел в окно, как Амелия идет по центральной парковой дорожке Академии, и не мог избавиться от острого чувства обиды на нее. Тетя Мэл даже не заглянула к нему, что бы поприветствовать или просто улыбнуться. То, что ей некогда, Гарри бы понял, но ведь это не повод пренебрегать им! Юный Поттер решительно не понимал, в чем дело.
Неудивительно, что в голову ему лезли самые разнообразные мысли.
Мальчик был далеко не глупцом и прекрасно осознавал, что раз Амелия не захотела обозначить свое присутствие, значит, не хотела привлекать к себе внимание или вообще скрывала тот факт, что она здесь была. В то, что Амелия пренебрегла бы им, Гарри, как бы ни была его обида сильна в первые мгновения, не верил. А вот ради сохранения тайны она бы могла пожертвовать возможностью лишний раз обнять приемного сына! Наверняка, так и есть: тетя Мэл имеет какие-то секретные дела с Самаэлем и не хочет, что бы об этом кто-то знал.
Возможно, она и Сириус скрывают что-то от бабушки Вальбурги или от самого директора Дамблдора. В том, что и Сириус в курсе всех-всех-всех тайн, Гарри не сомневался тем более. Блэк был самым крутым аврором во всем Министерстве Магии, а Ремус как-то сказал, что Амелия – его неофициальная правая рука, и что они всегда действуют вместе, даже если находятся далеко друг от друга. Следовательно, затевается что-то грандиозное, и будут участвовать вампиры. а грандиозное, в понимании Гарри, всегда неотрывно было связано с самим Волдемортом и его Черными Капюшонами.
А раз так, думал мальчик, то и он будет во всем этом участвовать.
Придя к этим выводам, юное дарование довольно улыбнулось и занялось подготовкой к ночным занятиям. Мальчишка ни секунды не сомневался в том, что скоро ему представиться возможность влипнуть в какую-нибудь веселенькую неприятность. Значит, надо быть готовым к неожиданностям, а еще лучше – предвосхищать их!
Как он это будет делать, Гарри еще не решил, но проблемой это не являлось. Отнюдь, следуя любимой присказке Сириуса, Поттер решил «разобраться на месте». С чем разбираться, касается ли это его, и все прочие вопросы в его голове даже не возникли. Как и мысль о том, что таинственная беседа Амелии и Ллевелина могла совершенно его не касаться.
