Глава 19Май постепенно и плавно подходил к концу. Земля уже прогрелась, но воздух еще не был пропитан душным зноем, который характерен для лета.
Китнисс выписали из больницы неделю назад, и теперь она жила у меня. Такое стечение обстоятельств мне по душе: я могу проводить с девушкой еще больше времени, так как ей нужен кто-то, кто смог бы позаботиться о ней, по крайней мере, на время, пока она не поправится окончательно. Не моя выдумка – указания врача. Я вызвался тем самым добровольцем, кто будет за ней присматривать. Китнисс не возражала. Даже против того, где ей жить. Она не разделят строго наши жилища на «твое – мое». И мне это нравится.
Закон справедливости не подвел, и Китнисс сломала правую руку. Поэтому на первых порах ходила угрюмая и недовольная – девушку раздражали недееспособность ее руки и перспектива носить гипс. Все дулась, как ребенок, выступала. Но, в конце концов, смирилась и более-менее успокоилась.
Китнисс не заговаривала о том, что случилось в больнице, но и не принимала вид, будто ничего не произошло, как это обычно бывало. Наоборот, она делала меня счастливее, так как спокойно реагировала на мои прикосновения и ласки. Это радовало, но, в то же время, было нечто подозрительное в том, как она настораживалась в такие моменты. И меня это удручало.
Я сидел на залитом солнцем паласе с карандашом и листком бумаге в руках. Прошло много времени, но руки не отвыкли и все также умело вырисовывали тонкие черты лица сидящей на подоконнике Китнисс. Эскиз получался неплохим.
- Я заметила, ты последнее время все чаще берешь в руки карандаш, - отвлекла меня Китнисс.
- Ну да. Как-то само собой получается. Руки чешутся, - подшутил я.
Китнисс была права: я действительно все чаще стал рисовать.
- Это радует, - продолжила девушка. - Мне нравится смотреть, как ты рисуешь.
Я немного смутился.
- Не отвлекайся, пожалуйста. Сиди, как сидела.
- Ты что, опять меня рисуешь?
Глупый вопрос.
- А кого еще мне рисовать, глупенькая?
- Нашел время! Ты же знаешь, что я этого не люблю. Тем более, когда вот это, - она указала на фиксатор, - на моей руке. Есть вещи куда более красивые. Почему бы тебе не обратить свое внимание и свой талант на них?
- Имей в виду, если не замолчишь, то нарвешься на кучу комплиментов по поводу своей привлекательности.
Китнисс хмыкнула, но разговор больше не продолжала.
Спустя время я заметил, как она улыбнулась, глядя в окно.
- Пит, - обратилась она ко мне, - посиди, пожалуйста, здесь. Я сейчас вернусь.
- А в чем дело?
- Посиди!
Она выбежала из комнаты.
Я подошел к окну и увидел на улице незнакомого мне молодого человека, одетого в форму почтальона. Спустя минуту к нему подошла Китнисс. Взяв у него пакет, она заплатила за посылку и, попрощавшись, вернулась в дом.
- Ну? – спросил я. – Не хочешь меня в курс дела ввести.
Я подошел и обвил Китнисс руками за поясницу. Однако, девушка аккуратно высвободилась и отошла на шаг назад так, чтобы хорошо видеть мое лицо.
- Подожди, пожалуйста, - Китнисс улыбалась, - я хочу кое-что сказать. Ну, вообще-то, их должны были доставить уже как месяц назад. Я даже боялась, что они потерялись где-то в пути. И мне придется сделать повторный заказ. Но это всего лишь задержка, у них там какие-то проблемы с доставкой возникли.
- Ты о чем? – не понимал я. Кто
они? Какая доставка?
- Ну, в общем вот.
Она протянула мне завернутый пакет.
Пока я его пытался распаковать, Китнисс продолжила:
- Это самые лучшие в Капитолии. Их достать не так просто, но Плутарх мне помог.
Я наконец сладил с противной упаковкой.
В моих руках лежала огромная деревянная коробка. А скорее даже, кейс. Плоский, но широкий.
Содержимое бокса пестрило всевозможными цветами и тонами. Коробочки, тюбики.
- Краски! – воскликнул я.
- Там должны быть не только краски, но и кисточки, - уточнила Китнисс.
И действительно. На верхней крышке бокса были прикреплены всевозможные кисточки различных размеров и специфики.
Но больше всего меня впечатлили именно краски. Гамма цветов поражала своим обилием. Я коснулся пальцем одной из красок – не засохшая. Совсем свежая – не слишком густая, но и не жидкая. Судя по всему, качество было отменным. Я представил, какие теперь возможности передом мной открываются с этим набором.
- Китнисс, ты даже не представляешь, что это!
- В смысле? – перепугалась девушка. – Все плохо?
- Нет, ты что! Да у меня таких никогда не было. Это же мечта любого художника, Китнисс!
- То есть я угодила?
- Даже не представляешь, насколько в яблочко!
- Фуфх, - вздохнула девушка, - я рада. Просто мне стало жалко те краски, которые ты выбросил. Сам же и страдал потом. Что я, не видела что ли?
Я ее уже не слушал. Невероятная смесь благодарности, нежности, счастья и любви забурлила во мне.
- Спасибо, милая.
Я подошел к Китнисс и осторожно поцеловал. Но она ответила совсем неуверенно и уже вскоре отстранилась. Виновато посмотрела на меня.
И этот взгляд был ударом по легким, ножом по сердцу.
- Я… - поспешила объяснить она, но, видимо, так и не смогла подобрать слов. Лишь все также виновато смотрела на меня.
- Нет, это
я не понимаю, за что? Ты боишься меня? Или чего? Или кого? Почему ты отталкиваешь меня, Китнисс? Что плохого в том, что я хочу поцеловать любимую девушку? Что плохого в том, что я люблю тебя?
Неожиданно для себя, я осознал, что сорвался на крик. Было так больно.
Глаза Китнисс расширились. Мне показалось, что она еле сдерживает слезы. И я понял, почему. Я ведь неосознанно признался ей в любви. Что называется, сорвалось с языка. Но именно такие слова содержат в себе истину. Я это знал. И она это знала.
Ее взгляд, полный боли, сочувствия и чего-то еще... Сожаления? Отчаяния? Этот взгляд стал последним, что я увидел перед тем, как покинуть комнату.
Я поднялся в свою спальню и кинул коробку с красками на кровать.
Как же это больно! Черт возьми! Я уже когда-то чувствовал это. Ну да, точно! Мне знакома эта боль. Ощущение того, что ты отвергнут, не нужен. Она не любит меня. И никогда не любила. А я, как идиот, поверил во что-то. Мне показалось, что я ей не безразличен. Каким же надо быть ослом, чтобы не заметить обратного.
А поцелуй в больнице?
Да нет! Это же просто действие наркоза и медицинских препаратов. Ничего настоящего в этом не было.
Как же это больно. Она снова использовала меня, а я, как ребенок, повелся. Обидней всего, что я так всегда буду готов сделать для нее все, что она захочет. Любое желание, любая просьба. Не надеясь получить что-то в ответ. Она завладела мной. И я уже не предоставлен сам себе.
Злость, обида наполнили меня.
Как же это больно.
Больше в тот день из комнаты я не выходил. И уснул лишь под утро.
***
На следующий день горький осадок все еще разъедал что-то внутри меня, но стало легче. А еще даже неудобно. Чувствовал себя слабаком, который даже не подумал о девушке, что так и осталась стоять там, внизу. Я не имел права требовать от нее любви. Это я перепутал мечты с реальностью. Китнисс не виновата, что я заигрался.
Надо просто принять тот факт, что я ей лишь друг. И когда-нибудь мне станет легче. Возможно, я смогу разлюбить. Я буду в это верить.
Я все еще лежал в кровати, когда дверь открылась и в комнату уверенным шагом вошла Китнисс.
Ох, не вовремя. Снова нахлынули неприятные чувства, но я на этот раз оттолкнул их, не давая завладеть моим разумом.
Девушка отдернула шторы, впуская дневной свет в спальню. Открыла шкаф в другом конце комнаты и долго разглядывала его содержимое. Потом, все же, достала что-то из моих вещей. Все это время я наблюдал за ней. Никто из нас не проронил ни слова.
Она подошла ко мне и кинула вещи на кровать, прямо передо мной.
- Одевайся. Я жду тебя на кухне.
Развернулась и ушла. Вот так просто. Но что-то в ее голосе заинтриговало меня. Какие-то нотки предвкушения, решимости и чего-то еще играли в нем.
Заинтригованный, я быстро привел себя в порядок, оделся и спустился вниз.
Китнисс, как и обещала, ждала меня на кухне. На столе возле нее стояла корзинка, набитая продуктами, а в руках она держала плед.
Своими шагами я привлек внимание Китнисс и она посмотрела на меня.
- Готов? Отлично! Бери корзинку и пошли.
- Куда? – недоуменно спросил я.
- Увидишь.
Я подчинился, и мы покинули дом. Шли долго по улицам города, и я все пытался понять, куда же мы направляемся. Мы пересекли Луговину и отправились в лес. В лес?! Что мы здесь забыли сейчас? Но, как оказалось, и это было частью пути, потому что вскоре мы вышли к озеру. Рядом располагалась поляна, залитая солнцем. Здесь Китнисс, наконец, остановилась. Расстелила плед и молча уселась на него, устремив свой взгляд к озеру.
Я все также, ничего не понимая, смотрел на нее, но затем последовал ее примеру и тоже разместился на пледе. Так как Китнисс молчала, я заглянул в корзинку, дабы изучить ее содержимое. Вчерашние булочки, сыр, яблоки, картошка, зеленый лук и огурцы, соль, термос, наверное, с чаем, бутыль воды. Пикник, значит. Да она издевается надо мной!
Я продолжал сидеть в ожидании, что Китнисс наконец что-нибудь скажет. Но она молчала. Расслабленная и умиротворенная, щурилась от яркого солнца.
Я не выдержал и решил сходить искупаться. Теперь я понимаю, почему она кинула мне именно шорты. Ведь про купальные плавки никто не предупредил. Сбросив футболку я погрузился в воду. Прохладная, но не слишком холодная. Мне показалось, что она поможет мне снять напряжение, поэтому я нырнул с головой, пытаясь быть как можно ближе ко дну. И действительно, прохлада воды, будто забрала все то, что накопилось во мне за последние несколько часов. Какое-то время я все также сидел под водой, но необходимость в кислороде вынудила меня вынырнуть и сделать глоток свежего воздуха. Стало лучше, гораздо лучше.
Я не спешил выходить из воды и продолжал плавать, отдаляясь все дальше от берега. Отплыв на приличное расстояние, я заметил, что Китнисс наблюдает за мной, сидя неподвижно все в той же позе.
Пробыв в воде довольно долгое время, я понял, что начинаю замерзать, поэтому решил вернуться на поляну.
Оказалось, Китнисс все же двигалась, так как плед был накрыт тем, что немногим раньше хранилось в корзине. Девушка засунула руку в нее, достала оттуда полотенце и протянула его мне. А я и не заметил эту материю. Китнисс неплохо подготовилась. Весьма предусмотрительно.
- Спасибо, - проговорил я.
Она кивнула в ответ.
- Кушай, - Китнисс указал рукой на то, что заполняло плед.
- А ты? – я заметил, что общаться с ней стало легче. Быть вежливым теперь не составляло труда.
Китнисс не надолго задержала на мне свой взгляд, после чего взяла в руки яблоко и откусила немного. Я присел и отрезал себе сыра. С зеленым луком – вкусно. Я понял, что проголодался, ведь со вчерашнего дня ничего не ел. Сам не заметил, как съел всего понемногу. Но даже этим небольшим количеством наелся.
Китнисс легла, и я стал разглядывать ее. На Китнисс были надеты тонкая майка и шорты. Для себя я отметил, что она была в отличной форме без каких-либо признаков прежней болезненной худобы. Такая красивая, желанная. Но не моя.
Не зная, что я здесь делаю, тоже прилег.
Когда я открыл глаза, было уже далеко за полдень. Значит, я провалился в сон. Повернув голову, я обнаружил, что Китнисс все еще рядом. Сидит и смотрит на меня. Каким-то странным непонятным мне взглядом.
- Это хорошо, что ты проснулся. Я хотела… поговорить с тобой, - вздохнула она.
Судя по этому вздоху, сейчас предстоит серьезный разговор по душам.
Я привстал, приняв положение «сидя» и приготовился ее слушать. Она убедилась, что я весь во внимании, и продолжила:
- Я всю ночь думала о том, что ты мне сказал.
- Ну и? – после некоторой паузы произнес я.
- Ну, я поняла, что ты глуп.
- Что?! – к этому я не был готов.
- Дай сказать и не перебивай. Мне непросто говорить такие речи. Ты же знаешь, что я в этом несильна. Так что не сбивай, а слушай.
Я насторожился, но дал понять, что внимательно слушаю.
Китнисс отвела свой взгляд от меня и устремила его в землю перед собой.
- Ты сказал, что любишь меня, и я верю. Я не боюсь тебя. Ты, пожалуй, сейчас самый близкий для меня человек. И не просто близкий. А гораздо больше. Ты был для меня и напарником, и противником, и другом, и врагом. И я давно считаю тебя членом нашей семьи. Поэтому ты гораздо важнее для меня, чем любой друг, парень или кто-то еще.
Я не совсем понимал, к чему она ведет, но продолжал слушать.
- Поэтому ты заслужил доверия. И пожалуй, ты единственный человек, кому я могу доверять безоговорочно, во всем. Даже Хеймитч подвел, обманул, а ты никогда этого не делал.
- Вообще-то, нет. Забыла, я пытался тебя убить.
- Это не в счет. Не ты, а Капитолий пытался убить меня. Да и потом, я сама виновата: в какой-то момент сдалась, думала, что уже не смогу тебя вернуть. Думала, что потеряла тебя навсегда. Но ты не оставил меня. Ты все еще со мной, все еще заботишься обо мне. Как раньше, как всегда. Я не знаю, что со мной происходит, но я не хочу тебя отпускать, не хочу расставаться с тобой. Когда ты рядом, мне хорошо и спокойно. Когда… Когда я поцеловала тебя тогда, в больнице, внутри стало так тепло, приятно. Раньше я это тоже испытывала, но не так сильно. Я не хотела останавливаться. А потом я поняла, что это уже далеко не дружба. И никогда между нами не было просто дружбы. Я слишком сильно привязалась к тебе, Пит. И мне страшно. Потому что мне кажется, если я позволю себе быть счастливой, то у меня это тут же отнимут. Я боюсь того, что испытываю к тебе. Я не готова к этому.
Она наконец подняла глаза. Было видно, как нелегко ей раскрывать душу.
Я поднес руку к ее лицу и тыльной стороной ладони провел по ее щеке, успокаивая.
- Я знаю, ты боишься себе в этом признаться. Но все же, ответь честно, - произнес я. - Ты любишь меня. Правда или ложь?
Она вцепилась в мою руку и долго перебирала наши пальцы, то сплетая, то расплетая их. Это было невыносимо, потому что у меня самого нервы были на пределе, но я терпеливо ждал ответа.
- Правда, - подняв глаза произнесла она.
Волна счастья и восторга пронеслась по мне. Мне казалось, что я самый счастливый человек на свете.
Я не смог удержать улыбку, и та вырвалась на мое лицо. Китнисс тоже улыбалась, но как-то грустно.
- Не надо бояться, Китнисс, - я взял ее лицо в свои руки. – Я люблю тебя. Люблю. Понимаешь? Никто не может любить так, как я тебя. Я никогда не оставлю тебя, и никогда не сделаю больно тебе. Потому что просто не могу этого сделать. Я так давно ждал этих слов, Китнисс. Я самый счастливый человек на свете, и я счастлив, что ты открылась мне. Не надо бояться меня.
- Я не тебя боюсь, Пит! Я боюсь того, что все больше нуждаюсь в тебе. Все больше хочу быть нужной тебе. Я вообще не уверена, что способна любить.
Я рассмеялся.
- Ты уже любишь. А подготовиться к любви нельзя, по себе знаю. Так что, сколько не жди, подготовленной ты не станешь.
- Да, наверное, - засмеялась Китнисс. – Знаешь, а я рада, что сказала тебе все это. Я думала, что станет хуже, а стало наоборот легче. Просто увидела вчера твои глаза, и не смогла себе этого простить. Решила, что ты должен знать.
- Давно пора! Я ведь думал, что ты оттолкнула меня вчера, потому что не любишь, потому что я тебе безразличен.
Китнисс накинулась меня, обвивая рукой, и повалила наземь. Она перебирала ладонью так, будто боялась соскользнуть со скалы и искала положение, в котором она могла бы крепче зацепиться. Я обнял ее так же крепко. В конце концов, я почувствовал, как ее тело расслабилось, а сама она стала перебирать тонкими пальцами мои волосы.
- Огненная Китнисс, - произнес я, - какая же ты все-таки хрупкая. Моя маленькая девочка.
- Я вовсе не маленькая, и я не беззащитная, как ты можешь подумать, - пробурчала она мне куда-то в яремную впадину.
- Ну, конечно, - проговорил я, наслаждаясь запахом ее волос. - Китнисс?
- Мм?
- А когда ты полюбила меня?
Немного подумав, она ответила:
- Сложно сказать. На самом деле, уже давно. Еще задолго перед Квартальной бойней, думаю. Но вот поняла, что люблю, совсем недавно.
Внезапно я осознал, что солнце уже садится, а значит, скоро будет холодно. А Китнисс сегодня так жадно смотрела на озеро...
Я поднялся на ноги и потянул ее за собой. Китнисс удивленно посмотрела на меня.
- Хочешь искупаться?
- Ты что, шутишь? – засмеялась она, но когда увидела, что мои намерения вполне серьезны, улыбка исчезла с ее лица, - Как же по-твоему я буду плавать без руки?
- А тебе плыть и не придется. Только держаться покрепче.
Я второй раз за этот день стянул с себя футболку и потащил Китнисс к воде.
Она заинтриговано смотрела на меня, когда я подхватил ее на руки и стал заходить все дальше в воду, которая оказалась прохладней, чем была днем, но все еще не ледяная. Но вот Китнисс, еще не успела это почувствовать, потому как находилась над водой на моих руках.
- На счет «три». Раз, два, три!
Я погрузился в воду так, чтобы на поверхности были только наши головы.
Китнисс взвизгнула, испуганная прохладой воды и резкостью погружения. Но довольно быстро привыкла к низкой температуре и уже смеялась вместе со мной. Так беззаботно и счастливо. Никогда не видел ее такой.
Я поставил девушку на дно рядом с собой. Обещал плавать, значит, будем плавать. Я помог ей удобней устроиться на моей спине. Она закрепилась ногами и одной рукой.
С человеком на спине плавать сложнее, но зато весело. Она пыталась мне помочь, но это лишь утяжеляло процесс, поэтому я уговорил ее просто держаться за меня. Немного поплавав, я решил, что заработать воспаление легких – не самая лучшая идея. А значит, нужно возвращаться на берег. Когда мы достигли того уровня, где ноги свободно доставали дна, я поставил Китнисс и позволил ей «идти» самой. Но она не собиралась так просто выходить из воды. Как же без боя? Я не успел отвернуться от всплесков воды, которые послала в мою сторону Китнисс. Окатив меня водой, она звонко рассмеялась. Воспользовавшись ее невнимательностью, я ответил. Китнисс, как и я не успела увернуться, и теперь настала моя очередь смеяться. Она подошла и что есть сил, толкнула меня. Я не удержался и, потеряв равновесие, оказался под водой. Вынырнув и нормализовав зрение, я увидел, как Китнисс пытается как можно быстрее выбраться на сушу. Но бежать в воде было не так-то просто, а у меня было перед ней преимущество – я мог плыть. Быстро таким образом нагнав ее, я обхватил руками ее тонкую талию.
- Куда это ты собралась? – ухмыльнулся я перед тем, как снова затащить ее всем телом в воду. Перестарался: она чуть не захлебнулась, но скорее оттого, что испугалась. Ведь я ее полностью в воду не погрузил. Китнисс пыталась сопротивляться, выпутываясь из моих объятий, но безрезультатно.
- Ладно, - в конце концов, произнесла она. - Надо выходить, если не хотим заболеть.
- Пошли, - я взял ее за руку и мы вместе дошли до берега. Солнце уже зашло, и после воды на свежем воздухе было довольно прохладно.
Я взял полотенце и накинул его на плечи Китнисс. После того, как она вытерлась, я помог распутать ее волосы и также протер их полотенцем. Китнисс попыталась отдать мне материю, чтобы я мог осушиться, но я отказывался – еще замерзнет без полотенца. Однако, Китнисс нашла выход.
Она подошла вплотную ко мне и накрыла полотенцем нас обоих. Я перехватил концы ткани, когда Китнисс обвила меня свободной рукой и поцеловала. Теперь уже уверенно и страстно.
- Это за вчерашнее, - произнесла она. – Простишь?
- Я не могу на тебя долго обижаться.
Мы сели на плед, все еще кутаясь в полотенце и как можно ближе прижимаясь друг другу. Может, даже не столько от большой любви, сколько от холода.
- Пит, я вот что-то упустила тот факт, как мы будем в таком «мокром» виде возвращаться в город.
- А с каких это пор тебе стало не все равно на мнение людей о нас?
- Да мне и сейчас все равно, но просто не люблю, когда на меня все смотрят.
- Ну, понятно. Но выбор-то у нас не велик: либо мы остаемся здесь «сохнуть» на прохладном вечернем воздухе и подвергаем себя вероятности заболеть, либо соглашаемся посмотреть на смешные удивленные лица жителей Двенадцатого и сохнем дома – в тепле и уюте с кружечками теплого чая в руках.
- Мне нравится второй вариант.
- Тогда пошли?
- Да, пошли.
Я поднял с земли свою футболку и до меня, наконец, дошло.
- Снимай майку.
- Что? – возмутилась Китнисс.
- Эй, либо ты идешь домой в одном бюстгальтере, либо в моей футболке. Лично я за последнее, потому что мне не хочется, чтобы все видели мою девушку наполовину голой.
- Ревнуешь? – засмеялась Китнисс, но майку стянула, выхватывая из моих рук футболку. Она молодец, весьма умело управлялась с фиксатором. Это, конечно, не гипс, но тоже приносит неудобства.
Я выжал ее майку и доверил нести ее Китнисс. Собрав все вещи в корзинку, я направился в сторону дома. Внезапно почувствовал, как Китнисс что-то накинула на мои голые плечи. Полотенце. Она заботится обо мне.
Я окинул ее взглядом. С распущенными влажными волосами, в коротких шортах и мужской футболке не по размеру она выглядела еще привлекательней. Мой взгляд не ускользнул от нее, и она покраснела, недовольно сморщившись. Ничего не сказав, Китнисс продолжила путь.
Ну что ж… Давай, девочка моя, красней! Потому что тебе придется привыкнуть к тому, как ты на меня действуешь. К тому, что делаешь меня счастливым. Ах да, еще придется привыкнуть к комплиментам, которые ты мне теперь не можешь запретить.
