Глава 19. На граниКак определить для себя чудо? - Волшебство? Магия? Нет, слишком обыденные понятия для старика, давно перешагнувшего через отметку в сто лет. Везение? Может быть, для кого-то это так. Но прожитые годы расставляют на места все заблуждения, присущие молодости. Чудо – это знания? – Возможно. От себя чародей бы добавил, что чудом являлись вовремя полученные и примененные знания.
За стеклом уже начинался рассвет, и старик с трудом оторвал уставший взгляд от яркой полосы заката, стараясь сконцентрироваться. Ему еще понадобятся силы сегодня.
Поправив тяжелые шторы, он шагнул от окна в темноту Больничного крыла, стараясь не смотреть на единственного обитателя госпиталя этим летним днем.
- Альбус, ты уверен, что?..
Медсестра прижала к груди небольшой платочек, стараясь не выдать паники, охватившей ее. Она столько лет отдала медицине, чтобы теперь, когда от ее пациента зависит даже больше, чем от всех остальных волшебников, оказаться совершенно бесполезной.
- Поппи, пока у нас остается надежда, мы живы.
Дом на Гримо был погружен в траур. Сквозь некогда плотные темные шторы, порядком испорченные вполне маггловской молью, все-таки пробивались тонкие лучи солнца. Проклятье! Даже в своем доме он не мог обеспечить себе покой!
- Инсендио. – раздраженно выплюнул Блэк, взмахнув палочкой.
Спалить бы здесь все. И себя вместе со всем этим бесполезным барахлом. Волшебный огонь радостно заплясал по ткани, чувствуя желание создателя.
Блэк закрыл глаза, наслаждаясь легким треском. Время словно замедлило свой ход, позволяя наслаждаться каждой секундой. Пожалуй, сейчас он был практически счастлив. Впервые за последние пять дней его персонального ада.
Но из блаженного транса его вывели быстрые шаги.
- Сириус! – Люпин, ворвавшийся в помещение вместе со столбом пыли, быстро взмахнул палочкой, и вспыхнувшие гардины потухли.
Вторым взмахом он заставил старинные рамы распахнуться. Мерлин, их не открывали лет двадцать! С тех пор как старуха Вальбурга окончательно сдвинулась на идее чистокровности и запечатала все возможные выходы из дома, включая окна, их и не пытались открыть. Для того чтобы снять с камина ее родовую защиту, Сириусу потребовалось около трех дней и пара визитов в семейную библиотеку. Тратить время по пустякам он более не собирался.
- Совсем сдурел? Куда только Лиз смотрела, закрывая тебя здесь?
- Ее спроси. Она меня оставила. Меня все оставили.
Римус закатил глаза, стараясь себя успокоить. Видит Моргана, как тяжело ему приходилось теперь, когда…
- Бродяга, мы все скучаем по нему. Но жизнь… - Римус едва ли успел пробормотать пару слов, когда Сириус, яростно сверкнув полубезумными глазами, перебил его.
- Что ты знаешь об этой жизни? А о его жизни? Вспомни, какими глазами он смотрел на другие семьи!
- Он давно перерос это. Сириус, он был счастлив, поверь мне. Не всем суждено встретить огромную компанию и быть кумирами. Гарри был не таким. Ему вполне хватало и одного друга. Тебе не в чем себя упрекать. Все это время, пока он не знал тебя, у него был брат.
- Да уж, такой… - огрызнулся Сириус, но взгляд его стал более осмысленным.
Все-таки, прожив месяц под одной крышей с дальним родственником, Сириус вынужден был признать, что его крестник умел выбирать себе друзей. По фамилии он называл слизеринца из глупого упрямства, стараясь заставить себя не забыть, чей наследник перед ним.
- И, тем не менее, он у него был. Не мы с тобой, а только Драко. И, поверь, ему сейчас намного хуже, чем тебе.
Римус тяжело опустился в кресло. Последнее Затмение он пережил с трудом. Сказались нервные потрясения и физическое истощение. Хвала Мерлину, он заставил Дору покинуть их дом на время. Не стоило ей сейчас смотреть на страдания мужа.
- Почему это?
- Во время школьной дуэли он публично признал, что отказался от стороны Пожирателей и примкнул к нашим рядам. Даже волшебники из Ордена в большинстве своем скрывают свою позицию. А этот подросток – нет.
Люпин не стал ничего добавлять, хотя в голове вертелись слова о грузе ответственности, силе воли и сознательности выбора. Ни к чему хорошему воспевание личностных качеств Малфоя не привело бы. Пусть Блэк сам определяется, как относиться к собственному племяннику.
- Значит, он последний дурак, раз заявил об этом открыто. – Буркнул Бродяга, не желая признавать чужой правды.
- Скорее он просто верный друг. Малфоев с детства учат искусству ведения бесед. Но в жизни этого Малфоя появился категоричный Поттер, решивший разделить мир на Добро и Зло.
- Совсем как Джим.
Римус кивнул, хоть и не видел в этом утверждении ничего хорошего. Со временем их общий друг повзрослел и научился принимать мир таким, каков он есть. Но это произошло незадолго до его смерти. Общаясь с Гарри, старый оборотень ждал чуть большего, чем был способен понять в его возрасте старший Поттер.
- Альбус, я решительно не понимаю вашего оптимизма! Поттер мертв. Ставка Волдеморта празднует победу. Шесть нападений на маггловские поселения за последние три дня. Все кончено, Альбус! – Снейп метался по кабинету директора, не зная, куда себя деть.
После того, как Поттеру удалось сбежать из-под носа Темного Лорда, Северусу снова пришлось доказывать свое право называться Пожирателем Смерти. Он смертельно устал от этой постоянной игры в раба, но перед ним стояла цель – не дать повториться этому кошмару еще раз. Ради этого он старательно изображал слугу, терпел десятки пыточных заклинаний и унижался, каждый раз преданно заглядывая в глаза «господам». Именно так, ведь Северус ухитрился попасть в подчинение сразу двум великим волшебникам.
- Северус, успокойся. Я делаю все, что в моих силах.
От этого спокойного тона желание крушить все на своем пути только возросло.
Как и почему произошло то, что произошло, Снейп знать не хотел. Он отказывался верить в произошедшее, пока не ворвался в кабинет директора с вечерней газетой в руках. «Пророк» на все лады ругал подростка, оказавшегося неспособным победить даже шестерку своего врага. С каких пор грозная Белла стала «шестеркой», Снейп мог лишь догадываться. От острых и жалящих формулировок щипало в глазах, и профессор готов был разрыдаться, хотя в последний раз он позволил себе эту слабость в ночь, когда не стало Лили. Порой Судьба играет жестокие шутки со своими жертвами.
- Вы уже все сделали, директор. – Он сам поразился холоду, с которым выплюнул слова.
Столько лет он выполнял приказы Дамблдора, прося взамен лишь о том, чтобы Гарри Поттер оставался жив и относительно счастлив. Тщетно. Со смертью мальчика его жизнь также утратила смысл.
Директор лишь грустно улыбнулся, позволяя тем самым ученику скинуть груз вины на его стариковские плечи. Так или иначе, но Снейп заставил себя успокоиться.
Час назад он вернулся из поместья Малфоев с единственным желанием отрубить себе руку с проклятой меткой и применить чары забвения. Волдеморт торжествовал. Пожиратели дрались за право первыми поздравить Хозяина с победой. Старая ящерица, неожиданно состарившаяся лет на двадцать, лишь довольно улыбалась, восседая в кресле Главы Рода как на троне.
Глупцы, подчинявшиеся ему, устроили настоящий праздник, открыто планируя дальнейшие операции. Теперь, когда главная угроза, пусть и оказавшаяся такой жалкой, миновала, захват власти представлялся им сущим пустяком. Зачем устраивать переворот, когда Фадж, делавший ставку на историю Мальчика- который – умер, потерял главный козырь своей политической программы?
Единственным гостем, который не радовался столь откровенно, оказалась Нарцисса. Бледная как полотно, она поздравила Темного Лорда с победой и незаметно удалилась, позволив осунувшемуся Люциусу в одиночку следить за тем, чтобы их и без того уже разоренный дом не сравняли с землей.
Должно быть, потомкам древнейших фамилий было трудно смириться с положением рабов. А, может, они так своеобразно скорбели по усопшей родственнице. Все-таки Беллатриса Лестрейндж приходилась родной сестрой Нарциссе Малфой, а Люциус был в школьные годы дружен с погибшим в тот же день Рудольфусом Лестрейнджем.
Из путанных рассказов сопровождавших Гарри волшебников, Снейп понял лишь, что перед смертью сумасшедшая ведьма все-таки вспомнила о том, что и у нее есть семья. Точнее, был муж, которого убили у нее на глазах в тот день.
Тем страшнее был тот факт, что Темный Лорд, достигший своей цели, даже не вспомнил о двух своих самых преданных слугах, прошедших с мыслью о нем и пекло сражений, и Азкабан.
- Альбус. У меня к вам только один вопрос. Почему вы отказались хоронить тело? Похороны – лишь малая часть нашего долга перед ним.
Дамблдор не услышал его, погруженный в собственные мысли. Директор в последние дни выглядел как беспомощный старик, но не как величайший волшебник. Сейчас, когда Волдеморт готовил самую масштабную атаку, которая станет последней в этом противостоянии, светлый маг не имел права опускать руки. Если этот мир покинет и Альбус Дамблдор, у остальных не останется даже иллюзии жизни.
- Северус, я должен рассказать тебе о пророчестве, часть которого ты имел неосторожность услышать много лет назад…
Зеленая вспышка…
И его мир заполнился ярким светом. Даже в самый солнечный день Гарри не жмурился так сильно. Казалось, еще секунда, и он ослепнет.
- Хватит! – беспомощно выдохнул он, и в то же мгновение почувствовал, как тень накрыла его.
Осторожно приоткрыв глаза, он осмотрелся.
Где он? Помещение выглядело знакомо, хотя почти вся мебель оказалась сломанной, а на стенах не было и намека на краску.
Гарри Поттер стоял на каком-то разодранном в клочья матрасе в центре разрушенной комнаты. Если так выглядит рай, о котором любил напоминать Вернон, то Поттер предпочел бы остаться там, на земле. Но в его положении выбирать не приходилось.
В то, что он умер, парень поверил сразу. Не было метаний души, о которых пару раз рассказывал Кровавый Барон двум не в меру любопытным мальчишкам. Да и не хотел он быть призраком.
Что ж, главное, понять, можно ли покинуть это помещение и устроиться… с большим комфортом, так сказать. Вечность – это не минута, в конце концов.
- О, да. Похоже, в тебе все-таки была капля аристократической крови.
Гарри обернулся на противный голос, интуитивно потянувшись к карману. Только мгновение спустя до него дошло, что он уже мертв, так что волшебная палочка ему уже не понадобится. Раньше надо было советы Северуса вспоминать. Может, и не оказался бы в таком странном положении…
- Подумать только, и этот тощий очкарик должен был стать наследником древнейшего рода.
Его собеседником оказался высокий упитанный старик, величественно опиравшийся на трость. Его лицо украшала аккуратная бородка, которой тот явно гордился. По немного старомодной прическе Гарри предположил, что молодость этого человека пришлась на первую половину двадцатого века. И, хотя старик держался как настоящий аристократ, но было в его внешности что-то знакомое.
- Я был им с одиннадцати лет. Еще вопросы будут?
Поттер не намерен был любезничать с неприятным ему человеком. Сейчас он должен был найти выход отсюда. И понять, где он вообще находится.
Сойдя с матраса, он уверенно шагнул к двери и дернул за ручку. Дверь не поддалась.
- Если бы я не знал твоей слезливой истории, подумал бы, что тебя воспитывала моя невестка. – Зло буркнул старик, с неприязнью смотря на Гарри. – Сначала эта подлая маггла погубила моего сына, а потом еще и внука.
- Сочувствую. – Огрызнулся Поттер, всем своим видом демонстрируя раздражение.
И на том свете ему спокойно жить не дадут! Хоть воскресай, честное слово!
- Не дерзи мне, мальчишка! Из-за тебя Поттеры исчезли!
Старик оказался неожиданно проворным. В два шага преодолев расстояние до двери, он тростью ударил по ней, превращая в щепки прочную на вид конструкцию. Гарри, отшатнувшийся от безумного идиота, вдруг заметил знакомый перстень на указательном пальце призрака.
- Вы тоже Поттер?! – ничего глупее парень за всю жизнь свою не говорил.
Он-то думал, что весь из себя такой единственный и неповторимый. Пока не умер, все так и было, в принципе…
- Узнал, наконец? – по тому, как раздувались ноздри старика, Гарри заключил, что тот очень зол на него. – Думаешь, я рад тебя видеть? Ты второй раз оказываешься на Грани, но и теперь ведешь себя как маленький слабак! Прими свою смерть достойно!
Младший Поттер гордо шагнул в коридор…
И застыл, пораженный догадкой. Разрушенное помещение оказалось той самой комнаткой, которую он привык называть своей, а дом, в которой она располагалась…
- Что мы делаем в мэноре Малфоев?!
- У меня тот же вопрос к тебе. Это ведь твое больное воображение засунуло нас сюда. – Лаконично ответил призрак, заставив Гарри заскрежетать зубами.
Он не имел права. Не имел права, и все. Тут не о чем думать.
Но вместо этого Драко, едва встав с постели гостиничного номера, нашел ключ, отданный ему Поттером вместе с небольшой печатью и парой документов, удостоверявших права Малфоя на часть имущества его лучшего друга. Мертвого лучшего друга.
Просидев пять дней в самой дальней и дешевой из комнатушек «Дырявого котла», Малфой ждал.
Он не знал чего, но упорно садился каждый день у окна в надежде увидеть сову за стеклом. Глупо было ждать приглашения на похороны, но Драко не мог вот так смириться с мыслью о смерти Поттера. Пусть он видел его смерть собственными глазами. Пусть он десятки раз пересказывал свои воспоминания, когда от него этого просили, и даже отдал кому-то из Ордена копию воспоминания, но он не верил в реальность произошедшего. Возможно, когда он побывает на кладбище в Годриковой Лощине и своими глазами…
- Поттер, как ты мог? – тяжело вздохнул волшебник, сжимая в трясущихся руках порт-ключ.
Перемещение было достаточно длительным. По собственному опыту Драко знал, что портал должен был доставить его на место за доли секунды. Но вместо этого прошло не менее пяти секунд. Он даже успел почувствовать, как с трудом проходит защитные барьеры, словно это была реальная стена, сквозь щель в которой он пытался протиснуться, рискуя переломать себе кости.
Рухнув на жесткую землю мешком, Драко еще с минуту лежал, стараясь придти в себя и начать нормально дышать. Пока у него получались только рваные вдохи.
Поднявшись на четвереньки, он огляделся. Его выбросило прямо на дорожку, в двух шагах от больших кованных ворот.
На каждой из створок был изображен герб Поттеров. Огромный королевский олень, гордость Британии. Рога двух животных переплетались, образуя другой символ – крону деревьев со множеством ветвей. Когда – то род Поттеров был одним из самых многочисленных и сильнейших семей. Кто бы мог подумать, что спустя много веков, последний из Поттеров умрет, едва достигнув совершеннолетия?
- Жаль, ты не видишь этого, парень. – Грустно улыбнулся Драко, поднимаясь на ноги.
Дорожка была заросшей, и идти по ней оказалось непросто. По обеим сторонам от нее возвышались огромные деревья. Их нижние тяжелые ветви то и дело преграждали путь трясущемуся от страха волшебнику. Впервые Малфой мог честно признаться, что боялся того, с чем мог бы столкнуться в заброшенном особняке.
Любовь Поттера к деревянным постройкам оказалась наследственной.
Особняк выглядел как огромный охотничий домик. Никакого изящества белого камня и мраморных колон, которыми так гордились обитатели Малфой – Мэнора. Этот дом символизировал крепость семейных уз и уюта.
Но годы запустения сделали свое дело. На крыше имелась пара дыр, а толстые стены из магических пород деревьев были местами повреждены не менее магическими жуками. Вернись сюда наследник, и магия дома пробудилась бы, за пару месяцев восстановив повреждения. Но этому не суждено было сбыться.
- Жить в мире или умирать в сражении за мир. – Пролепетал Драко, с подозрением посматривая на пергамент в своих руках.
Сразу чувствовался боевой настрой гриффиндорцев. Более нелепого пароля, служившего еще и девизом угасшего рода, Малфой еще не слышал.
Дверь с ужасным скрипом приоткрылась. Щель была достаточной, чтобы Драко пролез внутрь, но весьма узкой для гостеприимной встречи. Его словно ставили перед выбором: рискнуть идти дальше, или убраться по-хорошему.
Стоило Малфою шагнуть в темный холл, как дверь проворно захлопнулась, заставив дом и его гостя вздрогнуть.
И почти сразу Драко ощутил опасность. Не задумываясь о том, что делает, он выхватил палочку и прошептал несколько защитных заклинаний. Только установив три слоя барьеров, он рискнул зажечь огонек на конце палочки.
В то же мгновение в его щиты врезались не менее десятка незнакомых заклинаний. Малфой почувствовал, как в палочке завибрировала магия. Второй поток заклинаний практически поставил его на колени. О попытках провести ответную атаку не могло идти и речи.
Кем бы ни были его невидимые враги, но уйти отсюда живым ему вряд ли удастся.
- Этого просто не может быть…
Альбус чуть сочувственно посмотрел на своего ученика. Он и сам очень долго отвергал эту мысль.
Но факты говорили сами за себя. Разговоры со старым другом Горацием лишь подтвердили его опасения. Том еще в юности интересовался Темными Искусствами. У юного Риддла всегда был талант, жаль, что он направил его не во благо.
Северус выглядел потерянным. Если полчаса назад, когда он входил в дверь кабинета, он излучал злость, то сейчас он запутался в собственных чувствах. Отвергать мысль о смерти и бояться поверить в возможность выживания – слишком разные вещи. С другой стороны, смерть любимого ученика означала также и шаг к победе над общим врагом. Слишком много противоречий и слишком много вопросов оставляла эта ситуация.
- Но это так. Я полжизни потратил на изучение магических следов. Боюсь, мальчик мой, что Гарри связан с Волдемортом намного сильнее, чем мы думали в начале…
Снейп вздрогнул и опустил взгляд на свои руки. Все это время, пока он заставлял Гарри развивать свой дар, он помогал частичке души Волдеморта окрепнуть в чужом теле. Все эти способности к окклюменции, тяга к темным и сильным проклятиям… Он собственноручно делал из этого мальчишки копию Темного Лорда! Мерлин, почему все его ошибки оказывались столь опасными?
- Но это значит, что вместе с Гарри погибла и часть этого чудовища?
Альбус кивнул, отвернувшись к окну.
Эта часть правды казалась ему самой трудной. Но теперь, когда Снейп оказался посвящен в страшную тайну Тома Риддла, Альбусу предстояло сообщить своему ученику еще большую проблему.
- Я не организовал похороны, потому что нам некого хоронить.
Северус резко поднял взгляд, полный какой-то безумной надежды, застав старого профессора врасплох. Дамблдор просто не знал, как объяснить Северусу всю сложность ситуации. Да и сам зельевар скорее всего уже понимал опасность, таившуюся за дверями Больничного крыла, хоть и отказывался признавать ее.
- Альбус!..
Гарри шел по коридору, не останавливаясь.
Звуки, раздававшиеся из комнат, пугали его.
Когда он на пару мгновений притормозил у кабинета Люциуса, оттуда раздался надрывный детский плач. Он показался ему таким знакомым и родным, что парень уверенно потянулся к ручками дверей.
- Не смей помогать ему. Ты и так подарил ему шестнадцать лет своей жизни. – Дед больно ударил тростью по пальцам, отбив всякое желание помогать несчастному ребенку.
Гарри хотел возразить, что у него не было братьев и сестер, с которыми бы он возился и которым бы помогал. Дадли явно не нуждался в его защите и поддержке. Скорее уж, от него следовало защищать самого Гарри.
Но дед уже двинулся дальше, не желая слушать «жалобы сиротки». Пришлось повиноваться.
Его не интересовали обитатели этого дома, хотя рядом со спальней лучшего друга он все-таки чуть притормозил. Сам не до конца понимая, чего так боится, он прислонил ухо к двери и долго вслушивался в тишину.
Комната была пуста. Значит, Драко все-таки выжил. Или…
- В том столкновении погиб кто-то еще?
- А я откуда знаю? – огрызнулся старик, скрестив руки на груди.
Гарри едва не закатил глаза. Если все Поттеры были вот такими, то неудивительно, что Джеймс в свое время нашел себе девушку из совсем другой среды.
- Хотя бы потому, что тебе явно нечего делать в чужом доме. Подозреваю, что последние лет двадцать ты только и делаешь, что следишь за своими потомками.
- А кто тебе сказал, что я все время находился в чужом доме? – хмыкнул старший Поттер. – В конце концов, это твое воображение рисует тебе столь гостеприимную картинку. Я тут только в качестве проводника. И второй раз уже, между прочим!
Высказано это было таким тоном, словно маг был по уши занят составлением важных бумаг и просто горел на работе, но вместо этого вынужден был отправиться на встречу с курьером.
- Ты провожал моего отца?
- Джеймса? О, нет! Мой сын оказался слишком упрямым, чтобы сразу пойти со мной! Вместо этого он дождался свою грязнокровную жену и…
- Ты мой дед?!
- А ты еще и глуп. – Картинно покачал головой старший Поттер. – Я поражаюсь, как ты осмелился носить мою фамилию!
- У меня прекрасная наследственность.
- Но как такое возможно, Мерлин меня забери? – прошептал Снейп, закончив осмотр.
Помфри лишь многозначительно хмыкала, когда зельевар, не поверив ее диагнозам, решил сам установить причину состояния больного.
Гарри, точнее сказать, тело Гарри, не подавал никаких признаков жизни. Не было импульсов или малейших признаков того, что нервная система еще работает. Он просто занимал одну из коек в Больничном крыле, по сути не являясь больным. Он даже не дышал! Но при этом оставался жив, о чем свидетельствовали… А, собственно, что заставляло окружавших его волшебников поверить в то, что он все еще жив?
- Думаю, он оказался не готов к такой… судьбе. – Задумчиво произнес Дамблдор, поверх очков – половинок взглянув на профессора.
- Как вообще можно быть готовым к Аваде?
Северус прекрасно осознавал, что смертоносное проклятье – самая безболезненная смерть из всех возможных. Но и жить, готовясь в любой момент получить изумрудный луч между глаз…
- Поверь, мой мальчик, можно. И результат такой жертвы сейчас перед нами.
Снейп нахмурил брови, стараясь понять суть слов директора. Поттер? да нет же, он слишком эгоистичен, чтобы вот так геройствовать. Каким бы смелым и безрассудным Гарри иногда не выглядел, но прежде всего он был слизеринцем. Конечно, это не приговор, но серьезная характеристика. Точно не Гарри. Тогда кто?
И только тут Северус сообразил, о ком так настойчиво напоминает Альбус.
Лили. Глупышка Лили сумела найти способ отдать свою жизнь в обмен на жизнь сына. Своим поступком она предопределила достаточно весомую жертву в процессе создания последнего хоркрукса Волдеморта. Темный Лорд всегда был склонен к насилию, поэтому для обрядов предпочитал именно кровавые жертвы, забывая иногда, что сила человечества в разуме и чувствах, а не в плоти.
- И что же? Ведь Лили умерла в ту ночь!..
Он был там и лично убедился в смерти любимой женщины. Он не мог ошибиться. Как бы ему ни хотелось в это поверить, не мог!
- Она создала некую петлю… Мальчик мой, хочу предупредить, что я не очень разбираюсь в этом вопросе, но предполагаю, что ей удалось…
- Выпихнуть тебя обратно в мир живых.
Гарри слушал, чуть приоткрыв рот от изумления.
Он знал, что ему удалось пережить Аваду однажды, но совсем не мог понять, как же выжил в тот Хэллоуин. И вот теперь дух его деда не скупился на подробности борьбы, проходившей за гранью, разделяющей миры.
- У нее было не больше пары мгновений, когда она оказалась здесь.
- Здесь?
- Для твоих родителей это место выглядело как гостиная дома, в котором они жили. Ты должен помнить эту безвкусно обставленную комнату.
- С какой это стати? Мне тогда чуть больше года было.
Старик покосился на него с недоверием, но ответил:
- Потому что с твоим приходом она не поменялась. Обычно, детские смерти влекут куда большие всплески магии, чем смерть взрослого волшебника.
Гарри кивнул, хотя и не совсем понял, о чем говорил старший Поттер.
- А где в этот момент был ты?
Маг усмехнулся и махнул рукой, словно утверждая, что был повсюду.
- Джеймс, сам того не ведая, вызвал меня из-за завесы, чтобы проводить его в мир мертвых. - В холодном голосе все-таки прозвучала грустная нота.
Тяжело хоронить собственного ребенка, пусть даже ты сам уже мертв. Век волшебников долог, но и после смерти они редко обретают покой.
- Думаю, он любил вас. Несмотря на ваши разногласия в прошлом…
- Любил? Не знаю, малыш. Но точно знаю, что звал он перед смертью не меня, а родовую магию.
Волшебник тяжело облокотился на свою красивую трость, словно показывая, как стар на самом деле. Джеймс стал для них долгожданным поздним ребенком, поэтому самым лучшим и любимым. Трудно было принимать его решения, шедшие в разрез с устоями семьи. Но еще труднее было позволить сыну рисковать жизнью во имя любви, когда за окнами укрытий разгоралась война. Понял ли Джеймс, от чего на самом деле пытались защитить его родители?
- Зачем?
- Чтобы защитить тебя. Не Лили, хотя умирал он именно за нее. Тебя, наследника Поттеров.
Гарри невольно поежился, когда дед посмотрел на него с непривычной любовью во взгляде. Они столько времени потратили, выясняя, кто обладал большим красноречием, что только сейчас Гарри понял, что так и не задал каких-то ключевых вопросов, накопившихся за семнадцать лет жизни без семьи.
- Думаете, я тогда выжил благодаря вам? Я хотел сказать, благодаря нашей семейной магии?
Старший Поттер молча кивнул, хотя казалось, что он сейчас был далеко от этого мрачноватого места.
- Одной магии Поттеров было бы недостаточно. Твоя мать поддержала ее каким-то обрядом. И, пожалуй, за это я готов ее поблагодарить.
Гарри обдало жаром, словно он был в своем теле, а не бесплотным духом. Раньше он и мечтать о таком не мог, но теперь-то он все равно мертв, так что…
- Мы можете встретиться с ней? – дождавшись утвердительного кивка, парень продолжил, - А я?
- О, нет, молодой человек, даже не думай совершать такую ошибку! Иначе ты призвал бы их, а не меня. Представляю лицо Джима, когда тот понял бы, в каком гадюшнике предпочел очнуться его сын – слизеринец! – расхохотался старший Поттер, довольно утирая проступившие от смеха слезы.
Да, судя по реакции Сириуса, Поттера бы ожидал первый семейный скандал. Жаль, что отсюда не сбежишь, хлопнув дверью.
- Да не звал я вас! Я вообще не думал, что умру вот так…
Старик мигом стал серьезным, даже улыбаться перестал.
- А ты не так безнадежен, как хочешь казаться. Ты призвал не меня. Ты призвал родовую магию. Именно она удерживает тебя сейчас на грани.
Удерживает на грани… Гарри подпрыгнул от удивления, когда до него дошел смысл слов деда. В это было невозможно поверить, но вдруг это было именно так?
- Так я не умер?!
- Дай мне руку.
Стоило ладоням двух волшебников соприкоснуться, и в глаза снова ударил слепящий свет.
Они оказались в холле какого-то огромного дома.
Гарри с интересом оглянулся.
Широкая деревянная лестница с прочными темными перилами. Большая люстра на сотню свечей и большие деревянные двери. Темно-красный паркет радовал глаз. Все обозримое пространство было оформлено в темной коричневой гамме. Пожалуй, Гарри мог назвать это место уютным.
- Это коттедж Поттеров, на который ты получил права. Должно быть, именно поэтому родовая защита все-таки пробудилась, пусть и перед самой твоей временной смертью.
Дед жестом предложил следовать за ним и начал чинно подниматься по лестнице, словно был на каком-то светском мероприятии, а не у себя дома. Возможно, он хотел показать своему наследнику все поместье, но это совсем не входило в планы Гарри. Тому не терпелось узнать ответ на главный вопрос.
- Так я умер или нет?
Старый волшебник проигнорировал его вопрос, продолжая движение.
они прошли по коридору и свернули в неприметный тупик.
Полный гордости старик легким движением повернул прочную на вид ручку на трости против своей оси и открыл тайный замок. Отбросив в сторону бесполезную деревяшку, волшебник с довольной улыбкой продемонстрировал чуть удивленному наследнику свою волшебную палочку.
Удивился Гарри не причудливому механизму тайного отделения. Такой же трюк постоянно проделывал Люциус Малфой. В ответ на вопрос удивленного мальчика, волшебник тогда сказал, что аристократам не пристало прятать свои атрибуты по карманам. Поттеру такой напыщенный ответ очень не понравился, но он его запомнил. Дед действительно был благородным чистокровным волшебником, поэтому имел право на такие вот причуды.
Просто Гарри только что понял, что тупик оказался на деле коридором, ведущим в некое закрытое помещение. Может, это личные покои старшего Поттера? Вряд ли он ставил на них такую защиту (в том, что пройти внутрь сможет только настоящий Поттер, Гарри не сомневался).
- Вам было, что прятать от посторонних глаз в вашем кабинете?
Волшебник как раз поранил палец и поднес его к сплошной на вид стене. В то же мгновение на деревянной поверхности прорезалась красивая массивная ручка с гербом Поттеров, нанесенным на ней. Личная комната хозяина могла таить в себе много тайн.
- За этой дверью тебя ждут твои родители. Я присоединись к тебе, и мы будем вместе. Одна большая семья, как ты всегда мечтал.
Гарри кивнул, признавая, что смирился. Похоже, у него не осталось выбора. Оказаться там, вместе с самыми близкими и родными ему людьми, или остаться здесь, в красивом, но пустом доме. Пожалуй, он уже готов шагнуть за грань.
- Альбус! Он стал ледяным! – Поппи наколдовала с дюжину одеял, хотя прекрасно понимала, что все это бесполезно.
Похоже, неделя мучительного ожидания подошла к концу. Гарри Поттер покидал их. На этот раз – навсегда.
Снейп сидел рядом с постелью больного, спрятав лицо в ладонях. В отличие от взволнованного Альбуса и паниковавшей медсестры он уже принял поражение. Оставалось только попрощаться. Но он предпочел бы сделать это лично, без посторонних глаз и ушей.
В какой-то болезненно бесконечный миг Дамблдор вдруг замер и опустил волшебную палочку.
когда его взгляд столкнулся с взглядом мадам Помфри, старая ведьма успела заметить влажные дорожки, начинавшиеся у глаз старика.
- Прости меня, Гарри. Я не имел права так рисковать тобой, мой мальчик.
директор бережно поправил верхнее одеяло, в которое был закутан Поттер, словно боясь потревожить детский сон. Пусть, Гарри успел стать совершеннолетним, но сейчас он выглядел не старше четырнадцати. Пригладив непослушные черные волосы, Дамблдор повернулся к двери и быстрыми шагами пересек помещение. Он хотел пережить это горе в одиночестве, прежде чем связаться с Люпиным и Блэком, рассказав тем, наконец, всю страшную правду.
Помфри разрыдалась, не стесняясь посеревшего профессора, и бросилась в свою комнату. Впервые Северус мог наблюдать за такой типично женской реакцией их железной и несгибаемой Поппи. Она боролась за жизни пациента до последнего. Ее совесть может быть чиста.
Поднявшись на ноги с трудом, словно древний старик, Снейп шагнул к застывшему мертвой куклой ученику. Осторожно коснувшись жестких волос, Снейп, также как и Дамблдор, попытался пригладить их. Ведь так обычно делали перед тем, как похоронить волшебника? предавали ему серьезный и жесткий вид, полностью перечеркивавший легкий и жизнерадостный образ жизни усопшего. Если бы Гарри выглядел действительно мертвым, возможно, тогда ему стало бы проще поверить, что Гарри ушел.
Скупая соленая слеза скатилась на кончик носа, и Северус каким-то ребяческим, давно уже позабытым, жестом стер ее с лица тыльной стороной ладони. Он не будет плакать.
Тогда, шестнадцать лет назад, он рыдал навзрыд, думая, что пострадал, и что ему больнее всего пережить эту утрату. Тогда он забыл о необъятном горе маленького мальчика, потерявшего за одну ночь самых близких и дорогих ему людей. Этого не повторится сегодня. Он, Северус Снейп, молча признает свою вину, не устраивая публичных раскаяний и не присягая на верность очередному бесполезному властителю чужих Судеб.
- Я горжусь тем, что знал тебя, Гарри. Я был бы самым счастливым человеком на свете, будь у меня такой сын.
Его ладонь легла на ледяной лоб мальчика, и Северус зажмурился, стараясь удержать немногочисленные воспоминания, связанные с их вечерними занятиями, выделяя каждое из них, и вместе с тем помня их все. Он не даст себе забыть этого талантливого паренька с добрыми изумрудными глазами, полными тоски.
Малфой очнулся от дикой боли, сковавшей все его тело. Кажется, он находился в одном из подвальных помещений коттеджа. Бой, в центре которого он оказался, был удивительно коротким и нелепым.
Его взяли в плен полубезумные домовики. Был бы Гарри сейчас с ним, он от души расхохотался бы над рассказом друга о злоключениях. Гарри…
Такими темпами Драко будет довольно скоро иметь возможность лично поведать лучшему другу историю собственной кончины от лап этих ушастых паразитов. Заточить его в одной из камер! И это – после того, как все его вещи внимательно изучили и определили, что он является хозяином коттеджа.
- Домовикам Поттеров не нужен хозяин! Мы самостоятельны! – пискнул их главарь, создавая очередное заклинание.
Эльфийская магия имела мало общего с магией волшебников, но была куда более изобретательна и жестока в пытках. Народ, веками живший в рабстве, имел весьма конкретные представления о силе и власти боли над разумом.
- Попадись ты мне, ушастая крыса. – Процедил Драко, пытаясь размять затекшие конечности.
Дом оказался частично разрушен. Родовая магия угасла, и деревянный коттедж начал быстро ветшать. Если эльфы не признают в нем хозяина, то очень скоро они лишатся дома. А он, самонадеянный идиот, - жизни.
Кажется, он снова отключился. Но очередное пробуждение оказалось не менее неприятным.
Вся маленькая армия домовиков выстроилась перед железными прутьями его клетки.
Мелкие существа тряслись от возбуждения, и Драко в первый раз не понял, что его так поразило в увиденном.
Ответ пришел сам собой: он действительно видел их! Подвал был освещен ярким потоком света, хотя нигде не было видно свечей, факелов или магических кристаллов. Словно сам дом излучал свет, наполняя им себя.
- Что происходит? – рявкнул Малфой, припомнив, как отец допрашивал их домовиков.
Эти существа привыкли к подобному обращению. Вряд ли ему удастся приказом заставить освободить себя, но на пару вопросов они ему точно ответят.
- Наследник вернулся! – взвизгнула одна эльфийка, укутанная в наволочку с вышитым гербом Поттеров в уголке.
- Слава наследнику! – поддакнул второй домовик, стоявший чуть в сторонке.
Малфой нахмурился, не совсем понимая. О чем речь. Они признали его? Чушь. Объявился неизвестный потомок Поттеров? Быть такого не может. Иначе Гарри не стал бы единственной надеждой рода. Кто там являлся ближайшим магическим родственником Поттеров? Блэки? Одна мертва, мать вряд ли сюда сунется. Разве что Андромеда или Сириус…
- Вы отпустите меня?
- О, гость Хозяина – наш самый дорогой гость! – пискнул третий домовик, шаркнув ножкой и поклонившись.
- Так в чем проблема?
Положение безоружного пленника становилось безнадежным. Кто бы ни воспользовался смертью последней надежды угасающего рода, но вряд ли он будет милосерден к пленнику. Запрятанному в пыточный подвал, не использовавшийся, должно быть, уже пару столетий.
- Мы хотим, чтобы Хозяин сам убедился, как верно мы ему служим! – хором ответили еще два домовика.
А Малфой с тоской подумал, как такая стая ушастых дураков удивительным образом уцелела, прожив без приказов хозяина около двадцати лет.
Гарри уже потянулся к резной ручке, но дет мягко отстранил его палочкой.
- Послушай внимательно, Гарри Джеймс. Возможно, я и не был рад твоему рождению, но сейчас…Я обязан открыть перед тобой все карты. Прежде, чем ты шагнешь к своей семье, ты должен побывать еще в одном месте нашего дома.
Слизеринец всем своим видом дал понять, что готов умереть по-настоящему, но дед был не приклонен. С огромной неохотой он спустился обратно, на первый этаж. Со скучающим выражением лица он наблюдал, как старик открывает очередной тайный лаз в их доме.
Никакие тайны коттеджа не могли удержать его на грани теперь, когда он точно знал, что его ждут там, по другую сторону жизни. Было немного странно осознавать, что он почти забыл свою настоящую жизнь. Все люд, которые окружали его когда-то, теперь проскальзывали в мыслях какими-то размытыми образами.
Удивительно, но он твердо помнил, как злился на всех, кто остался жить там, в доме Малфоев, пока не заговорил со стариком. Точнее, пока старший Поттер не перестал огрызаться и не начал разговор о готовности умереть и сроках, уготовленных им на земле.
Стоило им переместиться сюда, и дед тут же стал ему лучшим другом. Злость на человека, отрекшегося от его отца, исчезла. Уступив место безграничному доверию. Он безоговорочно согласился шагнуть в неизвестность, когда дед сказал, что пойдет с ним.
Тем удивительнее было ему сейчас идти по темному лабиринту узкого коридора, двигаясь куда-то вниз, когда наверху его ждала семья.
Но дед, кажется, и впрямь, решил что-то ему показать.
три поворота, и вот они уже оказались на небольшой площадке, со всех сторон огороженной прутьями.
Гарри невольно содрогнулся. Ему на миг показалось, что он оказался в тюрьме, может. Даже в Азкабане – так холодно и темно здесь было.
- Это место построили первые Поттеры, когда получили землю. В каждом родовом поместье должны были быть камеры для преступивших закон.
- Я ошибаюсь, или все Поттеры до меня были гриффиндорцами? – нехотя огрызнулся Гарри, осматривая пустые камеры.
Ему определенно не нравилась эта страница семейной истории. Одно дело – бегать тайком в подвалы Малфой – Мэнора, слушая страшные байки лучшего друга о призраках замученных в средневековье волшебников, и другое – знать, что и твоя семья не безгрешна.
- Те, кто сидели здесь, были не благородными и честными людьми. Только это имеет значение, внук. Они несли заслуженное наказание за свои деяния. Но однажды мы все-таки допустили ошибку.
Поттер указал на одну из камер, и Гарри невольно всмотрелся в ее темноту. И замер, боясь пошевелиться.
Мерлин! Там кто-то был!
Гарри шагнул вперед и легко прошел сквозь прутья решетки, лишний раз напомнив себе, что уже является бесплотным духом.
Он всматривался в пленника, силясь узнать волшебника, лежавшего у его ног.
Светлые волосы. Темная мантия, но не школьная, а траурная. Он ее уже однажды видел…
- Драко?!
Гарри повернулся к печально смотревшему на него деду, пытаясь взять себя в руки. Угаснувшие было чувства вспыхнули с новой силой. Нет, он отказывается умирать, если из-за него умрет еще и лучший друг.
- Что ты со мной сделал?! Я чуть было… Как он тут?..
Слов катастрофически не хватало, но Гарри и так прекрасно знал, что его поняли.
старик чуть печально ему улыбнулся и пожал плечами.
- Когда Джеймс и твоя мать умерли, они рвались назад, чтобы защитить тебя. Потом пришел ты… И нам втроем пришлось вложить все свои силы, чтобы вернуть тебя обратно, в мир живых. Думаешь, твои родители были готовы шагнуть дальше? Они стояли у границы, пытаясь отыскать выход назад. Они боялись оставлять тебя в этом жестоком мире одного. Ты знаешь, чем грозит волшебнику возвращение в мертвое тело?
Гарри нехотя кивнул, чуть устыдившись собственного гнева. Не окажись дед таким честным, и он никогда не узнал бы о судьбе лучшего друга. Он был слишком эгоистичен, чтобы подумать о тех, кого оставил доживать и сражаться в развернувшейся войне.
- Они становятся призраками. И вечно привязаны к месту, с которым связаны их лучшие воспоминания.
Дед кивнул, отступив на пару шагов во тьму лабиринта.
- Я не хотел такой судьбы моему сыну. Даже для твоей матери я не хотел такой участи. И я применил силу. Теперь они счастливы.
Гарри сглотнул ком в горле, пытаясь заставить себя думать. Его так тянуло к ним! Теперь, когда он в двух шагах от вечного покоя, казалось кощунством пытаться вернуться в свое тело. А если ему не удастся сделать это? Быть вечным призраком и смотреть, как умрут все те, кто был ему так дорог?
- Но зачем ты дал выбор мне?
- Ты Поттер. И ты имеешь право выбирать свою судьбу. Жить в мире или умирать в сражении за мир. Третьего не дано.
Гарри кивнул, стараясь осмыслить положение, в котором оказался. Его снова заставили решать трудную задачу, но на этот раз на кону стояла не его жизнь, а жизнь Драко. Нечего было надеяться, что друг сможет найти выход из сложившейся ситуации. Кровная защита держала сильнее любых запирающих заклинаний.
- Жить в мире или умирать в сражении за мир. – Пропустил он через себя каждое слово, чувствуя, как наполняются воздухом легкие, а его дух словно утягивает в воронку. - Я выбрал. Я возвращаюсь.
