Глава 18
— Позвольте… Я правильно поняла, нам предстоит повторить обряд основания? — голос Минервы был спокоен, но Северус без труда уловил ее волнение и нетерпение. Она сидела прямее обычного, старалась не смотреть на старинный фолиант, лежащий на директорском столе, и за последние полчаса уже в четвертый раз поправляла свою прическу.
Но позволить кому-то еще коснуться этой книги Северус пока не мог.
Он знал, как важно для Минервы восстановить волшебство Хогвартса. Почтенная дама никогда не призналась бы в слабости духа, но за последние два месяца в ее глазах не раз появлялось чувство вины. Мучительное из-за своей невысказанности. Если бы Северус мог — он бы успокоил ее еще тогда, когда впервые понял, что чары основателей нарушены. Но, к сожалению, не мог, так как сам терялся в догадках, перебирая в уме возможные причины того, что волшебство Хогвартса повреждено. Он не был уверен, что Минерва правильно использовала заклинания, поднимая стражей на защиту замка от армии Темного Лорда.
В древней магии любая мелочь могла оказаться судьбоносной. Так что вполне возможно, что наравне с Минервой в случившемся с замком виноват он сам — из-за того, что пытался перевести чары повиновения стражей на другого человека. Или Флитвик, намудривший с наложением защитных чар — Северусу были известны случаи, когда магия одних заклинаний блокировала или поглощала магию других. Скорее всего, так и произошло. И не из-за их ошибок, а из-за неуправляемого выброса темной магии во время смерти Волдеморта.
Но теперь, когда в их руках была легендарная Книга основателей, Северус был почти уверен, что, повторив обряд объединения магии, они сумеют восстановить чары Хогвартса. «Почти» — потому что не все из написанного в книге он понимал. Северус никогда не участвовал в обрядах объединения, но знал, что многие чистокровные семьи и темные волшебники до сих пор пытаются использовать подобные ритуалы для усиления своих магических способностей или укрепления родовых поместий.
С Хогвартсом все было гораздо сложнее. Требовалось объединить силы магов, обладающих нужными качествами основателей и сохранить при этом равновесие. Именно туманное пояснение сути этого равновесия больше всего тревожило Северуса. А еще то, что когда к Книге прикоснулся Филиус, глава одного из Домов Хогвартса и воплощение всех достоинств, присущих Рэйвенкло, ничего не произошло.
Северус специально вызвал Филиуса раньше других. Прежде чем сообщать остальным деканам о том, что «История Основания Хогвартса», написанная самими основателями и утерянная еще в темные времена инквизиции, обнаружена, нужно было убедиться, что это действительно та самая книга. Изначально Северус думал обойтись помощью Дамблдора. Но Альбус категорически не желал выходить из своего сомнамбулического состояния и только тихо похрапывал в ответ на попытки преемника разбудить его.
Флитвик должен был оценить подлинность книги: декан Рэйвенкло обладал раритетным средневековым изданием учебника по истории магии, в котором упоминалось о книге основателей и даже была ее иллюстрация.
Древний фолиант не отозвался на прикосновение Флитвика, не забрал у него каплю крови. Северус растерялся, но о своих опасениях рассказал только когда собрались все главы факультетов.
Однако самого Флитвика то, что Книга не признала его, ничуть не удивило.
— Северус, ты должен понимать, почему я не подхожу. В те времена, когда эту книгу написали и зачаровали, мои предки-маги воевали с моими предками-гоблинами. Удивляюсь, как книга не откусила мне палец.
— Тогда у нас проблема, Филиус. Потому что, кроме тебя, никто из преподавателей не сочетает в себе качества твоего факультета, — хмуро сообщил Северус и устало опустился в свое кресло.
— Мы могли бы найти кого-то из выпускников Рэйвенкло, мисс Чанг, например, или мистера…
— В ритуале могут участвовать только те, кто уже решил посвятить свою жизнь Хогвартсу. То есть — преподаватели. Из Райвенкло у нас только ты, Филиус, и Аврора. Но она… тоже не подходит. Нам нужен мужчина.
Тишина, воцарившаяся в кабинете после этих слов, убедила Снейпа, что даже профессора Хогвартса в своем понимании магических обрядов и ритуалов не многим отличаются от вчерашней школьницы Грейнджер. Часом ранее бывшая ученица объявила ему, что согласна пожертвовать своей невинностью ради восстановления чар Хогвартса. При условии, что он сам проведет обряд и непременно женится на ней после его завершения. Северус не стал ничего возражать глупой девчонке и просто отправил ее наводить порядок в библиотеке.
Смирившись с тем, что даже самым блестящим умам магической Британии придется все разжевывать, как первокурсникам, он спокойно произнес:
— В ритуале главное — не только объединить магию основателей, но и соблюсти так называемое равновесие начал. Объясняется все довольно сумбурно, учитывая, что книга написана очень давно. Но суть в следующем. Четверо волшебников могут повторить обряд основателей, если им удастся достичь равновесия в основах и гармонии в сердцах. Основы — это мужское и женское начало. Гармония в сердцах — те внутренние достоинства и порывы, что присущи волшебникам.
Первой заговорила Минерва:
— Говоря о мужском и женском начале, ты же не имеешь в виду…
— Мерлина ради, Минерва! — раздраженно прервал ее Северус. — Это всего лишь означает, что в ритуале должно участвовать равное количество мужчин и женщин.
— Ах вот как…
Казалось, почтенную даму устроил такой ответ. Однако Северус понимал, что некоторые неприятные темы им все-таки придется затронуть. И лучше это сделать прямо сейчас.
— Именно так. К тому же, одна из женщин должна быть девственницей, воплощая чистоту помыслов, а другая — являть собой материнское начало.
Минерва замолчала и побледнела. А Северус тем временем бесстрастно продолжал:
— Что касается мужчин, то один должен быть смелым и отважным воином, а другой… — кем-то вроде хранителя традиций.
— Э-э… Боюсь, я так же не подхожу, — развел руками Гораций. — Я не воин, да и хранителем меня назвать трудно…
— Опять все переврал, мальчишка! — раздался скрипучий голос, заставивший всех присутствующих подскочить от неожиданности и повернуться к полутемному углу кабинета.
Северус направил на источник голоса палочку и осветил большой шкаф из резного дуба, оставшийся в наследство от Дамблдора. Он уже догадывался, кто имел наглость говорить с ним подобным образом. Когда-то давно, двадцать семь лет назад, этот же голос определил его на желанный Слизерин, обозвав глупым мальчишкой, мечтающим о величии.
— Что, никто из вас, гениев, не сообразил, что можно обратиться ко мне за советом? — сварливо поинтересовалась Распределяющая Шляпа. — Или вы думаете, я гожусь только на то, чтобы песенки распевать и копаться в глупых малолетних умах?
