Глава 19При всем своем равнодушии к чему бы то ни было, окружающему ее в последнее время, Мэри не смогла скрыть восхищения картиной, развернувшейся далеко внизу. Сидящая за спиной Блэка на его летающем мотоцикле, облаченная в его куртку, как парень и обещал, но совершенно не чувствующая холода благодаря согревающему заклинанию, девушка с интересом разглядывала быстро сменяющие друг друга заснеженные пейзажи: будь то равнина или холм, город или поселок. Она никогда не предполагала, что у белого цвета может быть столько оттенков.
- Впечатляет, – приобернувшись, уверенно заявил Блэк, хотя Мэри ни разу не выразила своих чувств сколь-нибудь заметным образом. – Но это только цветочки. Самое интересное ждет тебя впереди…
В тот же миг и без того немалая скорость стала еще больше, и Мэри напрасно пыталась различить что-то в серебристо-серой дымке, окружившей мотоцикл. Наоборот, ей ужасно захотелось зажмуриться, потому как от быстро сменяющихся размытых картин вдруг страшно закружилась голова. К тому же противно засвистело в ушах, и Мэри не удержалась от комментария:
- Блэк, если под «самым интересным» ты подразумевал преодолении звукового барьера, то я тебя огорчу – мне это совсем не кажется занимательным…
- Жаль, я так старался! – ответил парень, не оборачиваясь, но МакДональд буквально почувствовала его улыбку. – Ну, ничего, у меня есть запасной вариант. Пассажиров просят пристегнуться, мы снижаемся!
Скорость вновь убавилась до нормальной, такой, что можно было различить окружающий пейзаж. Но Мэри опять не увидела ничего, кроме белоснежных облаков, напоминающих огромные куски ваты, расцвеченные лучами солнца во всевозможные оттенки от золотистого до нежно-розового. Это, бесспорно, было красиво, необычно - лететь среди облаков, чувствуя себя почти что ангелом, но все же недостаточно, чтобы полностью стереть грусть с лица девушки.
Но тут облака расступились, и Мэри не сдержала удивленного возгласа.
- По-моему, ты все же заинтересовалась, - услышала МакДональд довольный голос Блэка.
- Да уж, Сириус, никогда бы не подумала, что ты знаешь толк в сюрпризах, - рассеянно ответила Мэри, потрясенно разглядывая представший ее взору вид.
Солнце, вода, песок… Казалось бы, что в этом необычного? Но девушка даже не предполагала, сколько эмоций это может вызвать. Оказывается, как это приятно - холодным зимним утром вдруг оказаться в раю, где светит яркое солнце и дует ласковый теплый бриз.
- Где это мы? - спросила Мэри.
- Откуда мне знать, я же не компас, - хитро ответил Сириус. - Да и какая разница. Ты, главное, посмотри, как здесь красиво.
Подозревая, что Блэк знает их местоположение лучше, чем хочет показать, девушка не стала настаивать. Действительно, какая разница, как называется этот бескрайний синий океан, какие координаты у множества тех островков разных размеров, напоминающих рассыпанные бусы, если это восхитительно. Она, конечно, попутешествовала по миру, но никогда еще не видела таких снежно-белых пляжей и горных вершин, лазурных лагун и коралловых рифов, такой феерически-огненной полосы восхода на горизонте и черных скал, вздымающихся из пучины волн. Ей было все равно, существует ли эта потрясающей красоты природа на самом деле, или же это всего лишь результат чьих-то магических усилий. Девушка просто смотрела, жадно впитывая первобытное очарование стремительных рек и водопадов, обилия буйной зелени и яркость красок экзотических цветов, чей приторно-сладкий аромат, казалось, она чувствовала, несмотря на головокружительную высоту их полета.
Взметнув облачко белого песка, мотоцикл приземлился, Мэри торопливо соскочила и, скинув обувь, с наслаждением позволила босым ногам утонуть в миллиардах теплых песчинок. Когда же она начала стаскивать теперь совсем уже ненужную куртку Сириуса, то вздрогнула от возмущенного окрика:
- Ты что! Замерзнешь!
- Хорош подкалывать, Блэк, - притворно-обижено насупилась Мэри и тут же широко улыбнулась в ответ на такую же улыбку парня:
- Я же только начал.
- И сразу перестал. Ну, сморозила девушка глупость. С кем не бывает? Я же не знала, что в твоей голове крутилась мысль устроить мне экскурсию по местам боевой славы Робинзона Крузо и его последователей.
- Робинзона кого? - удивленно переспросил Блэк.
- Крузо! Это герой магловской книги, потерпевший кораблекрушение и много лет проживший на таком вот острове, - Мэри испытала некоторое удовлетворение от того, что ей удалось поставить парня в тупик. - Ладно, забудь.
- Какие мы, однако, начитанные, - усмехнулся Блэк.
- Чего и вам желаю, - парировала Мэри, осматриваясь.
Остров, на который они приземлились, с высоты птичьего полета выглядел крошечным и имел идеально круглую форму. Естественно, на самом деле он оказался совсем не таким маленьким. Полоса пляжа, омываемая невероятной прозрачности океанским прибоем, почти резко перегораживалась стеной пальмовых стволов, опутанных лианами, по которым шустро сновали несколько больших черных попугаев, совершенно равнодушно реагирующих на прибытие людей.
- Смотри-ка, птички нас совсем не боятся, - обратилась Мэри к спутнику. - Наверное, никогда людей не видели. Счастливые! Они не знают, какими чудовищами мы порой можем быть.
Вздохнув, МакДональд направилась к выглядывающему из песка камню, достаточно большому и удобному, чтобы присесть, облокотившись о него спиной. Казалось, красота этого волшебного местечка вмиг перестала для нее существовать. Спустя минуту, Сириус присел рядом. Какое-то время оба молчали, потом Мэри спросила:
- Зачем ты привез меня сюда, Сириус?
- Честно?
- Честно.
- Чтобы поговорить. Мне надоело твое добровольное двойное затворничество. Я понимаю всю боль твоей потери, но не могу смотреть, как ты закрылась в себе. А потом, как будто первого недостаточно, - еще и в своей комнате. Если бы этой ночью ты не выбралась в библиотеку, клянусь, я бы вынес каким-нибудь мощным заклинанием дверь твоей спальни, и вытащил тебя из четырех стен, за которыми ты скрылась. А Лили с Джеймсом поддержали бы меня, уверен.
- Вот только не надо меня жалеть.
- А тебя никто и не жалеет, кроме тебя самой. Тебе сочувствуют. Разницу понимаешь? Да, твоих родителей больше нет, но ты-то есть. Ты пока еще жива. И должна жить дальше, - Сириус, казалось, не замечал, что почти кричит. - Слышишь? Жить! А не прятаться в скорлупе одиночества, не скорбеть и страдать. Думаешь, твои родители одобрили бы это? Что молчишь? Нечем крыть? Эй, ты чего!..
Не сказать, чтобы Мэри не слушала гневную тираду Блэка, просто его слова оказались настолько созвучны тому, что уже давно твердил ее внутренний голос, что девушке казалось, будто их говорит не Сириус, а отец, всегда такой строгий и рассудительный, и что смотрит сейчас на нее ни возмущенный приятель, а мама с ласковой укоризной. Действительно, разве этому учили ее они, разве так должна вести себя Мэри МакДональд? Разве не предает она память героев-родителей своим безграничным горем, тогда как должна действовать, сделать все, чтобы их смерть не была напрасной?
Каждая из этих мыслей молотом била по тому, что Сириус назвал "скорлупой одиночества". И им удалось, наконец, пробить ее. А через трещину сразу же просочились на волю эмоции, так долго сдерживаемые. И впервые за все эти дни Мэри расплакалась. Сначала как-то осторожно, будто забыв, как это делается, а потом - от души разрыдавшись в голос, уткнувшись в плечо мгновенно замолчавшему Блэку.
И от этих прорвавших плотину слез, приведших в замешательство Сириуса, стало легче, будто с души упал тяжелый груз. Но его место мгновенно заняла усталость, скопившаяся за последние дни. Она накатывала волнами на изможденную длительной бессонницей девушку, усиливаясь с каждым всхлипом, и, в конце концов, Мэри сама не заметила, как заснула.
Проснувшись, Мэри не знала, чему ей удивляться в первую очередь: тому, что, выплакавшись и выспавшись, она чувствовала себя невероятно отдохнувшей, бодрой и готовой к действиям, тому, что утреннее солнце так резко скакнуло вверх, и день уже перевалил на вторую свою половину или же тому, что проснулась она в объятьях Блэка. Она помнила, как заснула у Сириуса на плече. Теперь же ее голова покоилась на его груди, одной рукой парень обнимал ее, а второй держал волшебную палочку, из острия которой вверх тянулась тоненькая серебристая ниточка, будто воздушный шарик привязавшая над островом небольшое облако, создающее приятную тень над местом, где сидели молодые люди. МакДональд пошевелилась, и обнимающая ее рука исчезла, позволяя девушке выпрямиться.
- Сколько я спала? - Мэри сказала это просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
- Долго… - ответил Сириус, отпустив облако в свободный полет и довольно потянувшись, будто это он спал много часов, а не она.
- Нас, наверное, уже хватились. Мерлин, срочно возвращаемся! - девушка сделала попытку встать.
- Не волнуйся, - остановил ее парень. - Если бы мы кому-то понадобились, Дамблдор нас нашел бы, - затем, загадочно улыбнувшись, он продолжил. - Кроме того, наш разговор не окончен.
- И сколько еще всего такого умного и неприятного мне предстоит сегодня от тебя выслушать?
- Разве то, что я сказал, было настолько уж… умным?
- Ого! А я-то думала, что основные непонятки будут со словом "неприятно". Ну да ладно. Продолжай свой воспитательный монолог, а я еще посплю. Не представляешь, как хорошо спится под твое монотонное бурчание.
- Ужас, какой нелестный отзыв. Что же я за мужчина, если оставшись наедине со мной, единственное, чего хочется девушке, - это спать. Быть мне до старости одиноким и никому не нужным, - усмехнулся Блэк.
- Ой, "одинокий, никому не нужный"! - в свою очередь ухмыльнулась Мэри. - А то я не помню, как по тебе все девчонки Хогвартса сохли, и не только гриффиндорки-ровесницы. Помнишь ту приторно-слащавую блондинку с Хаффлпаффа?
- Нет, не помню. Меня как-то не очень волновало, кому нравился я, важнее кто мне нравился. А нравилась мне ты. Всегда.
Мэри опешила. Мягко говоря, она была удивлена, в какое русло неожиданно свернул их разговор. Но еще удивительнее было то, что ей не хотелось его прекращать.
- Нравилась «всего лишь одна из многих»?.. И ты думаешь, я в это поверю? Мне до сих пор снятся твои глупые шуточки, некоторые я бы даже назвала жестокими…
- "Всего лишь одна из многих". Запомнила же… - Сириус вздохнул, глядя на девушку серьезно, как никогда. - А что касается Хогвартса…Тогда я был мальчишкой, мне и в голову не приходило, что с девушками надо обращаться как-то иначе. А когда пришло, оказалось, что я уже все испортил, и ты прячешься от меня, как пикси от бубонтюбера, любой знак внимания расцениваешь, как попытку обидеть.
- Не льсти себе, Блэк! Ничего я от тебя не пряталась.
- Хорошо, пусть не пряталась, пусть близко не подпускала. Главное, что я не мог исправить ситуацию. Вспомни все по-честному, так ли тебе доставалось от меня последние несколько лет учебы?
- И теперь ты, видимо, решил, что "исправить ситуацию" самое время?
- Если ты мне позволишь хотя бы попытаться…
- А знаешь - позволю, - Мэри и сама была огорошена сказанным. - Потому что считаю, что в твоих словах много истины, а против нее не попрешь. Я слишком долго лелеяла свои детские обиды, и, возможно, относилась к тебе предвзято. Но… я не обещаю, что сразу поменяю свое мнение о тебе…
Говоря это, МакДональд понимала, что несколько переиначивает действительность. На самом деле она уже давно не относилась к Сириусу так, как в детстве, но, признавшись в этом самой себе, она пока не собиралась открываться Блэку.
- Ты не представляешь, как я счастлив это слышать, - парень улыбнулся с искренней радостью, - и хочу, чтобы ты поняла: ты действительно "всего лишь ОДНА из многих". Самая-самая.
Он протянул руку к лицу Мэри и отбросил с него выбившиеся из причёски прядки, наблюдая за реакцией девушки на его жест.
- И ещё одно, - Сириус немного помедлил. - Я никогда не прощу себе, если не сделаю это сейчас…
Медленно приблизившись, он на мгновение замер, будто раздумывая, но потом всё же дотронулся до её губ своими. Всего лишь секунду длился этот практически невинный поцелуй, но за это время сердце девушки проделало огромный путь от груди до земли, она почувствовала, что вот оно, это волнующее чувство, которое заставляет забыть обо всём. Откуда оно взялось, где пряталось и почему совершенно не удивило ее своим появлением? Однако секунда - слишком мало, чтобы понять свои чувства, слишком мало, чтобы разобраться даже в самой себе…
Сириус отстранился от девушки и хотел было встать, но Мэри ему не позволила, потянулась вперёд и, подчиняясь чему-то, давно живущему внутри, но еще совершенно непонятному, прижалась к парню, в глубине души опасаясь, что делает что-то непозволительное. В ту же секунду она почувствовала, как его руки жадно прижали ее к себе, и словно провалилась в пропасть чувств и ощущений…
В обратный путь отправились, когда солнце, устало улыбнувшись напоследок, нырнуло за горизонт, а на черном небе засияли первые звезды. Дорогой, прижимаясь щекой к спине Сириуса, Мэри про себя недоумевала, как это раньше ей не нравилось ездить, или правильней будет - летать, на мотоцикле? Ведь это так удобно, так здорово, аж дух захватывает. Зажмурившись, когда скорость снова зашкалила где-то в районе "супербыстро", девушка уже не боролась с головокружением, вновь и вновь мысленно переживая некоторые особо яркие моменты сегодняшнего неожиданного свидания, ведь как-то иначе назвать день, проведенный с Сириусом, язык не поворачивался.
Она вспоминала, как проголодавшись, они вместе выловили какую-то странного вида рыбу, а потом долго спорили - можно ли ее есть. Как Сириус мастерски приготовил ту на костре, а потом кормил Мэри самыми, на его взгляд, вкусными кусочками, а так же не менее экзотическими фруктами, коих на острове оказалось в изобилии. Как пытались, правда, безуспешно, научить особо смелого попугая словам гимна Хогвартса. Как, смеясь, без помощи магии вытряхивали песок из одежды и обуви. Мэри вспоминала это и кое-что еще, заставляющее сердце биться часто-часто, а лицо пылать.
Перед самым стартом, когда, собравшись, они уже стояли возле мотоцикла, Блэк обхватил лицо Мэри ладонями и, заставляя тем самым смотреть ему прямо в глаза, спросил:
- Теперь ты понимаешь, что такое «приятно»?
Чувствуя, что краснеет, девушка выдержала взгляд парня и произнесла:
- Что из всего того, что мы сегодня сделали, ты называешь приятным?
Тот улыбнулся:
- На твой выбор, Мэри, - и вновь потянулся к ней, что отсрочило их возвращение на несколько минут.
МакДональд даже не заметила, когда далеко внизу замелькали снежные английские пейзажи и подул пронизывающий зимний ветер. Ее согревали теснящиеся сейчас в голове воспоминания, куртка Сириуса и осознание того, что ей снова есть, для кого жить. В жизни снова появился смысл - ее любовь. Значит, жизнь продолжается!
Едва Мэри и Сириус, обнявшись, пересекли порог дома, на них обрушился ураган.
- Вот они где, голубчики! – раздался веселый голос Лили. - Мы тут места не находим…
Поттер стояла, возмущенно уперевшись кулаками в бока, на пороге кухни. Окинув взглядом отпрянувших друг от друга Сириуса и Мэри, которая ко всему еще и покраснела, она продолжила:
- Так! Визенгамоту все ясно. Вас можно поздравить?
МакДональд покраснела еще сильней, хотя, казалось, это уже невозможно, и жалобно пискнула:
- Лили, что ты такое говоришь?
Блэк же, нимало не смутившись, снова крепко прижал девушку к себе и довольно проговорил:
- Ну не знаю, как Мэри, а меня можешь поздравить! Как же все-таки хорошо иметь друзей, которым ничего не надо объяснять.
И буквально потащил еле передвигающую ноги от усталости (и совсем чуть-чуть от смущения) Мэри за собой на второй этаж. Наверху молодые люди разошлись по своим комнатам.
Не успела МакДональд закрыть за собой дверь, как в нее постучали, и Лили, не дожидаясь ответа, проскользнула в комнату подруги.
- Кажется, ты не очень-то рада переменам, произошедшим в твоей личной жизни. Что-то пошло не так?
Мэри присела на край кровати, машинально взяв подаренную Сириусом мягкую игрушку и прижав ее к себе.
- Нет, Лили, что ты! Все было просто замечательно. Гораздо лучше, чем в самых смелых тайных мечтах, - проговорила она. - Просто я в замешательстве. Если бы мне еще год назад кто-нибудь сказал, что я влюблюсь в Блэка, я бы того точно заавадила, хоть это преступление… хоть я и не умею… Ведь этого ничто не предвещало! Я же его просто ненавидела! Казалось, что и он меня тоже. А теперь… Может, мы сегодня совершили самую страшную ошибку в своей жизни?
Лили подсела к подруге и обняла ее.
- Брось, Мэри. Вы могли сколько угодно изводить друг друга колкостями и насмешками, изодрать друг друга в кровь заклинаниями, но лично мне еще с Хогвартса было ясно, чем все закончится.
Мэри возмущенно вскинула голову:
- Как интересно! Значит, я не знала, а ты знала? Кто еще у нас такой же сообразительный?
Лили хитро улыбнулась и, к ужасу Мэри, начала перечислять:
- Ремус, Джеймс, Питер, Фрэнк, Алиса, Марлин…
- Короче, все, кроме меня.
МакДональд обиженно насупилась, чем вызвала довольный смешок подруги:
- Да ладно тебе, Мэри. Лучше честно признай, что все эти годы ты упорно отказывалась замечать не только то, что ты нравишься Сириусу, но даже то, что и он тебе нравится. Нужно было лишь немного времени, чтобы у тебя открылись, наконец, глаза.
- Значит, я не зря подозревала, что та развлекательная суббота была тщательно спланированной акцией?
- Мы с Джеймсом всего лишь раз попытались слегка ускорить процесс, а дальше вы уже сами справились. Ну, не дуйся! Все хорошо, что хорошо заканчивается. Хотя в вашем случае все только начинается. Как же я тебе завидую…
Настала очередь Мэри хитро улыбнуться:
- Миссис Поттер! Тебя ли я слышу? Что ты такое говоришь?
- Не притворяйся, МакДональд, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, - парировала Лили. - Мы с Джеймсом женаты, он – замечательный, самый лучший, но иногда так хочется вернуться в то время, когда мы только поняли, что влюблены… Даже сейчас, когда мы уже послали сову к аисту за сынишкой.
МакДональд непонимающе уставилась на подругу:
- Что за орнитологические загадки? - и тут до нее дошел смысл сказанного. - Лили, правда?!
- Угу, - подтверждающе кивнула сияющая миссис Поттер. - И ты первая, после нас с Джеймсом, с кем я делюсь этой радостной новостью.
- Разумеется. Ведь это привилегия лучшей подруги, не так ли?
- Так-так! И прекращай заниматься самоанализом. В жизни ничего не происходит случайно, и все всегда приходит к своему логическому завершению. И вы с Сириусом ничем не лучше других, чтобы ради вас переписывать законы мирозданья. Просто живи и будь счастлива.
И Лили ушла, предоставив Мэри еще раз все обдумать и прийти к выводу, что миссис Поттер права. И когда только она успела нахвататься этой житейской мудрости? Неужели замужество на ней так благотворно сказалось?
