Глава 19Сириус нетерпеливо топтался возле чертовой двери. Последние дни только она и занимала его мысли. Им потребовалось три дня, чтобы взломать половину заклинаний в правильном порядке. Чтобы определить его, Ремус потратил сутки непрерывной работы. Все эти сутки Тонкс просто вынимала Сириусу всю душу просьбами забрать Люпина, ведь «он еще не оправился», «плохо выглядит» и «что, черт возьми, делает». Сириус объяснял ей около ста раз, что только взглядом оборотня можно определить подобное, а так как полнолуние минуло, что просить волка позволить ему воспользоваться зрением было очень трудно, особенно при их с Ремусом вечном противостоянии. Тонкс мало что понимала в его словах, но все же отстала. Сириус подумывал о том, где бы ей достать книжку о физиологии оборотней, хотя, конечно, ее не существовало в подробном виде, и привыкнуть ко всем их особенностям было очень трудно. Сириус так долго знал Люпина, что эти вещи казались для него элементарными. Черт, он даже привык тренироваться с Люпиным, ведь его сила и скорость для Сириуса были недостижимы. Почему же при всех талантах оборотней их не берут ни на какую работу, ведь опасны они лишь одну ночь за много дней, а нетрудоспобны в общем всего три, при условии, что оборотни ничем иным более не болеют?
В конце концов, Сириус начинал думать о том, чтобы использовать Малфоя. Если он найдет того, кого так боится Малфой, он сможет просто потребовать свое повышение, которое бы позволило взять Люпина на работу. Его знания также были колоссальны и просто незаменимы, из него был бы лучший аврор, чем Сириус.
Когда Ремус вдруг к исходу первых суток ожил и едва не упал, удерживаемый только руками Тонкс, Сириус думал, что они уже достаточно близко подобрались к комнате Грюма. Однако порядок заклинаний и сами заклинания требовали огромной совместной работы всех преподавателей. К исходу вторых суток прибыли вызванные авроры, но они ничем помочь не могли, ведь крайне недовольный тем, что оказался крайним, Снейп уже покорял чертову дверь под контролем тех, кто был знаком с заклинаниями. Все это время в коридоре находилась его неотлучная тень, одна из подружек Флер. Сириусу очень хотелось проверить ее душевное состояние. Кто в нормальном уме стерпит Снейпа? Однако если бы Сириус узнал, что Снейп думает о нем то же самое, он бы безмерно удивился, ведь себе он казался отличным беспроблемным парнем.
Хотя, конечно, все его близкие хором подтвердили бы, что это не так.
Когда к концу третьих суток все присутствующие, в том числе и Люпин, который после краткого отдыха снова вернулся для помощи с последними заклинаниями, уже сидели на полу от бессильной скуки, дверь наконец щелкнула. Никто сразу даже не понял, что это был за звук. Сириус мгновенно вскочил на ноги. Он взял с собой только Люпина, хотя по всем протоколам должен был позвать любого из авроров. Но Сириус был в них совсем не уверен. Они вместе подошли к двери.
— Мы понятия не имеем, какие заклинания там могут быть, — Люпин тяжело опирался о стену. — Я не знаю, насколько усталость влияет на мое зрение, волк… он недоволен, что его тревожат. Он устал так же, как и я, — Сириус посмотрел на него в немом отчаянии.
— Я могу, — все обернулись на девичий голос. Флер смущенно стояла дальше остальных. — Только я могу не понять, что я вижу, — добавила смущенно она.
— Нельзя брать девчонку, — тут же возмущенно прошипел Снейп. — Там может быть хрен знает что, — Снейп устал больше них всех, ведь последнее время работал только он. Ему было трудно даже стоять на ногах, не то, что формулировать более красивые фразы.
— Северус прав, — признал Ремус. Снейпа заметно перекосило от того, что Люпин посмел назвать его по имени, но промолчал. — Я пойду.
— А если ты там грохнешься туда, куда даже дышать нельзя? — Сириуса злило то, что он не может начать действовать. Он взглядом попросил Флер подойти. Она выполнила его просьбу. — Там опасно, но от этого может зависеть жизнь человека. Ты это осознаешь?
— Конечно, — кивнула Флер. Внутри нее бушевало много чувств и эмоций, в том числе и страх, но лучше она поможет Сириусу, чем он будет презирать ее за трусость. Она за последние месяцы слишком много раз подвергалась опасности, чтобы ее бояться. Страх исчез.
— Тогда пошли, — Флер кивнула. Они оба не слушали возражений со стороны. Никто не мог запретить Флер что-то делать, она была магически совершеннолетней и имела право решать.
— Я буду говорить то, что вижу, — сказала она Люпину. — Но расшифровать я не смогу.
— Ты знаешь, что такое чары Взаимопомощи? — спросил ее, вздохнув, Люпин. Флер покачала головой. — Я не уверен, сработает ли, ведь ты не вейла на все сто процентов, но стоит попробовать, — он сделал шаг вперед в сторону Флер. Она слишком доверяла Люпину, чтобы его бояться.— Я смогу видеть все твоими глазами. Тебе нужно просто… слушать мой голос. Ты можешь видеть иногда… воспоминания волка, но не обращай на них никакого внимания. Это не окклюменция, так что воспоминания особенно не будут затронуты. Это фактически я использую право моей сущности потребовать у твоей права пользоваться твоими глазами. Не думаю, что будут проблемы, но если вдруг что-то пойдет не так, — дальше он добавил что-то тихо только Флер на ухо. Флер кивнула. Люпин посмотрел ей в глаза. Все случилось слишком быстро.
Она вдруг перестала видеть коридор. Сначала в глазах было совершенно темно, но затем Флер уловила какое-то желтое свечение. Ей нужно было разглядеть, что это. Это был единственный источник света. Образ волка возник слишком быстро, глаза в глаза, так что Флер инстинктивно отшатнулась. Она теряла равновесие. Волк оскалился. Его вой болью отозвался в голове. Флер зажала уши, но тише он не стал. Кто-то помогал Флер стоять ровно.
Он тебя не тронет. Не смотри на него. Просто перестань думать о его присутствии.
Флер послушно попыталась абстрагироваться от ужасного образа. Волк был просто отвратителен, а его клыки в крови пугали до ужаса. Трудно забыть о таком. Он жутко мешался Флер, ей почему-то ужасно хотелось почесать висок. Что-то там страшно мешалось. Но постепенно это неудобство переместилось к затылку. Флер наконец смогла увидеть все тот же коридор. Сириус держал ее, с сомнением смотря на Люпина. Тот съехал по стене и закрыл лицо руками.
Я скажу, что из увиденного тобой нельзя трогать, а что можно. Твоя задача только сказать об этом Сириусу.
Сириус взял ее за руку. Вместе они встали почти на порог комнаты, при этом Флер держалась чуть впереди. Вокруг было очень темно. Но эта тьма была важна для ее обычного зрения. Сосредоточившись, Флер позвала все чары вейлы, которые были в ней. Ее бабушка легко переходила в это состояние и видела фактически все. Мать обладала более скромными возможностями. Флер же достались только общие особенности, вроде зрения или привлечения, тогда как в этой форме ее мама и бабушка могли пользоваться особенными заклинаниями. Ее бабушка могла летать, но не делала этого много лет. Сейчас Флер остро завидовала их умениям.
Комната засветилась, словно вдруг включили свет. Но он был неоднородным, разных цветов и разного рисунка. Флер посмотрела под ноги. Пол ничем не светился. На нем не было никаких заклинаний. Люпин подтвердил. Затем Флер посмотрела туда, откуда ее слепила более сильная какофония цветов.
Это окно. Оно закрыто так же, как была закрыта дверь. Только, похоже, другой порядок.
Флер озвучивала каждое слово. Они продвигались по комнате осторожно. Люпин посоветовал Флер искать самые яркие источники свечения. Флер сосредоточилась. Вейла не обладала настолько подробным зрением, как оборотни, однако при желании могла сосредоточиться на отдельных предметах. Но это забирало слишком много сил.
Смотри большие предметы. Шкафы, сундуки, стол, потом бумаги. Тебе может не хватить сил.
Флер на секунду посмотрела обычным взглядом. Она запомнила расположение того, что сказал ей Люпин. Она испытывала какой-то общий дискомфорт, не связанный с присутствием Люпина.
Разбейте шар слева!
Флер едва не оглохла. Она дословно повторила Сириусу приказ Люпина. Дискомфорт пропал. Ее силы как будто стали уходить медленнее. Люпин объяснил ей, что эта штука забирает магию у чужаков.
Шкаф не светился. Письменный стол особенно тоже, он, казалось, вообще был пуст. Светилось только что-то похожее на перо, но эти чары были известны даже Флер. Сириус спросил ее, где можно ходить. Она послушно описала весь тот участок пола, который не обладал свечением. Люпин умолял Сириуса ничего не трогать. Флер смотрела на участок стены. Что-то было не так. Флер пыталась посмотреть лучше, но взгляд скользил мимо. Люпин приказал Сириусу снять чары, отводящие взгляд.
Это свечение Флер было хорошо знакомо. Так светились почти все волшебники. Но это свечение было слишком слабым. К тому же оказалось, что свечение исходит не от стены, а от большого сундука. Слишком слабое свечение.
— Там человек! — в ужасе закричала Флер вместе с голосом Люпина в своей голове.— Он умирает!
**
Флер трясло. Люпин извинился перед ней уже в тысячный раз. Он не знал, куда себя деть, от чувства вины, ведь Флер от потрясения случайно попробовала вытолкнуть волка не так, как сказал ей Люпин. Волк вырубил ее за долю секунды. Очнулась она уже на руках Люпина. Он обеспокоенно изучал ее. Краем глаза Флер видела и взволнованную Тонкс. Сириусу было не до нее, но и самой Флер тут же стало не до ужасной головной боли. Она была просто шокирована. Человек в сундуке! Умирающий человек! Но Люпин даже не дал ей двинуться с места. Он был так же измотан, как и Флер.
— Там обычные чары, они уже вскрывают его, — объяснил он ей. Флер, вскочившая, было, на ноги, тут же бессильно села на каменный пол рядом с Люпиным.
— Так вы его видите? — вдруг спросила Флер.
— Каждый день, — помедлив, признал Люпин. — Прости меня, я не совсем могу управлять им в ближайшую после полнолуния пару дней, — Флер кивнула. Она знала, на что идет, так что не обижалась на Люпина, ведь они нашли пленника.
— Главное, чтобы он выжил, — пробормотала Флер. — А я могу так пользоваться кем-то?
— Боюсь, что нет. Твои способности даже не составляют отдельной сущности. Ты даже не можешь принимать истинную форму вейлы, а тем более — летать, — Флер грустно кивнула. — Даже если бы ты была полноценной вейлой, ты могла бы использовать разве что великанов, — Флер фыркнула. — Оборотни магически наиболее сильны, так как у нас примерно один источник силы на всех, — настала очередь Люпина грустно улыбаться.
— Но кто может там быть? — спросила Тонкс.
— Аластора Грюма, конечно, — спокойно ответил ей Люпин. — Того, с кем нам не выпало чести познакомиться, — за дверью раздались крики. Несколькими минутами спустя авроры вынесли на трасформированных носилках крайне истощенного волшебника. Он почти не напоминал того Грюма, которого видела Флер.
— Как же так, — прошептала Флер. Авроры быстро понесли Грюма в сторону лазарета. Снейп что-то говорил Фрэнсис. Мимо них проскользнул Патронус Сириуса.
— Два месяца, — ошарашенно произнесла Тонкс. — Он умирал там два месяца!
**
Как и в любой другой выходной, студенты имели право выбираться в Хогсмид. Маленьких обычно сопровождали, но Гарри и Гермиона уже вышли из этого возраста, перейдя на четвертый курс. Дорогу они знали отлично.
— Как насчет похода в Хогсмид? — спросил Гарри Гермиону этим утром.
— Не знаю. Гарри, у меня не готово два дюйма по Рунам, — неуверенно произнесла Гермиона, рассеянно ковыряясь в омлете на своей тарелке. Гарри видел, что ей очень хочется пойти.
— Это свидание, — вдруг произнес он. Гермиона улыбнулась. — Тут больше некуда тебя приглашать. Поход к домовикам за едой — не самое романтичное свидание, согласись?
— Гарри…
— Раз ты моя девушка, ты просто не имеешь права мне отказать. Пойду вон, Луну приглашу, — подначивал ее Гарри. Гермиона только ущипнула его за плечо. Она вздохнула. — Я даже помогу тебе с этими рунами, — попробовал еще раз Гарри.
— Ты знак солнца кельтов от руны не отличишь, — отмахнулась от него Гермиона. — Разве тебе не нужно писать для Снейпа эту классификацию?
— Вся ночь впереди! — воодушевленно заявил Гарри. — Я даже отказал Драко в совместном походе, а вообще-то это у нас традиция, — видя, что и это Гермиону не вдохновляет идти в Хогсмид, Гарри встал из-за стола.
— Ты куда? — заволновалась Гермиона.
— Как куда, Луну приглашать, — наигранно удивленно произнес Гарри. Гермиона послала в него стайку птичек. Гарри увернулся.
— Герм, я тебе любую книгу куплю, пойдем, — он взял ее за руку. — У меня кончились сахарные мятные листья, я без них вообще жить не могу! А батончик энергетический? Как я Снейпу писать буду? И кто мне скажет…
— Но это же так вредно, Гарри!
— Но это же так вредно, Гарри! — спародировал Гермиону в один момент с ней Гарри. — Ты вредная, но без тебя мне будет скучно.
— А с каких пор ты разбогател настолько, чтобы покупать мне книги? — спросила его Гермиона, наконец послушно следуя за ним в башню Гриффиндора.
— Я работал в Мунго летом санитаром, — пожал плечами Гарри. — Тратить мне их некуда особо, отец обычно покупает все, что мне надо, так что так и лежат. Платье хочешь?
Гермиона покачала головой.
— А я хочу, — решительно заявил Гарри. — В смысле, на тебе видеть! — Гермиона наконец засмеялась. Гарри был горд тем, что смог поднять ей настроение.
— Я не позволю тебе испортить мою успеваемость, — заявила Гермиона, нажав кончиком пальца на нос Гарри. Тот поморщился.
— Насколько я понял, моя мама моему настоящему отцу сказала что-то в том же духе, — фыркнул Гарри. — Это семейное.
— Как ты относишься к историям про них? — спросила Гермиона, когда они уже полностью одетые выходили из гостиной Гриффиндора двадцатью минутами спустя.
— Мне нравится их слушать, но я не чувствую… В общем, я не осознаю, что я сын кого-то другого, -пожал плечами Гарри. — Я не помню никого, кроме Сириуса. Маму иногда, но это во сне обычно.
— А если вдруг твоей отец снова жениться? — Гермиона взяла его за руку. — В смысле, с вами кто-то будет жить?
— Если это Флер, я буду рад. Я вообще-то собирался этим летом к Драко в гости, он, кстати, не против и тебя, если ты захочешь… составить мне компанию, — Гарри поправил очки.
Они шли по утоптанной дороге по весеннему утреннему морозу. Стоял легкий туман, влажный холод противно пробирал до костей, но ясное небо и давно не виденное солнце все равно поднимали настроение.
— Меня родители не отпустят, — наконец призналась Гермиона.
— А ко мне? — несколько расстроился Гаррп.
— Тоже вряд ли, но отец хочет поработать в Лондоне месяц, я могу попроситься с ним, — с сомнением произнесла Гермиона. — Ой, у меня же кончаются чернила, — вспомнила она, как только они вошли в деревню. Несмотря на то, что Гермиона поначалу так не хотела идти сюда, они проторчали там почти до темноты. Гарри терпеливо ждал, пока Гермиона перестанет копаться в книгах. Все книги, которые интересовали его, здесь не продавались. Ему нравилось наблюдать за тем, с каким уважением и как аккуратно Гермиона открывает книги. Гермиона не могла определиться между двумя, и пока она покупала себе принадлежности для письма, Гарри втихаря купил ей обе. Гермиона почему-то обиделась на него, и Гарри пришлось бегать от нее по всей деревне, пока она не начала остывать от своего гнева. Только когда она потеряла его из виду, Гарри подкрался к ней со спины и заключил в крепкое объятие. Гермиона вырывалась, но потом перестала.
— И что, после какого момента можно будет тебе что-то покупать? — шепотом спросил он Гермиону.
— После свадьбы, — обиженно буркнула она. Гарри прижался щекой к ее холодной щеке.
— Ну тогда договорились, к седьмому курсу выбирай платье, — и он вынужден был снова отбежать от нее на добрую сотню метров, потому что Гермиона буквально взорвалась от смущения и раздражения.
— Что ты так реагируешь? — спросил Гарри, когда они уже отогревались в пабе. Гермиона, чьи щеки краснели от тепла, отогреваясь, только вздохнула.
— Ты даже не представляешь, что такое жениться на ком-то, — покачала она головой. — Это же всю жизнь вместе провести, всегда находить тему для разговора, — она сжала руками горячий стакан, грея руки.
— А ты думаешь, за три курса можно не понять этого? Может и станет нам скучно через год, во что я слабо верю, тогда я заберу свои слова обратно, а пока я думаю только так, — серьезно ответил ей Гарри. — То есть вот Краму можно желать тебя куда-то увезти, а мне нет? — притворно возмутился Гарри.
— Почему ты слабо веришь в то, что в один день нам не о чем будет говорить? — спросила его осторожно Гермиона. Она размотала шарф, начиная отогреваться.
— Ну смотри, за три года, нет, два с половиной ты рассказываешь мне все, что происходило и происходит в твоей жизни. При этом я готов слушать любой пересказ книг, которые ты читаешь со скоростью света, а, значит, всегда будешь готова что-нибудь рассказать. Плюс я чрезвычайно болтлив, когда есть, с кем мне разговаривать, а так как Драко бессовестно нашел себе девушку, чему я эгоистично не рад, болтать мне особо не с кем. Я же тоже должен вывалить на тебя все, что происходит и происходило в моей жизни, а если вдруг мой отец решит жениться, а потом сотворит мне брата или сестру, то я стану неиссякаемым источником историй о воспитании маленьких волшебников. Кстати, это позволит мне приобрести прямо незаменимый опыт для моего будущего отцовства… Короче, Гермиона, беги, страшный я человек, — Гермиона снова засмеялась. Она вдруг пересела к Гарри, подвинув его к стене.
— Мне безумно интересно слушать даже предположения об этом, — прошептала она. Ее холодные руки легли на шею Гарри. Мальчик вздрогнул от холода и накрыл их своими, пытаясь отогреть. Гермиона была так близко к нему, и Гарри уже предвкушал поцелуй от нее, когда снаружи кто-то закричал. Посетители паба сначала не понимали, что происходит, затем крики умножились. Люди бросились на улицу. Гермиона с Гарри бросились за ними.
Все смотрели наверх, кто-то бежал в сторону замка. Слышались чьи-то крики. Раздался взрыв, и где-то на окраине деревни вспыхнул дом. Гарри посмотрел на небо. Ошибиться он не мог. В небе над Хогсмидом пылала огромная Черная метка.
**
Сириус оказался в Хогсмиде быстрее всех. По пути он встретил Гарри — мальчик быстро и кратко сообщил все, что видел. Метка все еще висела в небе. В деревне уже горело несколько домов. Даже на середине пути в Хогсмид слышались крики. Сириус велел Гарри отправляться в замок. Двое авроров промчались мимо — Сириус велел им остановить чертов огонь, порождение Темной магии. Сириуса догнали Ремус и Тонкс. Вместе они побежали в сторону деревни. Сириус, желая увеличить скорость, перекинулся в Бродягу. Он первым добрался до Метки и убрал ее. Он приказал Тонкс собрать жителей и успокоить их.
— Здесь только один чертов запах, — Люпин показал в сторону леса. — Где-то там. Но это не тот запах. Это… крыса, — недоуменно произнес Люпин.
— Если эта та крыса, о которой я думаю, я убью его, — прорычал Сириус. — Я не чувствую его! — он перекинулся в Бродягу и обратно.
— Тогда тебе придется меня покатать, и как можно скорее, он исчезает! — Сириус послушно перекинулся в Бродягу, однако на глазах его анимагическая форма увеличивалась в размерах. Он припал к земле, позволяя Ремусу забраться на его спину. Секундой спустя они уже удалялись в сторону леса. Ремус безошибочно определял направление. Запах был совсем близко. Они приближались к границе Хогвартса.
Толстую низкую фигуру человека они увидели сразу. Ремус послал в него заклинанием, однако Сириус, перекидывающийся обратно и сбрасывающий его на ходу, сбил точность. Заклинание Сириуса не успело какую-то долю секунды. Хлопок означал, что волшебник трансгрессировал.
— Чтоб его стеной разделило, — выругался Сириус. Ремус, вынужденно перекатившийся по мокрому мху, присоединился к нему, отряхивая колени.
— По-моему, нас отвлекли, Сириус, — Блэк выругался повторно. Он мгновенно перекинулся обратно, и Ремус, вздохнув, снова воспользовался его спиной. Путь обратно оказался и вовсе коротким. Еще на подходе они увидели, что в деревне уже находится Дамблдор. Огонь был потушен, и по деревне витал запах горелого дерева.
— Нужно срочно осмотреть замок, — крикнул Сириус. Дамблдор кивнул и отправил своего Патронуса с сообщением в замок. Они все отправились обратно, задавая себе лишь один вопрос — зачем кому-то было отвлекать внимание таким образом? Сириус первым же делом бросился в Больничное крыло. Он увидел, как Снейп склонился над Грюмом, и его перемкнуло. Он отлично помнил о прошлом Снейпа.
— Какого черта, Блэк? — Сириус держал палочку у горло Снейпа, тот ответил резким выпадом своей палочки, готовясь ответить.
— Вы что делаете, — их растащили Флер и Фрэнсис, чудом справившись с обоими мужчинами.
— Сириус, что ты делаешь, он здесь был еще до этой Метки и никуда не уходил, — от волнения Флер приобретала свой французский акцент снова. — Я делала перевязку, — добавила она, как будто без того могло показаться, что она врет.
— Ты бы лучше замок обследовал, идиот, — Сириус разрывался между тем, чтобы все же врезать ему на эмоциях и необходимостью выполнить то, что он сказал, что было отвратительно. Однако все же пришлось.
Через несколько часов Дамблдор собрал всех преподавателей и авроров в Большом зале, всем студентам был дан отбой на час раньше. Замок был пуст или казался таким. Обследовали каждый уголок замка, на что Ремус легко нашел объяснение. Он рассказал присутствующим о Карте Мародеров, которую создали они вместе с Питером Петтигрю, тем крысоподобным предателем, который отвлекал их. Он сообщил и о том, что Питеру были известны многие ходы, которые он без труда мог рассказать сообщнику. К сожалению, сказал он, карта была потеряна еще в годы обучения Мародеров, отнятая Филчем, и он вряд ли ее сохранил. Филч о ней не помнил.
Все расходились с тяжелым сердцем. Мотивов проникновения в замок никто не знал, не знали даже, ушел ли тот, кто проник, а потому расписали дежурства. Сириусу выпало дежурить с двенадцати до двух ночи. За все дежурство он наматывал круги в облике Бродяги по всей школе, пока не пришла очередь передать смену одному из авроров. После этого Сириус дошел до своей комнаты, чувствуя себя измотанным до последней степени.
Чужое присутствие Сириус обнаружил сразу. Флер уже спала в его кровати. Она подложила руку под голову. Она не заплела косу, как обычно, а потому ее светлые волосы разметались по подушке. За все это время Сириусу попросту некогда было о ней подумать. Он убрал волосы с ее щеки, вспоминая, как безо всякого страха отправилась с ним в эту комнату, где могло оказаться все, что угодно. Все ее личные качества абсолютно устраивали и восхищали Сириуса. В ней было чувство страха, она имела инстинкт самосохранения, но все это умела выключить, если того требовало дело. Еще она, конечно, не использовала слезы как инструмент для исполнения капризов, была не слишком болтлива, да и в целом ее присутствие успокаивало. Он как будто вернулся с работы домой, где его искренне ждали, но потом все же уснули.
— Так и не нашли никого? — спросила вдруг открывшая глаза Флер. Сириус устало сел в изножье кровати. Он ничего не понимал, Ремус, как оказалось, тоже. В комнате Грюма не было ни единого нового отпечатка магии, к истощенному Грюму никто не приходил. Что же нужно было тому, кто проник в замок? А если не проник, если это было просто для устрашения, как летом на чемпионате? Вопросов было много. Об этом Сириус кратко рассказал ей, снимая форменную мантию. — То есть вся надежда на Грюма, который сейчас в лазарете?
— Да, но он буквально на грани. Сперва мы подумали, что он два месяца был без еды и воды, но это невозможно, и мы действительно нашли какую-то вещь, которая поставляла еду раз в сутки. Но кому-то было выгодно держать Грюма в таком состоянии. Кто бы это ни был, он здорово продумал буквально каждую мелочь. Не так просто захватить Грюма в плен.
— А если он не выкарабкается? — Флер села на кровати. Ей показалось вполне логичным размять мышцы плеч усталого Сириуса. Он не помнил, когда спал в последний раз.
— Тогда мы останемся в полном неведении до следующего удара, — Сириус посмотрел на нее в полумраке, запрокинув голову назад. — Твою палочку нашли? — Флер покачала головой.
— Мою палочку, как сказала мама, водным существам просто не взять, — произнесла она. — Завтра мы едем к этому вашему Олливандеру, но у него, вероятно, нет ничего подходящего. Придется вернуться во Францию на пару дней. В каждой стране разные… составляющие для палочек, — объяснила она.
— По-моему, Дамблдор уже начал делать что-то на квиддичном поле для третьего испытания.
— Это лабиринт. Третье задание всегда одинаковое по смыслу, мы должны дойти до Кубка, который перенесет первого из нас — победителя — обратно к судьям, — Флер вздохнула. — Я просто отвратительно ориентируюсь на местности. Прямо предвижу кучу травм.
— Ты боишься? — спросил ее Сириус.
— Естественно! — фыркнула Флер. — Я ненавижу ползающих гадов, боюсь темноты и обладаю зрительной памятью, это же просто не лабиринт, а набор для осуществления моего персонального кошмара, — она чуть отодвинулась, позволяя Сириусу вытянуться на кровати.
— Мало кто признается в своем страхе, — Сириус закрыл рукой глаза. Все тело болело и молило об отдыхе.
— По-моему, проще всего, — Флер легла на кровать рядом с ним. Она заботливо накрыла Сириуса одеялом. Тому не хотелось даже двигаться. — А чего боишься ты, Сириус?
— Потерять любого из близких мне людей. Опять, — ответил он, помедлив.
— А меня? — осторожно спросила Флер.
— Вроде умная девочка, а такие глупые вопросы задаешь, — Сириус отвернулся от нее на другой бок. — Обнимай давай.
