Сердце в рукаве.

Глава 2

Неожиданно для самого себя Снейп одним духом рассказал Люциусу о неправильном мироустройстве, о несправедливости, затапливающей мир, где выигрывают не достойнейшие, а просто возмутительно везучие, словно при рождении им выдается некий пропуск ко всем благам жизни. Остальные же могут сколько угодно стучаться в закрытые двери – они для них не откроются, никогда.
- Никогда! – завершил свою пламенную речь Северус и только теперь словно увидел себя со стороны.
Его щекам было жарко, и он понял, что они, скорее всего, горят лихорадочным румянцем. Он поджал губы и постарался придать себе независимый вид, с неудовольствием отмечая, что Люциус очень внимательно на него смотрит.
- А ты веришь в справедливость? Я имею в виду в принципе, то есть в возможность справедливости? – с вальяжным видом прислоняясь к прохладному камню, удивился Малфой.
Снейп нахмурился. Что-то было неправильное в этом вопросе. Кроме того, в справедливость он верил и считал, что если бы на месте невидимого главного волшебника был он, то устроил бы все по-другому. То, что какая то иерархия необходима, он понимал, но первые места в ней не должны доставаться от рождения или по какому-то нелепому везению. Каждый должен был бы работать над собой, трудиться и в зависимости от приложенных усилий подниматься на заслуженную ступень.
- Она должна быть, иначе все бессмысленно, - решился наконец поделиться результатом своих размышлений Снейп.
- Тебе просто не нравится то место, которое ты занимаешь под солнцем, мой юный друг,- лениво протянул Люциус и слегка кивнул в сторону желтого диска.
Северусу даже показалось на миг, что жаркое светило согласно подмигнуло блондину, а от того, что тот назвал его «другом» приятно екнуло сердце.
- Я могу сделать так, что этот мир не будет казаться тебе таким уж неправильным. Ты даже сможешь сам творить справедливость.
Снейп настороженно вглядывался в спокойные серые глаза, пытаясь понять, в чем подвох, но ничего кроме некоторой усталости не обнаружил в их прохладной глубине.
- Я пришлю тебе сову, Северус, с приглашением на один званный вечер. Пора выводить тебя в свет. Конечно, в этих стенах действительно могут приходить в голову бредовые идеи.
С этими словами Люциус попрощался с ошеломленным его словами юношей и зашагал к лестнице.
А Северус еще долго сидел на подоконнике, думал об их разговоре и вспоминал, как в детстве Малфой оказывал ему покровительство.
Это был его первый курс. Он сразу оказался в изоляции от своих одноклассников, потому что с первого дня умудрился произвести на них очень неприятное впечатление. Во-первых, на всех уроках он со спокойным достоинством поднимал руку и отвечал без заминки на каждый из заданных ему вопросов, даже на самые каверзные, которые пораженные учителя, похоже, приберегали специально для таких, как он, чтобы сбить с первокурсников спесь. Во-вторых, все его вещи явно были не новыми, что в среде в основном чистокровных волшебников из преимущественно богатых семейств не могло не вызвать неприятия. Раздражала их также его плебейская фамилия и болезненная худоба.

В полном одиночестве маленький слизеринец отправился к Запретному лесу за редким растением, необходимым ему для нового ранозаживляющего средства собственного изобретения.
Он уже набил карманы нужной травой, бережно завернув ее в большой лист репейника, как вдруг услышал чей-то стон. Он осторожно приблизился к источнику звука и обнаружил слизеринского старосту, Люциуса Малфоя, лежащего в траве.
Блондин был в сознании и сразу заметил его. Он подозвал мальчика к себе, Северус храбро приблизился и, вняв просьбе старосты, помог тому добраться до замка.
С тех пор весь первый курс он находился под защитой Люциуса. Однако, тогда староста не воспринимал его всерьез и уж конечно не обращался к нему, именуя «мой друг».
У Люциуса была дурная манера трепать его по голове, иногда поддразнивать излишне серьезного первокурсника, а то и щекотать, что Снейп ненавидел больше всего и очень долго потом дулся на развлекающегося его реакцией Малфоя.

Люциус не обманул и действительно прислал сову с приглашением.
И с того вечера в Малфой Мэнор все в жизни Северуса завертелось как в калейдоскопе, не выпускаемом из рук непоседливого ребенка.
На званном ужине Северус оказался в окружении блистательных дам, одетый в дорогие вещи Малфоя.
Нет, Снейп пытался отказываться, но Люциус, не церемонясь и совсем его не слушая, подбирал ему гардероб.
И тот вечер, и последующие недели были наполнены весельем, дорогим вином, улыбчивыми женщинами и… Люциусом.
Люциус постоянно был рядом с ним, оказывал ему знаки внимания, с интересом слушал его речи, учил тому, чему считал необходимым научить.
Впоследствии Северус не мог вспомнить, сделал ли он в своей жизни что-либо «первый раз» без участия Малфоя. Даже его первая девушка возникла рядом с ним на одной из вечеринок не без явного поощрения блондина.
Но Снейп был счастлив тогда. Если бы его спросили, было ли в его жизни время, в которое ему бы хотелось вернуться, то он бы назвал этот волшебный месяц, когда он и думать забыл даже о несправедливом и недостижимом волшебнике.
Ему так и не удалось хотя бы на миг поверить в то, что есть любовь, и ее не было в его жизни, но тогда он верил в дружбу.
В конце концов, кто сказал, что дружба меньше любви?
Северус сиял, когда Люциус был рядом.
Когда Снейп ощущал руку друга на своем плече, его молчаливую поддержку, что-то таяло в душе темноволосого мага, и он знал, что никому Люциус не улыбается так тепло, как ему, ни в чьи глаза Малфой не заглядывал так доверчиво, делясь с ним и своими радостями, и своими самыми тайными мыслями.