Глава 2. Возвращение в Паучий Тупик Когда на следующее утро бархатные портьеры сами собой раздвинулись, пропуская яркий солнечный свет, а в комнату въехал маленький столик, уставленный всем необходимым для завтрака, Драко несколько секунд не мог понять, где он находится. Наконец память вернулась к юноше, и все вчерашние события возникли перед ним настолько ярко, словно он переживал их вновь.
Он все-таки сумел выполнить приказ Темного Лорда – починил Исчезательный Шкаф в Выручай-комнате и пустил в Хогвартс Пожирателей Смерти… Дамблдор погиб… Снейп убил его… Теперь и бывший профессор Хогвартса, и сам Драко – беглые преступники, их разыскивает Министерство Магии… Снейп пригласил Малфоев пожить у него, потому что в его доме их никто не найдет…
Драко казалось невероятным, что еще вчера утром он был обычным студентом Хогвартса, даже не подозревавшим, как резко изменится его судьба через считанные часы. Еще вчера утром Дамблдор был жив. Жив… Драко встряхнулся и отправился умываться: прошлого не изменишь, - да он и не хочет ничего менять! – значит, надо жить настоящим.
В восемь сорок пять в комнату юноши постучали. Когда Драко крикнул: «Входите!» - дверь открылась, и на пороге появилась Нарцисса. Выглядела она ужасно: лицо отекло, а под глазами появились огромные мешки. Юноша понял, что его мать вряд ли смогла уснуть в эту ночь.
- Поторопись, милый! – встревоженно сказала миссис Малфой. – Мы не должны заставлять профессора ждать!
Драко и сам не любил опаздывать и потому был уже полностью готов к выходу, но его очень удивила лихорадочная тревога матери. Пока они запирали двери комнат и следовали за своими летящими ключами по коридорам замка, Нарцисса постоянно оглядывалась и вздрагивала от малейшего шороха. Юноша с тревогой подумал, что его мать, кажется, опять выпила супер-огненного виски гораздо больше, чем следовало бы.
Осуждать ее Драко не мог: Нарцисса начала злоупотреблять виски прошлым летом, а эти страшные дни он помнил слишком хорошо. Юноша, еще в Хогвартсе узнавший об аресте отца, никак не мог поверить, что кто-то осмелился взять под стражу Малфоя, Нотта и представителей других высокородных семей Англии. И еще более дикой казалась мысль, что этих могущественных волшебников помогла схватить кучка совершенно ничтожных подростков, среди которых были нищеброды Уизли, недотепа Долгопупс и абсолютно чокнутая Лавгуд. Драко все время казалось, что это какой-то дурацкий сон: нужно только резко открыть глаза – и кошмар закончится.
Однако, вернувшись домой, юноша понял, что даже не представлял себе всего ужаса их положения. Мать, очень бледная, с заплаканными глазами, каждый день ходила в Министерство Магии, добиваясь права на свидание с Люциусом и разрешения передать мужу личные вещи. Чиновники заставляли ее ждать в приемной по много часов только для того, чтобы направить к другому должностному лицу, который вел себя точно так же. Чуть ли ни впервые за всю историю Министерства Магии чиновники, донельзя возмущенные вторжением Пожирателей Смерти в свой офис, наотрез отказывались принимать подарки от родственников арестованных.
У лондонского дома Малфоев постоянно дежурили толпы журналистов и зевак, так и норовивших проникнуть внутрь. Нарцисса и ее сын не могли скрыться от этого назойливого внимания: они подозревались в пособничестве Темному Лорду, и потому им было запрещено менять место жительства до завершения расследования. Единственными гостями Малфоев тогда были мракоборцы, которые считали себя вправе обыскивать их особняк в самое неудобное для хозяев время, а в раскрытые из-за страшной жары окна одна за другой влетали совы, принося отказы своих хозяев, приглашенных на празднование шестнадцатилетия Драко. (Юноша родился 9 июня, но этот день он проводил в Хогвартсе, поэтому торжество Малфои устраивали месяц спустя, когда учебный год заканчивался.) Свой шестнадцатый день рождения Драко отмечал вдвоем с матерью: никто из многочисленных друзей семьи не отважился нанести Малфоям визит. Не пришли даже дети тех Пожирателей Смерти, кто был арестован вместе с Люциусом: старший Малфой был руководителем этой операции, и в ее провале все винили только его. Именно в тот день Нарцисса впервые напилась. Юноша очень испугался, однако успокаивал себя тем, что взрослые иногда позволяют себе расслабиться, но никаких опасных последствий подобные выходки не имеют.
Драко очень хорошо помнил, как, приехав домой во время рождественских каникул на пятом курсе и без предупреждения заглянув в кабинет отца, увидел, как Люциус бьется головой о стену и тихо повторяет:
- Дураков бьют по башке! Дураков бьют по башке!
Юноша был настолько поражен странным поведением всегда сдержанного отца, что, не сказав ни слова, сразу же вышел из кабинета. Через несколько часов, за ужином, Люциус держался как обычно, и ничто в его поведении не напоминало о непонятной выходке, невольным свидетелем которой оказался Драко. Юноша никогда не заговаривал с отцом о том, что видел, и, насколько ему было известно, впоследствии Люциус ничего подобного себе не позволял. Поэтому Драко надеялся, что и мать впредь будет вести себя с присущим ей достоинством…
Через пару недель после страшного праздника своего шестнадцатилетия Драко, возвращаясь с прогулки по Лондону, незаметно для журналистов вошел в дом через черный ход. Подходя к гостиной, юноша услышал разговор и, прислушавшись, узнал голос Долорес Амбридж. Драко считал эту особу очень вульгарной, но был благодарен ей за то, что она сбивала спесь с мерзкого Поттера. Слов гостьи юноша разобрать не мог, но интонации его поразили. Вдруг голоса стали громче: видимо, визит заканчивался. Спрятавшись за портьерой, Драко увидел, как мать провожает Амбридж до дверей: держа в руках украшенную драгоценностями шкатулку, гостья с очень важным видом что-то говорила хозяйке, словно делая ей величайшее одолжение, а Нарцисса, льстиво улыбаясь, быстро-быстро кивала.
Когда Амбридж покинула особняк, юноша накинулся на мать с вопросами:
- Почему ты так заискивала перед этой жабой? Она и мизинца твоего не стоит!
- Милый, - вздохнула Нарцисса, - мисс Амбридж работает в Министерстве Магии, и Руфус Скримджер очень ценит ее мнение.
- Но это не повод пресмыкаться перед ней!
- Во-первых, если она считает возможным посещать нас, значит, и другие начнут ходить к нам в гости. А во-вторых… Если мы не будем с ней любезны, она может превратить жизнь Люциуса в ад.
- Она не посмеет! – Драко задохнулся от возмущения.
- Еще как посмеет, - с горечью сказала Нарцисса. – Поэтому мы должны быть очень осторожными…
Вечером Нарцисса, ничего не объяснив сыну, куда-то ушла из особняка, а на следующее утро, увидев мать, юноша понял, что накануне она напилась снова.
Амбридж приходила еще несколько раз и держалась столь же надменно. Драко изо всех сил помогал Нарциссе развлекать гостью, и эти усилия принесли результат: миссис Малфой разрешили навещать мужа (приводить сына в тюрьму Люциус запретил). Прошло еще немного времени (и несколько визитов Амбридж, получившей еще немало ценных подарков, и несколько вечерних исчезновений миссис Малфой из дома) - и все обвинения с Нарциссы и ее сына были сняты. В доме Малфоев вновь появились визитеры, правда, было их гораздо меньше, чем прежде; держались они так, словно оказывают хозяевам огромную честь, и откровенно напрашивались на дорогие подарки. Впрочем, Драко теперь не волновало подобное высокомерие: он уже был посвящен в Пожиратели Смерти, готовился выполнить приказ Темного Лорда и с насмешкой думал о том, как всполошились бы эти ничтожные людишки, узнай они, чем занимается сын хозяина дома, куда они наносят визиты. Но состояние матери все больше тревожило юношу: почти после каждого приема Нарцисса снова напивалась. Драко пытался как-то помочь ей, но у него ничего не получалось. Юноша очень надеялся, что мать справится со своим пристрастием после того, как Люциус и его сподвижники по рейду в Министерство были приговорены к самому мягкому из всех возможных наказаний – пятилетнему заключению в Азкабане. Но сейчас Драко понял, что его надежды не сбылись.
Погруженный в невеселые размышления, юноша не сразу заметил, что летящие ключи вновь привели его с матерью к высоким резным дверям пиршественного зала, где уже стоял Петтигрю с громоздкой коробкой в руках. Прикоснувшись к резному узору, ключи Малфоев с легким звоном растворились в воздухе. Когда вновь стало тихо, толстяк заговорил донельзя льстивым тоном:
- Доброе утро, Нарцисса! Ты сегодня чудесно выглядишь! Доброе утро, Драко! Позволь мене выразить восхищение твоим мужеством!
Малфои поздоровались с Питером, и тут к дверям быстро подошел Снейп, сменивший свое кошмарное золотое одеяние на обычную черную мантию. Увидев, что все его спутники уже прибыли, он хмуро кивнул им, выслушал их приветствия и взмахнул палочкой. Из воздуха появился лист пергамента, перо и чернильница. Бывший профессор написал на листе свое имя, а также имена всех присутствующих, сделал из пергамента самолетик и запустил его в один из коридоров.
Прошло немного времени – и из этого коридора к стоящим у дверей людям медленно подлетел большой, тяжелый ключ. Снейп, Малфои и Петтигрю последовали за своим крылатым проводником и после долгих блужданий оказались у огромных входных дверей. Ключ влетел в замочную скважину и со скрежетом повернулся. Раздался стук открываемого замка, но, прежде чем дверь отворилась, к покидающим убежище Волдеморта людям подлетел большой и очень красивый позолоченный кувшин. Снейп поймал его и объяснил:
- Это портал. Как только мы выйдем, а входная дверь закроется за нами, немедленно хватайтесь за него! Темный Лорд не любит тех, кто без дела слоняется у его дома!
Наконец дверь открылась, и четверо волшебников вышли из замка Волдеморта. Как только все они оказались снаружи, двери немедленно захлопнулись снова, а кувшин поднялся в воздух, увлекая за собой бывшего профессора. Малфои и Петтигрю едва успели схватиться за портал.
Недолгий полет – и четверо волшебников приземлились на небольшой поляне в безлюдном лесу. Как только они коснулись ногами земли, портал немедленно рассыпался в пыль, которая тут же растворилась в воздухе.
Драко удивленно встряхнул головой: прошлым летом он уже побывал в замке Темного Лорда, но по-прежнему не мог привыкнуть к странному ощущению. Только что, перед началом полета, он стоял у дверей крепости своего господина, прекрасно видел ее и понимал, где она находится, а сейчас напрочь забыл обо всем этом! Юноша лихорадочно рылся в памяти: как же выглядит место, которое он только что покинул? Это настоящая крепость в старинном стиле, или большое загородное поместье, или обычный дом, похожий на те, что маглы строят в своих городах? Где располагается замок Темного Лорда? В глухом лесу, или на берегу моря, или это небольшое здание, незаметно приютившееся среди высотных домов большого города? Но, как и в прошлом году, ответов на эти вопросы не было. Убежище Волдеморта надежно хранило свои тайны…
Оставив бесплодные размышления, юноша обратил свое внимание на происходящее вокруг.
- Нарцисса, Драко, перед прибытием в мой дом я хотел бы кое-что обсудить с вами, - тем временем спокойно говорил Снейп. – Это место хорошо тем, что здесь нас никто не услышит. А ты, Хвост, отправляйся ко мне и приведи в порядок комнаты перед прибытием наших гостей!
Бывший профессор вытащил из кармана мантии пустую банку из-под пива и передал ее Петтигрю. Толстяк с поклоном принял ее. Едва жестянка коснулась его рук, он взмыл в небо, едва не уронив свою коробку, и скрылся с глаз присутствующих.
Снейп взмахнул палочкой – и на поляне появились три простых деревянных стула, лак на которых почти полностью облупился от времени.
- Присаживайтесь, - предложил бывший профессор своим собеседникам. – Разговор у нас будет долгий…
После того как Нарцисса и Драко опустились на стулья, Снейп тоже сел. Помолчав минуту, он резко заговорил:
- Миссис Малфой, Драко, я должен извиниться перед вами за вчерашний спектакль! Я понимаю, как нелепо и мелодраматично выглядело мое поведение на пиру. Поверьте, я не хотел вас обидеть! К сожалению, у меня не было времени переговорить с вами перед началом праздника, поэтому пришлось действовать на свой страх и риск. Разумеется, если бы я в приватной беседе предложил вам пожить у меня, это выглядело бы далеко не столь помпезно и не поставило бы вас в такое неудобное положение. Увы, у меня не было выбора! Как вам прекрасно известно, далеко не все рыцари Великой Цели заслуживают этого прекрасного имени. Среди них есть немало сплетников. Они все равно узнали бы о вашем решении и начали бы распускать грязные слухи, поэтому я решил пресечь мерзкие россказни в зародыше. Теперь, когда сплетники понимают, что несдержанность может стоить им жизни, они будут вести себя осмотрительнее.
- Мы понимаем причины вашего поступка, профессор, - чуть слышно произнесла очень бледная Нарцисса, - и бесконечно благодарны вам за вашу доброту.
- Нарцисса, раньше ты называла меня по имени, - грустно сказал Снейп, - и меня огорчает, что ты решила изменить эту традицию.
- Прости, Северус, - теперь миссис Малфой густо покраснела. – Спасибо тебе…
- Не нужно меня благодарить, - спокойно ответил бывший профессор. - Люциус Малфой – мой друг, а защищать друзей – первейшая обязанность каждого благородного человека… Теперь давайте поговорим о более важных вещах. Вы, конечно, очень беспокоитесь о том, как Темный Лорд отнесся к тому, что Драко не выполнил его приказ. Спешу вас успокоить: наш господин понимает, сколько сделал самый юный его рыцарь для скорейшего достижения Великой Цели. Приказ выполнен – Дамблдора больше нет в живых, и Драко очень много работал ради этого. Все остальное для Темного Лорда не важно…
- Спасибо тебе, Северус… - вновь заговорила Нарцисса, но Снейп жестом остановил ее и продолжил:
- Однако Драко действительно нуждается в надежном убежище. Во-первых, всем стало известно, что молодой Малфой активно участвовал во вчерашних событиях, и теперь за ним охотятся мракоборцы. Во-вторых, вы наверняка заметили, с какой завистью на героя рейда в Хогвартс вчера смотрели многие его так называемые соратники. К сожалению, Темный Лорд вынужден пользоваться помощью некоторых мелких, ничтожных людишек, мечтающих лишь о власти и высоком положении. Они отдали бы десять лет жизни, чтобы совершить хотя бы половину того, что наследник рода Малфоев вчера сделал в Хогвартсе, но им не хватает для этого ни сил, ни смелости, ни таланта, ни благородства. Эти ничтожества не способны сравниться с Драко, но они мечтают занять его место, а сделать это они могут лишь одним способом – убив своего более удачливого соратника…
Миссис Малфой охнула, но не произнесла ни слова. Драко понял, что ей уже приходила в голову подобная мысль.
- Есть и еще один неприятный момент, - негромко сказал бывший профессор. – Многие мелкие людишки ненавидят и меня тоже, а вчера без помощи молодого Малфоя я не смог бы выполнить приказ Темного Лорда…
Юношу покоробило, с какой легкостью Снейп говорил о совершенном им убийстве, пусть даже Дамблдор и заслуживал смерти. Но бывший профессор не заметил потрясения своего ученика и продолжал:
- Так что теперь все мои враги стали и врагами Драко. Поэтому, Нарцисса, ты поступила очень разумно, отклонив предложение сестры. Беллатриса ненавидит меня больше, чем все прочие мои враги, вместе взятые. Раньше она думала, что так относится ко мне потому, что подозревает меня в предательстве, но, думаю, вчера, когда я полностью доказал свою преданность Темному Лорду, она поняла, что причины ее неприязни не объективные, а чисто личные. Одни люди ненавидят докси, другие – крыс, а Беллатриса - меня. Увы, человек не властен в своих чувствах… Я не сомневаюсь, что миссис Лестрейндж искренне привязана к своим родственникам, но, по-моему, не стоит подвергать ее искушению отомстить мне через людей, которые способствовали моим успехам...
- Северус, согласившись прошлым летом дать мне Нерушимую Клятву, ты сделал для Драко больше, чем все наши родичи вместе взятые. Я всегда буду помнить об этом, - тихо сказала бледная как смерть Нарцисса. Юноша с ужасом понял, что его мать думает о Беллатрисе так же, как Снейп.
- В силу вышеупомянутых причин Драко будет лучше пожить у меня, - подытожил бывший профессор. – Предвидя такой поворот событий, я заново обставил гостевую комнату в моем доме, заказал новую мебель и все, что может понадобиться юноше возраста Драко. О деньгах не беспокойся, - жестом остановил он готовую заговорить миссис Малфой. – Люциус допускал, что его могут арестовать, и на всякий случай передал в мое распоряжение секретный счет в банке. На эти деньги можно три года жить в роскоши или шесть лет ни в чем не нуждаться. Разумеется, я ознакомлю вас с тем, как расходую ваши средства…
- Почему Люциус не сказал мне о секретном счете? – голос Нарциссы звучал резко. – Мой муж обсуждал со мной все финансовые дела!
- Ты превосходно разбираешься во всех легальных финансовых вопросах, но вот о теневых банковских операциях знаешь гораздо меньше, - успокаивающе сказал Снейп. – Секретный счет нужно было скрыть и от Министерства, и от мракоборцев. Я справлялся с этой задачей почти полтора года и намерен сохранять ваш капитал и впредь. Разумеется, вы будете получать еженедельный отчет о расходовании ваших средств…
- Спасибо тебе, Северус, ты очень добр, - чуть слышно произнесла миссис Малфой.
- Не стоит благодарности, - в голосе бывшего профессора звучало легкое нетерпение, - любой на моем месте поступил бы так же… А теперь я хотел бы рассказать вам о моих дальнейших планах. Когда Драко придет в себя после пережитых потрясений, я намереваюсь провести экзамены по всем предметам, которые он изучал на шестом курсе. Не знаю, какую экзаменационную программу подготовили в Хогвартсе в нынешнем году, но у меня остались билеты за все годы, что я работал в этой школе…
- Я буду… сдавать… экзамены?!!! – Драко неприятно поразила подобная перспектива.
Снейп слегка улыбнулся:
- Разумеется! Или вы, мистер Малфой, хотите остаться таким же неотесанным чурбаном, как Рубеус Хагрид?? А может быть, вы мечтаете всю жизнь прожить бестолковым неумейкой, подобным этому паразиту Петтигрю?!
(В переводе «Росмэна» Снейп обращается к Нарциссе на «ты», а к Драко – на «вы». Я сохраняю данную традицию, поскольку она не так глупа, как может показаться. В конце концов, Нарцисса – жена лучшего друга Снейпа, они давно знакомы и, хотя бы чисто формально, тоже находятся в дружеских отношениях. Драко – ученик Снейпа, и, обращаясь к нему, профессор Хогвартса использует стандартную форму вежливости – прим. авт.)
- Нет, но… - смутился юноша.
- Недоучки не способны служить Великой Цели! - жестко сказал бывший профессор. – Если вы хотите стать по-настоящему славным рыцарем и могущественным волшебником, то должны прилежно учиться! В следующем году я проведу с вами занятия по программе седьмого курса. Насколько я могу судить, этот бестолковый Петтигрю, как ни странно, довольно силен в трансфигурации и астрономии, так что, возможно, данные предметы будет читать вам он. А следующим летом вы будете сдавать мне Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ. (Личные Итоговые Результаты Обучавшихся в Хогвартсе Волшебству Студентов – прим. авт.), и, можете не сомневаться, спрашивать я стану очень строго!
- Неужели год спустя я все еще буду жить в вашем доме? – ужаснулся Драко и, поняв, как невежливо прозвучали его слова, быстро добавил:
- Конечно, мне очень приятно пользоваться вашим гостеприимством, но мне не хотелось бы злоупотреблять им…
- Вполне вероятно, что Великая Цель будет достигнута гораздо раньше, - бесстрастно отозвался Снейп, - и тогда вы будете сдавать Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ. в Хогвартсе. Темный Лорд не планирует закрывать эту школу, хотя, разумеется, принципы ее работы будут существенно изменены… Но, приглашая вашу мать и вас пожить в моем доме, я допускаю, что вам придется провести у меня несколько лет, и я постараюсь сделать вашу жизнь, насколько это возможно в данных условиях, комфортной. Вы, Драко, сможете практиковаться в полетах на метле: неподалеку от моего дома расположен огромный и совершенно пустой внутри цех – его высота почти такая же, как у хогвартского стадиона. В моем доме есть неплохая библиотека, радиоприемник и настольные игры, кроме того, я выписываю все крупные газеты. Но других развлечений я, к сожалению, предложить вам не могу, и это напоминает мне еще об одном вопросе, который я бы хотел обсудить…
Бывший профессор помолчал, а потом заговорил очень мягко:
- Нарцисса, мое приглашение – это не приказ. Темный Лорд разрешил мне принять вас двоих у себя, но он не отнимал у вас права выбора. Для Драко сейчас мой дом – лучшее убежище, но ты свободна в своих поступках. Если ты вернешься в особняк Малфоев, у мракоборцев не будет к тебе никаких претензий: сама ты ни в чем не повинна, а против сына и сестры свидетельствовать не обязана. Ты не можешь рассказать ни о расположении замка Темного Лорда, ни о том, где находится мой дом, ни о тех, кто входит в число Пожирателей Смерти, поскольку не являешься Хранителем этих тайн. В особняке Малфоев никто не помешает тебе продолжать жизнь, к которой ты привыкла, а, принимая мое приглашение, ты обрекаешь себя на серьезные неудобства. Конечно, я постараюсь устроить твоего сына и тебя со всем возможным комфортом, но, сама понимаешь, соглашаясь жить в моем доме, ты лишаешь себя всех радостей светской жизни…
- Северус, за кого ты меня принимаешь?! – резко спросила миссис Малфой. – Я не кукла! Моему сыну грозит опасность, а ты толкуешь о том, что я лишаюсь радостей светской жизни!
- Я не хотел тебя обидеть, - со вздохом сказал бывший профессор. – Просто человеку, которому ничего не угрожает, трудно жить в таком доме, как мой. Пойми, никаких развлечений у тебя не будет! Ты не сможешь ни навещать своих знакомых, ни даже просто переписываться с ними. Я не позволю тебе уходить из дома без моего разрешения, причем не потому, что я такой злобный тиран, а потому, что забочусь о безопасности своего жилища! Тебе придется предупреждать меня, даже если ты просто захочешь прогуляться к реке, а покидать квартал, в котором находится мой дом, ты не сможешь вообще! Ты знаешь, как люди называют места, откуда запрещено выходить?!
- Северус, я знаю, как называются такие дома, но это меня не останавливает! Спасибо тебе за великодушное предложение, я понимаю, что ты беспокоишься обо мне, но, поверь, я готова на все, лишь бы не разлучаться с сыном, - просто сказала Нарцисса. – Кроме того, если я вернусь в свой особняк, то твои враги – те мелкие людишки, о которых ты говорил, - могут попытаться похитить меня, чтобы шантажировать тебя и Драко…
- Эта опасность маловероятна, но не невозможна, - неохотно кивнул Снейп.
- Вот видишь! Если я вернусь в свой дом, то подвергну опасности жизнь Драко. Я не хочу этого и потому остаюсь с сыном!
- Ты уверена в своем выборе? – на всякий случай еще раз уточнил бывший профессор.
- Да, - твердо сказала Нарцисса.
- Что ж, значит, все вопросы решены, - Снейп поднялся со стула, поднял с земли длинную ветку и взмахом палочки превратил ее в портал. – Прошу следовать за мной! Когда мы прибудем на место, я проведу небольшую экскурсию по кварталу, в котором находится мой дом, и объясню, где вы можете бывать без опаски, а какие места лучше не посещать вообще. Впрочем, вы все увидите сами…
Миссис Малфой и ее сын тоже встали. Бывший профессор взмахнул волшебной палочкой – и стулья исчезли с поляны. Затем три человека взялись за ветку-портал и взмыли в воздух.
Если бы кто-нибудь проследил за действиями Питера Петтигрю, прибывшего в Паучий Тупик, то очень удивился бы. Впрочем, посторонних наблюдателей в этом безрадостном месте не было; возможно, потому однорукий толстяк и предпринял столь странные поступки…
Приземлившись возле входных дверей дома Снейпа, Хвост, наведя на замок палочку, открыл его, быстро зашел внутрь, но буквально через пару минут вновь вышел на улицу, на этот раз без своей коробки, которую, видимо, оставил в комнате, где жил.
Затем со всей скоростью, которую позволяла развить его полнота, Петтигрю побежал по улице. Остановившись у заброшенного дома, стоящего довольно далеко от жилища Снейпа, толстяк открыл входную дверь и встал на пороге.
Внутри дом выглядел таким же заброшенным, как и снаружи: на полу лежал толстый слой пыли, а из вещей сохранилось только кресло с разломанной спинкой, лежащая у камина дешевая деревянная шкатулка с полуоторванной крышкой и стоптанный башмак в дальнем углу комнаты. Этот убогий интерьер не стоил ничьего внимания, однако Петтгигрю созерцал его довольно долго, а потом взмахнул палочкой – и вся пыль исчезла, словно ее и не было. Потом Хвост вошел внутрь, тяжело опустился на кресло, взял шкатулку в руки, аккуратно приладил на место крышку, затем вернул вещь на прежнее место, навел на нее палочку и произнес заклинание, в котором Гермиона или любой из когтевранцев узнали бы невероятно усложненные Протеевы Чары.
Шкатулка немедленно загорелась странным синим огнем, а когда пламя стихло, то она стала выглядеть совершенно иначе. Изменившийся ларчик был плотно закрыт и, хотя он тоже был деревянным, никто не назвал бы его ни сломанным, ни дешевым. Еще один взмах волшебной палочки Петтигрю - крышка шкатулки с резким стуком поднялась. В комнате раздался женский голос, полный такой тоски и отчаяния, которые совершенно непривычно было слышать от всегда невозмутимой, собранной и решительной Минервы Макгонагалл:
- Сообщение для Джорджо! Воздух! (Словом «Воздух!» советские спецслужбы в годы Второй мировой войны помечали особо важные сообщения; я использую его, поскольку английские аналогии мне не известны – прим. авт.) Альбус Дамблдор убит! Имя убийцы известно – это бывший преподаватель Хогвартса Северус Снейп! Убийство произошло во время нападения Пожирателей Смерти на Хогвартс! Студент Драко Малфой помог им проникнуть в школу! Имена нападавших: Фенрир Грейбек, Ательстан Эдвардс, Амикус Кэрроу, Алекто Кэрроу…
Пока в воздухе звучали имена, толстяк задумчиво постукивал палочкой по своей серебряной руке. Закончив перечень, женщина продолжала:
- За поимку каждого из вышеперечисленных Пожирателей Смерти Министерством Магии назначена награда в десять тысяч галлеонов. Арестовавший Фенрира Грейбека получит пятнадцать тысяч. Награда за поимку Снейпа – шестьдесят тысяч галлеонов. Снейпа нужно брать живым! – голос женщины сорвался. – Он много знает о Том-Кого-Нельзя-Называть и о Пожирателях Смерти! Повторяю: Снейпа брать живым!
В комнате на несколько секунд воцарилось молчание, а потом женщина заговорила снова:
- Сначала Министерство назначило за арест Снейпа награду в двадцать пять тысяч галлеонов, но вмешались гоблины. Они объявили, что из собственных средств заплатят пятнадцать тысяч галлеонов тому, кто поймает бывшего профессора. «Дамблдор всегда защищал тех, кто нуждался в защите, - сказали гоблины, - и, если уж мы не смогли спасти его, то должны сделать все, чтобы его убийца был наказан как можно скорее». В банке «Гринготтс» открыли специальный счет – награду за поимку Снейпа. И – никогда бы не поверила, что такое возможно, - люди всю ночь стояли в очереди, чтобы пополнить этот счет! Люди отдают, кто сколько может: одни жертвуют тысячи галлеонов, другие – несколько сиклей… Кентавры – кентавры! – пожертвовали пять тысяч галлеонов. Интересно, откуда у них такие деньги, они же в лесу живут… Да что там кентавры - домовые эльфы со всей Англии собрали шестьдесят два галлеона, пять сиклей и восемь кнатов! У домовиков даже одежды нет, а на поимку убийцы Дамблдора они деньги собрали… Смешно, правда?
Женщина всхлипнула, а потом тихо сказала:
- Извините, никак не привыкну, что Дамблдора больше нет… Вот выкричалась – и легче стало… В общем-то, это все, что я хотела сказать. И берегите себя, Джорджо, слышите?! Вы очень нужны Ордену! Держитесь! Следующий контакт состоится в обычное время. Ну вот и все, связь кончаю. (Словами «Связь кончаю» радисты во время Второй мировой войны завершали свои сообщения – прим. авт.)
В воздухе что-то зашуршало, а потом все стихло. Петтигрю подождал пару минут и взмахнул палочкой. Ввысь поднялся столб синего пламени, а когда он исчез, на полу вновь валялась дешевая деревянная шкатулка с полуоторванной крышкой. Хвост вздохнул.
И тут вдруг тишину комнаты неожиданно нарушил тихий извиняющийся голос:
- Здравствуй, Трюфель, рад тебя видеть. Как ты?
Услышав эти слова, толстяк буквально подскочил в кресле, содрогнулся всем телом и обернулся на звук голоса.
Голова и плечи говорившего находились в камине, в отблесках зеленого пламени. Остальная часть тела того, кто пожелал приветствовать Петтигрю столь оригинальным образом, судя, по всему располагалась в другом камине.
На вид незнакомцу было около пятидесяти лет. Выглядел он вполне безобидно: худой, рыжеволосый с заметными залысинами. Глаза смотрели дружелюбно и немного рассеянно.
Однако реакция Хвоста на это приветствие оказалась совершенно неожиданной. Он быстро вскочил с кресла, подбежал к камину, схватил рыжеволосого за плечи и затряс его с диким криком:
- Говори, что случилось! Что-то пошло не так, да? Ну!
Незнакомец немного растерялся и быстро, успокаивающе заговорил:
- Нет-нет, Трюфель, все в порядке!
Однако толстяк словно не слышал и продолжал кричать что-то неразборчивое, тряся своего собеседника. Тогда рыжеволосый заговорил громче, но все тем же успокаивающим тоном:
- Все хорошо, Трюфель, все в порядке! Я лично все проверил! Лучше и быть не могло!
Эти слова дошли до сознания Петтигрю, он немного расслабился, но плеч собеседника не отпустил и спросил очень резко:
- Ты точно все проверил?! Последствий не будет?
- Я лично все проверил, - решительно заявил рыжеволосый. – Мы ночевали в Хогвартсе, так что время у меня было. Самые важные процедуры я повторил по три раза! Все в порядке!
Хвост разжал руки. Плечи и губы у него задрожали. Ничего не замечая вокруг, он дошел до кресла, без сил упал в него и еле слышно прошептал:
- Ну вот все и закончилось… Закончилось…
Уцелевшей рукой толстяк прикрыл глаза и некоторое время сидел так, что-то бормоча себе под нос, а затем заговорил громче:
- Напугал ты меня, очень напугал… Не хотелось бы после того, что было, начинать все сызнова… Не хотелось бы! Кстати, Сержант, как ты узнал, что я здесь? Или, может быть, тебя теперь нужно называть Осьминогом?
- Почти двадцать лет меня зовут Сержантом Пеппером, и менять имя я не намерен, - спокойно отозвался рыжеволосый. – А Осьминог сейчас – это уже не имя, а должность… Что же до второго твоего вопроса, то на шкатулке я установил специальный датчик, созданный по образцу магловской автомобильной сигнализации. Он очень маленький и состоит из двух частей. Если одну половину датчика установить на любую вещь, то, когда кто-то ее возьмет в руки, я услышу специальный сигнал на своей части датчика. Конечно, потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы твоя половина никаких звуков не издавала, но, согласись, дело того стоило. В Паучьем Тупике не так много магии, и магловские устройства тут работают, причем их нельзя обнаружить волшебными методами…
Рассудительные объяснения Сержанта, похоже, помогли Петтигрю справиться с нервами, поскольку следующий вопрос он задал очень мягко и даже, пожалуй, осторожно:
- А как ты?.. Убедился?
- Иногда очень тяжело поверить собственным глазам, - угрюмо отозвался его собеседник.
- Ты… не веришь?! – в голосе Хвоста смешались возмущение и омерзение.
- Когда Осьминог и Лоретта рассказали мне, умом я понимал, что они правы, - в голосе рыжеволосого слышалась неизбывная тоска. – Это ведь действительно самое простое решение… Но я не мог поверить! Я знал, что они правы, но не мог поверить… Мне не нужны были дополнительные доказательства, чтобы признать их правоту, однако я продолжал безнадежно надеяться, что Осьминог и Лоретта ошиблись… Но все было именно так, как они и предполагали. Когда половина Пожирателей Смерти отправилась в Хогвартс, а другая половина спряталась, боясь, чтобы их тоже не послали убивать Дамблдора, Тот-КогоНельзя-Называть нанес визит своему самому тайному и самому опасному боевому отряду, - по губам Сержанта скользнула горькая улыбка. – Я сам видел их встречу. Если бы это помогло, я бы не поверил собственным глазам, но от правды никуда не убежишь…
- Думай о том, что больше не будет новых убийств, - сочувственно сказал толстяк. – Кстати, ты договорился с мракоборцами? Нейтрализовать смертоносные заклятия такой силы сумеет не всякий. И было бы очень здорово, чтобы этот «не всякий» не смог их идентифицировать…
- С мракоборцами я договорился и самых толковых отобрал лично. Идентифицировать смертоносные заклятья не сможет никто, - рыжеволосый вздохнул, - теперь это совсем другая магия… В газетах будут появляться новые статьи о жутких убийствах, а убежище для тех, кого объявят погибшими, мы уже подыскали. Этот особняк сможет вместить сотни людей, и еще место останется… Древняя постройка, сейчас так не умеют…
Сержант немного помолчал, а потом отрывисто сказал:
- Спасибо тебе за Билла, Трюфель.
- Ты с ума сошел?! – возмущение Петтигрю было искренним и беспредельным. – Я же не справился… не успел…
- В тех обстоятельствах ты имел право не замечать ничего, кроме своей миссии, - рыжеволосый упрямо стоял на своем. – И то, что ты хоть ненадолго сумел отвлечь Грейбека, - это просто подвиг!
(Я не согласна с "росмэновским" вариантом перевода, где Фенрир назван Сивым: в России сивыми бывают только кобылы, и называть так кровожадного оборотня по меньшей мере странно. По-украински "Сивый" означает "седой", что к Грейбеку тоже не подходит: он еще не стар. Anne, спасибо за консультацию - прим. авт.)
- Ты тоже думаешь, что я способен только стенки подпирать? – с горечью спросил Хвост.
- Независимо от твоих личных достоинств боевая магия (это термин Сергея Лукьяненко, но я буду использовать его и впредь, поскольку порой лучшая ЗОТИ – это нападение – прим. авт.) не входит в твои нынешние должностные обязанности, – невозмутимо ответил его собеседник. - У тебя и без нее забот хватает! И я очень благодарен тебе за помощь Биллу!
- Кстати, как он себя чувствует? – в голосе Петтигрю звучала неподдельная тревога.
- Лучше, чем можно было ожидать, - вздохнул Сержант. – Говорят, он не превратится в оборотня. Его здоровью укус не повредил, вот только шрамы на лице, похоже, останутся навсегда…
Толстяк тихо ахнул, а потом очень мягко заговорил:
- Ты скажи ему, что девушки любят парней не за красоту, а за ум и смелость. Если Флер бросила его, – значит, она любила не его самого, а только его красоту и успех. Рано или поздно Билл встретит девушку, которой будет нужен он сам, а не его внешность и не его деньги. Тогда он порадуется, что эта вертихвостка Флер его покинула…
Пока Хвост произносил свою речь, рыжеволосый смотрел на него со странным сочувствием, а потом лукаво улыбнулся:
- Боюсь, я не смогу сказать Биллу ничего подобного, потому что мисс Флер неотлучно сидит у его постели и охраняет так же бдительно, как дракониха стережет своих отпрысков.
На обрюзгшем, одутловатом лице толстяка вдруг просияла неожиданно светлая, радостная улыбка, совершенно его преобразившая:
- Так девочка его не бросила?!
- Она даже заявила, что если после укуса оборотня Билл разлюбит ее, то она заставит его влюбиться снова.
- Вот уж никогда бы не подумал, что мисс Делакур на такое способна! Я-то ее вертихвосткой считал!
- Все удивляются, но мисс Флер настроена очень решительно и смогла убедить в своей искренности даже миссис Уизли. Так что две достойные дамы прекратили давнюю войну и демонстрируют всем пример мира и взаимопонимания.
- Невероятно!
- Кстати, это не единственная романтическая новость, - Сержант снова улыбнулся. – Прямо у постели раненого Билла мисс Тонкс сделала предложение Люпину и – ты не поверишь! – все-таки сумела застать твоего приятеля врасплох. Свадьбу они планируют на следующее лето… Сначала хотели обвенчаться раньше, но вмешалась миссис Андромеда Тонкс – ты же ее знаешь! – и заявила, что все приготовления займут как минимум два года. В итоге остановились на компромиссном варианте…
- Ну наконец-то, - Хвост просто сиял от счастья, - наш друг Лунатик пробудился ото сна и совершил хоть один решительный поступок в своей жизни! Вступить в брак с девушкой, которая умеет так здорово драться, способен только очень смелый человек!
- И искренне любящий, - тихо добавил рыжеволосый.
- Разумеется! – хмыкнул толстяк и, вдруг посерьезнев, отрывисто спросил:
- А как Гарри?
- А как ты думаешь?! – ответил вопросом на вопрос Сержант. – Плохо… Ох, как же не везет парню…
- Гарри… ничего не заподозрил? – осторожно спросил Петтигрю с какой-то странной интонацией. – По ходу дела ведь создалась внеплановая ситуация «Эйч-Эйч». Риск был большой, но выбора у меня не оставалось…
- Насколько я заметил, Гарри ничего не подозревает. Я видел твой знак на воротах Хогвартса и сделал все, что мог, хотя, сам понимаешь, возможностей для проверки у меня почти не было. Мы не оставались наедине, но, когда Тонкс сделала предложение Люпину, началась жуткая суматоха, и я быстро просмотрел последние воспоминания Гарри. Разумеется, для полной легилименции этого мало, но, по-моему, мальчик не заметил в происшедшем ничего подозрительного. Случившееся стало для него страшным шоком, а в таком состоянии все воспринимаешь как должное и ничему не удивляешься…
- Но ты все же постарайся проверить поточнее! – сказал Хвост с легким вздохом. – Ты понимаешь, сколько всего поставлено на карту!
- Да, я просмотрю воспоминания Гарри, как только смогу.
- А все-таки Хагрид разбаловал их! – неожиданно хмыкнул толстяк. – Профессор Кэттлберн за такое непонимание психологии магических существ даже «Отвратительно» бы пожалел, а сразу «Тролля» влепил бы!
- Да уж, - улыбнулся рыжеволосый, – суров был профессор Кэттлберн! Но педагогические методы Хагрида нам только на руку… Кстати, а как Джорджо?
Петтигрю пожал плечами:
- Насколько я могу судить, - нормально. Сам понимаешь, у нас не было времени поговорить…
- Ты передай ему, - настойчиво сказал Сержант, - что сейчас все держат за него кулаки! Он должен выжить!
- Кого ты имеешь в виду под словом «все»? – с любопытством осведомился Хвост. – Лоретта и ты – это понятно, а кто еще держит за Джорджо кулаки?
- Когда работа будет закончена, все будут держать за него кулаки, - рыжеволосый явно не собирался сдаваться, - а такое сильное сочувствие способно преодолеть не только пространство, но и время!
Толстяк хмыкнул:
- Хорошо, передам. Не сомневаюсь, от подобной перспективы он придет в дикий восторг…
- Вы замечательно поработали, ребята, - тихо сказал Сержант, - из вас получилась отличная команда…
Петтигрю поднялся с кресла и, хмыкнув, вытянулся по стойке смирно:
- Рад стараться, господин Сержант!
- Это хорошо, что ты можешь шутить, - рыжеволосый говорил очень серьезно. – Тот, кто способен шутить, еще жив…
Хвост сразу перестал улыбаться, в его глазах плеснулось отчаяние:
- Да уж, мертвые шутить не умеют…
Вдруг лежащий в углу комнаты стоптанный башмак подскочил в воздух и запрыгал на месте, словно мяч, отбиваемый невидимой рукой. Увидев это, толстяк быстро сказал:
- Ну, мне пора!
- Счастливо!
Петтигрю уже направился к выходу, но на полдороги остановился и немного смущенно спросил, указывая на продолжавший прыгать ботинок:
- Кстати, эту сигнальную систему ведь Старый Башмак придумал?
- Да, - кивнул Сержант, - поэтому он и сделал ее в форме башмака. Ты даже не представляешь себе, какой это был талантливый мальчик!
- Я очень многого себе не представляю, - хмуро бросил Хвост, пошел к выходу и остановился на пороге.
- Пока, Трюфель! Удачи вам двоим! – рыжеволосый улыбнулся и исчез.
Толстяк взмахнул палочкой – и башмак опустился на прежнее место, а комнату снова окутало толстое покрывало пыли.
Бросив прощальный взгляд на комнату и плотно прикрыв за собой дверь, маленький человек с серебряной рукой быстро зашагал по улице. В его душе ярким, светлым огоньком теплилась радость за друзей – за Билла и Флер, любовь которых выдержала страшные испытания, и за Тонкс и Лунатика, сумевших все-таки найти свое счастье.
Но самыми главными чувствами Савойского Трюфеля сейчас было огромное, до слабости в коленях облегчение и безграничная, нерассуждающая благодарность к Джорджо. Если против первого чувства толстяк ничего не имел, то второе его явно не радовало. Сейчас только три человека на Земле знали истинную историю человека по прозвищу Савойский Трюфель, но даже они не вполне понимали, как не любит он, когда ему помогают и его спасают. Однако вчера все получилось, как и обычно: могучий и продвинутый Джорджо взял на себя самую тяжелую часть работы, избавив от нее своего незадачливого коллегу. Нет, конечно, Трюфель тоже не бездельничал и даже кое-что сделал для Джорджо, но его вклад был несравнимо меньше. В конце концов, проигрывать со счетом 400:20 ненамного почетнее, чем со счетом 400:0…
И особенно возмущала однорукого толстяка его собственная беспредельная радость оттого, что главную работу вчера выполнил именно Джорджо. Трюфель попытался рассердиться на своего крутого коллегу, но ничего не получалось: он был бесконечно счастлив, что существует Джорджо, всегда готовый без истерики и лишней помпы выносить из огня на своих плечах всех нуждающихся в помощи. Это ощущение крайне раздражало толстяка, но поделать с собой он ничего не мог.
Зайдя в дом Снейпа, Трюфель почувствовал, как завибрировал медальон на груди. Пришлось быстро зайти в свою комнату. То, что стояло в ее дальнем углу, не заметили бы 80% волшебников мира. Остальные 20% увидели бы большую клетку из алмазного стекла, которую безуспешно пытался прожечь своим огнем маленький, полметра высотой, золотой дракончик. (Эти мини-рептилии были выведены совсем недавно, и каждая из них стоила больше, чем Хагрид получал за год.)
Несмотря на серьезность ситуации, толстяк в который уже раз невольно залюбовался этой фантастической волшебной работой. Трюфель прекрасно знал, что за существо находится в клетке, но все равно не замечал в ауре ложного дракончика никаких отличий от настоящей. В этой работе приняли участие все обитатели Сада Осьминога: Осьминог и Лоретта, обладатели наиболее круто завернутых мозгов, рассчитали принципы трансформации и придумали заклинания, Джорджо, разумеется, не мог оставить без внимания задачу, от выполнения которой зависело очень многое, и даже Сержант Пеппер, не слишком-то преуспевавший в заклинаниях, дал несколько ценных советов. Трюфель, конечно, тоже помог: ведь именно ему предстояло постоянно общаться с существом, сидящим в клетке. Но он все равно не переставал поражаться изумительному результату общих усилий. Впрочем, времени на долгое восхищение сегодня не было…
- Я уже много раз объяснял, - сказал Трюфель дракончику, - что клетка сделана из алмазного стекла и дополнительно покрыта огнезащитным составом. Ты не сможешь ни прожечь ее своим огнем, ни разрушить каким-то иным способом! Тебе не сбежать! А если ты будешь отвлекать меня от работы, я перестану тебя кормить! Недельное голодание дракону не повредит!
Дракончик сразу утих, и душу толстяка острой иглой кольнула жалость. «Это ведь живое существо, у которого есть права!» - подумал Трюфель, но потом вспомнил веселую песенку о продавце и певице, которые поженились, завели детей и жили долго и счастливо. Жалость немедленно испарилась. «Но все же не надо становиться образцовым тюремщиком», - вздохнул толстяк и сказал:
- Если еще раз попытаешься сбежать - не буду кормить неделю, так и знай! Дракону подобная голодовка пойдет только на пользу!
Потом Трюфель достал из кармана мантии здоровенный круг колбасы, разорвал его пополам и бросил один из кусков на небольшое возвышение на крышке клетки, специально предназначенное для корма. Оттуда колбаса, повинуясь нанесенному на стекло заклятию, трансгрессировала внутрь. (Если на шляпу можно нанести защитное заклятие, значит, и на стекло можно нанести заклинание трансгрессии – прим. авт.) Дракончик внимательно наблюдал за перемещениями корма, но, поняв, что стекло при этом не исчезает ни на секунду, начал быстро пожирать колбасу.
Толстяк тоже проследил за происходящим: обитатель клетки сумел сбежать лишь однажды, когда заклинание трансгрессии дало сбой и при перемещении корма исчезла и большая часть стекла. Дождавшись ухода тюремщика, дракончик разбил истончившуюся перегородку, выбрался на волю и полетел по коридорам замка. Спасло Трюфеля только то, что растерявшийся беглец не сразу сориентировался в длинных коридорах убежища Волдеморта и был пойман до того, как успел серьезно навредить. Но толстяк, понимая, что в следующий раз может повести не ему, а его пленнику, после этого случая утроил бдительность и подправлял заклинания на клетке почти каждый день. Так что теперь система кормления дракончика функционировала идеально…
С улицы раздались голоса.
- Совсем забыл, - вздохнул Трюфель и бросился в приготовленные для Малфоев комнаты. Вбежав в гостиную, он принялся лихорадочно махать палочкой, пытаясь стереть пыль с мебели, но в спешке получалось у него плохо.
Через несколько минут в коридоре послышались голоса:
- А вот и ваши комнаты, - говорил Снейп. – Сейчас мы зайдем в гостиную. Из нее можно пройти в ваши спальни. Из спален двери ведут в ванные. В ваши пять комнат можно войти только через эту дверь, так что вы будете чувствовать себя настолько отделенными от остальных помещений дома, насколько это вообще возможно в данной ситуации…
Войдя, бывший профессор замолчал на полуслове и резко сказал:
- Петтигрю, ты прибыл сюда почти час назад! За это время можно было бы провести генеральную уборку всего дома, а ты даже с гостевыми комнатами не справился! Чем ты занимался?
- Сссеверус, я старался, - быстро заговорил Хвост.
- Опять втихаря жрал, паразит? – жестко осведомился Снейп.
- Нет, что ты!
Бывший профессор взмахнул палочкой – и из кармана толстяка вылетел полукруг колбасы с разорванными краями. Поняв, что отпираться бесполезно, Петтигрю сменил тактику и примирительно заговорил:
- Северус, я объяснял тебе, что у меня больной желудок! Целители советуют мне есть понемногу, но каждые два часа!
- Твой больной желудок скоро перестанет влезать в дверь, - язвительно заметил Снейп. – Если будешь и дальше столько жрать – лопнешь! И так уже весь жиром зарос!
- Это вообще не жир, - заторопился Хвост, - а полости в организме, образовавшиеся в результате стрессов и нервных нагру…
Бывший профессор снова взмахнул палочкой – и толстяк замолчал на полуслове. Он еще некоторое время пооткрывал рот, но, поняв, что больше не может произнести ни звука, с тяжким вздохом продолжил свою борьбу с пылью.
- Приношу свои извинения, но вы сможете занять комнаты лишь через некоторое время, - сказал Снейп.
- Ничего страшного, Северус, - улыбнулась миссис Малфой, - пока Питер занят уборкой, я могу приготовить обед.
- Нарцисса, - сказал бывший профессор спокойно и веско, - ты здесь не прислуга, а гостья! Если бы мне нужна была служанка, я купил бы домашнюю эльфку, но обычно этот паразит Петтигрю в целом справляется с домашней работой. Я не позволю себе утруждать жену моего лучшего друга, иначе я просто не смогу смотреть в глаза Люциусу, когда он выйдет из Азкабана! Не волнуйтесь, все будет в порядке! Когда Хвост закончит уборку, он приготовит обед. Если у вас есть какие-то пожелания к меню, сообщайте их Петтигрю. Если вам понадобятся какие-то вещи, составьте их список и передайте мне. А сейчас, простите, я вынужден вас покинуть. У меня накопилось много дел, не терпящих отлагательства. Вы можете подождать в гостиной – это третья дверь слева по коридору. Нарцисса, Драко, увидимся за обедом!
С этими словами Снейп резко развернулся и пошел по коридору, направляясь к своему кабинету. Миссис Малфой и ее сын молча смотрели уходящему вслед.
