Глава 2 Глава 2: Неожиданный союзник.
Гарри не знал, сколько времени простоял, глядя на собственное мертвое тело. Все казалось нереальным, как в каком-нибудь фильме из казавшегося теперь таким далеким прошлого.
Один за другим шумные, сигналящие приборы, прицепленные к телу Гарри, были отключены, и комната погрузилась в странное, ничем не прерываемое, молчание. Мальчик едва замечал докторов и сестер, которые медленно начали покидать комнату, печально качая головами в знак поражения. Такая потеря, говорили они друг другу, он был такой молодой…
Такой молодой… Такой молодой… Слова эхом отдавались в мозгу Гарри, словно какой-то зловещий напев.
Нет. Это неправильно! Этого не могло быть! Это какая-то ошибка!
Одна из сестер задержалась. Мягко, очень по-матерински, она расположила руки и голову мальчика так, что он выглядел умиротворенным. Затем, вынув чистую белую простыню, он осторожно закрыла его тело до груди.
- Бедняжка… - прошептала она, нерешительно отводя со лба несколько сбившихся прядей угольно-черных волос. – Такой молодой… - она в последний раз взглянула на бледное лицо Гарри, затем повернулась и исчезла за дверью.
Гарри стоял в углу, замерев на месте. После ухода из комнаты последней живой души, все значение произошедшего обрушилось на Гарри с такой силой, словно он получил кувалдой под дых.
Он умер. Его сбила машина, и он погиб. Он умер!
От страха и неверия слезы начали застилать глаза, и Гарри, тяжело дыша, слепо поднялся, опираясь на стену. Трясущийся, перепуганный подросток зажал рот рукой, стараясь остановить поток слез, угрожавших хлынуть из глаз.
Он умер! Он умер! Он умер!
Ему казалось, будто желудок наполнился едкой кислотой. Он был уверен, его бы стошнило, если бы это было физически возможно в его новообретенном призрачном состоянии. Внезапно у него ослабли колени, и Гарри скользнул вниз по стене на пол, подтянув колени к груди и сжавшись в комочек в углу холодного, окрашенного в белое, отделения неотложной хирургии.
О Боже, он умер! Что делать! Что с ним теперь будет?
Более чем когда-либо – даже больше, чем когда его захватил Лорд Волдеморт и привязал к надгробию на кладбище родителей Тома Риддла – Гарри хотел, чтобы рядом оказался хоть кто-нибудь. Он просто хотел, чтобы кто-то был рядом, даже если этот кто-то ничем не смог бы ему помочь. Он просто хотел, чтобы кто-то знакомый был в курсе того, что с ним случилось. Он не хотел быть один…
«О, Боже, что мне делать? Что мне делать что мне делать что мне делать?»
От страха слезы потекли по щекам.
«О, Боже, пожалуйста, помоги… Что мне делать?»
Гарри было плохо. Он хотел свернуться в уголке и умереть (снова совершенно не замечая иронии от подобной мысли).
«Пожалуйста, помогите… кто-нибудь…»
В это мгновение из коридора послышался громкий нечленораздельный крик, после чего за дверью комнаты раздался звук тяжелых шагов.
- Где мальчик, вы сказали? Здесь? – рявкнул знакомый глубокий голос.
Гарри вскочил на ноги, сердце ушло в пятки. Такой рев мог исходить только от одного человека…
Словно в подтверждение его подозрений, в дверном проеме появилось знакомое багровое лицо дяди Вернона. За ним виднелись тетя Петуния и толстый кузен Дадли, едва поспевавшие за сердитым дядей Верноном.
- Так, где этот чертов мальчишка? – снова проревел дядя Вернон, подойдя ближе, его лицо исказилось в неприятном оскале. – Вечно попадает в неприятности и портит нам жизнь. Клянусь, когда я доставлю его домой, я…
Но дяде Вернону так и не удалось закончить фразу. Потому что, когда он остановился на пороге, осмотрел комнату и увидел маленькую, завернутую в саван фигурку, лежащую на столе, все злобные слова, которые он готовился произнести, вылетели у него из головы. Несколько секунд он просто стоял с открытым ртом, уставившись на неподвижное тело племянника. Гарри услышал, как тетя Петуния, стоявшая сзади, издала возглас удивления.
- Сэр? Сэр! – произнес еще один голос за спиной дяди Вернона, более мягкий и более женственный – возможно, одной из сестер госпиталя. – Вы семья мальчика?
Казалось, Вернон пришел в себя: он оглянулся на маленькую светловолосую женщину, которая протолкнулась вперед и встала в проеме рядом с ним: – Что? А… да. Я дядя мальчика. – Он опять взглянул на тело Гарри. – Что случилось?
- Бедного мальчика сбила машина. Его привезла скорая, но врачи не смогли его спасти. Знаю, сейчас это, должно быть, тяжело для вас и вашей семьи, - голос женщины стал очень мягким и успокаивающим. - Меня зовут Эми; я психотерапевт. Госпиталь предлагает бесплатную помощь для семей, переживающих такой горький период. Если вы пройдете со мной, я дам вам свою визитную карточку и…
- В этом нет необходимости, - быстро прервал ее дядя Вернон, - нам не нужны ваши услуги.
Женщину ошеломил бесцеремонный отказ дяди Вернона, но она сумела сохранить на лице выражение беспристрастности и спокойствия: – Тогда я вынуждена попросить вас пойти со мной и заполнить некоторые бумаги на вашего племянника, - сказала она, - при нем не было ничего, удостоверяющего его личность, поэтому необходимо заполнить несколько бланков, прежде чем вам будет выдано его тело.
Дядя Вернон издал звук, напоминающий хрюканье: - Полагаю, именно мы должны позаботиться о похоронах мальчишки?
На этот раз Эми, психотерапевт госпиталя, не смогла сдержать эмоций. На ее лице промелькнуло выражение крайнего недоверия: - Что? Сэр, вы, должно быть, шутите… - пробормотала она.
- Этого мальчишку подбросили к нашим дверям младенцем, чтобы мы растили его и заботились о нем, а теперь мы еще и должны платить за то, чтобы кто-то вырыл для него яму в земле? – пренебрежительно фыркнул дядя Вернон.
- Но, сэр, конечно же, ваш племянник заслуживает, чтобы его похоронили подобающим образом…
- Заслуживает? Чего заслуживает? Что он такого сделал, чтобы хоть что-то заслужить? Даже мертвый он находит возможность заставить нас платить за него.
На лице Эми теперь было выражение недоверчивого ужаса, словно она не могла понять ни слова из того, что говорил дядя Вернон. – Сэр, если вы отказываетесь забрать его, ваш племянник будет похоронен за счет государства и…
- В этом нет необходимости, - вмешался низкий, серьезный голос из-за спины дяди Вернона
Эми и дядя Вернон одновременно обернулись и увидели высокого величественного старика с ниспадающей седой бородой и очками-полумесяцами. Рядом с ним была пожилая женщина в очках, со стянутыми в пучок волосами, а возле нее стоял еще один мужчина, помоложе, с сединой в волосах и таким усталым, измученным взглядом, словно он целую вечность не ел и не спал.
- Мы обо всем позаботимся, - произнес старик.
- Профессор Дамблдор! – Гарри заплакал от внезапного невероятного облегчения. - Профессор МакГонаголл! Люпин! – Дамблдор, наконец, пришел. Теперь все будет хорошо…
Дядя Вернон долго молчал, подозрительно глядя на старого волшебника. Хотя Дамблдор был одет в маггловскую одежду - брюки и пиджак - его могучая аура, какая-то мистическая сила, никуда не делась, и дядя Вернон это почувствовал.
- Вы займетесь похоронами мальчишки? – недоверчиво фыркнул он.
- Займемся, - тихо ответил Дамблдор.
Это, похоже, удовлетворило дядю Вернона, и он повернулся к Эми: - Ну, где ваши бумаги, которые нужно подписать? Я хочу убраться отсюда.
Эми недоверчиво уставилась на Вернона. Но тот, не дожидаясь ответа, быстро вышел в коридор, оставив ее смотреть ему вслед.
Впрочем, Гарри нисколько не удивился нежеланию дяди хотя бы поинтересоваться, будут ли у Гарри достойные похороны. Он никогда не ожидал от него многого. Но когда Гарри посмотрел на тетю Петунию, уверенный, что она поторопится следом за мужем, то с удивлением обнаружил, что она по-прежнему стоит в дверях, глядя на тело племянника взглядом, какого он никогда у нее не видел, если дело касалось его. Что это было? Сожаление? Неужели в ее глазах стояли слезы?
Гарри остолбенел, когда тетя подняла печальные глаза и обратилась к Дамблдору:
- Я не хотела, чтобы так получилось… - прошептала она, глядя на старого волшебника, словно прося у него прощения. - Может быть, я никогда и не любила мальчика, не испытывала к нему привязанности, но я не хотела, чтобы так получилось.
Похоже, Дамблдор понял, потому что медленно ей кивнул.
Тетя Петуния последний раз взглянула на Гарри, затем повернулась и ушла вместе с изумленным Дадли. Когда они, наконец, пропали из вида, Дамблдор снова обратил внимание на неподвижное, завернутое в покрывало тело на столе. Глубокая печаль была в его старых голубых глазах – глазах, которые за долгие годы видели слишком много смерти и горя.
Он медленно прошел в комнату, за ним вошли МакГонаголл и Люпин. Преподаватель трансфигурации быстро обогнула Дамблдора и поспешила к Гарри; было слышно, как ее длинное маггловское платье шелестит по белому кафелю. Когда она подошла к столу, где лежало безжизненное тело, Гарри с изумлением увидел, что она прикрывает рот, сдерживая рыдания. Дамблдор медленно подошел и встал в ногах Гарри, как и Люпин.
- О, Альбус… - прошептала МакГонаголл, протянув руку, чтобы ласково убрать челку с бледного, спокойного лица Гарри. В ее глазах стояли слезы.
- Вы его семья? – спросил мягкий голос. Эми все еще стояла у двери, внимательно изучая новоприбывших.
- Нет, - ответил Дамблдор не оборачиваясь, - мы учителя из его школы.
Эми на секунду задумалась: - Вы хорошо его знали? – спросила она.
- Да. Он был одним из лучших учеников за многие годы. Почти сыном для меня.
Эми задумчиво кивнула: - Он заслужил лучшей семьи, чем те люди. По крайней мере, у него был кто-то, кто о нем заботился.
Дамблдор промолчал, не отводя взгляда от тела мальчика.
- Скажите, как его звали? – мягко спросила Эми.
- Гарри. Гарри Поттер.
- Гарри Поттер… - задумчиво повторила психотерапевт. – Я запомню… - не сказав больше ни слова, женщина повернулась и вышла, стук ее каблуков медленно затихал.
Поначалу ни МакГонаголл, ни Люпин, ни Дамблдор не двигались, слишком оглушенные горем, чтобы что-либо говорить или делать.
- О, Альбус, - снова прошептала МакГонаголл, ее пальцы ритмично теребили волосы на голове Гарри, словно она осторожно старалась разбудить мальчика от странного сна, в котором он пребывал.
- Как это случилось, Дамблдор? – выдохнул Люпин, не отрывая бледных, пустых глаз от лица Гарри. Внезапно он показался Гарри намного старше, словно за ночь постарел на десять лет.
- Это все проклятый Мундугус! – воскликнула МакГонаголл; она затряслась от гнева, а в глазах ее опять появились слезы. – Он должен был присматривать за Гарри, а вместо этого пошел проверить какую-то партию дешевых котлов! Я убью его, когда встречу, Альбус, я убью его!
Дамблдор, обычно столь уравновешенный и спокойный, поразил Гарри, процедив сквозь зубы: - Я и сам не прочь…
- Что будем делать? – спросил Люпин, обращаясь скорее к себе, нежели, к кому-либо еще. – Что я скажу Сириусу? – в глазах Люпина появились боль и ужас. – О, Боже… Что я скажу Сириусу?
Это вывело Гарри из транса и вернуло к реальности: - Люпин! Люпин! Я здесь! – неистово закричал он, торопливо подходя к учителям. – Я здесь! Помогите мне! Я не умер! Я здесь! – несмотря на все усилия, никто даже не моргнул.
- Это жалкое подобие волшебника… - прошипела МакГонаголл сквозь зубы, ее тело дрожало от гнева, - я его убью. Клянусь, я его убью…
- Нет! Профессор, я здесь! Вы меня не видите? – кричал Гарри, стараясь схватить МакГонаголл за руку, чтобы обратить на себя внимание, но его рука прошла сквозь нее, словно там ничего не было.
- Что мы будем делать с телом? – прошептал Люпин, его глаза ввалились и омертвели - Гарри и представить не мог, что так могут выглядеть глаза живого человека.
- Мы заберем его в Хогвартс, - сказал Дамблдор, по-прежнему печально глядя на лицо своего юного ученика. – Думаю, сейчас это наиболее подходящее место для Гарри. Он считал его домом.
- Профессор! – Гарри взвыл от нарастающей паники. - Профессор, пожалуйста! Я здесь! Вы должны мне помочь! – Но Дамблдор не ощущал присутствия Гарри, так же как МакГонаголл и Люпин.
Казалось, мир обрушился на Гарри. Внутри снова росла паника. Что теперь делать? Он был так уверен, что Дамблдор ему поможет. Но что теперь? Никто, даже Дамблдор, его не видел и не слышал. Что делать? Если Дамблдор не сможет ему помочь, то кто сможет?
Гарри потерянно стоял, чувствуя, как его словно затягивает в бездонную яму беспомощности и смятения.
- Как вы собираетесь вынести его отсюда, Альбус? – спросила профессор МакГонаголл, оторвав, наконец, заплаканные глаза от лица Гарри и посмотрев на Дамблдора. – Маггловские доктора наверняка нас остановят, если увидят, что мы его уносим.
- Мы используем Скрывающие чары, так что магглы нас не заметят, - сказал Дамблдор. Гарри только теперь понял, как невыразительно звучит голос директора, словно он потерял способность чувствовать любые эмоции, кроме печали и горя. – Мы перенесем его в Хогвартс через каминную сеть. Это самый быстрый и простой способ доставить его в замок. Ближайший камин, по-моему, в “Дырявом Котле”. Однако там надо быть осторожнее. Волшебному миру пока не нужно знать, что произошло с Гарри, хотя я сомневаюсь, что подобное может долго оставаться в секрете… Мерлин знает, бедный мальчик не заслужил, чтобы его смерть превратили в спектакль… особенно теперь…
Ни Люпин, ни МакГонаголл ничего не сказали, когда Дамблдор медленно обошел стол, оказавшись напротив МакГонаголл. Старый директор осторожно – почти благоговейно – просунул руки под плечи и колени мальчика и стал поднимать его безвольное тело на руки.
- Подожди, Альбус, - остановила его МакГонаголл, - нас могут заметить, а я не вынесу, если Гарри увидят в таком состоянии. - Наклонившись над столом, она быстро вынула из рукава платья палочку и взмахнула над головой Гарри. Мгновение спустя огромная дыхательная трубка, вставленная ему в горло сразу по прибытии в отделение неотложной хирургии, пропала. Еще одним взмахом МакГонаголл удалила все остальные трубки и провода, свисающие с тела Гарри. После этого она осторожно заправила края белой простыни, обернутой вокруг тела Гарри, подняла глаза и кивнула, уступая Дамблдору.
Несмотря на старость, Дамблдор без труда поднял тело Гарри на руки. Голова Гарри безжизненно повисла, челка откинулась назад, открыв шрам в виде молнии. Дамблдор довольно долго просто стоял так, глядя на бледное лицо своего ученика. На один страшный миг Гарри решил, что сейчас Дамблдор заплачет. Но старый директор в последний момент взял себя в руки и прохрипел низким, неуверенным голосом: - Обскуро*.
Гарри смотрел, как очертания Дамблдора, МакГонаголл и Люпина задрожали на секунду, словно он смотрел на них сквозь облако газа, а потом снова обрели ясные четкие формы. Он знал, что теперь они невидимы для всех магглов, которые могут встретиться по пути.
Не сказав ни слова, Дамблдор повернулся и вышел из комнаты, неся безжизненное тело Мальчика-Который-Выжил. МакГонаголл и Люпин не отставали - головы опущены, лица мрачны.
Снова растерявшись на мгновение, Гарри бросился за ними по белому госпитальному коридору, мимо приемной отделения неотложной хирургии, наружу, на залитую дождем улицу. Пусть Дамблдор и остальные его не видят, но он не хотел чувствовать себя одиноким. Как не хотел расставаться со своим телом.
Ни один из магглов их не остановил и даже не посмотрел в их сторону, когда они проходили мимо. Они напоминали молчаливую похоронную процессию, пока Дамблдор вел их по причудливому лабиринту лондонских улиц в центр города. Так и не встретив никого по пути, они мрачно шли с телом погибшего мальчика по мокрым от дождя улицам. Но когда они свернули на улицу, где находился “Дырявый Котел”, несколько человек, которых Гарри принял за волшебников, потому что они были способны видеть Дамблдора, застыли на месте, потрясенно раскрыв рты при виде представшего перед их глазами зрелища.
Дамблдор миновал их, не произнеся ни слова, даже не глядя на них, словно никого не видел. Казалось, старый волшебник вообще не видит ничего вокруг. Он просто смотрел вдаль ничего не видящими глазами, погрузившись в глубокую скорбь.
Наконец впереди показалась видавшая виды деревянная вывеска “Дырявого Котла”. Она раскачивалась над дверью на петлях и громко скрипела под дождем, словно плачем объявляя о появлении Дамблдора с его несчастливой ношей. Когда они подошли, Люпин безмолвно прошел вперед и придержал перед Дамблдором дверь, чтобы тот мог пройти в тускло освещенный паб.
Стоило войти Дамблдору с безжизненным телом Гарри на руках, все звуки и движения немедленно прекратились. Посетители, повернувшись на своих стульях, недоверчиво уставились на тех, кто стоял у входа. Казалось, никто не дышал среди потрясенного безмолвия, установившегося в обычно шумном пабе.
- Том, - тихо позвал Дамблдор пожилого бармена “Дырявого Котла”, - нам нужен камин для возвращения в Хогвартс.
- К-конечно, директор, - с запинкой пробормотал Том и поспешил в другой конец комнаты к самому большому камину в пабе.
Дамблдор молча пересек комнату, не обращая внимания на преследовавшие его взгляды посетителей. Так же молча, он вошел в камин и повернулся, голова Гарри безвольно свисала с локтя.
- Хогвартс, - невыразительно произнес он, и одновременно Том бросил в камин горсть порошка. Дамблдор с телом Гарри пропали в зеленой вспышке.
За ними последовала МакГонаголл. Когда в камин медленно вошел Люпин, Гарри испугался. Как он сможет путешествовать по каминной сети, если у него нет тела? Не раздумывая, наудачу, он прыгнул вперед и сжался возле Люпина в камине, когда оборотень взял у Тома пригоршню летучего пороха и бросил вниз.
- Хогвартс, - крикнул он, и ярко-зеленая стена огня тут же взвилась вверх, поглощая их обоих. Гарри закружило и завертело в длинном темном туннеле. Проносясь во тьме, он видел многочисленные проблески света, которые указывали на местоположения других каминов сети. Когда после внезапного толчка мир перестал вращаться, Гарри обнаружил, что выпал из камина в Большом Зале Хогвартса.
Изо всех сил стараясь подняться на ноги, Гарри увидел, как Люпин устало бредет к выходу из пустынного зала.
- Профессор! – крикнул Гарри, запоздало вспомнив, что никто не его не слышит. Едва не споткнувшись в спешке, Гарри бросился за ним.
В главном вестибюле замка Гарри также нагнал Дамблдора и профессора МакГонаголл. Трое учителей вместе направились вверх по парадной лестнице, невидимый Гарри шел следом.
- Минерва, - тихим голосом произнес Дамблдор, пока они поднимались, - ты не могла бы позвать ко мне мадам Помфри? Я хотел узнать, не сможет ли она как-то привести в порядок некоторые поверхностные повреждения на теле Гарри. Если Сириус захочет его увидеть – а я уверен, что он захочет – я не хочу, чтобы он увидел Гарри таким…
- Конечно, Альбус, - ответила профессор МакГонаголл и поспешила по коридору дальше. Дамблдор едва заметил ее уход.
- Куда вы его понесете, если не в больничное крыло? – спросил Люпин, когда они добрались до еще одной лестницы.
- Под моим кабинетом есть маленькая комнатка, - пустым голосом ответил Дамблдор, - мы перенесем его туда. Там спокойнее…
Люпин не стал возражать, и они молча двинулись дальше.
Когда они, наконец, добрались до следующего этажа и свернули в коридор, где, как было известно Гарри, находился кабинет Дамблдора, мальчик внезапно заметил Почти Безголового Ника, движущегося по коридору в их сторону.
- Добрый день, директор! – жизнерадостно крикнул он. – Ужасная погода сегодня, правда? Дождь и ветер, и конца им не предвидится. Я как раз недавно говорил Кровавому Барону… А что это у вас? – воскликнул он, заметив, наконец, тяжелую ношу на руках Дамблдора.
- Боюсь, это наш молодой Гарри Поттер, - еле слышно прошептал Дамблдор.
Почти Безголовый Ник несколько секунд неподвижно висел в воздухе в полной тишине, уставившись на тело на руках Дамблдора: - Гарри Поттер? – прошептал он, словно не мог в это поверить.
- Его сбила машина сегодня утром в Лондоне, - объяснил Люпин, видя, что Дамблдор не способен говорить. – Он умер почти сразу…
- Боже… - выдохнул сэр Николас.
У Гарри, стоявшего сбоку, внезапно появилась идея.
- Сэр Николас! Сэр Николас! – крикнул он, бросившись к парящему в воздухе призраку. - Сэр Николас, вы меня видите? – орал он, прыгая вверх-вниз и махая руками перед частично обезглавленным привидением. Но Почти Безголовый Ник не смотрел вниз - он, похоже, даже не заметил Гарри.
Гарри резко прекратил кричать и отступил. Одну безумную секунду он думал, что, может быть, Николас сможет его увидеть. Ведь один призрак должен увидеть другого, верно? Но Николас его не увидел, и Гарри снова охватили страх и полная безнадежность.
- Сэр Николас, - выговорил, наконец, Дамблдор, - я был бы вам очень обязан, если бы вы пока не сообщали эту информацию другим призракам замка.
- Конечно, директор, - кивнул призрак, его голова при этом угрожающе закачалась на шее.
- Спасибо, - прошептал Дамблдор и медленно прошел мимо Почти Безголового Ника, который все еще висел в воздухе посередине коридора с ошеломленным выражением на прозрачном лице.
Только когда Люпин попытался обойти застывшего призрака, Почти Безголовый Ник обрел голос: - Он всегда был особенным мальчиком… - печально сказал сэр Николас, - мне будет его не хватать.
- Как и всем нам… - тихо ответил Люпин, не решаясь посмотреть сэру Николасу в глаза. Не сказав больше ни слова, оборотень зашагал за Дамблдором. Сэр Николас еще несколько секунд парил в воздухе, глядя вслед Дамблдору, после чего тоже повернулся и печально поплыл по коридору.
Гарри тем временем застыл на месте, словно на его ноги наложили заклинание Неотлипаемости.
«О, Боже… О Боже О Боже О Боже, что мне делать?»
Он почувствовал, что ему сейчас снова станет плохо. Казалось, весь мир обрушился на него. О, Боже, что делать? Никто его не видит. Никто не знает, что он здесь. Как ему вернуться? Он не может быть мертв. Просто не может! Это какая-то ошибка! Если бы он только мог сказать им, что он здесь. Дамблдор нашел бы способ помочь ему. Но как это сделать? Никто его не видит!
Слезы снова навернулись на глаза Гарри. Но на этот раз у него не было сил сражаться с ними; он упал на колени возле окна и громко зарыдал.
«О, Боже, что мне делать?» - Гарри никогда не был так испуган в своей жизни. Что ему делать?
Но ничего не приходило в голову, и он чувствовал, как внутри разрастаются безнадежность и страх.
Он был совершенно один…
***
Ощущение того, что произошло нечто совершенно ужасное, вернулось снова. Северусу Снейпу это стало надоедать. Чувство смутной тревоги досаждало ему весь день, но причина его оставалась загадкой. Профессор Снейп уже начал думать, что, возможно, стоило этим утром остаться в постели, настолько это непрекращающееся состояние беспокойства выводило его из себя и портило настроение.
Дождь громко стучал по оконным стеклам, когда он шагал по темным коридорам к кабинету профессора Дамблдора, и из-за этого Снейп еще больше злился на весь мир. По крайней мере, в подвалах шума чертова дождя слышно не было. Но ему приходилось выбираться из своего кабинета и заниматься разными делами в замке. В их число входило вручение мадам Помфри свежей порции болеутоляющего зелья для госпиталя.
И без того плохое настроение Снейпа ухудшилось еще больше. Определенно, что-то было не так, он это чувствовал. Передав мадам Помфри зелье, он вышел и увидел профессора МакГонаголл, которая торопливо прошествовала мимо него в направлении госпиталя. Казалось, она обезумела от горя и едва сдерживала слезы. Снейп хотел остановить ее и выяснить, в чем дело, но она почти пробежала мимо, словно не видя его. Понятия не имея, что происходит, Снейп в замешательстве пошел по своим делам, вновь ощутив, как сердце знакомо сжалось от приступа тревоги.
Свернув в другой коридор, Снейп с отвращением покачал головой. Что на него нашло? Он ведет себя как профессор Трелони. Постоянно замечает дурные колебания в воздухе и ожидает худшего. Избави бог, если следом он начнет видеть зловещие признаки, помешивая содержимое котла с зельем…
Наконец Снейп добрался до знакомой горгульи у кабинета директора. Ему нужно было обсудить с Дамблдором несколько дел по поводу дополнительной защиты, которую они установили вокруг замка на летних каникулах.
Но, когда зельевар подошел к горгулье и уже собирался сообщить ей пароль (Лакричные палочки), то краем глаза внезапно заметил, как тот, кого он ищет, выходит из комнаты дальше по коридору.
- Директор, - позвал профессор Снейп, шагнув к нему, - я хотел поговорить с вами об охранных… - Снейп резко замолчал при более близком взгляде на Дамблдора.
Выглядел Дамблдор ужасно. При виде старого директора Снейп ощутил потрясение, словно у него выбили почву из-под ног. Никогда раньше он не видел Дамблдора в таком состоянии.
Сломленным, потерявшим какую-либо надежду.
Еще недавно подобная характеристика этого великого и могущественного волшебника показалась бы ему немыслимой. Но Дамблдор, стоявший сейчас перед ним, был лишь тенью того человека, которого когда-то знал Северус Снейп. Плечи его сгорбились, словно на них лежал вес долгих лет – вся их боль, печаль, недостатки и неудачи. Глаза его, прежде яркие и сверкающие, теперь были тусклыми и пустыми, и их переполняла бесконечная скорбь, которая будто исходила из самой глубины его души. Снейпу внезапно показалось, что с их последней встречи этим утром Дамблдор постарел на сто лет.
Снейп не сразу нашел в себе силы заговорить.
- Директор… в чем?..
- Произошло нечто ужасное, Северус, - прохрипел Дамблдор сдавленным голосом, предупреждая вопрос Снейпа.
Снейп почувствовал, как внутри что-то сжалось от страха. Значит, у него были основания для беспокойства…
- Дамблдор, что?.. – но закончить свой вопрос ему снова не удалось, потому что в другом конце коридора послышался крик, а за ним - торопливое шарканье. Обернувшись, оба мужчины увидели, что к ним сломя голову бежит тот, кого они меньше всего ожидали увидеть блуждающим по коридорам Хогвартса.
- Блек… - прошипел Снейп сквозь зубы, глядя на приближающегося Сириуса Блека, его врага детства. Но Сириус даже не заметил Снейпа.
- Дамблдор! Дамблдор, что случилось! Скажите мне, что случилось! – требовательно спросил беглый волшебник, остановившись возле них. Он схватил Дамблдора за лацкан маггловской куртки и затряс. – Скажите мне, что случилось! Скажите, что он в порядке! Скажите! – кричал он; исступленный огонь, словно живой, полыхал в его глазах.
- Прости, Сириус, - тихо прошептал Дамблдор, не решаясь встретиться взглядом с Блеком; он уставился в пол, а его глаза медленно наполнялись слезами, - он не справился…
Сириус невольно отшатнулся, словно Дамблдор только что ударил его по лицу.
- Что? – он буквально взвыл. - Что? Нет… Не может быть. Пожалуйста… Пожалуйста, скажите, что это неправда.
Но Дамблдор продолжал смотреть в пол.
- Прости, Сириус… - повторил он.
Сириусу Блеку казалось, что он целую вечность простоял в полном молчании, с ужасом и недоверием уставившись на своего бывшего директора и учителя.
- Нет… Нет, это неправда! – крикнул он, протискиваясь мимо Дамблдора в сторону слегка приоткрытой двери. – Нет! Это неправда!
- Сириус, пожалуйста… - начал было Дамблдор.
- Нет! Дайте мне увидеть крестника! Дайте увидеть! У меня есть право! Это неправда!
То ли понимая, что бесполезно даже пытаться, то ли не имея в себе достаточно сил и желания, чтобы это сделать, Дамблдор не остановил Сириуса, который протолкнулся к порогу комнаты за спиной Дамблдора.
Северус Снейп молча наблюдал, как Сириус ринулся к двери, распахнул ее – и замер на пороге. На несколько секунд Сириус оцепенел, глядя на что-то в комнате, чего Снейп не мог видеть. Потом, задрожав, с отчаянным, разрывающим сердце воплем, Блек бросился в комнату. Долгий, мучительный вой прозвучал изнутри, затем отчетливо послышались беспомощные рыдания.
По-прежнему стоя спиной к двери, Дамблдор низко опустил голову и закрыл глаза, словно стараясь отрешиться от этих ужасных звуков, исходивших из комнаты.
Переводя взгляд с Дамблдора на открытую дверь, профессор Снейп медленно направился к ней. Мастер зелий Хогвартса осторожно заглянул внутрь, и кровь застыла у него в жилах от увиденного.
Блек сидел на краю дивана, отчаянно прижимая к груди что-то мягкое и безжизненное, и, не скрываясь, рыдал. Ремус Люпин в потрепанной одежде стоял сбоку, в тени, и не сводил глаз со старого школьного товарища.
Только теперь Снейп понял, что именно держит в руках Блек. Это было тело – очень знакомое тело с угольно-черными волосами, яркими зелеными глазами и лицом, которое было почти точной копией лица его погибшего отца.
По причине, непонятной даже самому себе, Снейп удивленно вздохнул, и его охватила волна болезненного ужаса. Гарри Поттер… мертв? Сама идея казалась совершенно нелепой – абсолютно безумной! Такое просто было невозможно. Но то, что он видел, отрицать было бессмысленно.
- Это была автомобильная авария, - произнес внезапно невыразительный голос. Развернувшись, он увидел в дверном проеме Дамблдора. – Она произошла сегодня утром. Мундугус должен был наблюдать за ним и помешать родственникам увезти его из дома. Но он куда-то отошел и… - Дамблдор не смог закончить предложения.
Снейп снова повернулся и уставился на неподвижную, обмякшую фигуру в руках Сириуса Блека. Автомобильная авария? Гибель юного чудо-мальчика, которого он учил больше четырех лет, из-за какого-то несчастного случая с машиной казалась такой… недостойной… для того, кто одной рукой расправился с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Это казалось таким… неправильным.
- Почему? – внезапно закричал Сириус, еще сильнее сжимая тело Гарри. – Почему?! Почему мы не забрали его раньше? Если бы мы забрали его от тех ужасных маггловских родственников, когда я хотел, ничего этого не случилось бы! Мундугус пришел в штаб-квартиру и рассказал мне, что случилось с Гарри. Сказал, что Гарри был ранен, потому что его родственники взяли его в Лондон. - Он бросил взгляд на Дамблдора, стоявшего в дверном проеме. – ПОЧЕМУ МЫ НЕ ЗАБРАЛИ ЕГО РАНЬШЕ?!
Казалось, слова Сириуса ранили Дамблдора, словно кинжалы. Старик еще ниже опустил голову и закрыл глаза, словно стараясь забыть о своем поражении.
- Почему никто не присматривал за ним? – продолжал зло орать Сириус, укачивая Гарри. – Мы должны были рассказать ему… Мы должны были рассказать ему, в какой он был опасности… Может быть, тогда он бы не оставил дома. Мы должны были рассказать ему. Мы должны были забрать его раньше…
Дамблдор попытался взять себя в руки, чтобы что-то сказать – может быть, предложить слова утешения убитому горем крестному отцу – но его горло сжалось, и он снова уставился в пол. Профессор Снейп увидел, как одинокая прозрачная слеза покатилась по его сморщенной щеке, затерявшись в бороде.
- О, Боже… - стонал Сириус, слезы лились потоком по его впалым щекам. – О, Боже, почему он? Почему он?
Снейп внезапно услышал звук торопливых шагов в коридоре. Оглянувшись, он увидел профессора МакГонаголл и мадам Помфри, которые вприпрыжку бежали к ним. Когда профессор МакГонаголл, наконец, остановилась возле Снейпа, тот услышал, как она выругалась сквозь зубы.
Серьезно посмотрев на мадам Помфри, МакГонаголл кивком пригласила ее войти. Мадам Помфри застыла, словно громом пораженная, неспособная двинуться: она впервые видела легендарного Мальчика-Который-Выжил, лежащим на кушетке так тихо и безжизненно. Но потом, словно вспомнив о профессионализме, школьная медсестра вошла в комнату, подошла к Сириусу и посмотрела на неподвижную фигуру в его руках.
- Ну же, - мягко сказала она, протянув руку и успокаивающе положив ее на руку Сириуса, - дай мне его осмотреть. – Но Сириус не двигался, даже не показывал виду, что он слышит ее.
- Сириус, - сказала МакГонаголл, также войдя в комнату, - тебя здесь быть не должно. Для тебя опасно находиться здесь. Министерство по-прежнему тебя ищет. Если кто-нибудь узнает, что тебя видели в Хогвартсе…
- Нет, я не уйду, - отрезал Сириус глухим, но твердым и решительным голосом.
- Бродяга, ты ничего не можешь сделать для Гарри здесь, только подвергаешь себя опасности, - наконец сказал Люпин, выйдя из тени, в глазах и в голосе – пустота. – Гарри не хотел бы, чтобы тебя поймали только потому, что ты, не раздумывая, примчался сюда. Когда мадам Помфри его осмотрит и немного приведет в порядок, мы принесем его на площадь Гриммо, и ты сможешь его увидеть.
- Нет… - сказал Сириус; он покачал головой, одновременно обнимая Гарри еще крепче и пытаясь сдержать новый поток слез. – Нет… Больше не важно, что будет со мной… У меня оставался только Гарри… Это не важно… Он был единственным, ради кого я жил…
Никто не произнес ни слова, настолько всех захлестнули собственные мысли и эмоции. Даже Северус Снейп, стоя в дверях, испытывал к сыну врага своего детства нечто, похожее на жалость.
- Северус, - прошептал Дамблдор, чуть приподняв голову и краем глаза посмотрев на Снейпа, - об этом нужно сообщить остальным членам Ордена. Боюсь, когда новость станет известна, Волдеморт попытается каким-то образом извлечь выгоду из этой трагедии. Ты не мог бы, пожалуйста…
- Разумеется, - ответил Снейп, зная заранее, о чем хочет попросить его Дамблдор.
- Северус, - снова позвал Дамблдор, когда Снейп уже собирался уходить, - Артуру и Молли о случившемся нужно сообщить лично… Гарри был для них как седьмой сын…
Снейп молча подождал еще минуту, глядя на Дамблдора. Но затем, понимающе кивнув, он повернулся и зашагал по коридору; длинная черная мантия драматично развивалась за ним. Выходя из комнаты, он не оглянулся.
Пока он шел по коридору, на него нахлынули незнакомые эмоции и беспокойные мысли. Гарри Поттер мертв… Эта мысль до сих пор не укладывалась в его мозгу. Это казалось нереальным. Он никогда не любил мальчика (а, по правде сказать, все четыре года из кожи вон лез, чтобы сделать его жизнь на уроках зелий и вне их нестерпимой), но ему и в голову не могло прийти, что чудо-ребенок Дамблдора закончит свои дни вот так, из-за маггловского несчастного случая. Это казалось неправильным!
Ведь речь шла о чертовом Гарри Поттере, Бога ради!
Если высокомерная маленькая Неприятность-Которая-Выжила и должна была умереть, то это должно было произойти во время какой-нибудь грандиозной битвы между ним и Лордом Волдемортом. Он был из тех людей, которые умирают, сражаясь, не желая признавать поражения, пока не одержат победу или не погибнут. Но не из-за какой-то идиотской аварии. Нет, только не проклятые гриффиндорцы. Любой из них мог бы уйти из жизни только в сиянии славы, ни больше, ни меньше.
Но Гарри Поттер? Дамблдор сказал, что мальчик погиб в автомобильной катастрофе. Он мертв. И как теперь быть остальным? Мальчик должен был стать их главным оружием в том, чтобы остановить возвращение царства террора Волдеморта. Он был противоположностью Волдеморта. Где один был темным, другой был светлым. Они были как два полюса магнита: две противоположности, противодействующие друг другу силы. И теперь, когда больше не было света, чтобы уравновесить тьму, что это значило для тьмы? Будет ли Лорд Волдеморт теперь, когда Гарри Поттера больше нет, свободно покорять и уничтожать все, что намеревался изначально, более четырнадцати лет назад? Думать о такой возможности Снейп сейчас был не в состоянии.
Свернув в другой коридор, Снейп раздраженно покачал головой. Чертов Поттер. Неужели обязательно надо было позволить вот так себя убить? Даже мертвым мальчик находил способы усложнить ему жизнь.
Но как бы сильно Поттер ни раздражал его при жизни, Снейп просто не мог радоваться тому, что он умер. Может, он и был похож на отца – надменный, опрометчивый, эгоистичный, никакого уважения к старшим – но это все равно не значило, что он заслужил смерть. В конце концов, он был всего лишь ребенком.
Снейп раздраженно вздохнул от разочарования. Он пытался убедить себя, что идет война и потери неизбежны. Но ему было горько, что такой потерей стал сам знаменитый Гарри Поттер (хотя даже под угрозой Пыточного проклятья он не признался бы в этом ни живому, ни мертвому). Мальчишка был назойливым гриффиндорцем, но у него был огромный потенциал. Он действительно мог бы стать кем-то, хотя нельзя было отрицать, что он был безнадежен, когда дело доходило до зелий.
Наверное, Снейп еще долго раздумывал бы на эту тему, не внезапно его мысли были прерваны тихим, едва уловимым звуком глухих рыданий где-то неподалеку. Снейп сразу остановился и склонил голову набок, чтобы убедиться, что он действительно услышал то, что услышал. Полсекунды спустя молчание было нарушено более отчетливым и громким звуком, который, без сомнения, являлся плачем. Но больше всего Снейпа поразил не сам плач, а осознание того, что издававший его был напуган.
Осмотрев коридор, Снейп быстро пришел к мнению, что плач раздается из ближайшего прохода чуть дальше по коридору. Поспешив туда, зельевар остановился у входа в этот новый коридор и осмотрел его. Сначала он решил, что там никого нет. Но затем услышал новые приглушенные рыдания и посмотрел вправо, туда, где какой-то человек сгорбился на полу, прижавшись спиной к стене и подтянув к груди колени. Голова неизвестного лежала на коленях. Вновь послышались рыдания.
Снейп хотел было открыть рот и потребовать, чтобы таинственный незнакомец сообщил, кто он такой, но внезапно тот поднял залитое слезами лицо и потрясенно осмотрелся, будто он заблудился и теперь пытается решить, что делать дальше. Его глаза медленно остановились на профессоре зельеделия, который стоял от него в каких-нибудь десяти футах – и Снейп почувствовал, как замерло в груди сердце.
Глядя вверх на высокого, сальноволосого мужчину, внезапно остановившегося в конце коридора, Гарри едва не засмеялся сквозь слезы от жестокой иронии судьбы, которая под конец и без того самого ужасного дня в его жизни подбросила ему такую встречу. Встречу с профессором Снейпом. “Отлично, - про себя фыркнул Гарри, чувствуя, как новые слезы застилают глаза. – Один из тех людей, кого я меньше всего хотел бы увидеть в худший день моей жизни. Кто дальше? Драко Малфой? Разве это не стало бы венцом такого дня?”
Гарри уже готов был снова предаться отчаянию и жалости к себе, как вдруг понял, что Снейп не проходит мимо и не поворачивает обратно. Вместо этого он словно застыл на месте. Гарри снова взглянул на мастера зелий, напоминающего статую, и поразился, увидев, что Снейп недоверчиво и изумленно смотрит прямо на него.
Гарри долго молчал, уставившись на Снейпа, почти забыв слезы и страхи. Быстро оглянувшись, Гарри подумал, не увидел ли поблизости Снейп что-нибудь еще, что его так заинтересовало. Но ничего, что объяснило бы внезапный стойкий интерес зельевара к тому самому месту, где он сидел, Гарри не заметил. А потом на Гарри обрушилась внезапная мысль, на которую он давно почти махнул рукой.
Поднявшись на ноги, Гарри встал, глядя на Снейпа и выискивая любые признаки того, что Снейп его увидел и узнал. Снейп не отводил от него взгляда, широко раскрытыми глазами следя за каждым движением, пока Гарри, наконец, не остановился едва в пяти футах от него.
- Профессор? – заикаясь, спросил Гарри.
Снейп несколько раз открыл и закрыл рот, словно стараясь что-то сказать. Но не проронил ни слова.
Только теперь Гарри позволил вырваться на волю той крохотной надежде, которая впервые зародилась в потоке бесконечной радости и недоверия, когда он увидел, что Снейп смотрит на него в упор. Потому что Гарри теперь был уверен: профессор не только слышит, но и видит его…
_________
* Obscuro – затмевать, затемнять (лат.)
