Главное – не потерять голову, или Пособие по схождению с ума Olik, Emma, Misery, Online, Slly, Viksa, Black Alice, Icejuice, Элиса, Ризза, Светланочка, большое спасибо за похвалу и столь лестные отзывы уже на первую главу. Постараюсь вас не разочаровать.
Отдельное спасибо всем подписавшимся.
_________________________________________________________
В Больничном крыле было тихо, очень тихо. Можно даже сказать – царила мертвая тишина. А как же иначе? Кто в здравом уме и твердой памяти решится шуметь, когда в палате лежит ни кто иной, как сам Северус Снейп, да еще вкупе с Люциусом Малфоем? Правильно, никто. Разве что законченный идиот с серьезной черепно-мозговой травмой, но таких в данный момент на попечительстве мадам Помфри не было. И не предвиделось. Странная штука, но за последних два дня (с момента госпитализации слизеринского декана и Малфоя) ни один школьник не заболел и не получил увечий. Наоборот, студенты, словно по мановению волшебной палочки, шли на поправку один за другим. И вот теперь палату с взрослыми волшебниками делило всего двое второкурсников из Рэйвенкло. Но так как отличительной чертой учеников этого факультета был ум, то они предусмотрительно спали все двадцать четыре часа в сутки. Ну, или делали вид, что спали. Разницы никакой, главное, что Северус и Люциус могли в тишине и покое обдумать сложившуюся ситуацию и придти к выводу, что настал тот самый момент, когда можно… нет, нужно паниковать. Первым самозабвенно предался этому занятию Малфой-старший. И он имел на это полное право. Почему, спросите вы? Ответ очень прост: Люциус совсем недавно развелся с Нарциссой, будучи вынужден при этом заплатить своей экс-супруге солидную денежную компенсацию, то есть львиную долю всего того, что было заработано непосильным трудом, добыто потом и кровью (чьими – уточнять не будем). Мало этого, Люциус – ранимая душа узнал о себе много нового и отчего-то совершенно не лестного. Например, что он холоден в постели и что там, в постели, бывал крайне редко, а если и заглядывал, то буквально на пару минут, и посему результат был соответствующим. К тому же Нарцисса во всеуслышанье заявила, что у ее мужа последняя стадия нарциссизма… как будто там вообще есть какие-то стадии. В любом случае большего Люциус выдержать не мог и решил заплатить все, что требует эта змеюка подколодная и стать, наконец, свободным. Это случилось чуть больше года назад, и вот теперь, когда мужчина спокойно наслаждался жизнью, вдруг оказалось, что он… женат. Снова! На Грейнджер, на этой заумной занозе в… мягком месте! Досада на самого себя не давала Малфою покоя. Как он, умеющий находить выход из любой ситуации, вляпался за столь рекордный срок в очередной брак?
– Северус, – загробным голосом спросил аристократ, – как ее зовут?
– Твою дочь?
– Да, ее.
– Айрис.*
– Мерлин, мне что, Нарциссы не хватило? – простонал Люциус. – Я что, цветоводством решил заняться?
– А я откуда знаю, чем ты решил заняться на досуге? – огрызнулся Снейп. – Цветоводством… Икебаной… Или сбором гербария…
На столь нелестное замечание в свой адрес Малфой-старший не нашелся, что ответить и предпочел промолчать, обиженно поджав губы.
А тем временем профессора Снейпа терзали не менее тяжелые сомнения. Мастер зелий тоже никак не мог вспомнить, какого лешего ему приспичило жениться. Ведь жил себе спокойно, ан нет – женился. И на ком! На этой рыжей, мелкой, бестолковой гриффиндорке, которая и зелья варить толком не умеет. Хотя бестолковой младшую Уизли назвать было бы глупо. На самом деле она хитра и изворотлива, раз сумела заполучить такого тертого калача, как он, в свои сети. Или же он был мертвецки пьян? Одно из двух. И если честно, то Северус не знал, какой версии отдать предпочтение. К тому же не это сейчас беспокоило зельевара. Его волновало подтверждение факта отцовства. Если Люциус, увидев свою дочь, на этот счет мог не беспокоиться (у девочки хоть и были карие глаза матери, зато серебристые волосы явно наследовались от Малфоя, старшего или младшего – другой вопрос), то у его (его ли?) сына были голубые глаза Уизли и черные волосы. Так в чем проблема? А в том, что черные волосы были еще и у Поттера-младшего! Так может..? Это недоразумение в очках вполне могло подкинуть слизеринскому декану подобную свинью. Согласитесь – перспектива не из приятных.
– Люциус, – позвал Снейп. – Могу я задать тебе один вопрос?
– Не можешь.
– Перестань строить из себя кисейную барышню. Я серьезно.
– Чего тебе?
– Как, по-твоему, Сириус похож на меня?
– Блэк? – сделал вид, что не понял, Малфой, издеваясь над другом, мстя за гербарий.
– Ты что, специально? – начал заводиться Мастер зелий. – Я про своего сына!
– Да не нервничай ты так. Ну, назвала твоя жена ребенка Сириусом. Что с того? Он же ее какой-то дальний родственник, троюродный дядька, что ли. К тому же, Блэк давно мертв, а мальчишке три месяца от роду. И вообще, дети в этом возрасте только на людей становятся похожими, а ты какое-то сходство пытаешься найти, – продолжил рассуждать Люциус. – Помню, я увидел Драко сразу после рождения, так вид у него был еще тот. На Сам-Знаешь-Кого в не лучшие его времена был похож.
– Блэк-то может и мертв, – вздохнул слизеринский декан, прерывая изрядно затянувшуюся тираду друга. – Зато кое-кто другой нет.
– А что такое? Есть повод сомневаться в супружеской верности? – ожил Малфой.
– Нет! Я просто так спросил.
– Просто так ты, друг мой, никогда ничего не делаешь, – хмыкнул Люциус.
– Ну, видишь ли, – сдался Северус, – я ведь не помню, девственницей была моя жена или нет. Вот и не хочу, чтобы из меня делали идиота.
– А знаешь, ты прав. Я ведь тоже ничего не помню, – задумчиво произнес Малфой.
После последнего замечания оба слизеринца вновь погрузились в невеселые размышления.
Гермиона и Джинни встретились в коридоре, ведущем в Больничное крыло. Обе девушки были не на шутку взволнованы и озадачены необычным поведением мужей. Гриффиндоркам начало казаться, что Северус и Люциус что-то скрывают. Но вот что? Масса самых различных предположений, одно хуже другого, возникали у миссис Снейп и миссис Малфой. А что, если у Северуса и Люциуса есть любовницы, ради которых мужчины готовы бросить законных жен и своих маленьких детей? Малфой-старший известный ловелас и уже один раз развелся. Что ему стоит сделать это снова? А эти поездки Снейпа якобы на семинары по зельям…
– Гермиона, миленькая, ну, ты же у нас умница, – произнесла рыжеволосая гриффиндорка, – ну, придумай что-нибудь!
– Джинни, что я, по-твоему, могу придумать? – развела руками девушка. – Что?
– Не знаю. Но… Может… Привораживающее зелье?
– Ты что, с ума сошла? – ахнула Гермиона. – Ты хоть понимаешь, что это противозаконно?!?
– Противозаконно? – задохнулась от возмущения Джиневра. – А им можно?
– Кому им? – не сразу поняла ее подруга.
– Тем двум, к которым они… Северус и Люциус. С которыми они… Любовницам их!
– Джинни, мы же не знаем наверняка, что они, любовницы, на самом деле существуют. Может, ничего такого и нет. И мы с тобой просто зря паникуем.
– А если есть? – не отставала миссис Снейп. – Что тогда?
– Ну тогда…тогда нам с тобой надо понять, чем мы хуже.
– Хуже?
– Да. Например, может те женщины, они…
– Что они? Моложе?
– Ну, это вряд ли, – резонно заметила миссис Малфой. – Куда уж моложе?!
– Тогда что? – всхлипнула Джинни.
– Остается одно – проблемы в постели.
– У нас с Северусом нет проблем в постели! – ощетинилась рыжеволосая. – Никаких!
– Угу, нет, – фыркнула Гермиона. – Потому что вы спите в разных кроватях.
– Откуда ты знаешь? – покраснела Джиневра.
– Люциус говорил, а ему – твой муж.
– Это потому, что я была беременна, – нашлась рыжеволосая гриффиндорка. – И мне места не хватало. Вот.
– Ну, конечно. Джинни, ты уже три месяца как не беременна. До сих пор места мало?
– А сама-то, – перешла в наступление миссис Снейп. – Думаешь, я не знаю, что и у вас не все гладко?
– О чем это ты? – занервничала Гермиона.
– Я о том, что твой муж жаловался Северусу, что ты в библиотеке проводишь больше времени, чем с ним. А еще, – неслась дальше Джинни, – у тебя постоянные головные боли, от которых не помогают даже зелья Северуса, которые Малфой тайком подливает тебе в чай!
На несколько минут в коридоре стало тихо. Незадачливые жены обдумывали сложившуюся ситуацию, а потом…
– Вот гады! – в сердцах воскликнула Джиневра. – Мы на них лучшие годы своей жизни тратим, детей им родили…
– Неблагодарные! – поддержала подругу миссис Малфой. – Вместо того, чтобы сказать нам спасибо, они друг другу жалуются на недостаток внимания и ласки с нашей стороны!
– Каково, а? Ладно, Северус, я не хотела тебя переутомлять, ведь ты уже не мальчик, но раз так… Я тебе покажу «завтра у меня с утра уроки, Джинни». Ты свои супружеские обязанности три раза в день выполнять будешь! А по выходным – четыре!
– Правильно! – пожала Гермиона руку Джиневре. – Держись, Люциус, тебе достанется не меньше, чем твоему другу. Ты еще молиться будешь, чтобы у меня голова заболела!
А тем временем…
Люциус и Северус, не догадываясь, сколь нешуточные страсти кипят вокруг их персон, продолжали сетовать на свою жестокую судьбу. Вернее, жалобы на сегодня закончились (и действительно, сколько можно жаловаться?), а началось выяснение отношений. Ну, хоть какое-то разнообразие. Скучно же лежать третьи сутки в Больничном крыле, надо как-то развлечься.
– Знаешь, Люциус, – шипел Снейп, – ты просто поражаешь меня своим интеллектом.
– Не понял.
– Куда уж тебе, – презрительно скривившись, произнес Мастер зелий. – Ты чем вообще думал, когда женился на Грейнджер? И какого черта сейчас достаешь меня, спрашивая, как тебя угораздило жениться на грязнокровке! Я откуда знаю?
– Я тебя как друга спросил, может, ты помнишь, а ты… меня оскорбляешь… жену мою оскорбляешь!
– Это я ее оскорбляю? – едва не задохнулся от подобной наглости слизеринский декан. – Ты сам назвал ее грязнокро…
– Нет, не называл.
– Называл!
– Я сказал «волшебница не магического происхождения». Есть разница.
– Ну, еще бы, – фыркнул Снейп. – Какое благородство – не называть вещи своими именами.
– Вот кому-кому, а тебе помолчать бы о благородстве.
– Что-о-о?
– Твоей жене сколько лет? – гаденько улыбаясь, спросил Малфой.
– А это тут при чем? – забеспокоился Северус, чувствуя, что сейчас ему достанется.
– Ей шестнадцать лет, – любезно напомнил Люциус, хотя его об этом никто не просил. – Теперь давай посчитаем: у вас трехмесячный ребенок, а беременность у женщин длится девять месяцев…
– Ну и что? – продолжал слабо отбиваться Снейп, прекрасно понимая, к чему клонит его собеседник.
– И тебе не стыдно? Соблазнил пятнадцатилетнюю девочку, а теперь лежишь и рассуждаешь о морали.
– А ты…
– Грейнджер уже было шестнадцать, – усмехнулся Люциус. – Совершеннолетняя, так сказать. И я ее учителем не был.
– Ну а это-то тут при чем? – совсем сник Мастер зелий.
– Правду говорят: дыма без огня не бывает. Не зря о тебе слухи ходили, что ты девочек на отработках портишь.
– Неправда! Я себе подобного поведения никогда не позволял!
– А мелкую Уизли ты где..? Где вы с ней в едином экстазе сливались? – расхохотался Малфой.
– Не помню, – честно признался слизеринский декан. – Может, и на отработках.
– Да ладно, не расстраивайся. Я тоже не помню, как и где мы с Грейнджер предавались плотским утехам. Я даже не помню, понравилось ли мне.
– Ну, один раз точно понравилось, – хмыкнул Северус. – Дочка же у вас родилась.
– Это точно, – расплывшись в улыбке, ответил Люциус и вдруг... – Северус, если они наши жены, то нам ведь придется с ними…
Северус, который до этого момента абсолютно не думал о выполнении супружеского долга, нервно сглотнул.
– А может, они сами не захотят, – с надеждой в голосе предположил Малфой.
Ах, мечты, мечты…
*Айрис (Iris, англ.) – ирис (прим. автора).
