Взгляд из-под маски.

Глава 2

Дорогой мальчик, видеть тебя – счастье и проклятие. Я благодарна судьбе за то, что с тобой до сих пор все в порядке. Несмотря на то, что я напророчила тебе. Крепись, война скоро закончится. Выживешь ли ты? Я не знаю. Я боюсь смотреть так далеко в твое будущее. Боюсь, что не переживу, если с тобой что-либо случится… Ты не знаешь, Гарри, но я должна была стать твоей крестной.

Перед глазами проносится моя юность. А ведь мы учились с Лили в одном классе, Гарри. Были лучшими подругами. Настолько лучшими, что я закрывала глаза на ее отсутствие во время учебного года, не пытаясь узнать причину…все верно, я не училась в школе магии.
Никто не знает, что я - типичный магл. Кто-нибудь видел, как я колдую? Нет. Студенты могли лицезреть, как я взмахиваю палочкой – кстати, настоящей -, и в камине вспыхивает огонь, а свет в комнате зажигается или гаснет. Кто же мог заметить в моей руке крошечный пульт управления? Я была обычной девчонкой, такой же, как миллионы других. В подростковом возрасте увлекалась оккультными науками, занималась различными гаданиями…В семнадцать лет даже нагадала Лили скорую свадьбу с красивым энергичным брюнетом – шутила, конечно, ведь подруга столько раз рассказывала мне про Джеймса…Но я не имела ни малейшего отношения к волшебникам. Кто мог знать, что у меня прорежется дар предвидения? Кто мог знать, что прорежется так поздно… Может это твой последний подарок, Лили? Может, это твоя посмертная просьба защитить Гарри? И хотя мне было бы проще и приятнее, это не так. Видения появились задолго до твоей смерти.
Я идеальная гадалка. В мире маглов могла бы получать огромные деньги – все мои предсказания сбываются. Умею гадать на картах, по ладони, как угодно… Даже по чаинкам! Но мое гадание заметно отличается от того, что я преподаю на уроке. Фигуры, образуемые чаинками, в «моем» гадании значат события, совершенно не похожие на те, о которых толкуют учебники прорицания. Когда я попала в Хогвартс, пришлось переучивать буквально все – символы, обозначения, толкования…
Чтобы я стала твоей крестной, Гарри, хотела Лили. Даже не особо веря в мою предсказательную силу, она настаивала на своем – «главное, чтобы человек был хороший! Ну и что, что магла? Между прочим, я – грязнокровка, для некоторых это почти то же, что и магл!». А вот твой отец, Гарри, видел на почетной должности « крестной моего первого ребенка» - не угадаешь кого! – Минерву МакГонагалл. С крестным отцом все было решено моментально, и крестная мать требовалась « на уровне» Сириуса Блэка, то есть не уступавшая ему в способностях. Не только Джеймс, все были против моей кандидатуры, несмотря даже на то, что я узнала о существовании магического мира от Лили, едва она сдала С.О.В. Зачем нужна крестная, которая не может защитить мальчика от элементарного заклятия… Это верно, хотя тогда мы ещё не знали, что родится мальчик. «Тогда» я и сделала первое пророчество. Так получилось, что о нем знал Дамблдор, только он. Я считала, что он сообщит твоим, Гарри, родителям, но…
Что-то я отошла от темы. Итак, все были против того, чтобы волшебника крестила обычная магла. Звучит как «поганка обыкновенная». К определенному решению так и не пришли, ты остался без крестной, Гарри. Мне жаль… После исполнения части первого пророчества Дамблдор взял меня на работу в Хогвартс. Я и до этого «пробовалась» на должность прорицателя, но директор тянул до последнего. После смерти Джеймса и Лили он воспользовался тем, что я была крайне растеряна, и заключил договор на своих условиях. Он придумал мне биографию, продумал мой имидж до мелочей. Отныне я - твой персональный ясновидящий телохранитель, Гарри. Отныне из меня так и сыплются предсказания. Я не имею права открыть правду тебе или кому-либо. Я обязана год за годом внушать тебе и все вокруг, что профессор прорицания – ничтожество, старая шарлатанка… Но я не жалуюсь. Директор заботился о безопасности. Он подумал обо всех. Кроме меня.
Я вынуждена делать то, что делаю. Вынуждена… От меня «прошлой» не осталось ничего – ни крохи. Я дорожила Лили, а после и её мужем. Они мертвы. Я плохо знала Сириуса, но вижу, как дорог он был тебе, Гарри. Я ни разу не видела Питера. К счастью. Зато я была знакома с Ремусом. Близко знакома – мы оба были отшельниками в мире магии, каждый по своим причинам, и это роднило нас. Когда ты учился на третьем курсе, Гарри, он преподавал Защиту от Темных искусств. Все знают, я редко выхожу из этой душной комнаты. Мне нечего делать там, где всюду чудеса, где каждую секунду раздаются заклинания. Я боюсь этого мира. Я отшельник. Отверженная. Я замкнулась в этой комнате и начала медленно сходить с ума от невозможности поговорить. Но в то Рождество я спустилась. Я всеми силами старалась игнорировать смешки студентов, едкие комментарии Снейпа, колкости Минервы, так и не простившей мне привязанность Лили. Даже Хагрид и Флитвик не поддержали меня. Но это было не важно – я собиралась впервые в жизни провести праздник в твоем, Гарри, обществе и поговорить по душам с человеком, который мог выслушать меня. Но… ты ушел. Очень быстро. Ты сбежал от моего общества, а Люпин… Что ж, он был вежлив. Учтиво подал мне солонку. Это приятно. Но он не подал виду, что мы знакомы. Не заговорил. Я вновь возвратилась в свою коморку, чтобы продолжать сходить с ума от одиночества.
Я – твой хранитель, Гарри. Стала им после смерти Сириуса. Я готова вечно стоять на страже твоего покоя. Это самое мудрое решение директора – кто найдет меня здесь, на самом верху опустевшей башни замка? А если Вольдеморт – мне совсем не страшно называть его имя – доберется сюда, то… Он не додумается допрашивать меня. Зачем ему живая магла? Я умру и, возможно, встречусь с Лили. Что ж это достойное избавление от недостойной жизни. Я очень дорожу тобой, Гарри, ведь ты почти мой крестный сын. Я буду охранять тебя столько, сколько понадобится. Я согласна обменять свою душу и жизнь в обмен на твое счастье. Пусть даже я никогда не скажу всего этого вслух…
Горизонт светлеет. С чего бы это – до утра, должно быть, еще далеко. Или нет? Разумеется, на квиддичной площадке уже давно никого нет. Все спят, лишь я предаюсь воспоминаниям. Раздается робкий стук в дверь. В комнату входят Парвати и Лаванда. В руках обоих букеты из различных цветов. Девочки принесли их мне. Как они сегодня рано! Я еще не успела нарядиться в шали и браслеты. Я не говорю о сне. Зачем умирающей душе сон?
- Профессор Трелони, мы слишком рано, да? – раздается девичий хор из двух голосов.
- Нет, девочки. Не рано, – я выхожу из-за портьеры. Парвати и Лаванда делают шаг назад.
- А где профессор Трелони? – робко интересуются они.
А чего я ждала? Разве возможно узнать профессора прорицания в – чего уж скромничать – элегантной молодой женщине, с горделивой осанкой и в стильной одежде, без очков и украшений, находящейся в ярко освещенной комнате, продуваемой прохладным утренним ветром. Нет, я не скажу им ничего, спите спокойно, профессор Дамблдор. Я не поставлю жизнь Гарри под угрозу, лучше умру сама. Лучше проведу конец жизни в больнице Святого Мунго, сойдя с ума от переполняющих мой разум мыслей.
- Предайте директору, что она приболела, пусть поменяет расписание. Профессора Трелони сегодня не будет. Но уже завтра она возвратится к своим обязанностям…