Глава 2Обсуждали план очередной проделки Мародёры традиционно в спальне. Люпин уселся на свою кровать, рядом с ним пристроился Сириус, а Джеймс развалился на ковре.
- Кто там что придумал? – осведомился Люпин.
- А как же заранее попытаться отговорить нас от очередной шалости? В конце концов, совесть в нашей компании именно ты, тем более, теперь ещё и староста, – хмыкнул Сириус, откидывая волосы за спину.
- Оставь уже эти картинные жесты для своих поклонниц, - тут же прокомментировал Джеймс с пола. – Если ты не заметил, здесь нет ни одной наивной восторженной девушки.
- Замолкни, парнокопытное, - фыркнул Сириус. – Ты просто мне завидуешь.
- Дети малые, - Люпин уже привык, что попытка обсудить что-нибудь серьёзно превращается в бессмысленный трёп. – Давайте вы пока поспорите, а я почитаю книжку. Позовёте, как успокоитесь, - Ремус уже собрался выйти из спальни, надеясь, что друзьям быстро надоест переругиваться.
- Всё, мы уже заткнулись. Совсем-совсем. Только не сердись на нас, строгий дядюшка Ремус, - заныл Джеймс. Получилось очень убедительно.
- Так кто из вас что хотел придумать? Если это очередное примитивное «закидать слизеринцев навозными бомбами», то я, пожалуй, действительно пойду почитаю, а вы и без меня справитесь.
- И этого человека ещё называют нашей совестью и паинькой. А ему, видите ли, просто не нравятся примитивные проказы, - буркнул себе под нос Сириус. – А вообще я предлагаю ударить по хрупкой нежной, - эти слова были произнесены крайне саркастичным тоном, - психике слизеринцев. Сделать иллюзию маггловской фермы в их спальнях и гостиной… Просыпаются наши чистокровные друзья, а вокруг криво прибитые доски, солома, койки деревянные вместо кроватей… Ещё можно превратить их одежду в… что там носят эти деревенские магглы?
- Растянутые штаны, застиранные футболки и свитера, мятые штопаные рубашки. Только это получаются какие-то совсем бедные фермеры. У них на самом деле всё не так страшно, но не суть важно, - Люпин довольно улыбнулся: действительно, если что и пострадает, то только психика, и это хорошо – Ремус терпеть не мог, когда шутки его друзей становились опасными для здоровья.
- А может ещё что-нибудь отдельно со Нюниусом сделать? – лениво предложил Джеймс.
- Не сделать, - покачал головой Сириус и в ответ на возмущённый взгляд друга пояснил: - Нет, я не воспылал к нему внезапно большой и чистой любовью, но, во-первых, про нас опять скажут, что мы угнетаем невинного ребёнка – хотя невинный ребёнок из него такой же, как из Крэбба Вселенский Разум; во-вторых, твоя Лили терпеть не может, когда мы над ним издеваемся – об этом, кстати, ты должен был подумать в первую очередь.
Естественно, Лили Сириуса не волновала, но его совсем не устраивало, что после резких слов этой защитницы униженных и оскорблённых Джеймс ходит сам не свой и даже отказывается делать гадости окружающим. Как будто ему действительно очень стыдно.
- Ну, вот и замечательно. Как я понимаю, за летние каникулы вы забыли всё, что прошли за прошлый год. Конспекты по чарам вы, вроде бы, оба пишете, так что идите повторять тему иллюзий, - Ремусу уже не впервой было просить друзей повторить что-нибудь из школьной программы, и те, вопреки мнению учителей, что Поттер и Блэк и читать-то не умеют, подчинялись.
- А может свой конспект дашь? – попросил Сириус. Люпин вздохнул и пошёл рыться в тумбочке. Его записи всегда отличались понятностью и аккуратностью. Ремус писал в маггловской тетради маггловской ручкой и отчеркивал заголовки маггловским зелёным фломастером. А ещё у него был удивительно аккуратный мелкий почерк, который легко читался.
Тетрадь обнаружилась под стопкой прошлогодних сочинений, в ней лежала непонятно откуда взявшаяся фольга от шоколадки – наверняка Сириус брал, это ему поклонницы то и дело таскают сладости, совершенно не заботясь о зубах и фигуре возлюбленного.
- Берите, - он наугад протянул тетрадь куда-то за спину. И, когда её выхватили, поднялся с пола и вышел из комнаты.
«Хотя в гостиной наверняка первокурсники…» - грустно подумал Ремус.
Он оказался прав: новички, которых было всего десять человек, умудрились занять всю гостиную. Гриффиндору вообще всегда не везло в этом плане: сюда попадали самые активные, отчаянные и любопытные дети; они норовили в первый же день всё облазить, посмотреть, заглянуть в любую неприметную щель, надеясь обнаружить там что-то таинственное. Рем закатил глаза, вспомнив Джеймса на первом курсе. Старосты его боялись как чумы – Поттер умудрился в первый же день забраться в кладовку Филча и даже утащил что-то оттуда; часто что-нибудь взрывал не со зла. Одно время все были твёрдо убеждены, что в руках Джеймса взорвётся даже связка сухих листиков. И только к началу второго курса он научился пускать свою неуёмную энергию в нужное русло.
Нечто пищащее чуть не сбило Ремуса с ног. Он машинально сделал шаг назад, схватил за руку девочку-первокурсницу, которая пыталась сбросить с головы переливающуюся всеми цветами радуги ящерицу. Но та крепко держалась за резинку, впиваясь в неё коготками – кажется, зверушка сама была порядком напугана.
Девочка уставилась на него заплаканными серыми глазами. «У Сириуса точно такие же», - почему-то промелькнуло в голове. Ремус машинально протянул руку и снял ящерку с головы первокурсницы. Та отпрянула.
- Зря боишься, - улыбнулся Люпин, наблюдая за тем, как ящерка меняет цвет в его руках. – Она же красивая.
- Страшная, - захныкала девочка. И тут же наябедничала: - Это он мне её на голову посадил, - она указывала на одного из первокурсников, шустрого светловолосого мальчика, который что-то увлечённо рассказывал двум девочкам, стоящим рядом с ним. На секунду повернулся, скользнул по Ремусу в меру заинтересованным взглядом и углядел в его руках ящерицу.
- Отдай... те, пожалуйста, - движения у мальчика резкие, порывистые, взгляд дерзкий, и слова он произнёс так, будто о правилах хорошего тона вспоминал очень редко.
- Больше не сажай её никому на голову, ладно?
Добродушная улыбка.
Мальчишка дёрнул плечом. Весь вид его говорил о том, что в свои одиннадцать он взрослый и самостоятельный, а староста, который считает первокурсников малышами, просто ничего не понимает.
Староста?.. Ремус машинально провёл рукой по груди, проверяя, не забыл ли он про значок. Нет, на месте.
«Зря я ушёл из спальни, - Люпин тоскливо просмотрела на занятые кресла. – Всё равно первого сентября покоя не дождёшься. Хоть в Астрономическую башню сбегай».
А первокурсники не теряли времени даром: хозяин ящерки о чём-то спорил с другим первокурсником. Тот уже хмурился и сжимал кулаки.
- А я говорю, что квиддич лучше бейсбола! Как будто магглы вообще могут придумать что-нибудь приличное!
Спор о том, что круче, магический квиддич или маггловские бейсбол и футбол, занимал почти всех учеников, которые увлекались спортом.
«Сейчас будет драка», - не надо быть прорицателем, чтобы догадаться, как быстро импульсивные гриффиндорцы переходят к рукоприкладству, особенно когда ещё не научились держать себя в руках. И действительно – хозяин ящерки широко замахнулся - чуть не попал по голове стоящему за ним парню – и ударил своего противника. Тот в ответ заехал ему по уху, и мальчишки сцепившись накрепко в тщетных попытках задушить друг друга, грохнулись на пол.
- Перестаньте! – прикрикнул на них Ремус. Ноль внимания. Противники всё так же борются, остальные молчаливо наблюдают.
- Да перестаньте уже! – разнимать дерущихся Ремус не умел: Джеймс и Сириус и так его слушались.
И раньше, чем он придумал, как успокоить первокурсников, на помощь пришёл Блэк: он бесцеремонно схватил блондина за шкирку и оттащил от противника, наградив его затрещиной, когда тот попытался продолжить драку.
- Сириус! Как тебе не стыдно! - Лили Эванс возникла как всегда вовремя. Ремусу иногда казалось даже, что она каким-то неведомым образом перемещается туда, где кого-то незаслуженно, на её взгляд, обижают. И вот сейчас вторая староста Гриффиндора сверкала зелёными глазами – видимо, Сириус должен был устыдиться от этого взгляда.
«Интересно, она до сих пор считает, что у Бродяги есть совесть?» - мысленно подивился Люпин.
- За что мне должно быть стыдно, Эванс? За то, что я не дал этим двоим удушить друг друга?
- А то ты сам не знаешь… - ещё один коронный обвинительный взгляд. – Твои методы негуманны, Блэк. Они всего лишь дети!
- Ха! Я воплощение гуманизма, Эванс. С первокурсниками нашего факультета по-другому нельзя – как будто сама не знаешь. Кузина Белла вообще всегда предлагала успокаивать их Непростительными, - он поймал за ухо под шумок опять полезшего в драку блондина. Кажется, слова о Непростительных его ни капли не испугали. – Какое счастье, что я не староста.
- Мальчики, - Лили нахмурила брови и сразу стала неуловимо похожа на МакГонагалл. – Не деритесь больше. В конце концов, любой спор можно решить словами, а не кулаками, - на этом Эванс, видимо, посчитала, что инцидент исчерпан.
- Интересно, она действительно считает, что её морализаторство может кого-нибудь впечатлить? – изумился Сириус.
Ремус пожал плечами в ответ: вполне возможно, что Эванс считала именно так. Она вообще была немного странная.
