Глава 2 «Сквозь воспоминания»Дверь за старухой громко захлопнулась.
Взбешённый Снегг проводил её взглядом, полным такой ненависти, что Гарри поёжился под мантией-невидимкой.
Да, положение… Врагу не пожелал бы попасться сейчас Снеггу под руку - на лице слизеринского декана так ясно читалось желание кого-нибудь убить, что не оставалось сомнений: ему и повод не нужен. А если чёрт его дёрнет начать расхаживать по кабинету? А вдруг случайно заденет? Из проклятого угла и отступить-то некуда…
Дело принимало скверный оборот.
Но Снегг продолжал стоять неподвижно. Только стиснутые кулаки выдавали бушевавшую в нём ярость, которую он тщетно пытался побороть. Внезапно он дёрнулся, злость сменила озабоченность, словно ему только что пришла в голову неприятная мысль.
- Чёрт бы побрал старую каргу, - пробормотал он. - Ещё поднимет шум!
И Снегг поспешно вышел, с силой захлопнув за собой дверь.
Благоразумие советовало Гарри немедленно последовать его примеру. Он уже сделал шаг в направлении выхода, когда внимание его привлекли дверцы шкафа, которые Снегг от волнения забыл закрыть.
Омут Памяти!
Что Снегг прятал там? Какие воспоминания, со стоном вырванные прямо из сердца?
Мозг Гарри лихорадочно работал.
Минут десять-пятнадцать у него точно есть - Снегг наверняка захочет лично выпроводить мать за ворота Хогвартса, а это займёт время. Плюс мантия-невидимка. Правда, Снегг, когда вернётся, первым делом захочет закрыть шкаф. И тут же натолкнётся на невидимое, но вполне осязаемое тело. И тогда...
Гарри хорошо помнил, что случилось, когда он впервые влез в мысли Снегга, и тот застал его на месте преступления. Страшно даже подумать, что может произойти на этот раз. Но соблазн был так велик...
И Гарри решился. Он покрепче сжал в кулаке палочку - ничего не поделаешь, в крайнем случае придётся пальнуть в Снегга Оглушающим заклятьем… Но игра стоила свеч: когда ещё выпадет такой случай! Глупо было упускать великолепный шанс, предоставленный ему рассеянностью врага, из-за малодушного страха.
Не колеблясь больше ни секунды, Гарри метнулся к открытому шкафу и, склонившись над чашей, нырнул в воспоминания Снегга. Всё закружилось у него перед глазами, он почувствовал знакомое ощущение полёта...
Гарри нёсся сквозь время...
...Он упал на каменный пол, всё так же сжимая в руке палочку.
Поднявшись на ноги, Гарри сразу понял, куда попал. Это помещение было ему прекрасно знакомо и отнюдь не ассоциировалось с чем-то приятным - Гарри находился в кабинете Зельеварения. Знакомые чёрные столы, шкафы с реактивами и свитками, портрет вечно дрыхнущего волшебника в углу под потолком… всё было точно таким же, как и в его реальности. Ничего не изменилось за... сколько лет?
Гарри оглянулся.
Он был здесь не один.
За лабораторным столом слева сидела девушка в синей когтевранской мантии, сосредоточенно готовившая какое-то зелье. Очень красивая девушка. Экзотичная. У неё была смуглая кожа, длинные, до середины спины, волосы цвета воронова крыла, красивой волной лежащие на плечах, и огромные чёрные глаза, такие ласковые, что, казалось, они не смотрят, а гладят.
Она выглядела чуть старше Гарри.
Неподалёку стоял Снегг. Он был явно моложе себя нынешнего и даже чем тогда, когда Гарри увидел его впервые. Присмотревшись к профессору повнимательнее, Гарри нашёл, что раньше Снегг выглядел намного лучше. Его волосы казались не менее ухоженными, чем у девушки, и совсем не напоминали нынешние, привычные сальные космы. Мало того, довольно красиво обрамляли бледное лицо. Снегг, по-видимому, вообще никогда не отличался цветущим внешним видом, однако, как ни странно, в молодости это его не портило. В то время его кожа ещё не приобрела нездорового желтоватого оттенка – следствия добровольного заточения в подземельях и постоянной работы с зельями, - и её природная бледность придавала зельевару несколько аристократичный вид. Но больше всего Гарри поразили его глаза. Они были не холодными и пустыми, как два бездонных колодца, а живыми и блестящими. И вообще, в этом знакомом и одновременно непривычном лице не было и следа той затаённой злобы, к которой Гарри уже так притерпелся, что считал её неотъемлемой частью внешности Снегга. Напротив, в нём было нечто, смягчающее суровые черты, нечто, придававшее им совершенно несвойственное нынешнему Снеггу выражение снисходительности и доброжелательности… человечность, может быть? Если бы Гарри не испытывал к слизеринскому декану такой ненависти, он бы решил, пожалуй, что Снегг выглядел тогда вполне сносно и даже хорошо. Чёрная, с иголочки мантия, сидела на нём идеально, и Гарри пришло в голову, что Снегг и впрямь похож на элегантного вампира.
Он проследил направление профессорского взгляда и, к немалому своему удивлению, понял, что Снегг откровенно любуется девушкой. Но кто она? Почему занимается в классе совсем одна?
Снегг меж тем принялся расхаживать в проходе между лабораторными столами. В его движениях сквозило плохо скрываемое нетерпение. Девушка периодически поглядывала в его сторону и слегка улыбалась. Она продолжала спокойно работать, отмеряя и смешивая компоненты неведомой субстанции и записывая результаты в лежащий рядом пергамент. По всей видимости, её абсолютно не волновало, что преподаватель начинает проявлять признаки недовольства.
Снегг внезапно остановился рядом с ней. Он наклонился к девушке - зачем, Гарри так и не понял, потому что в этот момент в коридоре послышались шаги, и зельевар резко выпрямился, устремив негодующий взгляд на дверь. Лицо его вмиг посуровело.
В класс заглянула девушка, по виду старшекурсница.
- Что вы забыли в моём кабинете, мисс Соммерс? - холодно осведомился Снегг.
Этот тон был хорошо знаком Гарри.
«Не сильно изменился», - подумал он.
Девушка, нарушившая тишину, доселе царившую в классе, вскинула на преподавателя Зельеварения испуганные глаза.
- Простите, профессор, - пробормотала она. - Я только хотела узнать, как долго...
- Ваша подруга, - прервал её Снегг с явным неудовольствием, - освободится, когда я сочту нужным. Ещё есть вопросы?
- Нет...
- Я скоро закончу, - подала голос красавица. - Жди меня в гостиной, Лавиния.
Та кивнула и поспешно ретировалась.
Лицо Снегга тут же прояснилось.
Студентка, корпевшая над зельем, поднесла руку к груди, намереваясь расстегнуть застёжку мантии, но Снегг опередил её.
- Позволь мне, - сказал он необычайно ласковым тоном.
И не дожидаясь ответа, сам расстегнул застёжку и помог девушке освободиться от мантии, так что теперь на ней остались лишь форменная блузка с юбкой и жилеткой. Потом он убрал волосы ей за спину, чуть задержав их в руках - Гарри показалось, что он наслаждается тем, как они струятся по пальцам.
Гарри едва удержался от желания снять очки и протереть глаза.
Ничего себе! Сколько он помнил, Снегг никогда не позволял себе подобной фамильярности даже в отношении любимых учеников. Неужели… он пытается ухаживать за девушкой?
Когтевранка одарила профессора благодарной улыбкой, чем ещё больше озадачила Гарри.
Да кто она такая, чёрт возьми?
Ему вдруг пришло в голову, что девушка вовсе не студентка. Она вполне могла быть лаборанткой или ассистенткой, хотя никто никогда не слышал, чтобы у Снегга были помощники. Он всегда работал один. Однако такой сотрудник был вполне уместен в маггловской школе у преподавателя химии. Чем Снегг хуже?
А, может, она из какого-нибудь другого учебного заведения? Или даже Министерства? Её могли прислать на стажировку, и Снегг просто не имел права отказаться принять её. Да и вряд ли он сильно возражал – стажёрка-то хорошенькая…
Впрочем, во всех версиях было одно слабое место - школьная форма Хогвартса.
- Я закончила, - объявила девушка, отливая немного полученного зелья в пробирку.
Снегг взял образец и внимательно рассмотрел его.
- Как всегда, безупречно. Всепревращающая жидкость - капризная штука, особенно, когда речь идёт об органической материи, но, если всё сделано правильно, сюрпризов быть не должно. Проверим?
Девушка кивнула и поднялась с места. Вдвоём они подошли к преподавательскому столу.
Там стояла открытая склянка с заспиртованной лягушкой.
Указав на неё палочкой, Снегг произнёс:
- Вингардиум Левиоса лягушка!
Лягушачий трупик с тихим плеском взметнулся вверх, немного сместился вправо и завис над столом, капая на чёрную поверхность. Сильнее потянуло формалином.
- Во что превратить? - спросил Снегг.
- В лотос.
Зельевар сбрызнул лягушку свежеприготовленной жидкостью. Уродливая тварь тут же съёжилась, зашипела и исчезла, на миг вспыхнув белым пламенем. А на её месте появилась свежая алая роза.
- Увы. Ты не в Египте, милая.
«Милая?!»
- Это Англия, у нас тут только розы. Но вообще-то могло быть хуже.
Снегг взял цветок и протянул его девушке.
- Может, я сделала что-то не так? – поинтересовалась та, вставляя розу в кармашек жилетки повыше груди. – Вы не перехвалили меня, профессор?
Снегг слегка улыбнулся в ответ
- Я всегда объективен. И потом:
Так мил твой взор, так строен вид,
Так выше всех ты красотой,
Что не хвалить тебя - то стыд,
Любить - лишь долг простой 1
Гарри не верил своим ушам.
«Он ещё и поэзию знает! Кто бы мог...»
Но додумать свою мысль не успел...
Снегг вдруг схватил девушку, властно притянул к себе и поцеловал. Не встретив никакого сопротивления. Наоборот, она с готовностью нырнула в его объятия и, запрокинув голову, стремительно обвила руками его шею. Очевидно было, что она ждала чего-то подобного.
У Гарри отвисла челюсть. Он оторопело смотрел на них, пытаясь переварить сам факт наличия у Снегга подружки. Да ещё такой красотки... ни за что бы ни поверил.
И всё же глаза его не обманывали - Снегг пользовался полной взаимностью со стороны… стажёрки? Ассистентки? Студентки?!
Дальнейший разговор всё прояснил.
- Значит, я справилась? - спросила девушка, улучив момент.
- У меня не было ученицы способней. А в некоторых зельях ты понимаешь даже больше меня самого. В нынешнем выпуске ты точно будешь лучшей.
Это заявление вызвало новое потрясение в душе Гарри, но уже не такое сильное.
Картина начинала проясняться. Значит, она на седьмом курсе. И встречается со Снеггом. Всё-таки студентка… хотя до сих пор он с идиотским упорством отказывался в это верить, несмотря на когтевранскую форму, в которую была облачена девушка. Почему? Да потому что ни одна студентка в Хогвартсе не позарилась бы на этого… И разве они встречались в открытую? Сомнительно…
В подтверждение его мыслей девушка обернулась, кинув тревожный взгляд на дверь. Снегг, однако, не торопился её отпускать. Он снова склонился к ней, припав губами к её шее. Когтевранка сделала попытку высвободиться из его рук… впрочем, попытка была настолько слабой, что едва ли её можно было считать искренней.
- Пусти, - проговорила она. - Винни может вернуться в любую минуту.
И тут же, обхватив его голову руками, заставила оторваться от себя… но лишь для нового поцелуя.
Гарри невольно усмехнулся, наблюдая за столь вопиющим противоречием между словами и действиями.
Да уж, хороша, нечего сказать… решила бы сначала, чего хочет.
- Она… по-моему, следит за мной.
Её голос слегка дрожал. И непонятно было: от волнения, вызванного возможным разоблачением, или нарастающего возбуждения.
Гарри склонялся ко второму.
Снегг счёл нужным сказать свое веское слово. Он оторвался от девушки, но отпустить и не подумал.
- Тебе стоит тщательнее выбирать подруг, - упрекнул он. – Но не бойся: если она осмелится явиться сюда ещё раз… да пусть хоть весь курс приведёт. Это не проблема.
- Почему?
- Видишь ли, моя кошечка, зелье, которое твои сокурсники готовили сегодня...
- …вызывающее симптомы душевной болезни?
- Да. В конце я каждого заставил попробовать то, что у него получилось, а потом дал противоядие.
- И?
- Я добавил туда кое-что ещё, - вид у Снегга был совершенно беспечный, - споры поганки Маресса.
Девушка встрепенулась, встревожено подняв на него огромные глазищи.
- Но ведь это...
- ...лёгкий галлюциноген, знаю. Всю неделю им будет мерещиться черт-те что, а, когда дурман выветрится, они решат, что любое мало-мальски необычное событие было всего лишь плодом расстроенного воображения, и благополучно забудут о нём. И с Лавинией произойдёт то же самое.
Гарри пришла в голову нелепая мысль, что, будь на месте девушки Гермиона (дикость, конечно, но допустим…), которую красавица слегка напомнила ему своим ответственным отношением к уроку, она не преминула бы устроить Снеггу разнос по поводу того, что он рискует здоровьем учеников. Но эту девушку, кажется, волновало совсем другое.
- Слишком большой риск, Северус, - заметила она.
- Никакого риска, радость.
- Уверен? А если кто-то заподозрит неладное и обратиться к мадам Помфри?
Снегг скептически усмехнулся.
- Посмотрел бы я на такого олуха! Да половина студентов-старшекурсников употребляет лёгкие наркотики, и Поппи это прекрасно известно. Какой идиот захочет подставляться?
- Пожалуй, - задумчиво согласилась девушка, и снова прильнула к нему.
Гарри испытывал смешанные чувства, наблюдая за ними. Всё, что он знал о Снегге, совершенно не вязалось с тем, что он видел. Преподаватель Зельеварения и ЗОТИ был не только крайне неприятным типом с сомнительными политическими убеждениями и преступным прошлым, но и, по его мнению, совершенно не способным на нормальные человеческие чувства ублюдком.
И тем не менее...
Глупо было отрицать очевидное: эта девушка, сияющая экзотической красотой, чувствовала себя с ним вполне счастливой. И всем своим видом выражала полную готовность сделать всё, что он пожелает.
А может, мелькнула вдруг суматошная мысль, ничего этого и не было? Может, Снегг всё выдумал? Вообразил себе такую нереально прекрасную девушку и дал волю своему воображению?
Но он тут же отмёл подобное предположение, как смехотворное. Это был Омут Памяти, а не кладезь несбывшихся мечтаний. Здесь могли быть только реальные воспоминания. И зачем, спрашивается, Снеггу, если это всего лишь фантазия, все эти отвлекающие моменты, вроде разговоров о мерах предосторожности и некстати появляющихся студентов? И уж точно в его мечтах девушка не стала бы вырываться из его рук.
Нет, это не плод больного воображения… Просто действительность бывает куда причудливее любых выдумок.
Девушка опять попытался отстраниться от Снегга, на сей раз чуть более решительно.
- Да пусти же! – выдохнула она. - Ты... ненасытен!
Гарри, однако, не уловил в её голосе ни малейших признаков недовольства. Да и вырваться из крепких мужских рук она явно не торопилась.
Снегг всё же послушался. Он с явным сожалением медленно разжал объятья, и девушка выпорхнула из них, словно птичка из когтей коршуна.
- Мне, правда, пора, - сказала она извиняющим тоном. - Лавиния и так устроит мне допрос с пристрастием. Её, знаешь ли, очень интересует, что ты со мной делаешь столько времени.
Она подошла к своему столу и стала собирать сумку.
- Что скажешь на этот раз? – поинтересовался Снегг.
- Что запорола зелье на последней стадии и часть работы пришлось делать заново.
Снегг покачал головой.
- Не пойдёт. Все знают, что ты в жизни не испортила ни одного зелья.
- Ну, никто не совершенен. А у тебя есть идеи получше?
- Скажи правду.
- По-твоему, это смешно, Северус?
- А я и не думал шутить, - возразил Снегг. - Она выпила противоядие вместе со всеми.
Но вид у девушки был озабоченный.
- Не надо недооценивать Винни.
- И перехваливать тоже. Твоя Винни – чёртова прилипала и пронырливая сучка, что верно, то верно, но мозгами её природа обделила. А ещё она тебе завидует. По-чёрному.
Столь нелестное мнение о её подруге не произвело на когтевранку должного впечатления. Она даже не удивилась.
А вот Гарри была неприятна её реакция.
Странная девица. И слова поперёк не сказала. Так плохо думает о подруге? Настолько доверяет мнению Снегга? Или подруга ей в тягость, и она рада поверить любому навету?
Девушка вздохнула.
- И не она одна.
- Тебя ещё кто-то достаёт?
В голосе Снегга прозвучала недвусмысленная угроза. Гарри не сомневался, что девушка прекрасно поняла намёк.
Но, к чести её, не сочла нужным воспользоваться предложенной защитой.
- Скажем так, многие недолюбливают. Девушки, в основном. Но я могу за себя постоять, ты же знаешь. Я больше за тебя волнуюсь, Северус.
Снегг пожал плечами с безразличным видом, словно возможность огласки была последним, что могло его беспокоить.
- Кошечка моя, у меня
такая репутация, что она защитит нас куда лучше любых чар. Ведь никому в здравом уме и в голову не придёт, что ты моя.
«Точно, - мысленно согласился Гарри, - я бы не поверил».
- Но ты лучше держись подальше от Лавинии. У неё что-то подозрительно подлый вид в последнее время.
- Я совсем забыла, - воскликнула девушка, застёгивая сумку, - я же обещала Ковальчику объяснить пару заданий по нумерологии! Отличный повод отвязаться от Винни с её расспросами.
Реакция Снегга оказалась вполне предсказуемой.
- Ковальчик? - переспросил он, нахмурившись. - Это тот недоделанный с Пуффендуя? Что у тебя общего с этим кретином?
«И это он ещё мягко выразился!»
Девушка лукаво улыбнулась.
- Не будь таким злым. Он хороший парень и всегда приветлив со мной. Почему бы не помочь ему?
Но Снегга совершенно не впечатлили её товарищеские чувства.
- Потому, - произнёс он сквозь зубы, - что было бы куда лучше, если бы ты совершенствовала собственные знания и навыки, а не тратила драгоценное время на имбецилов, которым всё равно уже ничто не поможет.
Сейчас Снегг был очень похож на себя нынешнего, и Гарри подумал, что не завидует злополучному Ковальчику – «весёлая» жизнь до конца года бедняге обеспечена.
Девушка присела на край стола, испытующе глядя на Снегга. Сумка так и осталась лежать на стуле.
- Только поэтому?
- Ещё потому что
я этого не хочу.
«Кто бы сомневался!»
- Северус, ты не можешь запретить мне общаться со сверстниками.
Наконец-то в её голосе прорезались металлические нотки. Похоже, Снегг всё же не был для неё непререкаемым авторитетом.
Но последнего это заявление ничуть не смутило.
- Вопрос не в том, что я могу запретить тебе, - возразил он, приближаясь к девушке, - а в том, насколько тебе самой нужно это общение.
Он взял её за подбородок и, приподняв голову, пристально взглянул в лицо.
- Даже не думай, - дерзко ответила когтевранка, - тебе не пробить мою защиту.
- Научил на свою голову, - проворчал Снегг недовольно. – Увы, мне.
Этот обмен любезностями не помешал им, однако, снова прикоснуться друг к другу.
Снегг склонился к девушке, которая с готовностью подвинулась навстречу и, обхватив его левой ножкой, притянула к себе ещё чуть ближе.
Гарри встряхнул головой, силясь побороть смущение и в душе радуясь, что видит так мало – спасибо мантии Снегга. Зрелище и так было чересчур развратное… и неимоверно притягательное в то же время.
«А ведь они уже давно…», - внезапно осознал он.
- Разве я давала повод упрекнуть меня?
- Ты даёшь слишком много поводов для беспокойства.
- Ты невозможный тип, - прошептала девушка, слегка отстраняясь – но только для того, чтобы предоставить Снеггу большую свободу действий. – Как там у Гёте: для медведя - нежен, для пуделя - бешен… тяжёл… космат…
- Но тебя ведь это устраивает, маленькая мисс Невинность…
-…ещё как…
«Дверь бы хоть закрыли», - скептически подумал Гарри.
И тут же встрепенулся: а сам-то он не слишком ли долго торчит здесь? Не пора ли убраться из воспоминаний Снегга?
Но не мог заставить себя сдвинуться с места. Слишком сильно им сейчас владело мерзкое, недостойное, но такое жгучее любопытство, чтобы он мог так просто вернуться в реальность. Странное чувство: ему было неприятно видеть эту смуглую красавицу со Снеггом, и в то же время он ловил себя на мысли, что почти любуется ими. И отвратительно, и прекрасно… чёртов Снегг!
Гарри покрепче сжал в руке палочку, готовый при малейших признаках опасности пустить её в ход.
Впрочем, Снегг был не так безрассуден, как его подруга.
- Ну, хватит, Пен, - сказал он довольно твёрдо, с некоторым трудом высвобождаясь из её объятий, - здесь всё-таки класс.
Отступив на шаг, он бросил быстрый взгляд на дверь и, подхватив полы мантии, скрестил руки на груди.
- И я всё ещё твой преподаватель. Так что тебе лучше уйти.
Когтевранка выпрямилась, с невозмутимым видом оправила юбку и закинула ногу на ногу. Гарри невольно обратил внимание на её смуглые руки: чулки на ней были того же золотистого оттенка, что и её собственная кожа, один в один, отчего создавалась полная иллюзия голых ног. Выглядело непривычно, но красиво.
- Молод ты слишком для профессора. С чего бы мне тебя слушаться?
- Лучше не провоцируй, - предупредил Снегг, - а то потом не будешь знать, как вывернуться.
- Это следует расценивать, как приглашение?
Снегг изобразил на лице мученическую гримасу. И он почти не лукавил: Гарри видел, чего ему стоит сдерживать себя, сознавая при этом, что девушку всё равно надо отпустить. А она и не думала облегчать ему задачу.
Когтевранка невольно подтвердила его мысли.
- Не хочу уходить, - сказала она откровенно. – Почему я не могу видеть тебя, когда пожелаю?
- Мы и так почти всё время вместе, - возразил Снегг.
- Как надоела эта вечная конспирация! Сколько можно…
- Что-то ты слишком бойкая сегодня.
Девушка пожала плечами.
- Всё равно скоро всё откроется.
Эта фраза сильно озадачила Гарри.
«Что она имеет в виду?»
Снегг слегка нахмурился – явно был недоволен тем, что она испытывает его терпение, и решил зайти с другой стороны.
- Это правда, - спросил он, - что для женщин твоего народа существует только один долг - повиноваться?
Гарри хмыкнул.
Нет, Снегг в своём репертуаре! И в молодости был ничуть не лучше. Интересно, как долго эта красотка терпела его с такими-то замашками?
Но ему тоже было любопытно, кто она. Вряд ли англичанка, хотя к языку не придерёшься. Нет, слишком экзотична – примерно, как сестры Патил, но немного другая.
Девушка меж тем разрешила загадку.
- Современный Египет, - спокойно пояснила она, - населён арабами, которые действительно ценят верблюдов побольше своих жён. Но с чего ты взял, что это в обычаях
моего народа? Моя семья - потомки коптов и эллинов. Ты хоть раз видел фрески в гробницах фараонов? Этих людей с гордыми профилями, среди которых, кстати, много женщин? Разве похоже, что они могли выродиться в таких, как нынешние арабы? - в её голосе послышалось откровенное презрение. - Хитрых, жадных попрошаек, одинаково жалких в мужском и женском обличии?
- Да, маловероятно, – согласился Снегг.
- Но у наших женщин есть другие особенности.
- И какие же?
- Увидишь, когда ступишь на землю моих предков. Не сомневаюсь, что ты и сам скоро станешь настоящим коптом.
- Не уверен, моя кошечка. Да и много ли осталось в Египте настоящих египтян?
- К сожалению, не так много, как хотелось бы. Но волшебная диаспора вся состоит из потомков истинных властителей Нила, поверь мне. Арабским шакалам туда вход закрыт.
- В самом деле? А как насчёт арабов-волшебников?
Девушка пренебрежительно пожала плечами.
- Они все на Аравийском полуострове, со своими. Рядом, но отдельно, хвала Осирису. И что-то я не слышала, чтобы среди них было много выдающихся магов. Альтотас – исключение.
Гарри немного покоробило её отношение к арабам, но ещё больше он был заинтригован.
Если она была лучшей выпускницей Хогвартса в каком-то там махровом году времён молодости Снегга и такая оголтелая патриотка своей страны, то куда делась потом? Уехала в Египет? Одна?
- Ты действительно хочешь жить там? – в голосе Снегга слышалось сомнение.
Похоже, его не очень-то вдохновляла перспектива покинуть родные английские берега.
Глаза египтянки горели.
- Это моя родина, Северус. Я родилась в Тунисе, до десяти лет жила в Англии, а потом мы с бабушкой ездили по разным странам, но моё сердце навсегда с Египтом. Я могу жить, где угодно, но никуда мне не деться от песков, гробниц и жёлтых вод Нила. И я знаю, что тебе там понравится. Тебе бы только загореть - и будешь неотличим от жрецов-коптов на древних фресках...
Её речь звучала, как музыка. Гарри даже заслушался. В памяти всплыли полузабытые картинки из учебника истории – это был один из наиболее интересных предметов в маггловской школе, в той, уже такой далёкой дохогвартской жизни. А ещё он подумал, что хрупкая девушка-египтянка и впрямь напоминает кошку-статуэтку, которыми её древние предки любили украшать дома и храмы.
Снегг, несмотря на весь свой скептицизм, тоже казался очарованным далёкой страной, вернее, тем, как о ней рассказывала его подруга.
- Там слишком жарко, - только на такой протест его и хватило.
Ещё бы, - подумалось Гарри, - с его-то вампирской кровью… Да он бы там через неделю загнулся!
Впрочем, как он тут же сообразил, на тот момент Снегг не подозревал о своих корнях.
Девушка отреагировала на слова зельевара очень по-женски: соскочив с парты, она быстро подошла к нему и, обняв, убеждённо заговорила, глядя ему в лицо:
- Я уверена, тебе там понравится.
Я сделаю, чтобы понравилось, клянусь вечностью Ра. Ты и думать забудешь о жаре. Я говорила, что у папы есть домик в Идфу? Он там почти не бывает. Мы могли бы жить там, пока ты не адаптируешься к местному климату. Это славное место - такой маленький кусочек старый доброй Англии… А рядом арабы и развалины древнего города…
- Где сейчас твой отец? – поинтересовался Снегг.
- На раскопках Гелиополя. Северус! – в её голосе послышалась лёгкая тревога. – Тебя ведь ничего здесь не держит?
Он покачал головой.
- Ничего, мой ангел. Только ты.
Египтянка нежно улыбнулась в ответ.
- Значит, всё решено. Совсем скоро мы уедем отсюда, подальше от зависти и пересудов. А пока что нужно соблюдать осторожность. Я пойду?
Её последние слова многое объяснили Гарри.
Выходило, что Снегг всё же был не против отбытия в Египет. Конечно, он не горел желанием ехать в незнакомую страну на другом континенте, но за ней, пожалуй, потащился бы куда угодно. И вряд ли что-то действительно привязывало его к родным местам. Так почему всё сорвалось? Вывод напрашивался только один…
Последние слова девушки вернули Снегга с небес на землю, и он тут же явил неприглядную, приземлённую сторону своей натуры.
- Как давно ты знакома с Ковальчиком? – он сразу забыл о коптах, фараонах и фресках, едва перспектива общения злополучного пуффендуйца с его подружкой обрела реальные очертания. – И напомни, как он выглядит, а то я что-то не уверен. Это случайно не тот блондинчик с вечно испуганным лицом? Такой… смазливый?
- Да, Анджей недурён, - спокойно ответила девушка. – А знакома я с ним с начала года.
Снегг, на взгляд Гарри, слишком сильно сжал её хрупкое тело при этих словах, не замечая, что она запустила пальчики ему в волосы и нежно теребит их.
- И что ты ему сказала?
- Ты делаешь мне больно, - заметила когтевранка.
Она попыталась отстраниться, но Снегг держал её мёртвой хваткой.
- Что ты ему сказала? - настойчиво повторил он.
В его голосе звучала неприкрытая ревность.
- Что займусь с ним нумерологией, - терпеливо повторила девушка, но уже с ноткой зарождающегося раздражения в голосе. - Что-то я не пойму, Северус: ты меня допрашиваешь? Или, может, подозреваешь в чём?
Лёгкий холодок в её голосе показал Снеггу всю беспочвенность его притязаний. Подавив невольный вздох, он отпустил девушку.
- Ни то, ни другое, - произнёс он с обезоруживающей прямотой, - я просто тебя ревную. И небезосновательно - вокруг тебя вьётся столько парней, что мне впору начать беспокоиться. Не сердись.
Когтевранка и не думала сердиться. Она уже сделала пару шагов назад к своему столу, но, не дойдя, вернулась обратно к Снеггу, с лёгкостью позабыв свои благие намерения и недавние правильные слова.
Она явно не лукавила, говоря зельевару, что не хочет уходить.
Снегг был ничуть не более благоразумен: ему, естественно, не нужно было специального приглашения, и он тут же снова привлёк девушку к себе.
Гарри, однако, удивило, что черноглазая красотка так скоро переменила первоначальное намерение. Её тянуло к Снеггу как магнитом.
- Вот ещё глупости, - заявила она, прикорнув прелестной головкой к его плечу. – Почему ты такой мнительный? Я вовсе не так популярна в школе, как ты воображаешь. Думаешь, репутация пробитой отличницы, зануды и зубрилы, а ещё, до кучи, статус твоей любимицы повышают мои шансы в привлечении поклонников? Как бы ни так!
- Красота – великая сила, Пен.
- У всех свои понятия о красоте, - возразила девушка. – Красивых девушек здесь хватает.
- Но таких красивых зубрил не бывает. Не в этой школе.
«Это спорно, - мысленно возразил Гарри. – Гермиона, например, очень даже ничего».
- Так что ты уникум, милая.
Девушка ответила на комплимент поцелуем.
- И чтоб ты знал, - сказала она чуть погодя, - некоторые парни ищут моего расположения отнюдь небескорыстно.
- Я даже не буду уточнять, с какого факультета
- Этих голубчиков привлекает имя и влияние бабушки, её связи и авторитет в волшебном мире.
- И деньги.
Она кивнула.
- Деньги тоже. Но я не настолько глупа, чтобы не видеть этого. И я уж молчу о том, как многие из них примитивны: мне просто не о чём с ними говорить. Так что ты вне конкуренции, Северус.
Снегг явно был польщён, но виду не подавал.
- Это всё, что ты можешь сказать для успокоения моей души?
«А чего тебе ещё надо?»
Девушка чуть откинула голову назад, на лице её промелькнула улыбка.
-Знаешь, - сказала она после недолгого раздумья, - ты очень отличаешься от всех в этой школе. В тебе слишком много талантов… самых разных, чтобы тебя можно было игнорировать. И ты сильный маг, Северус. Даже сам не подозреваешь, насколько...
Её голос звучал так убеждённо, что Гарри ни на секунду не усомнился в её искренности.
Эти двое, очевидно, стоили друг друга.
- А сила часто так привлекательна, - заключила девушка, - гораздо больше, чем ум или красота. Истинная сила всегда мудра.
Гарри надеялся, что она разовьёт свою мысль. Но его желание не совпадало с ходом мыслей самого Снегга, которого, по-прежнему, занимали более прозаические вещи.
- Что ж… я польщён, - проговорил он, отпуская девушку и отходя к преподавательскому столу. - Надеюсь, ты вспомнишь свои слова, когда будешь заниматься с Ковальчиком нумерологией, и не потратишь на этого тупицу ни минуты больше, чем нужно.
- Анджей вовсе не тупой, Северус.
Снегг лишь презрительно усмехнулся.
- Пуффендуйцы тупые по определению, - изрёк он, садясь за стол. - Но даже если этот экземпляр чуть лучше остальных, я всё же сильно сомневаюсь, что в его мозгу наступит просветление от того, что ты будешь пытаться туда вдалбливать: просветление и пуффендуец – понятия несовместимые.
«Ковальчик - труп», - уверенно подумал Гарри.
Эта убийственная тирада возымела, однако, совсем не тот эффект, который он предполагал. Девушка рассмеялась, сверкнув зубками, изумительно белыми на фоне смуглой кожи, но сказать хоть слово в защиту товарища и не подумала. И даже не возмутилась столь неприкрытой ревностью.
- Бедный Анджей! И что ты к нему прицепился? Он совершенно безобиден. И потом, с ним весело.
Снегг успел убрать банку с формалином со своего стола (попросту заставив её исчезнуть) и сейчас что-то записывал в журнал.
- Да уж верно, веселее, чем со мной, - обронил он.
Египтянка подошла к нему и встала рядом, слева.
- Он сразу потеряет ко мне интерес, когда убедится, что я равнодушна к квиддичу.
Снегг закрыл журнал и отложил его в сторону.
- В таком случае, он полный идиот, а это противоречит твоему мнению о нём. Вывод?
- Ты занимаешься софистикой, Северус. И вывод только один – ты видишь то, чего нет.
Снегг резко повернулся к ней, обхватил за талию и потянул к себе. Она не сопротивлялась, напротив, сама, чуть изогнувшись, с готовностью устроилась у него на коленях, не обращая внимания на задравшуюся юбку. Обвила руками шею, придвинувшись как можно ближе, и ласково улыбнулась.
Гарри в волнении взъерошил волосы на голове. Ладони вспотели, и он машинально переложил палочку в другую руку, вытирая освободившуюся конечность о штаны.
Ну, и девчонка! С пол-оборота заводится… Вот что значит африканский темперамент!
- Неужели? – знаменитый профессорский сарказм разбавили новые агрессивные нотки. – Я вижу то, чего нельзя не заметить: половина половозрелых юнцов бегают за тобой, как ошалелое стадо, а их подружки готовы выцарапать тебе глаза за это.
- Это их проблемы, не мои. И хватит уже об этом. Оправдываться в том, в чём я не виновата, не собираюсь.
- Мисс Сфинкс, - заметил Снегг с холодком в голосе, совершенно не соответствовавшим горящему взгляду, - не пора ли вам вернуться к вашим сокурсникам и позволить мне заняться моими непосредственными обязанностями?
- Твоя первейшая обязанность – доставлять мне наслаждение.
Гарри был безмерно удивлён таким заявлением. От Снегга, конечно, можно было ожидать чего угодно, но от девушки…
Когтевранка встала и пересела на стол. Стукнулись об пол одна за другой сброшенные туфельки. Она оперлась руками на поверхность стола позади себя, а ноги поставила Снеггу на колени.
Последний наблюдал за её манипуляциями с хорошо разыгранным хладнокровием: лицо было непроницаемо, но глаза выдавали его с головой.
- Я только этим и занимаюсь, - ответил он, не сделав, однако, ни единого движения.
Девушка вздохнула.
- Хочешь, я откажу Ковальчику? – спросила она кротким голосом. – Извинюсь, скажу, что мне некогда – мол, ты навалил столько заданий, что мне и выходных не хватит?
Снегг медленно провёл ладонью по её обтянутой чулком ножке, начиная со ступни. Взобрался вверх, чуть задержался на коленке и соскользнул под юбку, на внутреннюю сторону бедра.
Она приободрилась и чуть придвинулась к нему поближе, одновременно ещё больше наклонившись назад.
- Между прочим, такая версия будет звучать вполне правдоподобно.
- Делай, как знаешь, Пен, - вкрадчиво произнёс Снегг с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. - Только этому недоделанному уже ничто не поможет.
- Ой, Северус, только не надо его ничем поить! Я же тебя знаю… - её голос прервался, дыхание участилось, - …никаких затормаживающих зелий… ослепляющих сывороток… Прошу тебя!..
- Расслабься, милая… жить будет… раз уж это белобрысое недоразумение развлекает тебя… хотя, видит бог, я с большим удовольствием самолично отравил бы всех этих безмозглых кретинов (Гарри нисколько не усомнился в его словах)… а тебя, будь моя воля, постоянно держал бы голой в своей комнате.
- Ничего себе, предъявы!..
Не удержавшись, Гарри высказал последнюю мысль вслух. Такой наглости он не ожидал даже от Снегга. Надо такое брякнуть… С его точки зрения, это было не только грубо и вызывающе, но просто оскорбительно. А главное, сказано с таким апломбом, с такой невозмутимой самоуверенностью… Можно подумать, девушка являлась его собственностью!
Гарри с каким-то наивным злорадством ждал, что красавица с глазами газели встрепенётся, как-то выразит своё возмущение и вообще поставит Снегга на место, но ей было не до того.
- В твоём роду… случайно не было… мамелюков? – выдохнула она
Гарри не понял, что она имела в виду.
«Какие, к троллям, мамелюки?!»
Впрочем, как он тут же сообразил, чего ещё можно было ждать от девицы, распластанной на столе и едва сдерживавшей рвущиеся из груди стоны? Еле заметные подрагивания её точёных ног говорили куда красноречивее всяких слов.
Он в сомнении смотрел на этих двоих и ощущал невнятную досаду, остро чувствуя абсурдность происходящего.
Да уж, слизеринский упырь в молодости был не промах… кто его знает, может, и сейчас старых привычек не бросил. Студентки его факультета никогда не отличались чрезмерной стыдливостью, одна Паркинсон чего стоит! Или, наоборот, он такой злой, что ни одна больше не даёт?.. Чёрт, что за хрень лезет в голову! Разве дело в Снегге? Он-то, похоже, на все руки мастер… стоит поучиться, пожалуй. А вот она… Лучшая ученица, красотка, чувственная, нежная... да разве у неё были когда проблемы с выбором? Она бы любого заполучила, кого пожелала. Но выбрала почему-то Снегга. Чем он её взял? Неужели только сексом? Нет, слишком просто… и маловероятно, к тому же.
Словом, пищи для размышлений было предостаточно. Почему никто не слышал про эту умницу-отличницу – на Доске Почёта в Зале Славы её портрета не было, уж такой цветочек не заметить было бы сложно. Почему, будучи так сильно привязана к Снегу, она потом исчезла из его жизни? Притом, что была готова на всё по первому его намёку? И ведь, насколько известно, он тоже никуда не уезжал… надолго. Тем более, в Египет. Что вообще у них были за отношения, помимо любовных? И как долго длились эти свидания украдкой?
Гарри видел, что парочка ведёт себя всё менее адекватно. Нет, они что, в самом деле, настолько поглощены друг другом, что забыли о приоткрытой двери? Да сюда в любой момент мог ввалиться кто угодно!
Смущение его давно улетучилось, уступив место возбуждению и нездоровому любопытству. Конечно, он понимал, что ведёт себя скверно, с такой беспардонной наглостью подглядывая за людьми в момент интимной близости, не предназначенной для посторонних глаз… и всё же не мог справиться с собой и не смотреть на них. Он наблюдал за парочкой с болезненно-жадным вниманием, особенно за Снеггом. Впрочем, сейчас он не воспринимал его как врага, ненавистного препода и просто записную сволочь. Он видел мужчину – опытного, уверенного, умелого. И видел девушку, которая бесстыдно отдавалась ему, превратившись в его руках в покорный и доступный объект сексуального наслаждения. До чего, всё-таки, волнующее при всей своей скрытости (и слава Мерлину!) зрелище… чёртов Снегг!
Все чувства Гарри смешалось. Стыд, неловкость, угрызения совести вкупе с любопытством и волнением уравновешивались самооправданием – ну, уж он-то им точно ничем не помешает, это же
воспоминание! - и осознанием собственной безнаказанности…
Что-то щёлкнуло в мозгу. Безнаказанности?! Чёрт, да он забыл, где он!
Гарри попытался сосредоточиться. Надо убираться отсюда. Ну их, к инферналам: и Снегга, и его девчонку…
- Довольно…
Этот спокойный, хоть и прерывистый голос разом перечеркнул все его благие намерения.
Минутный страх сменился здоровым пофигизмом. Да… к чёрту! В худшем случае… ну, не убьёт же его Снегг, в конце-то концов! Не посмеет… тронуть Гарри Поттера, надежду магического мира. Скорее всего, просто сотрёт память да какую-нибудь гадость измыслит.
Хм… после стычек с Волан-де-Мортом… боятся Снегга?! Ещё чего!
Успокоив свою совесть этими нахальными рассуждениями, Гарри уставился на парочку с возросшим интересом.
Снегг поднялся со своего места и сделал пару шагов в направлении двери. Он уже успел взять себя в руки и снова выглядел таким же бесстрастным, как всегда: потенциальная опасность быстро привела его в чувство.
Да, подумалось Гарри, кого-кого, а Снегга поймать с поличным было трудновато. Слишком осторожен. Предельно внимателен. Не настолько сумасброден, чтобы потерять бдительность хоть на секунду. Никогда он не был другим. Даже в молодости. Даже имея в своём распоряжении такую сексуальную фею, как эта египтянка…
Девушка же казалась более беспечной. Она приняла вертикальное положение, но слезть со стола и не подумала. Сидя на нём и по-прежнему опираясь ножками на стул, она выжидательно смотрела на Снегга. Волосы её слегка растрепались, цветок на груди поник, юбка немного задралась, но всё это её нисколько не смущало.
И странное дело: при всём при этом Гарри и в голову бы ни пришло назвать её развязной или, упаси бог, бесстыжей. Он бы и сам не смог объяснить, почему. Может, потому что её поведение выглядело естественным? Потому, что эта экзотическая редкость была, несмотря на юный возраст, куда более зрелой женщиной, чем большинство его сверстниц? При взгляде на её тоненькую, гибкую, изящную фигурку напрашивались невольные сравнения с каким-нибудь благородным животным семейства полорогих - и при этом она всё же не выглядела неискушённой девушкой-подростком. Наоборот. Полная неги и чувственности, прекрасно сознающая свою привлекательность и ничуть не сомневающаяся в своих женских чарах, она просто смотрела на стоявшего неподалёку мужчину, не пытаясь ещё как-то соблазнять: не улыбалась, не строила глазки, не принимала более выигрышную позу… все эти ужимки были ей не нужны, она была слишком уверена в себе для того, чтобы использовать столь примитивные средства, и
знала: одного её вида достаточно, чтобы Снегг не мог думать ни о чём другом.
И Гарри понимал, что для такой уверенности у неё были все основания: несмотря на то, что она была одета, несмотря на её расслабленную позу и спокойный взгляд, чувствовалось, что Снегг слишком сильно хочет её и поэтому боится приблизиться. Боится не совладать с собой. Поэтому он просто смотрел на неё. Смотрел, как заворожённый…
К удивлению Гарри, он вдруг спросил:
- Ты не покинешь меня?
В его обычно холодном голосе слышались тревога и затаённая мольба.
Девушка пристально посмотрела на него, слегка вздохнула и, опустив ноги в туфельки, слезла со стола.
- Северус, ну, сколько можно?
По её укоризненному тону чувствовалось, что разговор этот происходил не в первый раз.
- Что ещё ты хочешь от меня услышать?
Она подошла к Снеггу почти вплотную, но он даже не попытался прикоснуться к ней.
- Почему ты мне не доверяешь? - с обидой в голосе заговорила девушка, не сводя с него огромных чёрных глаз. – Зачем мучаешь?
- Я не привык верить женщинам.
- Не ровняй меня с остальными, я, кажется, не давала повода. И ты прекрасно знаешь, чего стоишь, как человек и как мужчина.
Снегг покачал головой.
- Я не стою тебя, Пен.
- Самоедство оставь при себе. Лучше прими мою любовь, как должное.
Но сомнение по-прежнему явственно читалось на лице профессора зельеварения.
- Не могу, - признался он. – Слишком прекрасно, чтобы длиться вечно.
- Почему ты такой мнительный?
- Потому что я никогда не получал от судьбы подарков, моя кошечка. До сих пор мне доставались только пинки и зуботычины, а то и что похлеще.
- Может, пора перестать держать оборону и просто поверить?
Снегг, по-видимому, был не в состоянии слишком долго просто стоять с ней рядом - её близость действовала на него одуряюще. А последние слова когтевранки он явно воспринял, как поощрение.
Обняв девушку за талию, другой рукой он принялся расстёгивать её жилетку.
«Времени зря не теряет», - подумал Гарри с невольной завистью – ему бы такую уверенность с девушками!
- Всё-то ему надо доказывать, - египтянка слегка отклонилась назад, выгнув спину. – Ладно, начнём по новой. Разве я с тобой не по собственной воле?
- Нет.
- Разве ты соблазнил меня?
- Нет.
- Разве я пила приворотное зелье или ещё какую любовную отраву?
- Нет.
- Разве не я сделала первый шаг?
- Нет.
- Разве ты хоть на секунду усомнился в моей искренности?
- Нет…
- Так чем ты недоволен? Неужели было бы лучше, если бы я ждала до скончания веков, когда ты сам подойдёшь ко мне ближе, чем на пару футов?
- О, нет, - прошептал Снегг, глядя на неё влюблёнными глазами, - я бы никогда не посмел.
- Значит, всё было правильно?
- Да…
В этот момент за дверью раздался невнятный шорох.
Снегг тотчас же выпустил девушку и весь подобрался, словно хищный зверь, готовящийся к прыжку. Его подруга проворно отступила на шаг назад и резко встряхнула головой, отчего её длинные волосы, взметнувшись, улеглись на грудь, прикрыв царивший там беспорядок.
Оба выжидательно уставились на дверь.
Гарри тоже развернулся в ту сторону, гадая, кого принесло на этот раз, и как Снегг с египтянкой выкрутятся из щекотливой ситуации.
Мысленно он пожелал им удачи.
Но никто так и не появился.
Девушка быстрыми, хорошо отработанными движениями застёгивала пуговки на блузке, в то время как Снегг с самым решительным видом направился к двери.
Резко распахнув её, он вышел в коридор и почти тотчас вернулся.
- Ложная тревога, - объявил он. – Всего лишь чёртова кошка, разорви её горгулья.
Египтянка уже успела застегнуть жилетку и сейчас приглаживала волосы.
Она улыбнулась, услышав, что бояться нечего.
- Миссис Норрис, верно?
- А ты знаешь другую?
- И ты тоже.
Снегг слегка нахмурился, но почти тотчас лицо его прояснилось.
- Нет, это точно кошка Филча. Я уверен.
- Ну, тогда волноваться не о чем.
- Никогда не доверял этой твари, - пробормотал Снегг озабоченно. – Она ведь не простая кошка.
Но подруга не разделяла его сомнений.
- Миссис Норрис, - сказала она с улыбкой, -
никогда не навредит мне. Поверь, я знаю, что говорю.
И спокойно прошла к столу, за которым раньше готовила зелье.
Её предстоящий уход поверг Снегга в уныние, которое он и не думал скрывать.
Поймав его недовольный взгляд, когтевранка недоумённо приподняла брови.
- Что? Мне следовало уйти ещё пятнадцать минут назад. Ты же должен хоть изредка отпускать меня.
Снегг кивнул, но недовольство с его лица никуда не делось.
Девушка подхватила сумку и подошла к нему.
- Северус…
- Да я не о том думаю.
- ?
- Твоей бабке я не понравлюсь.
- Почему ты так уверен?
- Потому что я не вчера родился, моя кошечка. Она никогда не примет меня.
- Глупости, - сказала египтянка нетерпеливо. – Бабушка любит меня.
- Вот именно поэтому.
Из этого разговора Гарри мало что понял, кроме того, что Снегг всерьёз беспокоился насчёт неведомой бабушки, точнее, грядущей встречи с ней.
Девушка бросила сумку, приподнялась на носочки и легонько поцеловала его.
- Она не будет мешать, обещаю.
- Сомневаюсь.
- И разрешение подпишет. Это будет отличный подарок к окончанию учебного года.
Снегг гладил её по волосам, но лицо его по-прежнему было сумрачно.
- Бойтесь данайцев, дары приносящих… что-то мне всё время лезет в голову эта фраза, когда я думаю о ней.
Девушка взяла его руку, прижалась щекой к тыльной стороне ладони, и, прикрыв глаза, слегка потёрлась об неё.
- Я тебе так скажу, Северус, - медленно произнесла она, - ни бабушке, ни кому другому не удастся разлучить нас.
- Твоими бы молитвами.
Египтянка вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
- А если она вздумает ставить палки в колёса, - голос её прозвучал неожиданно жёстко, - то я без колебаний пошлю её к чёрту. Хватит с меня её забот.
Гарри даже присвистнул от удивления.
«А серна-то брыкается!»
Снегг, судя по всему, несколько приободрился от такого решительного заявления.
- Я тебе верю, милая… Но с твоей бабкой точно будут проблемы.
Девушка ласково прильнула к нему, и Снегг, не раздумывая, заключил её в объятья.
Похоже, расходиться они не собирались.
- Я никогда тебя не оставлю, - проговорила египтянка со страстной настойчивостью. - Не спрашивай, почему.
- А если всё же спрошу?
- Просто никто не относился ко мне так, как ты.
Из этого туманного ответа Гарри мало что понял, но Снегга он вполне удовлетворил.
И всё же он не преминул высказать то, что, очевидно, давно его мучило.
- Всё слишком хорошо, чтобы длиться вечно. Я так счастлив с тобой, моя кошечка… и одна мысль о том, что однажды всё кончится, невыносима.
- Да что с тобой такое! Опять подозреваешь кого-нибудь?
- Нет… У меня дурное предчувствие… Не уезжай, Пен.
- Мы уедем вместе. Совсем скоро.
- И потом, ты знаешь, кем я был.
Она чуть отстранилась, приняв независимый вид.
- Ну, знаю, и что? Мне всё равно!
- Но мне не всё равно. И Цирцее тоже.
«Это, наверное, бабка».
- Северус! - голос девушки звучал торжественно и как будто слегка зловеще. – Как ты не понимаешь… Дело не в том, что ты когда-то ошибся. Это вообще не имеет значения. Важно другое: наша встреча неслучайна. Я не верю в случайности. Это судьба.
«Прямо Трелони какая-то», - подумал Гарри с усмешкой.
Но египтянка была серьёзна. Высвободившись из рук Снегга, она отступила на шаг назад и теперь смотрела ему прямо в лицо.
- Если ты до сих пор не видишь, - продолжала она, - мы с тобой похожи. Мы не нужны этому миру, а он не нужен нам. Мы слишком сильны и потому обречены на одиночество.
- Я - да, но ты... Не уверен, что правильно понял тебя, радость.
Она покачала головой.
- Мы оба отверженные, Северус. Мы не сможем жить обычной жизнью, а другой нам не предложат. Если только…
- Если только?..
- Я не собираюсь подстраиваться ни под бабушку, ни под остальной мир. Довольно я жила по чужим правилам.
Снегг усмехнулся, но как-то горько.
- Идеалистка… тебе этого не позволят.
Глаза у девушки горели.
- А я и спрашивать не буду. Просто возьму то, что принадлежит мне по праву.
«О чём это она?»
Снегг смотрел на подругу с сомнением.
- Когда-то я тоже думал, что мне удастся переломить судьбу, - заметил он, помолчав. - Но у меня не было твоего честолюбия.
- Все мои мечты и замыслы не будут ничего стоить, если тебя не будет рядом. Ты нужен мне, Северус. И мне всё равно, кем ты был и кем ещё будешь, главное, чтоб ты был со мной. Мы с тобой одинаковы...
Она говорила со страстной настойчивостью, с убеждённостью, которая не оставляла сомнений в её искренности.
- Помнишь, что я сделала два дня назад? – она снова приблизилась к нему. - Если бы я не любила тебя, у меня бы ничего не вышло.
- Я знаю, дорогая, - проговорил Снегг, целуя девушку, - я знаю…
- Надеюсь, я ещё смогу… доказать тебе… что ты значишь для меня... только смерть помешает.
Её последние слова отрезвили Снега.
- Довольно, - пробормотал он, зарываясь лицом в её волосы. - Не надо о смерти. Прости, что завёл этот разговор. Всё будет, как ты захочешь.
Гарри мало что понял из этих туманных речей. Одно не подлежало сомнению: девушка не просто была влюблена в Снега - она рассчитывала на его помощь в осуществлении каких-то там грандиозных планов. И вряд ли он намеревался препятствовать ей.
Красавица-египтянка, меж тем, поспешила воспользоваться благоприятной ситуацией.
- Так что насчёт Ковальчика? - поинтересовалась она.
- О чём ты, Пен?
– Обещай, что не тронешь его!
- Да чёрт с ним, с этим малохольным, - согласился Снегг с несвойственным ему великодушием, - пусть живёт. Но если только мне...
- А как же Маренго, Тертис, Уотергейт и Пимс? Помнится, они тоже провинились только тем, что заговорили со мной в твоём присутствии.
Гарри уже устал удивляться. Он считал, что когтевранка ведёт себя неразумно: подкалывать такого ревнивца, как Снегг, было всё равно, что дразнить кобру.
Но Снегг, к чести его, проявил себя как нельзя лучше.
- Не знаю таких, - заявил он. – И что мне за дело до них? Всё равно этим соплякам за мной не угнаться.
- Ну, наконец-то!..
Терпимость Снегга к потенциальным соперникам была вознаграждена самым нежным образом.
Гарри попытался сосредоточиться на мысли о возвращении, но у него не получилось. Да он и не старался. Ему хотелось дождаться окончания свидания.
Снегг проявил наконец своё хвалёное благоразумие.
- Уходи, раз собралась, - произнёс он, с сожалением отстраняя её. - Или пеняй на себя.
- Это угроза?
- Хочешь окончательно загубить мою репутацию?
- А есть что губить?
- Ну, мне-то терять нечего, кроме своих цепей. Но мы не можем думать только о себе, помнишь? Особенно ты, Пен.
- Не волнуйся, я осторожна.
«Это ещё что за новости?»
Снегг подобрал валяющуюся на полу сумку, недовольно хмыкнул и вытащил оттуда пару толстых книг.
- Незачем таскать столько кирпичей. Эти заберёшь утром.
Когтевранка никак не прореагировала на его произвол. Её внимание привлекла роза, приколотая к жилетке, - она только сейчас заметила её плачевное состояние.
- Бедный цветок… Розы долго не живут, правда, Северус?
Снегг пожал плечами, достал палочку и направил её на поникший цветок.
- Белльфлорус!
Роза вновь приобрела свой первоначальный вид.
- Не в нашем случае.
- Ночь уже близко, - многообещающе сказала девушка и, забрав сумку, направилась к выходу.
Снегг бросил ей вслед полный сожаления взгляд. Волшебную палочку он всё ещё держал в руке…
- Акцио хомини!
Девушка уже взялась за ручку двери, когда заклинание настигло её. Невидимая сила отшвырнула её обратно к Снеггу.
- Не можешь расстаться со мной, Северус? – проговорила когтевранка, едва переведя дух. - Даже на несколько часов?
- Даже на несколько минут.
Гарри с усмешкой наблюдал, как хрупкая египтянка тонет в объятьях профессора зельеварения. Сейчас она стояла к Снеггу спиной и была надёжно укрыта от невидимого наблюдателя полами чёрной мантии, как двумя гигантскими крыльями. Снегг так сильно сжимал её в объятиях, что у Гарри возникла глупейшая мысль: вот-вот раздастся хруст костей. Девушка казалась ему такой беззащитной… Это ощущение усиливало её нежное открытое горло: египтянка откинула голову назад, и Гарри со смешанным чувством брезгливости и удовольствия наблюдал, как рука Снегга осторожно ласкает её лебединую шею. Почему-то сейчас особенно бросалось в глаза, как сильно контрастирует красивый золотисто-смуглый оттенок её кожи с неестественной бледностью преподавателя-вампира.
«Опять за своё... Да он просто маньяк!»
Впрочем, в душе Гарри прекрасно понимал Снегга…
Девушка же, несмотря на лёгкую укоризну, прозвучавшую в её голосе, и не думала вырываться из любящих рук.
- Прости, моя кошечка, не удержался...
«Да ей только того и надо!..»
- Мне… всё равно нужно уйти.
- В таком случае, тебе придётся постараться, - отпускать её он явно передумал.
Гарри недоверчиво хмыкнул.
Нет, со Снеггом точно что-то не так… Да в жизни бы он не позволил себе так плевать на всякую осторожность! Причём, сам же об этом распинался! Неужели он настолько одержим смуглой красоткой, что…
- Думаешь, я беззащитна?
Какие-то новые нотки в этом чарующем голосе оборвали мысли Гарри.
Когтевранка быстро подтянула к себе сумку, ремень которой по-прежнему сжимала в руке и достала оттуда палочку – гибкую, сделанную из светлого дерева. Держа её в согнутой в локте левой руке слегка наклонённой назад, она резким уверенным движением сделала два коротких взмаха влево-вправо – словно прочертила в воздухе двухдюймовую горизонтальную линию - и отчётливо произнесла:
- Драгэндроппис!
На лице её промелькнула торжествующая улыбка.
И было от чего!
Едва заклинание было произнесено, как Снегг тотчас, явно против воли, отпустил её; более того, мощная магическая сила оторвала его от девушки и швырнула в самый конец класса. На его счастье, он ничего не задел по пути. И всё равно его крепко ударило о стену.
- Круто! – Гарри не смог сдержать восторженного возгласа.
Всё-таки видеть Снегга поверженным было - чего уж там! – приятно.
Но египтянка придерживалась другого мнения.
- О, Иштар! - воскликнула она в ужасе, бросаясь к Снеггу. – Северус, прости, я не хотела!.. Я… перестаралась…
- Будь я проклят!..
Снегг уже поднялся на ноги.
Он изумлённо смотрел на девушку, и в возгласе, невольно вырвавшемся у него, Гарри послышалось откровенное восхищение. Впрочем, с примесью лёгкой досады.
- Блестяще! – сказал Снегг. – Я поражён, любовь моя.
Было очевидно, что он ничуть не преувеличивает.
Подружка Снегга выглядела смущённой. Она стояла перед ним с виноватым видом, побледневшая и растерянная.
- Северус, прости, - пролепетала она, - я не думала… ты сам говорил, что оно отбрасывает на два-три фута максимум!
«Ха! Два фута?! Двадцать, не меньше!»
Снегг откинул волосы со лба. Вид у него был озадаченный.
- Так и есть, - подтвердил он, – но у тебя… невероятно!
- Что? Объясни мне!
- Чтобы нанести удар такой силы, требуются выдающиеся способности. Волшебники, практикующие защитную магию, годами отрабатывают это заклятье. Но ты… - Снегг обвёл класс внимательным взглядом, вероятно, прикидывая расстояние, которое он проделал по воле подруги, - …чёрт возьми, ты сделала это с первого раза! Да ещё так далеко… Так не всякий мракоборец сможет…
- Ты сам хотел, чтобы я освоила его.
- Но я был уверен, что у тебя ничего не выйдет! Это высшая магия, такое серьёзное заклятье не под силу семнадцатилетней девушке. Обычной девушке, - поправился он. - Но у тебя, Пен, получается всё, за что бы ты ни бралась.
В его голосе звучало неподдельное уважение, и девушка вздохнула с облегчением. Она уже вполне оправилась от испуга.
- Я не буду больше применять его, - пообещала она.
- Напротив, - возразил Снегг. - Запомни, как ты это делала и не теряйся, если какой мерзавец нападёт на тебя - ведь его прикосновение вряд ли будет таким нежным, как моё.
- Скажи мне, ты сильно ударился? - в её голосе слышались тревога и раскаяние.
- Пустяки.
«Врёт», - уверенно подумал Гарри.
Подруга Снегга тоже была настроена скептически.
- Точно? – спросила она недоверчиво.
- Ты видишь кровь? Нет? Остальное неважно. Не переживай из-за ерунды.
- Только не лги мне! Учти, я всё равно всё увижу и довольно скоро.
Снегг ухмыльнулся.
- Жду с нетерпением.
Впрочем, как бы сильно не стукнуло его на самом деле, намёк был более чем прозрачен.
Подобрав сумку, он взял девушку за локоть и проводил к дверям.
- Тебе пора, моя кошечка.
- Без сюрпризов? – спросила она, надевая сумку на плечо.
Снегг, не глядя, отшвырнул свою палочку прочь. Она со стуком упала на преподавательский стол.
- Больше никакой магии.
Египтянка ласково улыбнулась ему и шагнула за порог.
- Постой, – остановил её Снегг. - Приходи пораньше, поужинаем вместе. Я приготовлю рис, как ты любишь.
«Он ещё и готовит для неё? – в который раз поразился Гарри. – Умереть – не встать!»
- Хорошо, - легко согласилась красавица, - значит, надо придумать отмазку, чтобы не ходить в столовую.
- Возвращайся скорее.
- Я люблю тебя.
Она легонько погладила его по лицу и выскользнула вон.
- Божественна, - чуть слышно проговорил Снегг ей вслед.
После чего развернулся и, морщась, - ударило его, видимо, всё-таки довольно сильно, - направился к столу, за которым работала его любовница-студентка.
Гарри ждал, что сейчас очертания кабинета расплывутся, но этого почему-то не произошло.
Снегг принялся составлять на лабораторный поднос склянки с ингредиентами. Гарри рассеянно наблюдал за ним, недоумевая, почему он не прибегает к волшебству, пока не сообразил, что Снеггу, должно быть, доставляло удовольствие брать те предметы, которых касались руки его подруги. Периодически он разминал мышцы шеи, делая головой полувращательные движения, и потирал затылок, где у него, по-видимому, до сих пор болело. При этом он не издавал ни звука, так что Гарри проникся к нему некоторым уважением.
Почему же воспоминание не заканчивается? Может, Снегг сейчас скажет что-то важное?
Но декан Слизерина, по всей видимости, не относился к любителям разговаривать сам с собой. Он молча отнёс поднос с ингредиентами к себе на стол, сделал пометку в журнале, потом взял палочку и тщательно вытер её лоскутком коричневого бархата, лежавшего тут же.
Гарри решил, что дальше ждать бессмысленно. Он и так уже слишком задержался. Каждая секунда промедления грозила ему смертельной опасностью – холодея, он подумал о том, что реальный Снегг, обнаружь он его склонившимся над Омутом Памяти, вполне способен его убить. На мантию-невидимку Гарри не очень-то полагался. Он сосредоточился, готовясь выбраться из воспоминания, как вдруг дверь в кабинет распахнулась, и на пороге вновь возникла девушка Снегга.
И Гарри, и Снегг замерли, уставившись на неё.
- Уже вернулась? - спросил Снегг, опомнившись. – Так быстро?
- Мантия, - девушка указала на кусок ткани, валявшийся на одном из столов. - Я забыла её.
Она вошла в класс. Снегг машинально проследовал за ней. Взяв мантию, он молча накинул её на плечи подруги.
- Спасибо, - девушка, на ходу застёгивая пряжку, поспешила к двери.
- Ты виделась с Лавинией? - поинтересовался Снегг.
Она обернулась.
- Винни меня не дождалась. Во всяком случае, в гостиной её нет. Зато Ковальчик там. Ну, я побежала.
Снегг какую-то секунду колебался, затем стремительно ринулся следом.
Девушка уже потянула на себя дверь, когда он настиг её. Выбросив руку вверх, Снегг резко ударил ладонью по двери и захлопнул её.
Египтянка живо обернулась к нему, и Гарри подошёл поближе, чтобы лучше видеть разворачивающуюся сцену.
- Северус!
- Никуда я тебя не пущу, - заявил Снегг.
«Ну, к Ковальчику-то точно».
Гарри внимательно наблюдал за парочкой, нисколько не сомневаясь в правильности своих догадок.
Оленеглазая красотка оказалась зажата между Снеггом и закрытой дверью. Шансов выбраться у неё действительно было немного.
- Пусти, я должна идти!
- Хочешь сказать, что вернулась только из-за тряпки?
- Да…
- Лжёшь.
- Что ты... Ах!..
Снегг больше не сдерживался. Правда, он и не встречал серьёзного сопротивления - девушка лишь слегка трепыхалась в его руках, словно бабочка, запутавшаяся в паутине, но Гарри уже достаточно видел, чтобы распознать её истинные намерения.
Она даже предприняла героическую попытку воззвать к благоразумию профессора – для проформы, решил Гарри.
- Надо увидеться с Лавинией... Она и так что-то подозревает.
Но слова эти не произвели на Снегга ни малейшего впечатления.
- Да ну её к чёрту! – нетерпеливо произнёс он. - Потом что-нибудь придумаешь.
Он ловко вытащил у неё из сумки палочку и решительно направил её на стену рядом с дверью.
- Симплегадос!
Стена задрожала, с пола до потолка по ней пробежала идеально ровная трещина, расколовшая её на две части. Эти части с грохотом разъехались в разные стороны, и в образовавшемся проёме Гарри увидел жилое помещение - вполне уютную комнату, смежную с классом, в которую с противоположной стороны вела самая обычная дверь. Он сообразил, что это, должно быть, апартаменты Снегга: вполне логично, что они находились рядом с его кабинетом. Не успел он восхититься таким полезным заклятьем, как стена снова начала смыкаться.
- Замрите! - крикнул Снегг, и половинки стены остановились на полпути.
Девушка меж тем перестала вырываться. Её тело обмякло, словно она вдруг утратила всякую волю, тонкие руки ухватились за Снегга с покорностью, которую даже он, казалось, не ожидал в ней так быстро встретить, дыхание постепенно восстановилось после недолгой и неравной борьбы. В огромных глазах появилось незнакомое дразнящее выражение, и Гарри подумал, что Снегг не ошибся в своём предположении: она вернулась нарочно.
Снегг поднял её на руки и унёс в открывшуюся комнату. Казалось, это не стоило ему никаких усилий - то ли его подружка была слишком легка (что было вполне вероятно при её субтильной конституции), то ли сам он был гораздо сильнее, чем казался на вид.
- Симплегадос! – проговорил он уже из комнаты, и стены снова пришли в движение.
И тотчас Гарри услышал ещё один голос, прозвучавший так неожиданно, что он вздрогнул.
- Прошу прощения за вторжение, достопочтенный коллега, но они опять взялись за своё!
Гарри задрал голову. Голос исходил из единственного в классе портрета крючконосого, довольно сурового на вид волшебника, доселе крепко спавшего в своей раме. Сейчас он как раз продрал глаза и недовольно взирал на пустой класс. И главное, был в своей раме не один: Гарри успел заметить, как он подвинулся, и к нему втиснулся симпатичный старичок в малиновом берете. Именно он произнёс неожиданно прозвучавшую фразу тоненьким старческим голосом, слегка задыхаясь, как от быстрого бега.
Весь вид старичка выражал крайнее смущение, но хозяин портрета как будто и не удивился и не обиделся даже, что его так бесцеремонно разбудили. Он любезно кивнул гостю и потёр глаза кончиками пальцев.
- Дело молодое, - сказал он, окончательно просыпаясь, и философски пожал плечами.
Гарри понял, что не следует медлить долее ни секунды. Увиденного было более чем достаточно.
«Я хочу выйти отсюда немедленно!» - твердо произнёс он (или только подумал?), и кабинет Зельеварения тут же потерял свои очертания. У Гарри всё закружилось перед глазами, ноги оторвались от пола, и он провалился во тьму...
… а через несколько секунд со стуком грохнулся на пол в кабинете Снегга. Мантия-невидимка сползла с головы. Да, в общем-то, она всё равно бы не спасла, если бы в классе кто-то был - столько шуму он наделал. Но, по счастью, кабинет по-прежнему пустовал. Поднявшись, Гарри быстро отскочил в угол рядом с дверью, поспешно завернулся в мантию с головой и перевёл дух.
И как раз вовремя!
Мгновение спустя в кабинет ворвался Снегг. Гарри никогда не видел его таким разъярённым. Затаив дыхание, он вжался в угол.
Видно, Снегг опять поскандалил с матерью. Он слегка дрожал от возбуждения; казалось, каждая клеточка его тела источает ненависть.
Схватив со стола графин с водой, маг сделал несколько жадных глотков, а затем со всей силы швырнул его в стену, к счастью, противоположную той, рядом с которой находился Гарри. Зазвенели осколки, но Снегг даже не шелохнулся. Его блуждающий взгляд обвёл комнату, и Гарри прочёл в нём страстное желание бить, крушить, убивать.
В таком состоянии декан Слизерина, пожалуй, представлял собой не менее опасного противника, чем Волан-де-Морт.
Гарри проклинал свою медлительность.
Что ему стоило уйти минутой раньше! Зачем было дожидаться финального аккорда виденной в Омуте сцены, тем более что это не доставило ему удовольствия и не добавило ничего нового к тому, что он уже и так знал? Да, ему крупно повезло, что он сумел вернуться из Омута Памяти Снегга до его прихода. Просто чудо, что тот так задержался, ибо пребывание незваного гостя в его самых сокровенных воспоминаниях длилось явно больше пятнадцати минут. Но что делать теперь? Как выйти из кабинета под самым носом Снегга, когда он в таком состоянии? Гарри нутром чувствовал, как сильно Снегг напряжён. Слух у него сейчас, наверное, обострён до предела, да и другие чувства тоже. Пытаться сделать хоть шаг было бы чистым безумием.
Снегг вдруг вперил невидящий взгляд прямо в тот угол, где он находился.
Гарри похолодел. Он некстати вспомнил, что Грозный Глаз Грюм может видеть сквозь невидимую мантию, и от этой мысли сердце бешено запрыгало у него в груди. А что, если и Снегг научился этому? Он зачем-то представил, как Снегг хватает его, и на лбу у него выступила испарина. Вот влип! Да Снегг сразу поймёт, где он только что был, а если захочет убедиться наверняка, то сыворотка правды у него наготове. И тогда...
Стиснув зубы, Гарри пытался сообразить, что может сделать. Он не сомневался, что, обнаружь его Снегг сейчас, ему крепко не поздоровится. В его жизни уже не раз, и не два были ситуации, когда он находился на волосок от гибели, но в эту минуту ему казалось, что хуже положения ещё не было. Надо так нелепо попасться! Запалиться из-за собственного нездорового любопытства! Да он и палочкой-то взмахнуть не успеет - у Снегга реакция куда быстрее, как он недавно убедился воочию. Оставалось уповать на свою счастливую звезду. Авось, пронесёт и на этот раз…
Снегг всё смотрел в его сторону, и Гарри чувствовал, что напряжение становится невыносимым. Тело затекло, по спине струйками сбегал пот, а он не смел даже лишний раз вздохнуть. Положение было ужасным.
Внезапно Снегг резко оторвался от стола, на который до сих пор опирался, и стремительно шагнул к шкафу, где стоял Омут Памяти. Гарри едва подавил вздох облегчения. Он чуть-чуть переменил позу, не сводя глаз с профессора.
Снегг тем временем достал палочку, опустил её почти к самой поверхности чаши с воспоминаниями, и тотчас же лёгкое серебристое облачко поднялось из Омута и затрепетало в воздухе.
- Мементос Корасон! - произнёс Снегг севшим голосом, и облачко плавно двинулось в его сторону.
Оно словно вплыло ему в грудь, исчезнув в складках мантии, и в тот же миг Снегг сдавленно вскрикнул. Он пошатнулся, нетвёрдым шагом подошёл к креслу, но не смог в него опуститься. Его правая рука была судорожно прижата к груди – будто он пытался облегчить терзающую его боль. Он опять покачнулся и упал на пол, извиваясь под действием чудовищной судороги. Ему было очень плохо.
Гарри наблюдал за происходящим со страхом и изумлением. Что творилось со Снеггом? Это было очень похоже на эпилептический припадок или даже пытку заклятием
Круциатос, но ведь он всего лишь вернул воспоминания обратно! Лицо профессора помертвело – оно выражало сейчас такую муку, что, казалось, ещё немного - и он умрёт прямо на глазах. Свободной рукой Снегг делал какие-то нелепые движения, словно пытался что-то схватить, но у него ничего не получалось, и весь его вид являл картину ужасающего бессилия.
Страх Гарри улетучился, уступив место состраданию: было невыносимо смотреть на такие мучения. Он почувствовал острое желание помочь Снеггу, не дать ему умереть. Не то, чтобы он вдруг проникся к нему симпатией, но он не хотел, не мог оставаться безучастным, видя, как на его глазах человек гибнет под действием таинственной и страшной силы. Он уже собирался откинуть мантию и обнаружить себя, не представляя ещё толком, чем может помочь, когда Снегг издал дикий вопль, конвульсивно дёрнулся и затих.
Гарри был ни жив, ни мёртв от волнения.
«Неужели умер?!»
Он подошёл к Снеггу и, склонившись над ним, приподнял его левую руку за запястье. Слабый пульс едва прощупывался. Гарри вздохнул с облегчением. Значит, Снегг всего лишь без сознания. Надо пользоваться моментом и уходить.
Но что-то удерживало его. Он потянулся, разминая мышцы, и после секундного раздумья отошёл обратно в свой угол, оказавшийся вполне безопасным местом, твёрдо решив, дождаться момента, когда Снегг очнётся. В крайнем случае, подумал он, скажу, что пробрался в кабинет, как раз тогда, когда Снегг был без сознания. Это звучало вполне убедительно, и Гарри приободрился.
Он ждал.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем Снегг наконец пошевелился. Рука, на которой Гарри нащупал пульс, дрогнула, глаза открылись, и профессор глубоко вздохнул всей грудью. Он медленно приходил в себя. Боль понемногу отпускала его, и вот он уже осторожно, с усилием приподнялся. Гарри заметил, что рука, на которую он при этом опирался, сильно дрожала. Сам Снегг был бледен, как мертвец, хотя бледнее, казалось, уже некуда. Кое-как уцепившись за край стола, он встал на ноги, и, тяжело опираясь на столешницу, через несколько секунд рухнул в кресло. Его била крупная дрожь, он тяжело дышал и вообще выглядел так, словно только что вернулся с того света.
Немного придя в себя, Снегг поднял валявшуюся на полу палочку и указал ею куда-то вглубь класса.
- Акцио настойка полыни, - произнёс он слабым голосом.
Вскоре нужная склянка была у него в руках, он откупорил её и, морщась, отпил больше половины. Потом отставил её в сторону и устремил застывший взгляд в пустоту.
Через некоторое время целебный отвар подействовал: взгляд Снегга снова обрёл осмысленность, и он глубоко вздохнул всей грудью, словно прогоняя остатки боли. Его недавнего гнева как не бывало, и лицо выражало теперь бесконечную печаль, так что Гарри с любопытством рассматривал его. Он никогда не видел Снегга таким.
Снегг, казалось, окончательно оправился. Он приложил руку к сердцу и, удовлетворённый его ровным биением, облегчённо вздохнул.
- Жизнь жестока, моя кошечка… - тихо произнёс он, - ...да и бессмысленна.
Гарри вздрогнул от этих слов. На короткое время он забыл о том, что видел в Омуте, потрясённый припадком, случившимся со Снеггом, но эти неожиданно сказанные вслух слова разом освежили его память. Он вглядывался в лицо преподавателя и не находил в нём привычной озлобленности на весь мир. Напротив, Снегг показался ему усталым и сильно постаревшим. На бледном лице застыло отчуждённое выражение - как там сказала старуха? - словно смерть уже простёрла над ним свою тень. Но поразительнее всего на этом мёртвом лице были глаза. Это были не те два холодных тоннеля, в которые Гарри не мог смотреть без внутреннего трепета.
Эти глаза были живыми, и в них словно собралась вся скорбь мира.
Гарри почувствовал невольную жалость к этому человеку. Конечно, у него не было причин любить зельевара, но сейчас он впервые задумался о том, что, в сущности, почти не знал его. Душа Снегга представлялась ему некой мрачной бездной, которую никогда не освещал даже слабый лучик света. Но теперь он знал – убедился своими глазами, что столь категоричные выводы были преждевременны. Он смутно догадывался, что Снегг пережил нечто очень плохое, что навсегда изменило его жизнь. С той девушкой у него явно ничего не получилось, но он до сих пор помнил её. Да и сцена с матерью красноречиво свидетельствовала о том, что он был очень мало счастлив в этой жизни. Каково было не знать материнской ласки, каково было потерять любовь и жить с этим? Гарри был рад, что не ушёл, ибо ему представился удивительный случай увидеть Снегга без вечной маски ненависти, беззащитного и отчего-то ужасно близкого.
Он испытал странное и горькое чувство, увидев врага таким несчастным... и таким сломленным.
Снегг меж тем окончательно пришёл в себя. Он не без усилий взял себя в руки, и лицо его сразу приняло обычное угрюмое выражение. По-видимому, он опять вспомнил встречу с матерью: кулаки его непроизвольно сжались, а на лице появилось привычная гримаса холодной ярости. Он снова был самим собой, хотя теперь Гарри уже не был уверен, что это его истинное лицо.
- Филч! - загремел Снегг, поднимаясь с кресла, и Гарри вздрогнул от его крика. - Филч!
Профессор принялся расхаживать по кабинету, и Гарри в который раз пожалел, что до сих пор не убрался отсюда. Он вжался в угол, надеясь, что сейчас придёт Филч, и Снегг отвлечётся на него.
Но Филч не появлялся.
Снегг начал выходить из себя. Ему было необходимо сорвать злость на ком-нибудь.
- Где застрял этот идиот? - прошипел он.
Круто развернувшись, Снегг подошёл к двери и пинком распахнул её.
- Филч!!! - заорал он в темноту. - Где вас черти носят?
Раскаты его гневного голоса эхом отозвались в подземном коридоре, а потом Снегг, к огромному облегчению Гарри, решил сам отправиться на поиски нерадивого смотрителя.
Оставшись один, Гарри немного подождал, потом неслышно прокрался к двери, которую Снегг оставил распахнутой настежь и вышел в коридор. Соблюдая величайшую осторожность, он выбрался из подземелья. Снегг, к счастью, ушёл в другую сторону, так что Гарри беспрепятственно добрался до ближайшей лестницы, а уже оттуда со всех ног понёсся в гриффиндорскую башню, где, как он точно знал, его дожидались верные друзья.
1 Э. По «В Альбом» (пер. В.Брюсова)
