Индия

Волк

Я вижу их каждый день. Живое напоминание того, почему я делаю то, что должен. Магглорожденные. Все из-за них. Из-за них мы умираем и истекаем кровью, из-за них я там, где я есть. Мне теперь действительно наплевать, чем все закончится – слишком долго длится этот конец.

Победим или проиграем – в любом случае мы заплатим высокую цену. Нам всем нужна власть – ничто больше не важно. Все хотят быть услышанными. Ирония в том, что мы все ведем один и тот же бой. Все, кроме магглорожденных – грязнокровок, если вам так удобней их называть.

Эта война вокруг них. Не за или против, а вокруг. Они будто последняя оставшаяся конфета после праздников, разорванная на кусочки двумя жадными детьми. Полукровки могут видеть эту борьбу с обеих сторон. Обе стороны – просто потребители, и обе стороны притворяются, что они - избранные. Для чего и кем? Не все ли равно?

Для грязнокровок нет места в этом мире – они всегда будут изгоями. Они не знают наших правил и не желают учиться им. Само их существование привносит столько маггловского в наш мир, что это станет гибелью для нашего общества.

Они не просили этого. Их вина только в том, что они родились с даром, значение которого до конца не понимают. Грязнокровки не хотели быть нашей обузой, просто хотели жить. И я вижу это в ее глазах: она знает, что это ее война. Она единственная понимает, что у нее нет никакого выбора, кроме как бороться, и что ее жизнь будет означать нашу смерть.

Один маггл назвал рабство «волком, сидящим на цепи». Так продолжаться больше не может, но и освободить этого волка невозможно: оставьте все как есть, и вас съедят; отмените рабство, и будете разорваны в клочья.

Грязнокровки – это наш волк, срывающийся с цепи. Мы не можем впустить их в нашу жизнь, не потеряв собственное «я». Мы не можем исключить их из общества, не расплатившись собственными душами. В любом случае нас ждет поражение. Нам не выиграть чужую войну, потому что это война грязнокровок. Нас становится все меньше, а их - больше. Семьи истинных магов теряют волшебство, которое вытекает из них и инфицирует магглов, делая их мутантами. На каждого ребенка, рожденного магами, приходится три грязнокровки, наделенных нашим даром, нашими талантами. На каждого ребенка, рожденного в семье волшебников и обладающего магией, приходится как минимум один, чьи родители – магглы. Но эти магглорожденные принадлежат магическому миру больше, чем сквибы, лишенные волшебства.

Не имеет значения, кто выигрывает эту войну. В конечном счете, все мы погибнем, а они выживут. Но останутся ли они бывшими рабами или станут вольными волками – этот вопрос мы решим в бою.

Некоторые говорят, что эта война – борьба этики и морали, борьба добра со злом. Я же скажу - это последний шанс выжить. Старый порядок будет разрушен. Вспомнят ли о нем в будущем? Я вижу, куда катится этот мир. Несколько столетий, в лучшем случае, и больше не будет ни магического, ни маггловского миров. С каждым прошедшим мгновением агрессия магллов усиливается. Волшебный же мир более ограничен.

Рождение и смерть только усиливают грядущие изменения. Миры вновь сливаются воедино, и я хочу, чтобы мы вошли в историю прощенными, а не проклятыми.

Мне не хотелось бы, чтобы люди помнили меня только за то, что у меня на предплечье была выжжена Метка. Я не желаю, чтобы нас помнили как людей, держащих волка на цепи, который обглодал наши руки до костей. Пусть лучше меня съедят - из всей пищевой цепочки к жертве относятся с большим сочувствием. Вполне возможно, я сам себе рою могилу, но, по крайней мере, могу быть уверенным в том, что меня нормально похоронят.