Глава 2– Смотри, куда несешься, придурок!
Гарри открыл глаза. Оказалось, что врезался он не в стену, а в тележку какого-то парня.
– Извини, я не специально, – пробормотал Гарри.
«Ну и урод, честное слово, – оценил он внешность парня. – Никак тролли были в роду».
Подняв перевернувшуюся тележку и клетку с возмущенно ухающей Хедвиг, Гарри оглянулся. Вместо стены сзади оказался арочный проход с надписью «Платформа 9 и 3/4» над ним.
– Заткнитесь вы, – рявкнул «урод» на двух парней, ржущих над ними.
Все трое выглядели на несколько лет старше Гарри и раза в два крупнее. Кроме них, на платформе было полно и других людей, а рядом стоял малиновый паровоз, выдыхавший клубы дыма. Шум множества голосов переплетался с уханьем сов и мяуканьем кошек всех мастей, разгуливающих по перрону и сидящих в корзинках или клетках своих хозяев.
Гарри направил свою тележку вдоль вагонов, мимоходом заглядывая в окна в поисках свободного купе. Дети, свесившись из окон поезда, прощались со своими родителями. Некоторые из них сражались за лучшие места.
– Бабушка, я опять потерял жабу! – пожаловался полный мальчик высокой пожилой женщине.
– Ох, Мерлин всемогущий, Невилл! – всплеснула та руками.
Недалеко от них небольшая толпа окружила другого мальчика, который держал в руках какую-то коробку:
– Ли, ну покажи еще раз, пожалуйста! – умоляла ребятня, собравшаяся вокруг мальчика.
Свободное купе нашлось только в самом последнем вагоне. Гарри остановился напротив входа, снял с тележки клетку с Хедвиг и уже потянулся за волшебной палочкой в задний карман джинсов, когда услышал знакомый голос:
– Тебе помочь?
Обернувшись, он увидел рыжих близнецов.
– Помочь? Мне? – Гарри растерялся и не знал, что ответить. До сих пор никто никогда не предлагал ему помощь.
Пока он пребывал в замешательстве, ребята вытащили его чемодан из тележки и затащили в вагон. Гарри поспешил за ними, чтобы открыть дверь выбранного им пустого купе. Поставив клетку на пол, он помог Фреду и Джорджу водрузить чемодан на багажную полку.
– Меня зовут Фред Уизли, – представился один из близнецов.
– А я Джордж Уизли, – назвал себя его брат.
– А тебя как зовут? – спросил Фред.
– Гарри Поттер, – без всяких задних мыслей представился Гарри. – Очень приятно!
На его приветливую улыбку близнецы Уизли ответили шокированным взглядом.
– Серьезно?! – выдохнул Джордж.
Сообразив, откуда такая реакция, Гарри приподнял челку, демонстрируя свой шрам.
– Круто! – воскликнул Фред.
– Фред! Джордж! Где вы там застряли? – донесся до них голос матери.
– Сейчас придем, мам! – крикнул Фред.
– Увидимся в Хогвартсе, Гарри, – сказал Джордж, и они ушли.
Гарри пристроил клетку с Хедвиг рядом с чемоданом и сел возле окна. Наполовину скрытый занавеской, он получил возможность незаметно наблюдать за прощанием семейства Уизли. До сих пор его представление о материнской заботе было основано только на примере отношений тети Петунии к Дадли и, честно говоря, вызывало у Гарри приторный привкус во рту и тошноту. Миссис Уизли в этом плане выгодно отличалась от миссис Дурсль. Никакого сюсюканья. Материнская любовь выражена умеренной заботой, уместными одергиваниями, добрыми улыбками и недюжинным терпением. Гарри откровенно завидовал Рону и его братьям.
«Если эти парни и дома ведут себя точно также, то этой женщине надо памятник поставить за терпение!» – восхитился Гарри.
Со свистком Хогвартс-Экспресса остававшиеся на платформе школьники поспешили в вагоны. Гарри отвернулся от окна, встал и наугад извлек из чемодана книгу, намереваясь читать ее всю дорогу. Это оказался учебник по Трансфигурации. Стоило ему только устроиться по удобнее и открыть книгу, как дверь купе открылась, пропуская внутрь длинного нескладного парня – Рона Уизли. Ростом он на полголовы превосходил Гарри, а длинный нос украшала россыпь веснушек. Голубые глаза с плохо скрываемым любопытством смотрели на Гарри.
– Там везде уже занято, – сообщил Рон: – Можно я составлю тебе компанию?
– Конечно, – отозвался Гарри.
Он отложил книгу в сторону и встал, чтобы помочь Рону закинуть чемодан наверх, решив, что раз уж старшие ребята не пользуются волшебными палочками, то и ему не следует.
– Меня зовут Рон Уизли, – представился Рон, сев напротив Гарри. – Фред с Джорджем сказали, что в этом купе едет Гарри Поттер – это ты?
Вместо ответа Гарри продемонстрировал ему свой шрам.
«Прямо как визитная карточка! – усмехнулся про себя Гарри. – Кажется, почитать мне не удастся».
– Здорово! – воскликнул Рон. – А ты помнишь, как это произошло?
Гарри слышал, как миссис Уизли запретила своим сыновьям спрашивать об этом у него, но решил все-таки ответить:
– Я помню только зеленую вспышку, и ничего больше. Мне ж тогда всего год был.
– Да, конечно, – стушевался Рон. Скорей оттого, что почувствовал себя идиотом, чем из-за неделикатности вопроса.
Повисло неловкое молчание. Гарри делал вид, что читает, а сам из-под челки наблюдал за своим попутчиком. Рон старался смотреть в окно, но то и дело бросал любопытные взгляды на сидящего напротив брюнета. Через несколько минут к ним заглянули Фред и Джордж, перекинулись с ними парой фраз и убежали по своим делам.
– Здорово, наверное, иметь трех старших братьев? – Гарри предпринял попытку завязать разговор.
– Пятерых, – поправил Рон. – Билл и Чарли уже закончили Хогвартс и работают. Билл в египетском филиале Гринготтса, а Чарли – в Румынии, изучает драконов. На самом деле быть самым младшим братом сомнительное удовольствие. Почти все мои вещи достались мне от братьев.
– Даже трусы? – поинтересовался Гарри.
Рон покраснел до корней волос, и Гарри, мысленно отругав себя, попытался исправить ситуацию:
– А вот я только месяц назад узнал, что волшебник, и что родители оставили мне наследство в Гринготтсе. До этого времени я носил старые вещи своего кузена, хотя он в три раза толще меня!
Рон улыбнулся. Дальше разговор пошел более гладко. Младший Уизли рассказывал Гарри о мире волшебников, а тот – о мире магглов.
Около часу дня в их купе постучали, и улыбчивая волшебница предложила приобрести что-нибудь на обед. Рон покраснел и промямлил что-то о домашних бутербродах. Гарри вышел в коридор один и, ознакомившись с ассортиментом, купил всего понемножку.
– Угощайся, – предложил он Рону, сваливая свою добычу на свободное сиденье рядом с собой.
– Не стоило так тратиться на меня, честное слово, – пролепетал Рон, смутившись до кончиков ушей.
– Больше не буду, – пообещал Гарри: – Но сегодня у меня праздник – первый день вдали от Дурслей!
И он с энтузиазмом налетел на волшебные сладости. Недолго думая, Рон присоединился к нему. За едой дальнейшие разговоры стали более непринужденными.
– Простите, вы жабу не видели? – в дверях появился полноватый мальчик с расстроенным лицом, мимо которого Гарри проходил на платформе.
– Нет, не видели, – ответил Рон.
Извинившись за беспокойство, мальчик ушел. Через десять минут он вернулся, уже в сопровождении девочки с крупными передними зубами и каштановым «вороньим гнездом» на голове.
– Привет! Жабу не видели? А то Невилл потерял, – командирским тоном поинтересовалась она.
– Мы же сказали, что не видели! – повторил Рон.
– А в туалете вы искали? – спросил Гарри. – Жабы воду любят.
Невилл поблагодарил за совет и выскочил в коридор. Девочка, потоптавшись на месте, тоже ушла.
Солнце за окном склонилось низко над горизонтом, сумерки сгущались. В купе зажегся электрический свет.
– А это что такое? – поинтересовался Гарри, доставая из кучи сладостей очередную новинку.
– Это шоколадная лягушка, – пояснил Рон. – К ним прилагаются карточки с портретами волшебников. У меня уже почти полная коллекция, не хватает только Агриппы и Птолемея.
Но у Гарри оказался Альбус Дамблдор. Рассмотрев портрет директора Хогвартса, он перевернул карточку и на обратной стороне прочитал следующее:
Альбус Дамблдор.
В настоящее время директор школы Хогвартс.
Величайший чародей современного магического мира, Дамблдор прославился своей победой над злым волшебником Гриндевальдом в 1945 году, изобретением двенадцати способов использования драконьей крови, а также совместной с Николасом Фламелем работой в области алхимии. Профессор Дамблдор увлекается камерной музыкой и игрой в кегли. В молодые годы профессор Дамблдор преподавал Трансфигурацию.
Гарри повернул карточку лицевой стороной и, к своему удивлению, обнаружил, что лицо Дамблдора исчезло.
– Он пропал!
– Не будет же он тут целый день торчать, – сказал Рон. – Но он вернется. Смотри, опять Моргана! У меня ее карточек уже целых шесть штук. Хочешь? Можешь начать собирать коллекцию.
Идея показалась Гарри заманчивой. Вскоре у него были уже не только Дамблдор и Моргана, но и Ченгист Вудкрофт, Альберик Груннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин.
Посреди рассказа Рона о квиддиче к ним в купе вошли трое ребят, и того, что стоял посередине, Гарри сразу узнал: это был тот бледный мальчишка из магазина мадам Малкин. Сейчас он смотрел на Гарри с куда большим интересом, чем при первой встрече.
«Проходной двор, а не купе», – подумал Гарри.
– Это правда? – высокомерно спросил блондин. – Все в поезде говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Так это ты?
– Да, – Гарри окинул взглядом других двух мальчиков. Оба плотные и имеют злобный вид а-ля Дадли. Стоя по обеим сторонам от бледного мальчишки, они напоминали его телохранителей.
– Кстати, это Крэбб, а это – Гойл, – небрежно представил приятелей бледный мальчишка, заметив взгляд Гарри. – А меня зовут Малфой, Драко Малфой.
Рон тихонько кашлянул, похоже, пытаясь скрыть смешок. Драко Малфой презрительно посмотрел на него.
– По-твоему, у меня смешное имя? Между прочим, я тебя знаю. Мой отец сказал, что у всех Уизли рыжие волосы, а веснушек и детей больше, чем они могут себе позволить.
«Интересно, это был наезд или повод для драки?»
Малфой снова повернулся к Гарри, который уже искал незаметно для визитеров свою волшебную палочку в кармане джинсов и припоминал парочку проклятий для таких случаев, надеясь, что успеет воспользоваться ими раньше всех, если до этого дойдет.
– Ты скоро узнаешь, что некоторые семьи в волшебном мире гораздо лучше остальных, Поттер. Тебе не следует водить дружбу с неподходящими людьми. И тут я мог бы тебе помочь.
Он протянул руку, но Гарри не принял ее:
– Извини, но я и сам неподходящая компания, – холодно отрезал он. – Рядом со мной у тебя будут одни неприятности.
Драко Малфой не покраснел, но легкий розоватый отсвет все же появился у него на щеках.
– На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, – медленно проговорил он. – Не будешь вежливым, последуешь за родителями. Они тоже не умели отличить полезное от… грязи.
Он бросил цепкий взгляд на Рона, будто бы это все относиться только к нему. Гарри и Рон поднялись плечом к плечу:
– Что ты сказал? – процедил Рон. Лицо у него стало такого же цвета, что и волосы.
– Ах, ты собираешься побить нас? – издевательски спросил Малфой.
– Если только вы сейчас же не уберетесь отсюда, – сказал Гарри. Храбрости ему придавал тот факт, что никто, кроме него самого, и не думает вытаскивать волшебную палочку.
«Пока они будут тянуться за палочками, я успею уложить обоих громил».
– А мы не хотим уходить, правда, ребята? Мы уже все съели, а у вас еще осталось…
Гойл протянул руку к шоколадной лягушке. Рон рванулся, но, еще до того как он успел схватить Гойла, Гарри выхватил палочку и, направив ее на обнаглевшего верзилу, выкрикнул:
– Petrificus Totalus!
Гойл вытянул руки по швам и рухнул на пол, носом вперед. Крэбб с Малфоем отступили – Гарри направил палочку в лицо последнему. Если держать главаря на мушке, то банда не полезет – по крайней мере, так всегда в фильмах происходит, которые любит смотреть Дадли.
– Спокойно, Поттер, – Малфой перепугался не на шутку. Он не предполагал такого исхода, а планировал сам подчинить Поттера себе лестью или силой, если придется.
– Забирайте своего приятеля и валите отсюда, – выплюнул Гарри.
Рон тупо смотрел на его палочку, словно видел такую штуку первый раз в жизни. Крэбб кое-как вытащил Гойла в коридор, и Малфой поспешил плотнее закрыть за собой дверь.
– Круто! – пришел в себя Рон. – Где ты этому научился?
– Учебник по Защите от Темных Искусств читать надо было! – ответил Гарри.
– И ты упражнялся дома в колдовстве? – удивился Рон. – Но ведь несовершеннолетним нельзя колдовать вне школы!
– Почему нельзя? – опешил Гарри.
– Ну, это закон такой, – пояснил Рон. – А ты разве не знал?
– Нет, мне даже не сказали об этом! – признался Гарри. – Хотя именно это заклинание я все равно опробовал первый раз.
– Ты раньше встречался с Малфоем?
Гарри рассказал о встрече в Косом переулке.
– Я слышал об этой семье, – помрачнел Рон. – Они первыми вернулись на нашу сторону, когда Сам-Знаешь-Кто исчез. Клялись, что их околдовали. Мой папа им не верит. Он говорит, что отец Малфоя только и ждал, чтобы перейти к Темным Силам.
Гарри выглянул в окно. Вечерело. На фоне темно-пурпурного неба чернели силуэты гор и лесных деревьев. Неполная луна скрывалась за тучами, вдали виднелся замок. Поезд начал замедлять ход.
По вагонам эхом разнеслось объявление:
– Через пять минут поезд прибудет на станцию Хогсмид. Пожалуйста, оставьте багаж в купе, его доставят в школу отдельно.
Натягивая на себя мантию, Гарри заметил, что школьная форма Рону немного короче, чем нужно при росте рыжего.
«Наверное, если бы я пошел в «Бетонные Станы», то смотрелся бы еще хуже в старом костюме Дадли», – подумал Гарри, вспоминая то жуткое безобразие, которое тетя выдавала за его новую форму для маггловской школы. Все-таки Рон не в таком уж плачевном положении, если уж сравнивать с жизнью Гарри месяц назад. По крайней мере, его семья его любит.
Быстро запихав оставшиеся от обеда сладости по карманам, Рон и Гарри вышли в коридор. Там столпилось уже много детей, всем не терпелось поскорее попасть в школу, в свою сказку!
Поезд пополз тихо-тихо и, в конце концов, остановился. Дети бросились к дверям и вывалились на крошечную, темную платформу.
«Надо было куртку с собой взять», – подумал Гарри, ежась на холоде.
Затем над головами ребят поплыла лампа, и Гарри услышал знакомый голос:
– Первокурсники! Первокурсники, сюда! Здорова, Гарри!
Большое лицо Хагрида с косматой бородой улыбалось над морем голов, подзывая руками и голосом маленьких ребят.
– Это Хагрид, – шепнул Гарри на ухо Рону.
– Я знаю, мне про него братья рассказывали.
Полувеликан собрал всех первокурсников и привел их к огромному озеру, на другом берегу которого красовался величественный замок – Хогвартс. Его отражение покоилось на водной глади озера, и лунная дорожка освещала путь для маленьких лодочек, уже поджидающих ребят на берегу.
– Не больше четырех в лодку! – распорядился Хагрид.
Невилл и лохматая девочка, представившаяся как Гермиона, сели в одну лодку с Гарри и Роном.
– Все сели? – проорал Хагрид, усаживаясь в собственную лодку один. – Отлично. ВПЕРЕД!
Флотилия отчалила и понесла будущих учеников в сторону школы. Ребята с восхищением любовались видом на Хогвартс, пока лодочки несли их навстречу замку.
– А у госпожи Хаффлпафф определенно был вкус, – протянул Гарри, разглядывая пейзаж.
– Что, прости? – не понял Рон.
– Он говорит, что у Основателей был вкус, раз они организовали такую красоту, – ответила Гермиона. – Именно Хельга Хаффлпафф предоставила свои земли для постройки школы. Ты что, не читал «Историю Хогвартса»?
– Нет, – сознался Рон.
Круиз по озеру длился минут тридцать, и завершился у причала рядом со скалой.
Потом все пошли по переходу, следуя за лампой Хагрида, и, наконец, вышли на ровный, покрытый росой газон прямо перед замком. Хогвартс был грандиозен! Старый тысячелетний замок поражал своей красотой, а неполная луна придавала волшебному замку сказочность. Казалось, замок живой, и он с удовольствием встречает гостей, для которых он станет домом на ближайшие семь лет. Взойдя по каменным ступеням, путешественники сгрудились перед высоченными дубовыми воротами.
– Все здесь? – осведомился Хагрид.
Он поднял огромный кулак и трижды постучал в ворота замка. Те сразу же открылись, и перед детьми предстала высокая пожилая волшебница в изумрудно-зеленой мантии и со строгим лицом. Не то что бы она была старой, но суровость придавала ее лицу солидность. Сразу видно, шуток она не поймет.
– Первокурсники, профессор МакГонагол, – доложил Хагрид.
– Спасибо, Хагрид, можете быть свободны. Дальше я сама.
Строгая волшебница провела будущих первокурсников в замок и, через вестибюль, в небольшую комнату.
– Добро пожаловать в Хогвартс, – произнесла профессор МакГонагол. – Скоро начнется банкет, посвященный началу учебного года, но, прежде чем вы сядете за стол в Большом Зале, вас должны распределить по факультетам. Распределение – одна из самых важных церемоний в нашей школе, потому что, пока вы находитесь в ее стенах, ваш факультет – это ваша вторая семья. Вы будете заниматься в здании своего факультета, спать в общей спальне своего факультета и проводить свободное время в общей гостиной своего факультета.
– Ходить в общий туалет своего факультета и похоронят вас в общей могиле факультета, – развил ее мысль дальше Гарри.
Рон и стоящие рядом двое мальчишек рассмеялись во весь голос, но под строгим взором профессора МакГонагол утихли.
– В нашей школе четыре факультета, – продолжила волшебница прерванный ознакомительный экскурс. – Они называются Гриффиндор, Хаффлпафф, Рэйвенкло и Слизерин. У каждого из них своя, очень интересная и благородная история, и в каждом в свое время учились выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы находитесь в Хогвартсе, за любой ваш успех вашему факультету будет начисляться определенное количество баллов, а за любое нарушение правил баллы будут вычитаться. В конце учебного года тот факультет, который заработает наибольшее количество баллов, будет награжден особым Кубком – это очень почетная награда. Я надеюсь, что каждый из вас станет гордостью того факультета, – она оглядела всех, – куда он вскоре будет определен.
«Замурован, я бы сказал», – на этот раз Гарри предпочел не высказываться вслух.
– Церемония распределения начнется через несколько минут в присутствии остальных учащихся школы. Предлагаю вам не тратить времени даром и привести себя в порядок перед началом церемонии.
Ее взгляд задержался на минуту на мантии Невилла, застегнутой под левым ухом, и на испачканном носу Рона. Заметив растрепанные волосы Поттера, волшебница чуть заметно скривилась. Сразу же после этого Гарри принялся лихорадочно приглаживать свои вихры.
«Должно быть, мы с Гермионой дальние родственники, судя по состоянию наших причесок».
– Я вернусь за вами, когда все будет готово, – сказала профессор МакГонагол, удаляясь. – Будьте добры, не кричите и никуда не выходите.
Гарри сглотнул ком в горле. Еще немного, и Распределяющая Шляпа вынесет ему приговор на всю оставшуюся жизнь. Если бы можно было выбирать, то сам он пошел бы в Рэйвенкло или в Гриффиндор. Рон говорил, что все его братья поступили именно на львиный факультет.
«Рэйвенкло?! Гриффиндор?! – возмутился внутренний голосок. – Да тебе самое место в Слизерине, приятель!»
«Там учился Тот-Кого-Нельзя-Называть, – запротестовал Гарри. – Я туда ни за что не пойду!»
«А тебя никто и не спросит», – злорадно пообещал внутренний голос.
У Гарри по спине пошли мурашки от одной этой мысли. На самом деле Слизерин-то как раз и представлялся ему самым вероятным будущим.
Неожиданный крик детей вернул его к реальности:
– Что это?!
Гарри с любопытством стал наблюдать, как из задней стены сплошным потоком выскальзывают привидения. Около двадцати штук. Жемчужно-белого цвета, полупрозрачные, они парили над полом, беседуя друг с другом и не замечая близкого присутствия живых детей. Одно, в виде толстенького низенького монаха, говорило другому:
– Забудь и прости, как говорится, мы должны дать ему еще один шанс…
– Дорогой Монах, разве мы не дали Пивзу все шансы, которые только могли? Он бросает тень на всех нас и потом, знаете, он ведь даже не совсем призрак…
– Вы правы, сударь… – вздохнул Монах, – ему не место здесь. А вы что здесь делаете?!
Приведение в жабо и панталонах тоже обратило внимание на детей.
От шока никто не ответил.
– Пополнение! – воскликнул Толстый Монах, улыбаясь всем подряд. – На распределение, полагаю?
Несколько человек молча кивнули.
– Надеюсь, вы попадете в Хаффлпафф! – пожелал Монах. – Я там учился, понимаете? Ах, как же давно это было!
– Построились! – раздался резкий голос. – Церемония распределения начинается!
Это вернулась профессор МакГонагол. Одно за другим привидения, пожелав ребятам удачи, покинули комнату через противоположную стену.
– Построились, построились! – подгоняла профессор МакГонагол первокурсников. – Идите все за мной.
Чувствуя, как ноги наливаются свинцом, Гарри встал в строй следом за мальчиком с волосами песочного цвета, а Рон встал за Гарри, после чего неуверенными шагами они побрели из комнаты и, через двойные двери, вошли в Большой Зал.
Гарри онемел от восторга. Сотни, нет – тысячи свечей освещали зал, плавая прямо в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми уже сидели все остальные ученики. В дальнем конце зала стоял еще один длинный стол, для учителей. Почти все преподаватели оделись в яркие цветные одежды, кроме одного. Угрюмый волшебник восседал подле директора в обычной черной мантии с грязными патлами, сосульками обрамлявшими лицо нездорового желтоватого оттенка, а злой и жесткий взгляд добавлял угрюмости…
«С корабля на бал, – подумал Гарри. – Наверное, он только приехал и не успел переодеться и привести себя в порядок. Интересно, чему он будет нас учить?».
Профессор МакГонагол провела детей к Высокому Столу и поставила их так, что они выстроились лицом к ученикам, а учительский стол оказался у них за спиной. Лица всех школьников, обращенные к новичкам, как будто бы светились изнутри, отражая на самом деле свет от свечей. Там и тут между учащимися тусклым серебром отливали фигуры привидений. Гарри посмотрел вверх, главным образом затем, чтобы избежать направленных на него взглядов. Он увидел бархатисто-черный потолок, усеянный звездами. В «Истории Хогвартса» он прочел, что этот потолок специально заколдован отражать состояние неба. Трудно было поверить, что это не настоящее небо, а потолок, и что Большой Зал не уходит вверх, прямо в космос.
Профессор МакГонагол молча установила перед первоклассниками табуретку и положила на нее островерхую колдовскую шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потрепанная и невообразимо грязная.
«Фу, ну и видок! По ней давно химчистка плачет!» – Гарри смотрел на шляпу со смесью нетерпения, отвращения и недоверия. От этого антиквариата напрямую зависит его судьба. Сам он мог бы и не придать никакого значения, на каком факультете окажется, но общение с Хагридом, Роном и Малфоем показало, какой вес в волшебном обществе это играет. Клеймо на всю оставшуюся жизнь, которое не отдерешь.
В течение нескольких секунд в Зале стояла абсолютная тишина. Затем Шляпа дернулась и запела. Песня, на взгляд Гарри, была очень длинная и ужасно скучная. Он успел рассмотреть все, до чего хватало взгляда, и даже немного успокоился.
Лишь только Шляпа закончила петь, зал разразился аплодисментами. Шляпа поклонилась каждому из четырех столов и замерла совершенно неподвижно.
«Может, все-таки Рэйвенкло?» – неуверенно подумал Гарри. Стайка бабочек вновь защекотала своими крылышками его желудок.
– Так, значит, нам надо всего-навсего примерить шляпу! – шепотом воскликнул Рон. – Я убью Фреда, он все наврал про поединок с троллем!
Гарри слабо улыбнулся. Профессор МакГонагол тем временем выступила вперед с длинным пергаментным свитком в руках.
– Я буду называть имена, а вы должны надеть шляпу и сесть на табурет для распределения, – сообщила она. – Аббот, Ханна!
Розовощекая девочка со светлыми косичками, споткнувшись, вышла из строя, надела Шляпу, которая тут же съехала ей на глаза, и села. После минутной паузы:
– Хаффлпафф! – объявила Шляпа.
От правого стола понеслись приветственные крики и рукоплескания. Ханна прошла к этому столу и села на свободное место. Гарри увидел, как привидение Толстого Монаха весело помахало ей рукой.
Один за другим новички распределялись по факультетам. Гермиона и Невилл были направлены в Гриффиндор, а Малфой, как и предполагал, отправился в Слизерин. Теперь у Гарри появилась еще одна причина, чтобы не желать учиться в змеином факультете.
«Наверное, Малфой – это будет похуже, чем Дадли, – размышлял Гарри, не обращая внимания на распределение. – У того хотя бы мозгов было не так уж и много. А этот из знатной семьи, и видно, что от своего не отступит».
– Поттер, Гарри!
