Глава 2
Прошу прощения за задержку главы - у меня были две зачётные недели и подготовка к диплому. Главу написала буквально за два дня, особо не редактировала, так что прошу всех сообщать об ошибках - исправлю.
И ещё - с Днём Рождения Александра Сергеевича Пушкина всех!!)))
Глава 2.
«Но примерно раз в год ты случайно поднимаешь глаза к небу, видишь там полную луну и едва сдерживаешь желание завыть по-собачьи от тоски, а о чём тоскуешь – и сам не знаешь, да и не узнаешь никогда»
М.Фрай «Энциклопедия мифов»
Гермиона не любила четверг. Почему-то именно в этот день недели ей всегда не везло. Когда девушка стала изучать нумерологию, выяснила, что число четыре на японском языке обозначается тем же иероглифом, что и смерть. Четыре – чёрт – четверг. В голове выстроилась совсем уж не логичная цепочка, однако вытравить её из своего просветлённого и начитанного разума так и не удалось. Гермиона смирилась.
«Верить в одно суеверие не так уж плохо. Вон, у Парвати и Лаванды, что ни мысль, то сплошное суеверие» - решила она, однако своим маленьким страхом ни с кем не поделилась. Даже с друзьями. Рон бы посмеялся, а Гарри… У этого было своё личное суеверие: если болит шрам – жди красноглазого. К чести Гарри стоит заметить, что его суеверие всегда сбывалось. К всеобщему сожалению.
Тем осенним сентябрьским четвергом произошло невероятное – ничего не случилось! Более того, гриффиндорцам, в общем, и Золотому трио, в частности, невероятно везло. Начать с того, что урок зельеварения, сдвоенный со слизеринцами, отменили. Более того, ходили упорные слухи, что профессор Снейп отбыл из замка в неизвестном направлении. А в несносного Драко Малфоя попал бланжер во время тренировки в квидич. И это в ЧЕТВЕРГ!!!
«Не к добру!» - решила Гермиона, когда стрелки часов показали семь вечера. К девяти девушка начала тихо паниковать.
- Что с тобой? – подозрительно спросил Гарри, глядя на слегка подтрясывающуюся подругу.
- Ничего, - Гермиона бросила очередной нервный взгляд на часы.
Они сидели в гриффиндорской гостиной, заняв любимые кресла у камина. За окном лил дождь, а потому стемнело быстро, что позволило пораньше зажечь свечи и камин. Блики огня бегали по напряжённому лицу девушки, отражались в непослушных каштановых волосах. Гарри нахмурился. Ему не понравился вид подруги, явно чем-то обеспокоенной. Не к месту вспомнилась Джинни, которая весь день ходила, словно в воду опущенная, и всячески избегала Гарри. Что же такого ей сказал вчера Дамблдор?
- Вы с Джинни сговорились что ли? – возмутился Рон, прервав размышления Гарри. – Та со вчерашнего вечера ходит бледная, всё из рук валится.
- А от меня она шарахается весь день, - признался Гарри, ещё больше хмурясь. – Гермиона, скажи честно, у вас произошло что-то?
- Что? Причём здесь Джинни? – раздражённо отмахнулась девушка. – Я просто волнуюсь из-за… завтрашней контрольной по нумерологии.
Рон покрутил пальцем у виска и принялся за поглощение печений, присланных миссис Уизли. Гарри же, от природы более проницательный, чем лучший друг, хотел было ещё что-то спросить, но Гермиона, схватив первый попавшийся учебник, заявила, чтобы её не трогали.
- Я к контрольной готовлюсь, - отрезала она, невидящим взглядом уставившись в учебник и проклиная проницательность лучшего друга, который уже пару минут внимательно наблюдал за ней.
- Гермиона, - тихо позвал Гарри.
- Ну что ещё?
- Это учебник по зельеварению. Причём держишь ты его вверх ногами…
Девушка чертыхнулась и взяла учебник по нумерологии. Больше Гарри к ней не приставал, ограничиваясь лишь задумчивым взглядом из-под лохматой чёлки.
Вскоре друзья стали играть в шахматы, чему Гермиона была несказанно рада - Гарри, наконец, перестал бросать на неё подозрительные взгляды.
Девушка уже полчаса старательно делала вид, что читает. Раз в сотый перечитав одно и тоже предложение, но так и не поняв смысла написанного, она плюнула на это бесперспективное занятие, и стала наблюдать за партией друзей. Рон, как всегда, выигрывал, а Гарри, как всегда, злился этому факту. Глядя на размеренную игру друзей, девушку потянуло в сон.
Учебник выпал из ослабевших пальцев, глаза сомкнулись, хотя она изо всех сил боролась с наваждением…
Гермиона сладко потянулась и зевнула. Должно быть, заснула она ненадолго, раз Гарри и Рон не разбудили. Тело приятно ломило, словно задремала она не в кресле, а на кровати с периной и мягкими подушками. Ещё раз зевнув, девушка открыла глаза, и…
Словно разряд тока прошёл по телу. Странное, нелепое, бредовое чувство, что её кто-то зовёт, охватило всё существо Гермионы. Девушка с ужасом поняла, что не в силах сопротивляться этому зову. Идти, бежать, лететь… Куда? Неважно. Сейчас всё неважно, кроме этого зова.
Осторожно, чтобы не заметили Гарри и Рон, она поднялась на ноги и выскользнула из гостиной. В полумраке никто не заметил её исчезновения.
А дальше начался хоровод лиц, мельтешение коридоров, классов, лестниц. Ноги сами вели куда-то помимо воли. В себя девушка пришла только при входе в Запретный лес.
- Ну уж нет! – запротестовала Гермиона. – Я туда ни шагу!...
И с размаху влетела в кусты. Панически пытаясь сообразить, кто же её сглазил и как избавится от этого сглаза, девушка пробиралась сквозь заросли Запретного леса, с каждым шагом ожидая нападения от здешних обитателей. То, что её пока не съели, можно было считать чудом.
Сумерки давно сменились непроглядной тьмой, и на землю опустилась слегка дождливая ночь.
«Хоть бы луна выглянула», - обречённо подумала Гермиона, в очередной раз поднимаясь на ноги. Вокруг угадывались лишь смутные тени деревьев.
Вскоре, глаза девушки привыкли к темноте, но падать меньше она не перестала, зато смогла с удивлением отметить, что растительность леса разительно поменялась. Ну откуда здесь могли взяться лиственницы, толстенные дубы и высоченные ели? Не в Сибири же она, в конце концов…
Ветки то и дело цеплялись за одежду, а корни мешали быстро передвигаться. Вокруг начал стелиться белый туман… Девушка обессилено рухнула на колени и закрыла глаза.
- Хоть убейте, с места не сдвинусь, - заявила она в пустоту и разрыдалась.
- Помилуй, девонька, кто же тебя убивать собирается? – спросил ласковый голос.
Гермиона подняла голову и огляделась. Сквозь зеленоватые листья молодых берёзок сияло ослепительное солнце, обогревая душистую цветочную поляну. На полянке стояла одноэтажная избушка, срубленная из какого-то золотисто-медового дерева, а за ней начинался дремучий лес. На крылечке сидела бабуля в шале поверх цветастого сарафана. Её длинная серебристая коса переливалась в солнечных лучах. Бабуля пила чай из блюдца и выжидательно смотрела на девушку.
- Гой ли ты есть, красно девица? – спросила бабушка, пристально наблюдая за сидящей на коленях гриффиндоркой.
Гермиона словно онемела. Ей начало казаться, что она сходит с ума. Во-первых, в запретном лесу просто не могло оказаться такой светлой поляны посреди берёзовой рощицы. Во-вторых, было тепло, словно на дворе не сентябрь месяц, а май. В-третьих, светило дневное солнце, хотя должна быть глухая ночь. А в-четвёртых, кто эта миловидная бабушка и что она здесь делает???
- Гой ли ты есть, красно девица? – мягко повторила старушка, но Гермиона почувствовала скрытую угрозу. Девушка чётко осознала, что от её ответа будет зависеть, останется ли она в живых.
Судорожно пытаясь понять, что же значит столь странный вопрос, она вдруг увидела, что бабуля сидит босиком, а рядом стоит что-то, смутно похожее на лапти.
- Гой ли ты есть, красно девица? – в третий раз спросила старушка, и Гермиона поняла, что четвёртого раза уже не услышит.
- Не Гой, бабушка, но буду стараться! – испуганно выпалила девушка, когда бабушка уже начала подниматься на ноги.
Бабуля довольно улыбнулась, опустилась на крылечно и вновь взяла блюдце с чаем, будто бы забыв о своей гостье. Сама Гермиона находилась в шоке от слов, вырвавшихся помимо воли.
- Кто Вы? – спросила девушка, немного придя в себя.
- Что же ты меня, девица, тьмой обзываешь? – покачала головой старушка. – Вы – это тьма, на ты меня называй, дитятко.
- Неудобно как-то…
- А тьмой звать – величать удобно? – нахмурилась бабушка. Гермиона предпочла не спорить.
- Кто ты такая? – послушно спросила она.
- Вопрос не в том, кто я такая, а в том, кто ты?
- Но я знаю, кто я…
- Неужели? – хитро прищурилась старушка. – Ты знаешь лишь роль, которую с детства привыкла играть. Сначала перед родителями, потом перед друзьями, а теперь и перед собой – хорошая дочь, идеальная ученица, верная подруга….Но ты ли это?
Гермиона выпучила глаза и открыла рот. Откуда старушка могла знать о тех странных мыслях, что посещали гриффиндорку бессонными ночами?
- Но примерно раз в год ты случайно поднимаешь глаза к небу, видишь там полную луну и едва сдерживаешь желание завыть по-собачьи от тоски, а о чём тоскуешь – и сам не знаешь, да и не узнаешь никогда*…
- Хватит! – закричала девушка, вскакивая на ноги и вытирая бежавшие по щекам слёзы. – Кто Вы такая, что бы… Да как Вы вообще…Всё это чушь собачья! Слышите? Чушь!
Старушка опустила блюдце на крылечко и посмотрела на трясущуюся Гермиону. Начало резко темнеть, словно время ускорило свой бег, опустились сумерки. Глаза старушки, ещё минуту назад сиявшие голубыми озёрами, превратились в чёрные омуты.
- НИКОГДА НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТЬМОЙ! – словно раскат грома загрохотал голос всемогущей богини.
В дерево, под кроной которого стояла Гермиона, ударила молния, и девушка с визгом упала на землю. Запахло чем-то полённым, заложило уши и… всё затихло. Гермиона недоверчиво открыла глаза, гадая, на каком она ещё свете?
Вокруг ничего не изменилось. Всё та же солнечная поляна, берёзовая рощица, медовая избушка и милая босоногая бабушка, пьющая чай из блюдца. Не верилось, что минуту назад этот одуванчик показал свою древнюю божественную суть.
- Если бы это была чушь, - как ни в чём не бывало, продолжала старушка. – То ТЫ бы не реагировала на мои слова так болезненно.
- Что про…ик…происходит? – заикаясь, пролепетала Гермиона.
- А то, девонька, что вляпалась ты по самые уши.
- Я не понимаю…
- Тебе, Рону, Драко и Гарри жить осталось до 29 февраля… - а дальше Гермиона с открытым ртом слушала про власть несбывшегося, про воронку вокруг Гарри, про силу Джинни и многое другое, что даже не удалось запомнить. Самое ужасное было то, что девушка верила в каждое слово.
- И что же нам теперь делать? – еле слышно спросила она.
- Для вас троих есть только два выхода: либо целиком и полностью положиться на Джинни, либо стать самими собой – без предрассудков и ненужных масок. В последнем случае вы станете н а с т о я щ и м и. И эта одна ваша суть перекроет тысячи других, придуманных юными демиургами. Тогда вам никакая воронка не будет страшна.
- Настоящими? – глухо переспросила Гермиона. – А сейчас мы не настоящие?
Старушка прикрыла глаза, словно о чём-то задумавшись. Солнечные зайчики переливались на её серебряной косе, словно маленькие огоньки. Девушка вспомнила, что золото означает солнце и жизнь, а серебро – загробную жизнь и луну. У молодых людей волосы отливают золотом, а у пожилых – серебром, словно показывая, насколько близок человек к загробному миру. Так вот откуда взялись эти странные свойства двух металлов…
- У вас есть кровь и плоть, но можно ли считать физическое тело за н а с т о я щ е е существование, когда ваша духовная оболочка так не стабильна? Сейчас вы т р о е состоите из масок и ролей. Сможете сквозь этот бардак найти себя – останетесь живы. Не сможете – пеняйте на себя… Кстати, девица, а чего это ты на матери-земли разлеглась?
Гермиона нехотя стала подниматься на ноги. Тело неприятно ломило, руки были расцарапаны ветками, колени разбиты. Вдобавок, девушка сильно проголодалась.
- Может, пригласишь в дом и накормишь? – хмуро спросила она старушку, прекрасно понимая, что лишь дикая усталость и плохое настроение могли сподвигнуть её на такую наглую просьбу.
- Давно бы так! – обрадовано воскликнула старушка. – А то разлеглась на земле и с места не двигаешься. Ну проходи в дом… коли не боишься.
- А чего мне бояться? – пожала плечами Гермиона и сделала шаг вперёд. Потом ещё один, и растерянно остановилась.
- Чего стоишь-то? – лукаво подмигнула бабушка. - Сказала же, что не боишься.
- Я… я не могу подойти к дому, - непонимающе проговорила девушка, чувствуя, что ещё шаг и она на сгорит на месте. Или провалится сквозь землю. Что угодно, но живой к дому не подойдёт.
- Значит, не время ещё.
В ответ Гермиона лишь сладко зевнула и прикрыла глаза.
- Всё, больше тебе здесь оставаться нельзя, - обеспокоенно сказала старушка. – Уснёшь здесь – пропадёшь. Ступай обратно.
- Но…
- Ну же!
- Но я…
- А то волков спущу!
Девушка пыталась сказать что-то ещё, но тут заметила, что кусты рядом с избушкой начали шевелиться, угрожающе рыча. С ужасом поняв, что бабуля про волков не шутила, она сорвалась с места и что есть мочи побежала обратно в лес, чувствуя у ног тёплое звериное дыхание. Посмотреть под ноги Гермиона не решалась, опасаясь, что от её взгляда дыхание приобретёт плоть. В голове пульсировало только две мысли – оторваться от волков и не уснуть.
Когда корявый лес успел смениться полем для квидича, девушка не заметила. Скользкая после дождя трава лишила равновесия, и Гермиона, в ужасе закрыв глаза, полетела на землю.
Но ожидаемого удара не последовало. Наоборот, стало очень тепло, уютно и спокойно, словно не было последних часов жизни. Девушка уже начала проваливаться в сон, когда холодный, немного нараспев голос произнёс:
- Грэйнджер, какого чёрта?!...
*Фраза целиком и полностью спёрта из «Энциклопедии мифов» Макса Фрая.
