Глава 8. Логово змейГлава 8. Логово змей (перевод: Angel_Smith, бета: Keoh, гамма: SaraH Huggersack)
Сидя за слизеринским столом, Лили ничего не боялась, скорее – она была начеку. Пока со стороны ее однокурсников не проявлялись ни агрессия, ни злоба — во всяком случае, открыто. Согласно инструктажу, который профессор Снейп провел для нее прошлой ночью, обходительный блондин по правую руку от нее был Драко Малфоем, избалованным сыном сбежавшего Упивающегося Смертью. Он всегда приносил Северусу немало беспокойства, а в этом году стал еще более отчужденным и замкнутым. Мир, к которому Драко привык, рушился у него на глазах: его отец был заключен в тюрьму, и, хотя он сумел сбежать, большая часть имущества их семьи была конфискована; все друзья оставили его; его девушка сказала, что им пора начать «встречаться с другими людьми». Слизеринцы привыкли к враждебности со стороны других студентов, но нынешняя политическая ситуация окончательно отвернула от них все факультеты.
Обескураживающе холеный тип слева — это Блейз Забини, чья многонациональная семья с длинной историей всегда тщательно придерживалась нейтральной стороны. Это приносило им в течение многих веков бездну пользы, так как они потихоньку накапливали капитал из обоих миров: и магического, и маггловского. В первые годы обучения Блейз держался в тени, но сейчас он вполне мог столкнуть Драко с пьедестала превосходства среди слизеринцев-шестикурсников.
Девушки же были отдельной историей, и Лили вовсе не была уверена в том, что сможет справиться с ними. Еще несколько дней назад, в ее исчислении времени, конечно, она жила в спальне для девочек Дома Гриффиндора и можно было считать, что ей крупно повезло. Она была единственной магглорожденной, вокруг не было даже полукровок, с которыми она могла бы найти общий язык. От соседок по спальне Лили многое узнала о магическом обществе: главным образом, то, что ее положение всегда будет хуже, чем у них.
Хонория Фадж и кузины МакДугал - Флора и Хезер, всегда подчеркивали, что ей повезло попасть на такой либеральный факультет, как Гриффиндор, где будут нормально относиться с «такими как она», если те будут «милыми». Они проявили не много жалости к необразованной магглорожденной, когда она впервые приехала в Хогвартс, и несколько раз Лили была очень близка к тому, чтобы собрать вещи и уехать домой. Только нежелание услышать от Петунии торжествующее: «А я тебе говорила!» удерживало ее от этого шага.
Что ж, ее мужество и упорство сделали свое дело. Лили стала старостой, популярной и приятной. Она была лучшей ученицей на своем курсе по Чарам и Рунам, второй после Северуса по Зельям и второй после Поттера и Блэка по Трансфигурации. Прошлой весной она сдала С.О.В. лучше, чем любая из ее однокурсниц, и это можно было считать подвигом, чуть поблекшим от того, что остальным девушкам до этого не было никакого дела. Свои надежды на будущее они связывали с удачным замужеством или родительскими связями, которые помогут им занять хорошее положение в обществе. У Лили же были только мозги, талант, мужество, и, если уж на то пошло, ее привлекательность.
– Полагаю, ты к такому не привыкла, – раздалось справа. – Однако ты не выглядишь удивленной.
Лили слабо улыбнулась Драко:
– А должна? – она взялась за тарелку с уткой и картофелем.
Сидящая напротив нее Анна заметила:
– А ты не похожа на ту девочку из дикой Канады, которую я себе представляла. Тем более, я не ожидала, что тебя распределят
сюда.
– Может, это от того, что у меня появилась возможность есть вилкой? – невинно ответила она. – Но если понадобится, я могу разодрать ногу буйвола зубами.
Девочка с резким голосом и лицом мопса перегнулась через стол и заинтересовано спросила:
– А что тебя привело сюда? Плохие оценки?
Лили подняла глаза и притворилась удивленной:
– Нет. А что, здесь невысокие требования?
Драко и Блейз захихикали, девушку с лицом мопса захлестнуло негодование, но все остальные за столом внимательно слушали.
–Я слышала о Хогвартсе совсем другое. Он считается очень хорошей школой.
– Все может быть, – пробормотал Блейз. – Какие у тебя предметы?
Лили обратила внимание на его изящный маникюр и отполированные до блеска ногти.
«Ладно, – подумала она. – Посмотрим, как вам понравится вот это.»
– Трансфигурация, Зелья, Чары, ЗОТИ, История, Нумерология и Руны.
– Какой уровень? - спросил Драко лениво.
– П.А.У.К.
– Что,
все?!
– Да, – ответила Лили, смакуя еще один кусочек утки под апельсиновым соусом. – То же самое сказал мне директор, когда увидел оценки. Чтобы убедиться в том, что это действительно так, профессор Снейп и профессор Люпин провели мне небольшой экзамен и согласились, что уровень П.А.У.К. для меня подходит. А что? Это имеет какое-то значение?
«Профессор Снейп и профессор Люпин все равно звучит нелепо», – подумала Лили. Ей было больно видеть Ремуса поседевшим и усталым. А новость, что он – оборотень, и был им еще в то время, когда они учились вместе – просто шокировала. Она не понимала, почему Дамблдор настолько доверяет ему.
Лили заставила себя вернуться мыслями в настоящее, понимая, что слизеринцы по-прежнему ее разглядывают.
– Возможно, теперь у нас будет своя Гермиона Грейнджер? – объявил во всеуслышание Драко.
Некоторые ученики противно захихикали.
– А кто это? – спросила Лили.
– Видишь, вон там. За столом Гриффиндора, заучка-грязнокровка с гнездом на голове.
Лили, проявив осторожность, никак не отреагировала на слово «грязнокровка».
– Думаю, мои волосы выглядят получше. Никакого сходства между нами я пока не вижу.
– Она — наша местная знаменитость. Почти все учителя боготворят ее Конечно, кроме профессора Снейпа. Он – наш декан, и он точно не будет помогать этой жалкой грязнокровке.
Лили пожала плечами:
– Иногда они ни перед чем не останавливаются. Но я совсем не такая. Когда я встречалась с профессором Снейпом, он дал мне понять, что не сомневается, на какой факультет я попаду.
Драко заметно расслабился и выглядел очень довольным. Блейз вежливо передал Лили еще хлеба. Остальные слизеринцы, следуя примеру Малфоя, тоже перестали следить за их разговором и занялись ужином.
Однако видя, что Блейз хочет заговорить с Лили, Драко опередил его:
– Боюсь, я был невнимателен, – сказал он, беря на себя роль хозяина. – Думаю, стоит представить всех по очереди. Я – Драко Малфой, староста факультета, шестой курс, – начал он, наблюдая за реакцией Лили. Она вежливо кивнула ему. Удовлетворенный этим, Драко продолжил: – Докучливый франт слева – Блейз Забини. Это, – указал он на девушку с лицом мопса, – Пэнси Паркинсон, тоже староста. Она будет твоей соседкой по комнате.
Пэнси нельзя было назвать такой уж уродиной. Но если бы она была немного более доброжелательной – это сделало бы ее привлекательнее. А постоянно недовольное выражение лица нисколько не прибавляло ей обаяния.
– А это – Милисент Булстроуд, – продолжил Драко, указывая на крупную девушку, которая очень подозрительно разглядывала Лили, и та опасалась, что это обычное для Милисент поведение. – Это – Дафни Гринграсс. – Дафни была невзрачной как мышь, но у нее был умный, подмечающий реакцию окружающих взгляд.
«Ведет себя осторожно, не рискует, – подумала Лили. – И ее нельзя в этом винить — в такой-то компании. Пройдет немало времени, прежде чем поймешь политику и группировки этого Дома. Сейчас лучше подождать с окончательными выводами».
В общем, она горько сожалела о том, что потеряла возможность быть на своем прежнем факультете со своими новыми знакомыми. Ей всегда хотелось иметь подругу в Гриффиндорской Башне. И теперь Лили должна была найти способ поддерживать замечательную дружбу с Гермионой, которая поможет ей сохранить здравый рассудок в тяжелые времена, ждущие их впереди. И Гарри, несмотря на ехидные замечания Северуса, тоже кажется славным мальчиком, совсем не таким, как Джеймс или Сириус. При мысли о Снейпе она вздохнула.
Вот этот мальчик склонен испытывать недовольство как никто другой. Нет, не мальчик - мужчина. Кажется невероятным, что она уже завтра будет на его уроке Зелий. А затем на ЗОТИ с Ремусом! Она будто оказалась в зазеркалье!
Лили украдкой бросила взгляд на Северуса, с удовольствием доедающего свой ужин. Снейп тоже исподтишка глянул на нее, и хотя он не улыбался открыто, но выглядел вполне расслабленным и счастливым.
Ну, хоть кто-то счастлив!
Гарри, сидящий рядом с Гермионой, уныло ковырялся в своей тарелке, обмениваясь с девушкой редкими замечаниями. Время от времени он тоскливо поглядывал на Лили, вызывая у той жалость и раздражение. Гермиона явно старалась отвлечь его внимание, несомненно, говоря, чтобы он не пялился на новую ученицу так откровенно. Лили решила, что им обязательно нужно подружиться, что она будет бороться рядом с ним, за него, но вот становиться для него матерью в ее планы никак не входило.
***
После ужина Лили проводили в слизеринскую гостиную. Там она быстро подавила волну паники, вызванную возникшим ощущением неправильности происходящего. Она будто открывала для себя чужую страну, и вовсе не была уверена, что знает ее язык. Но девушка помнила советы Северуса и сконцентрировалась на том, чтобы держаться невозмутимо и контролировать ситуацию.
–
Semper integer [1], – Драко произнес пароль, и они все, друг за другом, начали спускаться по широкой лестнице, чтобы затем войти во впечатляющую комнату, обставленную мебелью из темного дерева и черной кожи, богато декорированную и освещенную загадочным голубым и зеленым светом.
Яркий огонь большого камина даровал комфорт и заставлял расслабиться. Когда Лили осмотрелась, то поняла, что ей здесь вполне нравится. Комната выглядела более волшебно, чем башня львиного факультета, и девушка была рада, что в Гриффиндоре она побывала раньше.
Драко повернулся к ней и вопросительно поднял бровь:
– Одобряешь?
– Конечно.
Лили искренне улыбнулась ему, и на ее щеках появились ямочки. Это сработало, как и всегда: Драко с готовностью улыбнулся ей в ответ. К мальчикам всегда проще найти подход, чем к девочкам.
– Присядь, пожалуйста, и дай нам поприветствовать тебя как следует.
Лили усадили на один из диванов, обитых очень приятной на ощупь черной кожей. Драко и Блейз заняли уже привычные для нее места справа и слева. Студенты шестого и седьмого курса, окружив девушку, оценивали ее еще тщательнее, чем в Большом Зале.
– Так, значит, ты из Канады? – начал высокий семикурсник, представившийся Монтегю.
– Да, с острова Райм.
Согласно легенде, ее семья имела корни на одном из островов вдалеке от побережья Тихого океана, достаточно удаленном, чтобы не быть известным ни кому из слизеринцев или их родственников. Слава богу, люди, которых она называла своими родителями, действительно существовали.
– Твои родители чистокровны, не так ли?
– Да, но... Они умерли, — это вызвало любопытство. — Мой опекун — двоюродный дедушка, и он не хочет, чтобы я оставалась рядом с ним, по крайней мере, на одном континенте.
– А что случилось с твоими родителями? – спросила Пэнси, сузив глаза.
Лили окинула ее изучающим взглядом.
Спасибо! Спасибо большое! Никаких тебе «Извини, нам жаль!» - а ведь я же сирота!
– Магглы, - ответила она, и с удовлетворением услышала раздавшийся шепот. – Они много путешествовали, когда я училась в школе, и однажды оказались в месте, где произошли какие-то маггловские разборки.
– Они не могли себя защитить от
магглов? – фыркнул какой-то мальчик.
Лили подумала, что в этом случае может позволить себе фыркнуть в ответ.
–Маггловские террористы подложили бомбу, и родители погибли при взрыве. Если ты знаешь способ защитить себя от такого, дай мне знать!
У большинства слизеринцев это вызвало сочувствие.
– Мерзкие маггловские отбросы. Выйти из дома нельзя, чтобы не наткнуться на что-то подобное, – сказал Драко, и все его поддержали. Лили отмахнулась:
– Я бы не хотела больше об этом говорить. Воспоминания еще достаточно свежи.
– Уверен, – вежливо вставил Блейз. – Мы не хотели тебя расстраивать в первый день твоего пребывания здесь. А как насчет стариков?
Лили удивленно посмотрела на него. Забини улыбнулся Драко, глядя мимо нее:
– Твоя родословная? Как далеко она заходит?
«Это что, выставка собак?»
– Тысяча шестьсот пятьдесят второй, – пожала она плечами.
– Неплохо, – вернул себе контроль над разговором Драко. – Совсем неплохо. По крайней мере, девять поколений.
– Если быть точной, то десять.
Драко задумался.
– Джонс… А какой была девичья фамилия твоей матери?
Лили засмеялась.
– Джонс. И у всех моих дедушек и бабушек, кроме бабушки по линии мамы. Ее фамилия была Дюбуа.
– Знаешь, мы можем даже посмотреть еще дальше, заглянув в списки сосланных в тысяча шестьсот пятьдесят втором. Кстати, я - Теодор Нотт.
– Теодор, – кивнула ему Лили, – заглядывать в списки было бы нарушением традиций. Когда наши предки уехали, они оборвали все связи. Думаю, я спокойно могу приходиться родственницей каждому из вас, но не знаю этого наверняка. – Лили решила, что на сегодня с нее хватит. – Я еще не распаковала свои вещи, прошу меня извинить.
***
Она должна была догадаться, что девочки захотят «помочь» ей.
Если бы в Хогвартсе цвет был не только символом факультета, темно-зеленые занавески и подушки смотрелись бы роскошно и привлекательно. Теперь же они напоминали Лили, где именно она сейчас находится. Тем не менее, на ближайшие два года ее дом - здесь, и нужно было использовать это по максимуму. Ее приятно удивила большая ванна из зеленого мрамора — очень стильно и изысканно. Это сможет послужить ей небольшим утешением.
Пэнси, усевшись на свою кровать, стоявшую рядом с кроватью Лили, начала критически рассматривать вещи новенькой. Лили уже вытащила из сундука некоторые туалетные принадлежности, и теперь, разбирая его содержимое, достала удивительно шедшую ей мантию из белого меха.
– Миленько, – с напускным безразличием заметила Пэнси, проводя пальцами по нежному меху. Абзац
Лили быстро взглянула на нее, продолжая расставлять флаконы с духами на своем туалетном столике. Она прошла рядом с Пэнси и повесила над кроватью один из тех предметов, которые должны были упрочить ее легенду.
Дафни Гринграсс склонила голову на бок и спросила:
– Что это?
– Ловец снов. – Северус прошлой ночью рассказал ей эту теорию на их импровизированном банкете. – Это чтобы отгонять сны.
– И что, работает?
– Да.
Конечно, амулет не защитит ее от таких снов, какие снятся Гарри, отчасти спровоцированные этим мерзким Старикашкой, но зато Лили не надо бояться Петунии, ломающей ее палочку или сжигающей ее красивых кукол.
Пэнси и Дафни пришли в восторг от комплекта из расчески, заколки и ручного зеркала тонкой работы, сделанных из слоновой кости и серебра. Директор хорошо постарался, чтобы у нее были роскошные атрибуты богатой чистокровной волшебницы. Также из недр сундука были извлечены легкая изысканная мантия и несколько удивительных фамильных украшений. Лили заметила, что девушки смотрели на зеркало, и спокойно заметила:
– Это мамино.
– О! – только и смогла сказать Дафни. Пэнси, пребывающая в таком же восторге, приподняла брови. Милисент по-прежнему рассматривала новенькую, вызывая этим у Лили подозрения по поводу ее ориентации. В Гриффиндоре у нее никогда не было подобных проблем, но она знала девушек, которых беспокоили настойчивые ухаживания со стороны представительниц их же пола. В одной комнате с Милисент ей будет не очень комфортно.
Лили достала нежную светлую ночную рубашку, вышитую белыми и светло-зелеными лилиями. Должно быть, это директор продемонстрировал свой хороший вкус. Лили устала от излишнего любопытства ее соседок по спальне и коротко сказала:
– Извините, но у меня был страшно тяжелый день. И если я хочу вовремя проснуться завтра утром, мне надо лечь спать сейчас же.
Дафни и Пэнси поняли намек и удалились. Вскоре и Милисент наконец-то кивнула и сказала:
– Лили.
Очевидно, она все это время была занята запоминанием ее имени и лица, и лишь теперь смогла соединить все воедино. Лили закатила глаза.
Ох уж эти чистокровные и их межродственные связи! Слизерин даст ей отличную возможность понаблюдать за ними в их естественной среде. У нее будет материал для написания работы об общественной жизни волшебников, если конечно этот Старикашка или его прислужники не убьют ее раньше.
