En garde!Глава 1. En garde!
Вот ещё шесть лет прошли, а зал всё такой же; как будто время застыло в Малфой-мэнор, но я не против этого. Мне иногда кажется, что я росту и вместе со мной растет родовое гнездо. Шесть лет пошли Хогвартсу на пользу – число грязнокровок, осмеливающихся пререкаться, всё уменьшается, а порядка всё больше – хорошо быть самым страшным человеком в школе, но даже это не приносит покоя – что-то не так.
Раз за разом повторять заклинания, тренироваться до кровавого пота, тянуть и рвать непослушное тело и учиться управлять разумом. У меня две палочки: чёрная, как ночь, и белая, как снег. Две палочки, между которыми немыслимо сделать выбор, поэтому я управляю обеими сразу. Волшебнику требуется невероятная концентрация просто для того, чтобы произнести заклинание, но два одновременно… Это оказалось возможно, но очень трудно.
- Скорпиус, я боюсь за тебя, - видел бы меня кто-нибудь сейчас – узнал бы? Мама, мама, мамочка, у меня сердце замирает, когда на тебя смотрю, ну и на бабушку тоже жаль. Я точно знаю, какой будет та, что я выберу – твоя точная копия, только характер не такой… сложный. – Запомни, ты не все! Ты ничего никому не должен, ни Люциусу, ни факультету, ни тем более Министерству. Обещай, что ты никуда не ввяжешься, как твой отец и дед.
- Я не могу тебе врать, - как щемит сердце, страшнее всего видеть твои испуганные глаза. Мамочка, какой я дурак, теперь я знаю, что должен делать, чего хочу – чтобы ты засыпала без страха. Твой сын, наконец, понял, в чём твой страх, дай мне два года, только два года, дед готовится к моему выходу из школы, но пока у меня есть время для того, чтобы сделать кое-что не для рода, а для тебя. – Мама, не плачь…
***
Небольшой скромный особняк, в котором живёт глава аврората, сотрясается от женского, вернее девичьего крика. Если бы бытовая и пространственная магия не достигли в последнее десятилетие небывалых высот, то на этот шум сбежалась бы вся улица. Мало кому хочется слушать гневные отповеди так рано. По счастью, счастье, кстати, высокий пост главы семейства, Поттеры были единственными магами в округе. Да-да, вокруг жили маглы, одни маглы и никого, кроме маглов. Городок очень даже милый, ухоженный, весь утопает в зелени – райское место, чтобы растить детей. Хотя мистер Поттер поначалу и был против, его жена смогла настоять на своём: «Дети должны расти на свежем воздухе, а не в каменном мешке! И вообще, нужно держать твою работу подальше от дома!» Меня, конечно, при этом судьбоносном разговоре не было, меня тогда вообще ещё не было, но, зная маму и папу, всё произошло именно так. Сначала папа гордо говорит что-то про своё детство, про то, что это навевает ему плохие воспоминания, про шрам что-то скажет, мама его, конечно, выслушает, похмыкает, а потом объяснит всю глубину заблуждений. Джиневра Уизли - страшный человек, уж поверьте мне, я-то хорошо знаю. Когда мама сердится, все становятся как-то меньше ростом, а единственное желание жертв рыжего тайфуна – соглашаться. Соглашаться со всем и на всё. Даже Альбус предпочитает не перечить маме – он просто удирает без оглядки, трус несчастный! Сейчас мы пытаемся не опоздать в Хогвартс, а мой противный брат всячески этому мешает. Да и папа хорош – спит в соседней комнате и не думает подниматься. Почему они оба такие бестолковые? Вообще, на легендарного начальника аврората папа не тянет. Нет, сумасшедшие поклонники и поклонницы, репортёры, всё это понятно – слава и положение обязывают, но, глядя иной раз на него, плакать хочется. Вот и Альбус с отца пример взял - спать до упора. Лодыри!
- Вставай, ну вставай же! – я в очередной раз попыталась стащить Альбуса с кровати. Куда там – этого бугая не сдвинуть. Маме-то хорошо, она папу каждый день будит, научилась уже, к тому же он послушнее Альбуса. Брат ведь даже собраться не удосужился, впрочем, как и всегда, и вот на эту бестолочь я равнялась в детстве? Эх, какой дурой была. Заправила за ухо непослушную прядь, бедная причёска, а с моими волосами приходится тратить на неё много времени. Во всём Альбус виноват.
– Живо отправляйся к Гермионе и проверь, как там Рон! – это уже мама. Похоже, папа окончательно сдался. Ничего, теперь мы вдвоём Альбуса быстро поднимем.
Всё-таки не зря моего брата считают первым красавчиком в школе – такой смазливой мордахи ни у кого из девчонок нет, причём вот что удивительно: сколько ни расспрашиваю, все видят в нём только то, что хотят увидеть. Боже мой, ну разве так можно? Вот зачем ему такие ресницы? А волосы? Нет, когда хочет, он выглядит вполне мужественно, но переодеть его в платье – сдохнуть от чёрной зависти.
Словом, мой брат просто идеал, пока спит или вешает лапшу на уши очередной своей пассии, а вот в остальном – надо же родиться таким лентяем! Даже встать сам не может, поесть приготовить, вообще ничего. Об учёбе и не говорю, тролли по всему, кроме ухода за магическими существами и ЗОТИ, были бы самой справедливой оценкой. Мне только одно непонятно, почему при всём при этом меня ругают больше, чем его? - Надо будет узнать у тёти Флёр, нет ли у Альбуса примеси крови суккубов-инкубов-вейл-фейри-сирен-кицуне-тенгу-русалок-нав…
- Где?
- Альбус? Ты… проснулся? – не поняла, его же ни холодная вода, ни паровозный гудок не берут.
- Где они, эти девушки? Я таких не знаю, где их найти? – Альбус, ты невозможен.
- Они демоны и духи, и вообще всякие разные тёмные существа, - эта морда даже глаза не открывает, только в одеяло плотнее кутается.
- Тётя тоже вейла…
- Нельзя сравнивать. Флер только на четверть вейла, а ты прекрати мечтать о всяких гнусностях и вставай немедленно! – на родную сестру ноль внимания, а как зашла речь о всяких вертихвостках, проснулся? Ну, держись у меня.
- Вставай давай, на Хогвартс-экспресс опоздаем! – вот, из-за этого самоуверенного злодея мне теперь придётся заново приводить в порядок причёску. Так переволновалась, пока здесь сижу, что труд всего утра насмарку. – Мама! Альбус не встаёт, а я не успела привести себя в порядок! – вот так ему, ещё пну, чтобы знал.
- Лили, нельзя так, ты самая грубая девушка на свете, - хоть бы что ему, лежит да посапывает, и одеяло не стянуть – сильный у меня братик. Что бы такое придумать? Можно, конечно, на маму возложить тяжкую миссию, но гордость не позволяет.
- Если бы я была кем-то из твоих подружек, так бы себя не вёл, а с сестрой всё можно, да?! Вот тебе, вот, вот! – покрепче его, от души, жаль, что палочкой нельзя, папе скандал не нужен. – Ты меня раздражаешь!
- Ммм, Лили, сол…, тьфу ты, зараза мелкая, брысь отсюда. Папа сказал, что если что-то случится, то мы аппарируем в Хогсмит. Не волнуйся, всё под контролем, - чёрт, как он может так улыбаться, сейчас от зависти умру – парень не должен быть таким. Вот не должен и всё, парень должен быть немного красивее орангутанга, как говорит тётя Гермиона. Интересно, кто такие орангутанги, наверное, крайне неприятные существа. Так вот, даю установку: то, что Альбус красивее меня, ничего не значит, совсем ничего, вообще. Он мне не конкурент и парней у меня отбивать не сможет, надеюсь, потому что подружек отбил всех.
- Как ты можешь? – нет, на спящего братика можно смотреть вечно, но всё-таки нужно его будить.
- Лили, Альбус ещё не встал? – мама, все говорят, что мы с ней просто одно лицо, но честно скажу – я намного красивее. Во-первых, фигура, у мамочки, конечно, спортивная, но тот, кто уповает на свои достижения в спорте двадцатилетней давности, зачастую бывает разочарован зеркалом. Во-вторых, карие глаза и огненно-рыжие непослушные волосы милы, но так обыденны. Вы не думаете? То ли дело я – зелёные глаза ведь самые редкие и красивые, правда? Папе все так говорят, у меня, правда, не папины, но всё равно, а причёска всегда лучше маминой, вот. В-третьих, что самое главное, я это я, и пусть катятся к Мерлину все критики. Наверное, поэтому мама выбирает мне такие странные мантии, не позволяет ездить надолго в гости и вообще ведёт себя, как цербер министерства. Некоторые говорят, что из-за своей работы Джиневра Поттер видит много жестокости и несправедливости, поэтому такая стерва, да-да, я не маленькая и называю вещи своими именами, папа и тётя Гермиона что, в богадельне работают? А ведь оба такие невероятно милые. Я когда маленькая была, думала, что дело в Уизли, всё-таки родственники по маме у меня… Одно сплошное расстройство и повод пить валерьянку, но после того, как пошла в Хогвартс, поняла, что происхождение ничего не значит – всё дело в воспитании. Тогда есть только одно объяснение - во всём виноваты дедушка с бабушкой. Вот.
- Дорогая, ты разбудила Альбуса? – задумалась, замечталась, что сейчас будет…
- Мама, я пыталась, но он не встаёт. Я на него кричала, пинала, облить водой обещала, но он не слушается.
- Как это не встаёт, и зачем ты его мучила? Я же говорила вам сотню раз – не ссорьтесь. Альбус, вставай. Вставай, пока я не рассердилась, - не поверите, брат сразу вскочил, всё-таки не зря мою маму боятся. Как бы мне так научиться? Мама – самый страшный человек в мире, я вам ответственно заявляю, нет, вру. Есть ещё один ещё более страшный, но не будем о грустном и запретном.
Первый раунд за мной, все встали.
- Доминик приставай не ко мне, а к маме, - мелкий кузен пока что слушается, но, уверена, только пока. Билл как всегда занят, а бедняжка Флер мотается за ним по всему миру. Теперь самое главное - я смогла надеть новую мантию. Если бы мне не удалось одеть её сейчас, то сколько пришлось бы ждать подходящего случая. Ближайший год предстоит провести в бесформенных балахонах по недомыслию называющихся школьной формой, с коротким перерывом на рождество и пару балов, кем я буду, если лишу себя возможности показаться в нормальном платье? Нет уж, мантии – это святое, раз мама не может смириться с тем, что я люблю брюки больше, чем юбки, то, по крайней мере, пусть не ворчит по поводу того, в чем я поеду в школу. Не то чтобы я обожала тряпки, но никогда не понимала девушек, которые готовы остановиться на чём-то меньшем, чем идеал. И вообще, могу же я позволить себе маленькую слабость? С учётом заработков мамы и папы маленькую, конечно.
- Хэ, кауфа... - радостное мычание, рёв, хрюканье снизу. Конечно, я знаю, кто это, даже сомневаться не буду.
- Что ты сказал, Альбус? Не мычи, а двигай челюстями,– опять он за собой не следит, и самое главное, если я расскажу что-то подругам - не поверят, решат, что наговариваю на этого хитреца. Когда нужно, Альбус может с любым слизеринцем поспорить в манерах, но если никого нет, а я в понятие «никого» включаюсь, свинтус он просто.
- Альбус, прожуй, не торопись, у нас ещё есть немного времени, а ты, Лили, следи за собой, девушка не должна так разговаривать, - какая же ты мамочка всё-таки глупая, вот тётя Гермиона давно раскусила этого лицемерного обманщика, а ты ничего не понимаешь. – Дочка, ты меня поняла?
- Да, мама. Так что ты сказал, Альбус? – медленно дышим через нос, я айсберг, я кусок льда, меня ничто не выведет из себя.
- Я говорю: капуша, долго тебя ещё ждать? – что он сказал? Я схожу с ума, или эта наглая морда смеет ухмыляться? Не прощу! Ни за что не прощу. Себя приходится сдерживать, всё-таки при маме и Доминике не стоит затевать драку, но вот потом…
- Это мы тебя вынуждены ждать. Из-за того, что ты сначала всю ночь прошлялся непонятно где, а потом не встал вовремя, мы опаздываем.
- Лили, следи за своей речью! Альбус? – мама, как всегда, слишком много думает о внешнем проявлении воспитания.
- А я что, я уже поел, - Альбус довольно показал на блюдо, где не осталось ни одного тоста, мой любимый джем он, кстати, тоже слопал.
- Поесть ты всегда успеешь, а как же всё остальное?
- Да ладно тебе, - чёрт, ну как он умудряется собраться за пару минут? Нет, даже не так, как он умудряется напялить мантию, в которой шлялся всю ночь неизвестно где так, что это я смотрюсь на его фоне неряхой? Всё – месть.
- Лили, долго мы тебя будем ждать? – мамин голос больше всего похож на вкрадчивое мурлыканье львицы. Где она так научилась, тоже хочу. Опять Альбус так всё вывернул, что я виновата. Ну что сегодня за день такой… невезучий?
***
Ненавижу вокзалы, просто ненавижу и вообще понятия не имею, зачем нужен этот поезд – целый день впустую. Все восхищаются и млеют, а по мне - так это показуха. Можно подумать, в Хогсмите нет каминной сети. Сколько я ни пыталась выяснить глубокий смысл использования этого магловского атавизма – тщетно. Все просто разводят руками и делают круглые глаза: «Всем нравится, как же иначе? Посмотри, какой паровозик». Нет, нашли, чем удивлять. Эти бы усилия, да на подготовку студентов бросить – больше пользы будет. Впрочем, к голосу разума глухи не только родители, но и большинство сверстников: пищат, вопят и обнимаются, почему-то пищат не только девушки, а обниматься лезут всякие кобели, вроде моего брата. Почему мир так несправедлив? Альбуса сразу утащила толпа визжащих, непрерывно тараторящих что-то и вообще крайне противных девчонок. К чести Гриффиндора могу сказать, что представительниц нашего Дома в этой толпе не было. Мой брат, как грипп – болеют все, но недолго. Гриффиндорки успели накушаться его досыта, впрочем, когда он сможет остаться с ними наедине, все обеты «никогда больше не поддаваться» и «даже не смотреть в его сторону» рухнут.
- Альбус, хотя ладно, он уже большой, - мама печально посмотрела в сторону шумной толпы, в которой растворился брат, оставив, кстати, нам свои вещи. Лентяй!
- Джинни, дорогая, как давно не виделись! – какая-то из маминых деловых подруг выскочила из ниоткуда, чтобы вцепиться в неё. Вот папа вечно со школьными друзьями, почему же тогда мама вечно с деловыми партнёрами? Может, потому что их ищут разные люди по разным причинам? Маме это в голову не приходит и она мило беседует с очередной подругой. И как беседуют – самозабвенно поют о тёмной магии и использовании магловских изобретений - нестандартная тема, можно бы, конечно, и послушать, что пытаются узнать у мамы… Но оглянуться не успела, как её утащили «обсудить пару наболевших вопросов, не в такой толпе, конечно».
Вот так и теряются бедные дети – осталась я на перроне без старшего брата, дурака-извращенца, папы – как ушёл поторопить Уизли, так и пропал, и мамы, вот от кого-кого, а от неё я подобной безалаберности не ожидала. Теперь приходится сидеть на чемоданах, причём не только своих, но и Альбуса. Платформа 9 ¾, между прочим, всё больше пустеет, а никого нет, и это нервирует. Положение-то безвыходное, воспользоваться палочкой я не могу – папе только скандала с использованием магии несовершеннолетними не хватает. Просить помощи не у кого: вокруг ни одного знакомого гриффиндорца, отправляться на розыски родных или просто внаглую бросить здесь чемоданы Альбуса не позволяет переизбыток совести, а тащить сама я их не буду. Девушка может упасть в грязь, может быть в ней вывалена, но если она добровольно отказывается быть девушкой и становится клячей – позор и ещё раз позор. Я не для того штудировала учебники, учила правила поведения в обществе и, наконец, не для того надела сегодня новую мантию! Да, выдала себя с головой, мне просто не хочется позориться перед всей школой в роли грузчика. Поэтому сижу на чемоданах и обдумываю планы мести всему моему семейству – день определённо не заладился.
- Qui je vois, - ой, что-то мне поплохело, а надежда на то, что этой встречи не будет, ещё теплилась. Альбус – теперь счёт к тебе удвоился. Малфой как всегда один, папа говорил, что его отец всегда брал пару громил в качестве телохранителей, мне не так повезло – этому никакая поддержка не нужна. Он сам кого хочешь согнёт, сломает, а потом ещё и склеит так, как ему заблагорассудится – ещё бы, сильнейший заклинатель школы. Вот были раньше времена: директор, так древний полумистический маг, зельевар – так лучший не только на островах, но и на половине континента, преподаватель ЗОТИ или аврор, или упивающийся, или оборотень. А сейчас? Шестикурсник, моль бледная, ничем не примечательная, ну кроме этих огромных серых глазищ, таких холодных, манящих, и фигура у него ничего. Нет, что-то меня не туда несёт: Скорпиус Малфой жуткий сноб и невозможный гордец, но как он обращается с палочкой. Это хорошо, когда есть талантливые студенты, но ненормально, если ученики лучше преподавателей накладывают сглазы. Просто возмутительно и страшно, до коликов страшно смотреть в эти глаза. Из всех известных мне магов один на один с ним справится только отец, да и тот сдал в последнее время, а если нечестно, если со всем набором подлостей Дома Слизерин? Страшно, вдруг однажды Малфою что-то от меня понадобится, страшно, что кто-то из моих братьев, а то и кузина Роза, сцепятся с ним. Страх нельзя показывать, нужно идти ему навстречу. Если боишься боли, то тебе её обеспечат сполна, если боишься за кого-то, то именно на этого самого дорого человека нацелят удар. Папе хорошо, он боится страха – дементоров, он боится проиграть. Я боюсь Скорпиуса Малфоя, жутко, до колик. Мой страх не детский и не иррациональный, в нём нет глупой враждебности Джеймса или миссионерства Розы, я боюсь того, что вырастет из этого сероглазого демона. А он продолжил, тягуче растягивая незнакомые французские слова. – Tu as avalé la langue? С тобой даже поговорить не о чем, - как смотрит, как он смотрит! Равнодушно, вот именно – Малфою наплевать на себя, на мир, на меня. Откуда такие мысли? Гнать их прочь, гнать.
- Каким же нужно быть снобом, чтобы, будучи англичанином, говорить с другим англичанином, в Британии, по-французски? Точнее: кто может так поступать? Нужно подумать, - показать таким, как Малфой, их место на самом деле нетрудно – скорчить мордочку в притворной задумчивости, окинуть равнодушным взглядом. - Ой, ну конечно, мой дорогой, любимый, холодный и мерзкий принц Дома Слизерин.
- Поттер, ты забываешься, - как его перекосило, почему-то Малфой терпеть не может когда его «хвалят». Каждый раз едва заметно кривится. Не любишь сарказма, ну значит, получишь полной мерой. Он не хочет показать, что боится выглядеть глупым – значит, этим нужно пользоваться, так, чтобы он держался подальше и никогда со мной не заговаривал. Никогда не смотрел так страшно.
- Лили, Лили, где ты? – ещё один знакомый голос. Интонации точь-в-точь мамины, и слова, и маниакальный блеск глаз, и Малфой вдруг куда-то заторопился. Куда ты! Не оставляй меня на растерзание. Спасение приходит, конечно, неожиданно, но вообще-то закономерно, клан Уизли-Поттер воссоединился, а мерзкий ядовитый слизеринец с позором бежал. Вообще-то, я бы тоже не против последовать его примеру и скрыться от сестринской любви, пусть даже сестра и двоюродная.
- Лили, ты опять в облаках витаешь? – Роза, дорогая заботливая, даже чересчур, кузина – я бы рада где-то витать, но ты крепко к земле тянешь. Ой, как она на меня смотрит, с каким вниманием, я точно сделала что-то ужасное. Интересно, что? Хоть бы она пожаловалась родителям, а не решилась наказывать меня сама. – Ты понимаешь, что делаешь?
- Я? Сижу, - да, глупо, но что ещё сказать? Благо перрон стремительно пустеет, а многочисленное семейство Уизли с лёгкостью справится с погрузочными работами, вот только почему вместо толпы грубой рабочей силы одна Роза? Кажется, пронесло. И я зря паникую.
- Ты кокетничаешь со Скорпиусом Малфоем! – Розу аж передёрнуло. Кода речь заходит о Малфоях, она превращается в копию дяди Рона, наследственное, наверное. Печально видеть, как сестрёнка расстраивается: вся покраснела, глаза горят, кулаки сжимаются, руки непроизвольно тянутся к палочке. Хорошо, что папа и дядя Рон всё ещё конвоируют мелюзгу и друг друга, а Роза их далеко обогнала.
Вот интересно, кто красивее: я или Роза? Вообще как можно проверить, кто из двух девушек красивее? Что является мерилом привлекательности? Одним словом, задел меня Малфой, ой и задел, раз я принялась сравнивать себя с сестрой – конечно же, я намного лучше! Жаль, что, понимая в душе всё своё неземное совершенство, я не способна вымолвить это вслух. Скромность, чтоб её.
- Ты ещё громче покричи, не все слышали. С чего бы я с ним кокетничала? Нет уж, эту ледышку любить – страдать только, - вот так, и гордо вздёрнуть нос, Роза считает, что именно этим жестом нужно выражать презрение – польстим, копируя манеры. – Сестрёнка, не позорь меня перед всей школой.
- Извини. Забудем, хорошо? Где Альбус и тётя Джиневра? – Роза немного смутилась и поспешила перевести разговор в более безопасное русло, как будто она не знает, куда могла деться моя семья. Да весь Хогвартс знает, где найти моего брата, и вся Британия в курсе, что Джиневра Поттер не усидит на месте и минуты. Роза как будто прочла мои мысли, мы понимающе переглянулись, но беседу нужно же поддерживать, а то ещё скажут, что я неразговорчивая бука. Я, между прочим, мечтаю быть филологом-лингвистом, так что быть неразговорчивой мне никак нельзя.
- Альбус сосётся с очередной пассией, а мама расхваливает перед подругами Доминика и обсуждает последние новости, будто ты не знаешь, - как-то грустно получилось, невесело. Я очень люблю свою семью, но временами – тяжело, просто тяжело, а ещё больше обидно. От Джеймса и Альбуса, особенно Альбуса, ждут чего-то невообразимого: то ли кардинальных реформ Министерства, то ли очередной магической войны, хотя как по мне: первый окончит жизнь в одиночестве, вспоминая о «старых временах», а второй станет то ли Министром, то ли клиентом «спецсекции D» Азкабана. На меня же не возлагают никаких особых ожиданий, а любым успехам просто удивляются и предлагают не слишком утруждать себя - бесит. Из планов родителей: «Не слишком-то утруждайся, за СОВ мы спокойны, а ЖАБА не столь уж и нужна. Кто тебе, кстати, из мальчиков нравится, мы вот с мамой сразу после школы поженились, и наши родители тоже, и Рон с Гермионой». Я понимаю – война, опасности, желание пожить, но сейчас-то? Может, я против ранних браков? Жутко выводят из себя подобные разговоры, как будто всё уже предопределено, мама с папой только пока не договорились, какого цвета платье мне подойдёт. Самое печальное в том, что от их планов мне не отвертеться. Старшее поколение вообще помешано на пророчествах и предназначении: папа уверен, что Альбус объединит магическое сообщество и исправит ошибки золотого трио, что Джеймс будет весёлым и удачливым, словно в противовес судьбе отца, а я? Ах да, есть же ещё и девочка, правда, она как-то не ложится в долговременные планы – честное слово, папа иногда смотрит на меня с таким удивлением, как будто не верит, что, помимо сыновей, у него ещё и дочь родилась. Лили Поттер не укладывается в стройную схему предсказаний, пророчеств и обязанностей. Так может, выдать её замуж? Уверена, именно так он и думает.
- Роза, а где вообще все ваши? – в глазах защипало, не знаю даже, как описать это странное ощущение. – Мне нужно в вагон, а?
- Провожают тех, кто едет в первый раз, мы же опытные, правда? – попыталась подбодрить меня Роза. Оглянувшись, она наша парочку припозднившихся гриффиндорцев - третьекурсников и властным мановением руки определила их на общественно полезные работы. – Отнесите наши вещи в вагон, один останется караулить, второй вернётся к нам и покажет, куда идти, понятно? Видишь, в положении старосты есть преимущества. Жаль, что мне придётся ехать в вагоне старост, ты справишься?
- А, да, конечно, куда я денусь. Давай только дождёмся всех, а то какие-то странные проводы получились? – тихонько шмыгаю носом и смотрю на сестру.
Словом, ужасный день и во всём виноват Альбус. Месть моя будет сладка!
***
- Скорпиус, с кем ты кокетничал? Неужели погнался за выгодной партией? Смотри, клан Поттер-Уизли сейчас в силе, - Элеонора Розье равнодушно скользила взглядом по быстро редеющей толпе. Она единственная, кто рискнула ехать со мной. Розье никогда не были трусами – это их и сгубило, не смогли приспособиться. Вот и Эл такая же: родилась бы мужчиной, давно бы стала моим врагом, но она леди и ей позволено многое, родилась бы на тридцать лет раньше, сложила бы голову на войне или переломила бы её ход, она такая – никаких компромиссов. Умная, холоднокровная, завораживающе прекрасная и столь же опасная королева змей. Мне она нравится, если вы не поняли, не как девушка, хотя в списке вероятных невест она занимает почётное третье место, но как бесконечно близкий и родной человек.
- Мадмуазель Розье, связывать свою жизнь с нуворишами, право же, не в обычаях Малфоев, - хорошо, что она девушка, хорошо, что она такая умница и, наконец, просто замечательно, что она меня не боится. Ещё бы, Элла приехала – ни много, ни мало – вступить во владение всем имуществом рода на островах. Драко думает, что никто в Министерстве не отдаст такой лакомый кусок, но я уверен – она добьётся своего. Мне импонирует Элла, а я ей. Возможно, в Доме Гриффиндора друзьями становятся те, у кого много общего, у нас же, в Слизерине, не так. Друг – это тот, с кем тебе нечего делить. Чем дальше, тем лучше, если тебе кто-то необходим, то ты зависим, если ты оказываешь поддержку, то зависят от тебя. Нам нечего делить, даже постель, Элла не из тех, кто становится призом, скорее ошейником. Так что у нас нет общих интересов, зато есть общие темы для разговоров.
- Забавно… Скажи, почему мы всегда вместе? Некоторые думают, что мы пара, - Элеонора небрежно откинула непослушную прядь волос. Золото её локонов живёт какой-то своей жизнью, на первый взгляд – просто свободная волна волос, лишь слегка ограниченная несколькими изящными шпильками, но если присмотреться, то за кажущейся небрежностью и простотой появляется порода. Возможно, я сошёл с ума, но мне кажется, что ни один волосок не покинет своего места без её молчаливого дозволения, Элла как будто играет с ними.
- Это удобно, ты не находишь? – умеет она рассмешить. Кому-то со стороны непонятно, в чём причина смеха, но представьте: возможно, самая красивая из известных мне девушек ни разу не была на свидании. И кто виноват – я. Её записали в УПСы из-за происхождения и дружбы со мной, её боятся, ну вот здесь я не причём. Многие юные леди сочли бы меня своим врагом или своим законным трофеем, а она просто разговаривает, приятно, чёрт возьми, что некоторым леди может быть интересно проводить с тобой время просто так, без дальних планов на замужество и карьеру и ближних на постель.
- Как сказать, думаю, что не одна я обратила внимание на произошедшее, - Элла загадочно улыбается, неспроста это. Я не особенно слежу за сплетнями, видимо, стоит начинать.
- Один короткий разговор, разве это что-то значит?
- Если бы это был, скажем, брат очаровательной Лили Поттер, не кривись, она действительно весьма милая особа, то никто и не заметил бы, но Скорпиус Малфой ничего не делает просто так и никогда ни с кем не разговаривает, - в голубых глазах девушки заплясали озорные бесята. – Ну, за одним очаровательным исключением, - скромно потупила она глазки. – Почему, думаешь, меня считают твоей подружкой? Ты ни с кем не разговариваешь без крайней необходимости, а уж вот так подойти прямо на перроне. Не в твоём стиле.
- Ничего подобного, мне просто стало любопытно, - сказать, что такие речи меня ошарашили, значит ничего не сказать. Рука непроизвольно потянулась ослабить удавку галстука, видимо, вид у меня и вправду комичный, вон как Элла заливается. Хм, а я ведь редко слышу её смех. – Она просто девушка, такая же, как все. Что бы она чем-то отличалась? Бред какой-то.
- Я чем-то отличаюсь от толпы «обычных» девушек? – Эл продолжает хохотать, растеряв весь аристократизм.
- Ты это ты, - странная она сегодня.
- Ладно, не смущайся. Мой дорогой Скор, не кривись, вполне забавное прозвище, и тебе подходит…
- Просто некоторые не в состоянии моё имя запомнить.
- Ой, не бурчи, так вот: обычных девушек не бывает, а если ты вдруг ни с того ни с его меняешь свои многолетние привычки, то… Я рада за тебя, мой лучший боевой заклинатель школы Хогвартс.
