Глава Глава 9. Боггарты МалфояЕсли бы Малфой смог услышать мысли Джинни, он бы счел их забавными, но не более.
Ему было плевать на знаки Чистой Крови, на воодушевление слизеринцев, на почти болезненное внимание к своей персоне, на Кэрроу, Снейпа, на Хогвартс со всеми его окрестностями...
Он проспал всю дорогу в поезде – без сновидений.
Он почти не слышал Распределения, зачем-то пересел к Панси, кажется, она попросила его об этом? Он что-то ел, что-то говорил, лениво улыбался... и только когда оказался здесь, в слизеринских подземельях, он почувствовал... вот именно, почувствовал.
Это уже был прогресс.
Тупая апатия накрыла его еще вчера в Большом зале Малфой-мэнора, и начала отпускать только сейчас.
И сменялась паникой.
Нет, если так пойдет дальше, ничто - ни его тело, ни его психика – не выдержат.
Драко чувствовал себя загнанным в угол.
Вчера ночью никто – ни мать, ни отец – не встали на его защиту.
Родной дом перестал быть для него убежищем: ему некуда спрятаться, забиться, чтобы зализать раны.
Только эта гостиная Слизерина.
Он больше не мог сдерживаться.
Паника требовала выхода – крика, слез, ругани – чего угодно и немедленно!
Эээ, нет-нет-нет, Малфоя, бьющегося в истерике, Слизерин не увидит.
Он сбрасывает руку Панси с плеча, поднимается, одним движением сметает всё с ближайшего стола.
Слизеринцы заинтересованно поворачиваются к нему, кто-то вскакивает и подбирается ближе, предчувствуя потеху.
Драко прыгает на стол.
- Акцио...- под одобрительный рев из спальни выплывает бутылка огневиски, так предусмотрительно захваченная им из дома. – За Темного Лорда. За Слизерин! – рванув ворот рубашки с душившим галстуком, Драко запрокидывает голову и позволяет обжигающему напитку литься в горло. Вся его жизнь, вся сущность сосредоточена на этом: держать дыхание, глотать, отслеживать движение мышц, направляющих жидкость из горла в желудок, не позволять себе поперхнуться, не позволять себе даже вдоха…
Слизерин ревет от восторга, когда Драко переворачивает пустую бутылку вверх дном.
Затем оглядывается, лениво нацеливает палочку на стену, делает пару быстрых движений.
На стене возникает карикатура на Поттера, перечеркнутая линиями мишени.
Бутылка из-под огневиски, сопровождаемая нечленораздельным яростным воплем, врезается в самый центр мишени, и у нарисованного Поттера перебит нарисованный нос.
Слизерин клюет на новую забаву, и в мишень летят предметы, заклятья, чьи-то учебники, пустые бутылки из-под контрабандного сливочного пива…
Кричат в азарте Кребб и Гойл, Паркинсон увлеченно машет палочкой - и вот уже рядом с Поттером покрываются синяками и шрамами грязнокровка и Уизли.
Драко кричит вместе со всеми – яростно и жутко. Но всеобщий ор заглушает его крик.
Драко призывает предметы - и швыряет, швыряет, швыряет – размахиваясь, прицеливаясь, почти выворачивая руки, привыкшие к изящным движениям волшебной палочкой.
Панси смотрит с восторгом на его перекошенное лицо,и вот уже летят по ее призыву и удобно ложатся ему в ладони новые и новые увесистые штуковины: каминные щипцы, подлокотник кресла, чей-то котел…
Наконец он чувствует, что с него довольно. Паника выдохлась, вылилась из него, оставив ощущение выплаканных слёз и сорванного саднящего горла. Он безразлично отворачивается от мишеней, жестом останавливает бросившуюся было к нему Паркинсон, прикладывает палец к губам, призывая ее к молчанию, и незаметно удаляется из разбушевавшейся гостиной.
Алкоголь наконец-то начинает действовать – и он валится на кровать, чтобы тут же забыться тяжелым сном.
Но память безжалостна – он снова видит перед собой минувшую ночь. Во всех подробностях.
В красках.
В запахах.
В прикосновениях...
Его Черная Метка еще не набрала полную мощь – только личные аудиенции Лорда наполняли рисунок темнотой и силой.
Его змея еще не шевелилась, и череп был обозначен намного более светлым цветом, чем было ему положено.
Но Метка была.
День, когда он принял Метку, Драко помнил с трудом.
Мать, всеми силами пытавшаяся не допустить этого, испробовала все доступные ей средства – безрезультатно. Вечером, перед церемонией, она, улучив момент, напоила Драко каким-то настоем, от которого у него моментально онемели нёбо, язык и горло. Постепенно отупели все чувства – он нормально двигался, все видел и слышал – но его словно накрыла пелена анестезии. Отсутствие чувств не позволило ему запомнить подробности своей Первой аудиенции – и он был безмерно благодарен Нарциссе за это.
Зато он прекрасно запомнил вторую.
После побега из Хогвартса он предстал перед Лордом, немой от страха – Дамблдор пал не от его руки... Однако Снейп выставил его в самом лучшем свете – он умолчал, что Драко в последний момент опустил свою палочку. Снейп молил Лорда простить свою вспыльчивость – именно ей он объяснил то, что опередил Драко.
Малфой младший и его крестный отделались Круциатусом, воплощенным Беллой по приказу ее обожаемого Лорда. И если Драко получил минимальную порцию – то на Снейпе Белла оторвалась по полной программе.
Задумчиво следя за наказаниями, Лорд все же отметил старания Драко в починке Исчезательного шкафа, благодаря которому Пожиратели смогли избавить своего господина от Дамблдора.
Малфои были прощены.
Люциуса выпустили из подземелий, и Нарциссе было разрешено выйти из своей комнаты. Драко, собрав в кулак всю свою выдержку, смотрел на мать и отца, которых привели в Большой зал. Нарцисса осунулась и похудела, ее взгляд лихорадочно перебегал с мужа на сына и обратно. Но осанка оставалась по-прежнему королевской, впрочем, так же, как и у Люциуса. Несмотря на заключение, Люциус почти не изменился – может, только черты лица стали резче.
Драко не выдержал – и бросился к отцу. Тот резко прижал его к себе и тут же развернул лицом к Лорду, крепко, до боли, схватив за плечо. Через мгновение все трое Малфоев на коленях благодарили своего господина и клялись ему в вечной верности. Лорд только раздраженно махнул рукой – и удалился праздновать смерть Дамблдора.
За ним ушли все Пожиратели – и каждый из них не отказал себе в удовольствии насладиться видом коленопреклоненных униженных Малфоев – совсем недавно таких гордых, таких надменных...
Но Драко было плевать, кто и что о нем думает. Руки отца и подбежавшей матери обхватывали его самым прочным в мире защитным кольцом – и страх, так давно живший в душе, оставлял его теперь, бежал солеными дорожками из немигающих глаз, вырывался из горла судорожным дыханием. Когда они опомнились,в зале давно никого не было, за исключением Снейпа, так и не пришедшего в сознание после пыток Беллы.
Нарцисса стала хлопотать вокруг Северуса, а Люциус увел сына наверх. Они разговаривали целую ночь. Нарцисса, пришедшая к ним позднее, в конце концов уснула, положив голову на колени мужа. Драко смотрел на нее – на тонкие пальцы, сжимающие руку отца, на слезинку, замершую на щеке – и понимал, что теперь Лорд может делать с ним что угодно. Ради семьи Драко пойдет на всё.
Об этом ему говорил и Люциус. Он объяснял Драко, что Лорд ни за что не оставит их в покое – им остается только подчиниться. И сделать все, что от них потребуют – чтобы выжить и сохранить друг друга.
Они не могли убежать – Лорд достал бы их везде, хотя бы ради того, чтобы продемонстрировать остальным, что бывает с отступниками.
Драко слушал и молчал. Вспомнил себя: еще совсем недавно ему казалось, что защита чистоты волшебной крови – вот главный смысл существования отца, и, соответственно, его, Драко.
Служение Лорду в последнее время приносило Малфоям больше проблем, чем радостей.
И как бы не лезли из шкуры вон отец и сын – Лорд вечно был недоволен.
Драко понял: он больше не хочет быть Пожирателем. Не потому что панически боялся смертей, пыток и боли – нет, ему было всё это просто противно – и только. Он не хотел бояться – не за себя! За маму, за отца..."А ведь я бы стал отличным Пожирателем", - мрачно размышлял Драко, - "от моей детской впечатлительности скоро и следа не останется... Стал бы... Надеюсь, что не стану." – его передернуло от воспоминаний. Кое-что из своей первой Лордовской аудиенции он все-таки помнил.
- Я не хочу быть Пожирателем. - неожиданно сказал Драко. Он твердо посмотрел в глаза отцу.
Тот ответил ему долгим взглядом. Наконец горькая улыбка тронула его губы.
- Ты станешь Пожирателем, - тихо промолвил Люциус, - сейчас не время что-то придумывать и изворачиваться, сейчас надо просто выжить. Что я и намерен делать. Ты тоже будешь выживать – и сделаешь всё, что тебе прикажут. Иначе тебя уничтожат. Ни она, - он опустил взгляд на мирно спящую на его коленях Нарциссу, - ни я не переживем этого.
Люциус говорил спокойно - но от этого тона Драко стало жутко. Отец впервые говорил с ним о своих чувствах. Драко знал, что отец и мама очень привязаны друг к другу – но они никогда не позволяли себе каких-либо вольностей - во всяком случае, при чужих. Со стороны могло показаться, что в семействе Малфоев отношения между членами семьи как минимум прохладные.
Да, они любили и баловали Драко – но он с детства привык быть сдержанным в проявлении любви – также, как Люциус, также, как Нарцисса. Только оставаясь совсем одни, изредка они позволяли себе роскошь быть просто семьей – радостной, любящей, беззаботной...
Но это было давно – до того, как Лорд возродился.
Драко с необычайной ясностью понял, что всё последнее время он в глубине души надеялся на то, что, стоит только ему починить шкаф и убить Дамблдора – и всё закончится. Наладится. Их наконец-то оставят в покое...
Детским наивным мечтам пришел конец.
Теперь Драко точно знал, как выглядит его боггарт. Он сам - сломленный и сдавшийся. Смотрящий на мертвых родителей с петлей на шее.
Он не сдастся. Он - Малфой, и выдержит всё. Он будет выживать – чего бы ему это ни стоило.
А потом Люциус в подробностях рассказал ему, что происходило с Драко на первой церемонии принятия Метки - и также подробно предположил, что Драко еще предстоит пережить.
...Почти пол лета у Малфоя-младшего получалось ускользать от внимания Лорда,тем более у Пожирателей дел было невпроворот: политические события стала главной темой разговоров в Малфой-мэноре.
Семнадцатилетие прошло незаметно - да Драко и не настаивал на пышных торжествах. Не до того было.
Он безвылазно сидел в своей комнате или библиотеке, спускаясь изредка на поздние общие ужины, и держась за столом тише воды, ниже травы.
Он не присутствовал на ночных развлечениях Пожирателей – благо никто и не настаивал.
Но стоило только ему начать надеяться, что до него никому никакого дела нет – Лорд призвал его.
Сначала он думал, что это будет очередная пьянка Пожирателей – до того момента, пока, войдя в Большой зал, он не обнаружил висящее над столом опутанное заклинаниями тело. Драко сразу узнал жертву – волшебница преподавала в Хогвартсе, кажется, маггловедение. Имени ее он не знал – но лицо припомнил.
Лорд указал ему на самое близкое к несчастной место – и Драко понял, что настал момент, которого он всё это время боялся – сегодня Лорд устроит ему персональную аудиенцию. Волдеморт обожал играть со своей жертвой, и ему неважно было, кто перед ним – враг или его приверженец. Наслаждение вызывал сам процесс – Лорд собирал и смаковал каждую эмоцию, каждый судорожный вздох...
Когда зеленая вспышка Авады осветила зал, и тело несчастной с грохотом обрушилось вниз – Драко свалился со стула на пол от ужаса и омерзения.
А когда гигантская змея, скользнув на стол, распахнула пасть и начала медленно заглатывать жертву – Драко вырвало. Пожиратели, явно не склонные наблюдать за ужином Нагайны, ухватились за возможность отвести глаза, и подняли Драко на смех.
Из него вышла вся еда и вся желчь, и сухие спазмы становились всё мучительнее, а Драко не мог остановиться – его сотрясало снова и снова. Нарцисса подлетела к нему, схватила за шиворот и отвесила несколько звонких пощечин. Это наконец привело Драко в чувство. Нарцисса, не глядя на него, быстро вернулась на свое место. Драко, с трудом поднявшись, оперся на стену, не смея поднять глаза на стол, где продолжалась жуткая трапеза.
- Какой нежный у тебя сын, Люциус, - голос Волдеморта насмешлив и язвителен, - если при каждой мелочи он будет впадать в истерику, он может наделать глупостей. Ты ведь не хочешь, чтобы твоего сына считали глупцом? – Лорд впился взглядом в побледневшее лицо Малфоя-старшего. Тот поднялся со своего места.
- Мой Лорд, прошу простить Драко – его нервная система расшатана, он слишком юн...
- Слишком юн – для чего? – огненные глаза сузились, – Чтобы стать моим верным Последователем? Чтобы убить Дамблдора? Чтобы выполнять то, что ему поручено? Или ты боишься, что он не справится с предложенной ему великой милостью? – изящное движение палочки мгновенно вздернуло Драко в ту же позицию, в которой совсем недавно кружилось над столом бедное тело несчастной преподавательницы Хогвартса.
- Так давайте избавимся от этого слабого звена сейчас, пока оно не предало нас в самый неподходящий момент! – Волдеморт стремительно пересек зал и замер возле Люциуса.
- Я накажу его, и если вы позволите, научу его сдержанности, – Люциус склонил голову, – среди Малфоев нет предателей, позвольте нам доказать вам это!
- Я САМ научу его сдержанности, – выдохнул Волдеморт в лицо Малфоя, – я не доверяю тебе, Люциус, кажется, ты привязан к сыну гораздо больше, чем ко мне? – в голосе Лорда слышалась искренняя горечь.
- Достань палочку, Люциус. Ты ведь предан мне, не так ли? – глаза Лорда впились в Малфоя, - Предан мне больше, чем своей семье?
- Да, мой Лорд! - Малфой поднял глаза, - Приказывайте!
- Я хочу слышать крики, - губы Лорда почти касались уха Люциуса, его свистящий шепот в мертвой тишине разносился по залу, - громкие, долгие крики…
Нарцисса окаменела.
Люциус направил палочку на беспомощного Драко:
- Круцио!
После третьего Круциатуса Драко потерял сознание.
Когда он пришел в себя, над ним склонилась Белла. Тетка явно приводила его в чувство, и отошла тут же, как только поняла, что Драко пришел в себя. Зал был пуст.
- Тебе многое предстоит узнать и испытать, Драко, – голос Лорда был полон теплоты и участия, – ты родом из древней чистокровной семьи, будет обидно, если на тебе прервется такой благородный и такой славный род.
- Простите меня, мой господин, – Драко умоляюще смотрел в узкие красные щели глаз, - я не знаю, что со мной стряслось, я был так несдержан, простите.- прошептал он, виновато опустив голову.
Привкус крови во рту напоминал о перенесенной пытке, и сейчас Драко твердо знал – ночь будет долгой. И ему необходимо выдержать ее.
- Все можно исправить, я сам займусь твоим... твоим воспитанием, - Лорд задумчиво смотрел на него, его длинные пальцы изящно вертели в руках волшебную палочку, - следуй за мной.
Лорд протянул ему руку – и они аппарировали.
- Что ты знаешь о Темных Искусствах, Драко?
Они стояли на проселочной дороге, ведущей в крохотное маггловское селение. Волдеморт не смотрел на мерцающие впереди огоньки жилищ, его взгляд блуждал в темноте возвышающегося вокруг леса.
- Они отличают нас от других волшебников, которые испугались заглянуть дальше, чем это принято, - Драко лихорадочно вспоминал, что ему рассказывал отец, - Темные Искусства позволяют нам... править? – полувопросом полуутверждением ответил Драко. Он ждал чего угодно – но только не занятий по Темным Искусствам с Волдемортом в роли преподавателя. Однако соображал Драко быстро - молчание в ответ на заданный вопрос могло повлечь за собой самые непредсказуемые последствия. Лорд продолжал смотреть на темнеющий лес.
- И это тоже, - Лорд наконец повернулся в нему, - а что есть власть? Ничто иное, как свобода.
Краем глаза Драко заметил цепочку огоньков, которые вскоре оказались факелами, освещающими группу магглов, быстро приближающуюся к волшебникам.
- Магглы легче поддаются Империусу – но и легче избавляются от него, – продолжал Лорд, не обращая ни малейшего внимания на приближающихся крестьян, - поэтому Империус необходимо обновлять время от времени. Так же как и волшебникам необходимо напоминать, что такое свобода.
Крестьяне подошли совсем близко и обступили их широким полукругом. Магглы словно просыпались, удивленно оглядывались вокруг, хмурились, у некоторых в глазах появлялись недоумение и испуг.
Лорд одним движением обвел всех магглов, невербальный Империус словно ветер прошелестел над их головами.
Глаза стали осмысленными, словно магглы нашли объяснение всему происходящему. Крестьяне замерли вокруг волшебников, словно часовые.
- А свободу могу дать только я. Возьми палочку, Драко. – Лорд повернулся к своему подопечному. – Ну же, смелее, Круцио...
Драко сжал палочку – и направил ее на ближайшего крестьянина. Красная вспышка Круциатуса заставила маггла поморщиться.
- Почему так, Драко? – голос Лорда участлив и спокоен. – Он ведь не сделал тебе ничего плохого – и ты не можешь причинить ему боль. Ну же, подумай о чем-нибудь ... неприятном. О тех, кто тебя обидел, кто предал, кто причинил боль. Вытащи из себя самое горькое воспоминание – и отомсти! - Волдеморт пристально наблюдал за Драко, - Здесь нужно только захотеть...
Драко не надо было долго упрашивать – горечь и боль только и ждали команды "На выход!".
Поттер. Грязнокровка. Уизли.
Измучивший его Исчезательный шкаф.
Невыносимые недели этого лета.
Старые обиды...
Всё это мутной волной подкатило к горлу – и сорвалось с губ одним словом.
Красная вспышка отбросила маггла на добрый десяток шагов.
Драко видел корчащееся в пыли тело, слышал крики – но руку не опускал, пока злоба и горечь стекали с его волшебной палочки на корчащегося в муках маггла. Наконец маггл потерял сознание от боли и затих.
- И знаешь, что в этом самое притягательное? – Темный Лорд обошел Драко и заглянул ему в лицо, - ты только что чуть не убил маггла просто так, но! Ты сделал это по моему приказу, - слова шелестели все ближе и ближе, - и вся ответственность лежит только на мне.
Драко ошарашенно опустил палочку.
- Ты свободен, Драко. Свободен делать всё, что хочешь, и так, как хочешь, ибо вся твоя жизнь – а значит, всё, что ты делаешь, посвящено мне. И сделано ради меня и на пользу мне. – Рука Волдеморта сделала приглашающий жест в сторону магглов.
- Я хочу слышать крики.
Эти слова мигом напомнили Драко его собственные пытки. Его поднявшаяся было рука упала.
- Это просьба... ты же выполнишь просьбу своего Лорда, Драко, не так ли? Ты ведь не наделаешь глупостей? Не разочаруешь меня?
- Нет, мой господин, - вздрогнув, Драко направил палочку на следующего маггла, - я вас не разочарую.
Он действовал по приказу.
Не магглы стояли перед ним – а враги. И отмщение слетало на их головы с кончика волшебной палочки алыми лучами.
Волдеморт радовался расправе, как хорошему ужину.
Вид мучений явно доставлял ему наслаждение, и он явно был не прочь разнообразить свое развлечение.
Лорд на ходу учил Малфоя заклинаниям – и Драко тут же испытывал их.
С магглов лоскутами слезала кожа, мышцы вырывались из рук и ног, кровь хлестала из многочисленных ран и черными лужами растекалась по дороге в свете факелов.
- Тише, тише, тише! – Волдеморт небрежно отвел палочку Драко от последнего рухнувшего маггла, - Не надо убивать, они мне еще пригодятся. У тебя еще будет возможность испытать то, что ты упустил с Дамблдором, – ухмыльнулся Лорд.
Наконец последний факел, выпав из ослабевшей руки, зашипел и погас. Драко накрыла тьма, полная стонов и причитаний. Лорд протянул руку – и рывок аппарации заставил неизвестную деревушку сгинуть во мгле.
Ночь действительно оказалась долгой – даже слишком. Немного позже в Большом зале Малфой-мэнора собравшиеся Пожиратели хлопали Драко по плечу и перемигивались с равнодушным Люциусом, мол, не подкачал сынок-то! Лорд осыпал Драко "милостями" - ему поручили пытать при всех каких-то людей, и Драко выполнил приказ.
Ибо понял - за непослушанием последовала бы расправа – быстрая и мучительная.
И тут Драко осознал, чем привлек Том Реддл в свои ряды такое огромное количество последователей.
- Ты свободен, Драко…
"Я действую по приказу! – билось в его голове, – Я свободен от совести. Свободен от всего! Я могу делать все, что захочу, и так, как захочу!
И я не в чем не виноват.
Я действую по приказу!
Я действую по приказу!!
По приказу!!!"
Но легче ему не становилось.
И свободы он не чувствовал.
"Может, это потому, что я, в отличие от всех остальных, пошел за Лордом не по своей воле, а по воле обстоятельств?" - думал Драко, тяжело дыша, наблюдая, как уволакивают в подземелье бесчувственные тела.
А чуть позже на него почти никто не обращает внимания – Пожиратели начинают свою жуткую вечеринку.
Драко не хочет смотреть,не хочет знать, чем сейчас заняты Лестрейнджи, отец, крестный...
- Ты не бойся, сегодня убивать больше никого не будем, - чей-то хриплый голос обдал Драко мощной волной перегара, - если только Сивый не увлечется! - Пожиратель заржал и протянул слизеринцу кубок.
Драко вцепился в него и начал пить.
Его одобрительно похлопали по плечу – и снова наполнили кубок.
И ещё раз.
И ещё.
Выпил, выпустил бокал из пальцев.
Все плывет перед глазами.
Сивый гоняет по залу обезумевшую от ужаса девчонку – настигает и кусает. Снова и снова. Девчонка оскальзывается на крови, вскакивает, снова бежит - и не переставая орёт. Сивый настигает ее – удар плечом – девчонка впечатывается в стену, падает, поднимается... Сивый рядом – щелкает пастью над ухом – беги! Она с визгом бросается прочь – а Сивый валяется в ее крови, довольно помахивая хвостом…
Драко отводит глаза.
Какая-то ведьма что-то горячо шепчет ему на ухо – вдруг чье-то грузное тело опрокидывает их обоих на пол – Драко умудряется вырваться и отползти.
Сизый дым, раскручиваясь изящными кольцами, пробуждает в нем неоправданное веселье и делает его страхи мелкими и глупыми. Он смеется, с кем-то снова пьет, икает, размазывает слезы по щекам – и оглядывается в поисках выхода.
Но Лорд снова манит его к себе – и Драко идет.
"Я выдержу, я Малфой….Я выдержу…" ему уже плевать на то, что Волдеморт может с легкостью читать его мысли.
Нечего читать. Кроме "Я выдержу, я Малфой…"
На слабых ногах Драко добрался до возвышения с троном Лорда.
Три вейлы поднялись ему навстречу – и рука Лорда сделала приглашающий жест.
Вейлы почти синхронно облизнулись - и потянулись к юному слизеринцу...
Драко распахнул глаза – и не сразу понял, что он в Хогвартсе. Спустя пару секунд он смог расслабиться – в спальне было тихо и спокойно; в гостиной вроде бы все еще продолжалось веселье...
Он заставил себя подняться, несмотря на головокружение, стянуть с себя одежду и вновь рухнуть на кровать.
Драко думал, что до утра не сможет уснуть – но сон сжалился над ним, и Панси, заглянувшая в спальню через несколько минут, нашла своего слизеринского принца крепко спящим.
