Глава 2Я лежал на траве, закинув руки за голову, и мечтательно смотрел в небо, на беспечно проплывающие мимо облака. Надо мной простиралось бездонное небо. Бесконечно глубокое, величественное небо. Чтобы ни случилось, небо всегда с нами, безразличное ко всему на свете в своем величии. Для него не существует людской суеты и забот. Оно никогда не поймёт, но и не осудит наши поступки. Оно просто есть. Достаточно взглянуть в небо, и оно возвращает свободу. Может, стоило стать лётчиком и каждый раз, взлетая, становиться ближе к этому небу, становиться его частью. Быть выше и свободнее? Но нет. Сердце человека определяет его судьбу. Моё сердце уже давно выбрало музыку, и я принес его на алтарь искусства. Музыка непрестанно звучит в моём сердце. Я живу, дышу ею и даже сейчас, в моей голове звучит мелодия. Та самая, что я слышал в детстве. Она так запала мне в душу, что забыть невозможно. Но я никогда не мог сыграть её до конца. Сегодня я вновь попытаюсь закончить её!
В опустевшем зале раздалось гулкое эхо моих шагов. У высокого окна залитое лучами вечернего солнца, стояло фортепиано. Я провёл рукой по идеально лакированной чёрной поверхности. Уверенным движением я коснулся клавиш и постепенно, то нарастая, то стихая, полилась мелодия. Передо мной ворохом лежали листы бумаги, исписанные нотами. Но это лишь значки. Разве в этом музыка? Разве в этом эмоции и страсть? Ноты идут оттуда – из сердца. Здесь их источник…
Неожиданно я услышал резкие одинокие аплодисменты позади себя и, обескураженный, обернулся, желая увидеть того, кто посмел нарушить моё уединение.
Я увидел девушку необыкновенной красоты. Она стояла в легком белом платье. Её стройная фигура дышала грацией и изяществом. Она была не высока и не мала ростом. Обворожительные черты лица притягивали взор. Мягкий, нежный овал лица, тонко очерченный рот, нежная, прозрачная кожа. Роскошно вьющиеся светлые волосы с золотым отливом, струились по плечам. И вот сверкнули её глаза – словно две зеленые молнии. Она заметила моё смущение и лукаво улыбнулась.
- Простите, что скрыла своё присутствие, не хотела мешать вам. Вы прекрасно играете, мелодия очень красивая и такая проникновенная, - затараторила она - Меня, кстати, Лиса зовут, а вас?
Я был так взволнован и потрясён, что не мог сказать ни слова. Мысленно ругая себя за свою робость, я постепенно овладел собой и холодно сказал:
- Не очень-то вежливо с вашей стороны не сообщить мне о своем присутствии…
- Да, но позвольте…
Я жестом заставил её замолчать, от негодования она притопнула ногой. Сделав вид, что не заметил, я продолжил тоном, не терпящим возражений:
- Нарушить моё уединение и навязывать мне абсолютно нежелательное знакомство.
- Вы закончили? – сдержанно поинтересовалась она.
- Да, вполне. Вы можете идти, - милостиво разрешил я.
Что на меня нашло я и сам не знаю. Я словно с цепи сорвался. Что могло меня так разозлить? Может быть то, что кто-то разбил хрустальный колпак и вторгся в мой маленький мир, нарушая привычный ход событий. Заставил волноваться, чувствовать что-то ещё, кроме обычного равнодушия.
- Я в ваших нравоучениях не нуждаюсь. Вы настоящий грубиян!
Её глаза гневно сверкнули, она круто развернулась и вылетела из зала, словно ураган.
А я так и остался сидеть, уставившись на то место, где она стояла секунду назад.
- Ну и осёл же я! – крикнул я в пустоту.
***
На следующий день я мучился угрызениями совести, и твердо решил, во что бы то ни стало, получить прощение. Там, где есть желание, будет и возможность. Случай представился очень скоро.
Я встретил её на перемене в холле. Она стояла у окна в окружении подруг, рисуя пальцем на стекле. Она делала вид, что слушает, но на самом деле была далеко отсюда, где-то в своем мире, который принадлежал только ей.
Немного поколебавшись, я пересёк коридор и подошёл к ней. Девушки мгновенно умолкли, она медленно повернулась и окинула меня равнодушным взглядом. Я натянуто улыбнулся и подчеркнуто вежливо произнес:
- Прошу прощения за беспокойство, но не могли бы вы уделить мне немного вашего драгоценного времени?
Я вовсе не издевался, но разве только самую малость.
- Вчера вы были не так учтивы. Вы страдаете резкими перепадами настроения?
Это была пощёчина моему самолюбию. Меня выставили несдержанным грубияном. Я чувствовал, как во мне закипает злость. Что ж, придется стерпеть и это. Я проглотил эту горькую пилюлю и невозмутимо продолжил:
- Я приношу вам свои глубочайшие извинения по поводу вчерашнего недоразумения.
И смиренно склонил голову с видом кающегося грешника. Её взгляд смягчился и она, едва сдерживая смех, сказала:
- Что ж, раз вы так искренне раскаялись, я не могу не простить вас, но…
Она сразу же стала серьезной. Внутренне я весь напрягся, ожидая, что она скажет.
- Я прощу вас, но только при одном условии.
На моём лице выразилось неподдельное изумление. Условие? Она решила таким образом отомстить мне? В моей голове мелькали ужасные картины моего будущего позора.
- Да не пугайтесь вы так, я просто хочу, чтобы вы сыграли для меня.
Помолчав, она добавила:
- Ещё раз.
И одарила меня улыбкой. Эта улыбка прощала всё, и ей не требовалось благородное происхождение, светские манеры, учёность, ибо она признавала равенство. И ответить на неё можно было лишь улыбкой. Этот миг казался сильнее всех предрассудков. Мы просто стояли, улыбаясь друг другу, словно дети, совершенно счастливые от того, что можем подарить кому-то своё тепло и нежность.
***
Я сидел за фортепиано, нетерпеливо проводя пальцами по клавишам.
«Опаздывает!» - с негодованием подумал я.
За окнами сгущались сумерки. Загорались первые звёзды. Из задумчивости меня вывел звук шагов в коридоре. Я бросил выжидающий взгляд на дверь. Она резко распахнулась и в зал влетела запыхавшаяся от бега Лиса. Стоило мне увидеть её, как всё моё возмущение исчезло без следа.
- Ох! Прости! Я так опоздала! Нужно было забежать в библиотеку, а потом я никак не могла избавиться от Мари. Ты давно ждёшь? – щебетала она.
В этом была вся она. Её деятельная натура не знала ни минуты покоя. Она пыталась успеть всё и сразу. Как будто у неё совершенно не оставалось времени. А ей хотелось сказать и узнать так много!
- Концерт не начнётся без почётной гостьи, – с улыбкой ответил я, - Ну-с, чего желаете?
- Не говори мне «вы»! Я чувствую себя старой, – она обиженно надула губки.
- Так чего желаешь? – повторил я.
Она на секунду задумалась.
- А! Знаю! Я хочу услышать ту самую мелодию, которую ты играл в прошлый раз! – воскликнула она.
- Э… знаешь… по правде говоря, я не могу сыграть её до конца.
Девушка удивлённо распахнула глаза.
- Как?
- Я останавливаюсь на середине, а дальше никак не могу вспомнить.
- Хорошо. Сыграй то, что помнишь.
- Слушаюсь и повинуюсь, - сказал я и опустил руки на клавиши…
***
- Как красиво! – восторженно воскликнула она и захлопала в ладоши.
Я встал и поклонился воображаемой публике. Лиса звонко засмеялась. Её радостный смех был лучшей наградой, которую я когда-либо получал. Я смотрел на неё, не смея оторвать взгляд. Она была первым человеком, которого я впустил в свой мир, свою музыку и своё безмолвие.
Когда мы вышли на улицу, было уже довольно поздно. Зажглись редкие фонари. Опустевшие улицы кутались в туман.
- Могу я проводить тебя?
Она бросила на меня встревоженный взгляд:
- Разве ты не знаешь, кто мой отец?
- А должен?
Она на секунду задумалась, потом решительно посмотрела мне в глаза и сказала:
- Нет. Он просто строгих нравов и очень серьёзно относится к моему воспитанию. Отцу не понравится, если я приду с незнакомым ему молодым человеком.
И она тяжело вздохнула. Тогда я ещё не знал, как много будет значить для меня этот вздох.
- Тогда, может, встретимся завтра? – слова сорвались с моих губ прежде, чем я смог осмыслить их.
- Конечно! Встретимся у главной аллеи после занятий, - охотно согласилась она и тут же упорхнула, помахав на прощанье рукой.
С этого дня началась история нашей любви.
