Глава 2После гибели профессора Дамблдора пожиратели смерти и Волдеморт начали действовать очень решительно. Не прошло и месяца, как новый Министр Магии начал сотрудничать с ними. Министерство перестало вести официальную борьбу с пожирателями смерти, а «Ежедневный Пророк» печатал статьи о злобных магглах. В Ордене Феникса осталось всего лишь несколько человек, которые пытались бороться и со сторонниками Волдеморта, и с Министерством. Среди обычных волшебников, быть может, и были те, кто сочувствовал членам Ордена, но показывать это стало равным самоубийству.
На страницах газет Гарри все чаще называли Избранным только с сарказмом и иронией, не забывая всякий раз упомянуть, что он был любимцем покойного профессора Дамблдора – самого выдающего чудака среди директоров Хогвартса. Если раньше Гарри должен был остерегаться только пожирателей смерти, то теперь правительство объявило его в розыск, как когда-то Сириуса Блэка.
К сожалению, Гарри не был, как его крестный, анимагом, и не имел понятия, насколько нужно быть осторожным, когда за тобой следят все авроры Министерства. В глубине души я понимала, что Гарри поймают, несмотря на все наши меры предосторожности. Но в то же время мне хотелось верить в чудо. Увы, Гарри арестовали гораздо раньше, чем мы могли даже предположить.
*
Сквозь слезы я видела, как его, измученного и израненного, осторожно укладывали на кровать в палате клиники Святого Мунго. Миссис Уизли забрала меня в Нору, где я проплакала до вечера, уткнувшись в плечо Джинни. Откуда у нее были силы еще утешать меня?
В волшебном мире раны исцеляют быстро.
Гарри вернулся из Мунго через три дня. Я и Рон смотрели на него едва ли не с опаской. Я быстро поняла, как, наверное, это неприятно для Гарри, и улыбнулась ему, словно мы расстались вчера вечером после ужина. Рон не понимает, что испуганно вытаращенные глаза – это не лучший способ поддержать сейчас Гарри. Я пнула Рона ногой под столом – и тогда он быстро понял, что нужно растянуться в улыбке. Пусть даже и глуповатой. Джинни внимательно смотрела на Гарри, пытаясь понять, что не так и почему. Он вяло ответил на ее объятие, не дав себя поцеловать. Он выглядел сонным, и я подумала, что, наверное, ещё не закончилось действие успокоительного зелья. Его пальцы плохо слушались, когда он попытался взять ложку, и я непроизвольно вспомнила, как выглядели его руки сразу после Азкабана. Защипало в носу.
– Я так рада, что тебе лучше, Гарри, – я постаралась сказать это радостно, но пришлось быстро поморгать – глаза наполнила влага.
– Да, Гарри, как ты? – спросил Рон.
– Нормально, – медленно ответил он, и я поняла, что это не так. Впрочем, какого ответа мы ожидали?
Возле него захлопотала миссис Уизли, предлагая что-то вкусное, приготовленное специально для него. Мне показалось, что у Гарри не было аппетита.
– Мам, не нужно, – прервала ее Джинни.
Гарри поел совсем мало, сказал, что хочет спать, и ушел в комнату близнецов, где миссис Уизли разрешила жить ему столько, сколько он захочет.
– Что с ним, пап? Ты же был в клинике Мунго, что с Гарри? – спросила обеспокоенно Джинни.
– Его пытали, – ответил мистер Уизли и внимательно посмотрел на нас. – Тот… Сами-Знаете-Кто и пожиратели смерти, – добавил он с нажимом. – Я даже не хочу думать, как они издевались над ним. Раны на его теле вылечили быстро. Но как скоро заживут раны в его душе… – мистер Уизли вздохнул.
Я снова заплакала.
– Дети, – серьёзно глядя на нас, продолжил он, – я прошу вас, ведите себя с Гарри как обычно – доброжелательно, спокойно, без упоминания о том, что с ним произошло. Не нужно, чтобы он замкнулся на своем несчастье. Гарри справится со своими воспоминаниями об Азкабане и продолжит жить дальше.
*
Гарри ведет себя очень спокойно, и это меня пугает. Я не могу отделаться от ощущения, что произойдет что-то плохое. Его спокойствие неестественно. Может быть, это все еще действует успокоительное зелье? Рон сказал, что Гарри продолжает его принимать. И сова принесла ещё одну склянку из лавки на Диагон-аллее. Это меня очень тревожит. Успокоительное зелье нельзя пить много и долго.
В один из дней Рон предложил Гарри сыграть в шахматы, как в старые добрые времена.
Руки Гарри окончательно зажили. Он вполне обычно переставлял шахматные фигурки. Рон в ответ на его ход почесал затылок, Джинни и я внимательно следили за партией. Я делала вид, что болею за Рона, Джинни, конечно же, за Гарри.
– Гарри, слон так не ходит, – осторожно поправил его Рон.
– Извини, я перепутал его с пешкой, – рассеяно ответил Гарри.
– Да ничего, – бодро отозвался Рон, переглянувшись со мной, – давай, ходи.
Я напряжена. Наверное, мне тоже бы не мешало начать пить успокоительное зелье. Если я так себя чувствую, то мне страшно представить, каково Гарри. Мы так и не поговорили с ним по душам. С Джинни он тоже не разговаривал. Только вчера она мне пожаловалась, что Гарри ее избегает. Помня слова мистера Уизли, ни я, ни она не вспоминаем об Азкабане, и, похоже, Гарри тоже решил делать вид, что с ним ничего страшного не произошло.
– Ты выиграл, Гарри! – радостно воскликнул Рон.
– Потому что ты мне поддавался, – ответил он. – Всю игру. Не нужно, Рон!
– Да я и не поддавался! – не очень убедительно возразил Рон.
– Поддавался. Мне все равно, выиграл бы я или нет, веди себя со мной нормально, я не больной!
– Гарри, – быстро вставила я, видя, что он разволновался. – Рон просто хотел сделать тебе приятно. Ведь все мы очень любим выигрывать.
– Не нужно было!
– Хорошо, тогда переиграйте по-честному, – предложила Джинни.
– Не сейчас, – возразил Гарри, и я увидела, как он резко побледнел.
– Что? – испуганно спросила я. – Гарри, что-то не так?
– Голова раскалывается, – неохотно ответил он.
Рон растерянно смотрел на друга. Я открыла окно. Гарри обхватил голову руками и скорчился на кровати.
