Глава 2 Волки в овечьих шкурах.
Он узнал об этом только на другой день, когда за столом Рон гордо рассказал старостам, как Гарри сумел вчера поставить на место нехорошую Мариэтту. В уме он тут же раскритиковал действия Малфоя, но счел повод слишком незначительным для выяснения отношений.
Похоже, что-то убедило Крэбба и Гойла в его абсолютном идиотизме, поскольку они взялись опекать его, подсказывая каждый шаг.
-У нас сейчас история магии, Драко, - талдычил под ухом Гойл. Гарри вздрогнул: он начисто позабыл, что Гриффиндор и Слизерин учатся по разному расписанию, и собирался повернуть на заклинания. – И ты должен тщательно конспектировать лекцию профессора Биннза, потому что Грэнжер за тебя этого не сделает.
На заклинаниях Драко не без трепета впервые взял в руки палочку Поттера – он был наслышан, все-таки сродни палочке Сами – Знаете – Кого. Но делала она все ничем не лучше его собственной, так что очарование постепенно сошло на нет.
Зато с почерками обоих начали творится чудеса – они различались, но при этом каждый представлял собой нечто среднее между почерком того и другого. В связи с этим Гарри, Драко и Гермиона втихую и не очень поругивались, что придется это так или иначе переписывать. Впрочем, домашние задания им фабриковал с их черновиков гриффиндорец Дин Томас, умевший подделать любой почерк; в качестве платы за услугу он банально списывал у всех троих, не подозревая, конечно, в чем тут дело. Оставалось только молиться, чтобы в течение этих двух недель никому из учителей не пришло в голову закатить письменную работу на уроке.
Обоих бесила необходимость работать на врага. Драко так прямо и сказал Грэнжер, что с пользой проведет время, если постарается завалить как можно больше поттеровских работ. Переубедить его смогли только угрозы Уизли, поклявшегося, что после первой же попытки он вызовет своих братцев-близнецов, и они вместе разберутся в этом вопросе, причем от уникальных методов близнецов оболочка Гарри совершенно не пострадает, а вот бессмертной душе Малфоя придется туго. На Гарри, взбунтовавшегося было, Крэбб тоже нашел управу, показав в книжке состав зелья, “очень полезного, но чистка организма от шлаков – вещь неприятная, так что весь оставшийся срок тебе будет не до учебы”, и еще несколько альтернативных зелий. Так что пришлось обоим стараться на совесть.
На трансфигурации с Гарри сошло семь потов, ибо напарник из Гойла был безнадежный. В итоге Гарри пришлось самостоятельно выполнять обе части превращения кости в черепаху: формировать панцирь и выращивать внутренности, тогда как по алгоритму то и другое должно было происходить одновременно и параллельно. То, что получилось, профессор Мак-Гонагол тут же испарила из сострадания. А у Драко чесались руки наслать проклятие на Грэнжер, которая без конца подсказывала – будто мало, что ему в напарники достался Лонгботтом!
В один прекрасный момент приятели Малфоя предложили Гарри глотнуть, по их заверениям, совершенно безопасную микстуру, которая позволит ему попасть на прием к мадам Помфри, с тем чтобы не ходить на арифмантику, в которой он ни черта не смыслит. Гарри с негодованием отверг их заботу, после чего в течение часа сгорал от стыда, забыв, что позорит он врага, а не себя. После урока он до самого ужина старался не попадаться на глаза слизеринцам.
Малфой же внимательно выслушал рекомендации Рона о том, как надлежит готовиться к прорицанию, и пожалел, что в свое время не выбрал эту халтуру. Одноклассники с удивлением наблюдали безмятежное выражение лица Гарри, шагающего на урок профессора Трелони, который тот по понятным причинам терпеть не мог.
Ясное дело, лишь взглянув на левой пяткой придуманный гороскоп, Трелони сокрушенно объявила, что нет никакой возможности избежать ужасной смерти, и при этом так печально глядела... Драко пробрала дрожь, и он даже не догадался порадоваться такому прогнозу для Гарри Поттера. Однако, когда она повторилась раз семь или восемь, он успокоился.
Вечером Гарри ничего другого не оставалось, как вернуться в общежития Слизерина. Он шел и думал, с каким удовольствием остановил бы сейчас первого проходящего мимо гриффиндорца и выболтал пароль вместе с другими тайнами Слизерина. А тамошние порядки очень отличались от гриффиндорских. Идеальная дисциплина – это когда все безобразия происходят под контролем Драко.
Неведомо как он незаметно проскользнул в спальню, притом что в гостиной отчего-то было многолюднее, чем обычно, и сразу столкнулся нос к носу с Крэббом и Гойлом. Те почему-то продемонстрировали огромную радость.
-Ну наконец-то! А мы уже хотели тебя искать. Выполняй свои обязанности! – пожурил Гойл.
-Тем более, тебя все ждут, - елейно произнес Крэбб.
-Что? – не понял Гарри.
-Драко руководит у нас кружком пения, - с притворным дружелюбием объяснил Гойл.
-Стопроцентный охват, - гордо подхватил Крэбб. – И сегодня репетиция.
-Сегодня разучиваем новую песню, - продолжил Гойл. – Сочинения Драко, он у нас еще и штатный поэт, знаешь ли.
-Называется “Лапочка Поттер”, - умилился Крэбб. – Предназначена специально, чтобы порадовать угадай кого.
-Мы готовы, - крикнула за дверью одна из слизеринок; Гарри машинально опознал голос Миллисент Булстроут.
Он едва стоял. Все тело стало как ватное, а в голове били военные барабаны.
Крэбб подтолкнул его к двери.
-Ох, и не знаю, как ты справишься без способностей! – вздохнул он. – У Драко такой музыкальный слух! Он сразу чувствует, если кто фальшивит.
...Гарри на сто процентов был уверен, что текст будет отвратительный, и Драко не обманул его ожиданий. Конечно, хоровое пение производило сильное впечатление:
...Лапочка Поттер
Гордость Британии.
Все победы – одно везенье.
Так не дай Бог
Ему мозгов,
А то ведь будет сотрясенье...
Дослушав до конца, Гарри уже не думал ни о чем, кроме мести.
-А получше вы петь не можете? Так блеять человеку стыдно! – решил он испортить им настроение.
И весь Слизерин, как один человек, начал по новой выводить торжественную оду, из которой Гарри узнал много нового о себе. Вот дошли они до того, что его очки напоминают глаза домового эльфа, пристукнутого кочергой...
-Нет моего терпения слушать это! – возопил Гарри и кинулся прочь из гостиной.
-Скажите, какой чувствительный! Не так уж плохо мы пели для первого раза! – доносились до него обескураженные голоса.
-Ты, Гойл, так ему и передай – пусть не воображает, что я буду брать верхнее “си” фальцетом, - разорялся Монтегю. – Драко у нас, конечно, гений, но надо же соображать, что предлагаешь!
Прямо под дверью спальни беседовали Крэбб и Пэнси. Крэбб убеждал ее оставить пока Драко в покое.
-Да, ты прав, - в итоге согласилась Пэнси. – У поэтов очень чувствительные нервы.
О том, какими изысканными фразами он обменивался с Крэббом и Гойлом в тот вечер, Гарри всю оставшуюся жизнь вспоминал всякий раз, когда возникала необходимость приложить кого-нибудь по полной.
На следующий день одноклассники были очень внимательны к Драко. Его закидали конфетами; девчонки предлагали индивидуально прорепетировать для устранения недочетов. Теперь Гарри, в общем-то, понимал истоки снобизма Драко: когда все вокруг превозносят твои организаторские и поэтические таланты, щедрость, расчетливость и прочие драгоценные качества – как тут не возгордиться до небес! Но Гарри от комплиментов еще сильнее раздражался, поскольку привык думать о Малфое совсем иначе. Однако худшим были дружеские знаки, коими его постоянно награждали. Ежеминутные похлопывания по плечу от слизеринцев – испытание на прочность в прямом смысле, и хоть Гарри научился снисходительно морщиться, как требовали друзья Малфоя, он каждый раз мечтал пригнуться, а от этого становилось противно, ведь такие мысли были достойны слизеринца, но не гриффиндорца.
В тот день предстоял первый совместный урок Слизерина и Гриффиндора – уход за магическими существами. Посему на Драко с утра посыпались инструкции и угрозы от Уизли. Грэнжер ничего не говорила, но смотрела так, будто он был бомбой замедленного действия. Их беспокойство весьма льстило Драко, благодаря чему он вознамерился не только продержать их в таком напряжении подольше, но и как-нибудь оправдать их ожидания.
...Возле домика лесничего стояло с десяток крытых клеток.
-Опять взрывастые драклы? – боязливо хихикнула Пэнси; Драко глянул настолько мрачно, что она не решилась продолжать. Глаза Гарри Поттера округлились за круглыми очками; рядом с ним Уизли и Грэнжер были как на иголках.
В клетках сидели шестирукие существа стального цвета, похожие на бурундуков, и деловито выплевывали обкусанные коготки.
-Горгонские сурки, - гордо представил Хагрид. – Когти практически во всех снадобьях идентичны таком редкому ингредиенту, как когти дракона. Поосторожней с ними – очень кровожадны и практически не приручаются.
“Отличная рекомендация”, - подумал Гарри. Если даже Хагрид признает их недружелюбие, веселенький будет урок!
-Мы сегодня вычистим им клетки, - спокойно заявил Хагрид. Слизеринцы в надежде повернулись к Драко Малфою, который почему-то не проронил ни звука. Зато у Гарри Поттера сжались кулаки, один из которых тут же накрыла дрожащая ладонь Гермионы Грэнжер.
-Это просто: надо только схватить их за уши, это их обездвижит на все время, пока вы будете их держать.
Лица учеников не пылали энтузиазмом: после рекламы лесничего держать такую зверушку никому, определенно, не хотелось.
-Разбейтесь на пары, - распорядился Хагрид.
Как и ожидал Драко, Уизли тотчас отпрянул от него. А вот Грэнжер, наоборот, придвинулась, чтоб ей с ее несносным чувством долга! Крэбб и Гойл с чистой совестью предоставили Поттера Пэнси.
-Ну, кто попробует первый? – спросил лесничий.
Все молчали; Драко злорадствовал. И вот его взгляд встретился с взглядом Хагрида.
-Гарри, давай ты! – вызвал Хагрид.
Драко не сомневался, что Поттер непременно подчинился бы. Права на колебания он не имел. Он выступил вперед.
Гарри прошиб пот. Что выберет Малфой – рискнет или предпочтет их выдать?
“Не зря же я столько вытерпел. Интересно, Хагрида выгонят, если пострадает Поттер?” – но, когда он вынул палочку, руки слегка дрожали. В тот момент он был для всех Гарри Поттером, и действовал соответственно. Хагрид открыл одну из клеток, Драко взмахнул палочкой:
-Вингардиум Левиосса!
Зверушка, немыслимо извиваясь и дергая всеми лапами, подплывала к нему. Собрав все свое мужество, он вытянул свободную руку и в последний момент сумел ухватить ухо тянущей к нему зубы твари. Та сразу стала как деревянная.
Общий вздох облегчения потонул в шуме гриффиндорских аплодисментов. Драко немало порадовало, что слизеринцы поглядывали на него уважительно, как в былые времена.
-Молодчина, Гарри! Теперь покажу, как надо убирать. Гермиона, поди сюда, - позвал довольный Хагрид.
Проходя мимо, она улыбнулась Драко, и он сам удивился, когда это отозвалось теплотой в груди.
“Надо же, справился”, - отметил Гарри, но отчего-то ему было обидно.
Скоро весь класс приступил к сортировке мусора. Из тех, кому выпало держать существо, большинство так и не рискнуло схватить его за ухо, удерживая в воздухе с помощью палочки и увеличивая тем самым стресс у себя и у животного. Малфой относился к отважному меньшинству, что Хагрида глубоко потрясло. Уставший от уговоров обращаться с кровожадным существом правильно, Хагрид подошел к Драко и, делая вид, что осматривает его сурка, прошептал:
-Гарри, поговорить надо. Срочное дело, просто горит.
Его тон заставил Драко навострить уши. Он знал, это великолепная возможность получить на Поттера и компанию такой компромат, который он никогда не отроет, проживи хоть сто лет в Гриффиндорской башне.
-Грауп, прям беда с ним, - приняв молчание за понимание, вздохнул Хагрид.
-Что на этот раз? – ловко подыграл Драко.
-Ну, эта... Ему помыться охота. Да и пора уже, правду сказать. Только ночью-то холодно, и вообще, мало ли что. За ним глаз да глаз нужен. Вот я голову и ломаю, как бы это организовать, и быстрей бы надо. Ты зайди вечерком с Гермионой, может, она чавой-то посоветует, - и Хагрид повернулся к другим ученикам.
“Так, - подумал Драко, - спорю на что угодно, это потянет на сто баллов с Гриффиндора”.
Но к концу урока радужное настроение померкло. Он, не Поттер, совершил поступок, но никто никогда не узнает об этом. Все превозносят храбрость Поттера, не хватает делать за него грязную работу.
-Куда это ты так рванул? – окликнул его Уизли. Драко обернулся и изучающе взглянул на ближайших друзей злейшего врага. Уизли выглядел обескураженным, а Грэнжер все еще улыбалась.
-Не ожидала от тебя! – сказала она. Драко высокомерно отвернулся, но ему стало легче. Нет, подумал Драко, кое-кто все же знает – эти двое, и еще Крэбб и Гойл. И сам Поттер.
После уроков Крэбб загнал Гарри в угол и известил, что сейчас тренировка по квиддичу и он обязан присутствовать на ней. И Гарри поплелся в раздевалку, предчувствуя всякие тактические пакости, которые успел придумать Монтегю. Ничего особенного, с удовольствием полетал на “Нимбусе”, вспомнил свою раннюю молодость и первую метлу. А тренировка оказалась вполне обычной. Команда была им очень довольна.
-Слушай, Драко, а когда будет готов твой новый шедевр? – спросил Монтегю, дружески прихлопывая его по плечу. Очевидно, так он хотел пролить бальзам на чувствительные нервы – именно так слизеринцы называли сволочное выпендрежничество Драко. Однако Гарри совсем не польстил этот вопрос.
[И все-таки поставить деморализацию противника на общественно – художественную основу – это уметь надо.]
-Не дождусь, когда смогу послушать про Красотку Грэнжер. Мой тебе совет, ты получше распиши, как она любит покомандовать, а ее зубрежка – это фигня, все и так знают.
Гарри вспомнил Гермионину борьбу за права домовых эльфов; хорошо, что слизеринцы не могли даже вообразить такое.
-И не забудь известить, что она становится привлекательной только после девятой бутылки пива.
-Обдумаю, - холодно ответил Гарри и быстрее покинул поле. Его трясло, а в голове уже сами собой складывались строчки: “Малфой – зараза,
Не словил снитч ни разу...”
После ужина Драко только собрался пощекотать нервы поттеровских дружков разговором с их ненаглядным Хагридом, как Уизли куда-то пропал. Что же, приходилось довольствоваться одной Грэнжер. Драко подсел к ней, отдавая дань издевательской привычке приобнимать ее за плечи. Она, как всегда, дернулась, но не сдвинулась с места.
-Как тебе урок Хагрида? – начал он издалека.
-Лучше, чем можно было ожидать в подобных обстоятельствах, - сказала она.
-А я с ним поговорил, - произнес он обманчиво невинным тоном, теребя один из ее локонов.
Грэнжер вздрогнула и опасливо покосилась на него.
-Кто такой Грауп? – в лоб спросил Драко.
Она опустила глаза и через несколько секунд выдала:
-Это... тебя не касается!
-А Министерства магии касается?
Поскольку она промолчала, он нахально схватил ее за подбородок, развернул лицом к себе – и прочел в глазах положительный ответ. Охваченный азартом погони, Драко ждал, что она заговорит сама, но так и не дождался. Что ж, Грэнжер, в отличие от ее дружков, была крепким орешком, и что ни говори, он уважал ее за это.
-Ты проиграла, всезнайка. Выбирай – или расскажешь мне все самое интересное, или я тебя сейчас при всех поцелую, и пусть потом Поттер оправдывается как хочет, - пригрозил он.
Лицо Грэнжер выражало поистине мученическую решимость.
-Целуй, - твердо отчеканила она.
Брови Драко поползли вверх.
-Это так серьезно?
Она опять промолчала, но все было ясно.
-Значит, ваш дружок Хагрид опять нелегально притащил какое-то чучело, - сделал вывод Драко. – Директор знает?
Грэнжер низко опустила голову. Малфой торжествовал.
В этот момент в гостиной появился Уизли. На его лице была написана такая скорбь, будто он собирается возвестить о конце света. Он даже не обратил внимания, что его враг опять позволил себе привалиться к Грэнжер.
-В чем дело? – поинтересовался Драко. – Гриффиндорцев наконец-то исключают оптом или твои братцы доизобретались?
-Малфой... ты придурок, каких мало, - промолвил Уизли, и чуть более бодро добавил: - Катастрофа. В субботу квиддич.
-Очнись, еще даже не ноябрь, - вразумил его Драко. – Первый матч через месяц.
-Его перенесли, - горько вздохнул Уизли. – Из-за прогноза погоды, якобы на той неделе заморозки и снегопад. Мне Дамблдор сказал, что это – распоряжение идиотов из Министерства, и Филч уже развешивает объявления, я видел.
-Это что – дурацкая шутка? – щеки Гарри Поттера побледнели.
-Увы, нет. Я соберу команду, - Уизли встал. – Пойдем к Мак-Гонагол, может, удастся отсрочить хоть на неделю.
-Без меня, - предупредил Драко и тоже встал. – Я приглашен к Хагриду. – И добавил, глядя сверху вниз, имитируя манеру речи лесничего: - С Гермионой, может, она чавой-то посоветует.
Когда они вдвоем уже шагали по коридорам замка, Драко предпринял еще одну попытку.
-Может, все-таки соизволишь подготовить меня к тому, что я там обнаружу?
-Надеюсь, это не понадобится, - сквозь зубы прошипела Грэнжер.
-Хагрид желает выкупать Граупа, - известил Драко. – Хочет, чтоб ты подсказала, как.
-Что?! – Грэнжер резко затормозила и чуть не запнулась.
-Не исключено, что сейчас мы этим и займемся. Ваш Грауп хоть не кусается?
-Нам не стоит этого опасаться, - отчего-то развеселилась Грэнжер.
Они вышли на улицу. Воздух еще хранил остатки тепла, но порывы холодного ветра заставляли ускорить шаг. Грэнжер целеустремленно пялилась в освещенные окна домика Хагрида и не проронила больше ни слова. Драко отлично чувствовал ее нервозность. Это забавляло, поскольку он был уверен, что узнать все – вопрос нескольких минут.
Хозяин хижины радушно приветствовал их, а Клык обслюнявил с радостным рычанием. В обстановке, насколько ее помнил Драко с четвертого курса, мало что изменилось. К их визиту подготовились: стол был накрыт на четверых, и давно – судя по тому, что чай остыл.
-А Рон чего это не пришел? – поинтересовался Хагрид, подкладывая Драко на тарелку кусок пирога. Драко имел неосторожность вонзить в него зубы, после чего не задавался вопросом, почему Грэнжер так лучезарно заулыбалась.
-Он не смог, - сказала она.
Хагрид не поленился повторить свое затруднение для Гермионы.
-А директор что говорит? – вмешался Драко. Игра Грэнжер заключалась в недомолвках на основе видимости того, что всем все понятно, и он планировал, подыгрывая, разрушить ее.
-А я ему покамест не говорил, - ответил Хагрид. –У него своих делов, знаешь... Орден и все такое.
Грэнжер пролила чай. Интересно, интересно...
-Знаешь что, - излишне оживилась она, - в эту субботу назначен матч, из-за этого Рон сейчас пошел разбираться... Так все будут на поле, может, ты выведешь его к озеру?
-Все будут на поле, а команды и мадам Трюк – в воздухе, - напомнил Драко, поражаясь девчоночьей бестолковости; впрочем, она бы скоро до этого додумалась. – Нам будет прекрасно видно озеро.
-Верно, - согласилась Грэнжер. – Ну тогда... я не знаю. Может, я еще немного над этим подумаю, хорошо? А сейчас уже поздно и, понимаешь, уроки...
-Да не трясись ты так над уроками! – возмутился Драко, в чьи намерения не входило покинуть Хагрида так быстро.
Хагрид же оказался солидарен с ним сверх всяких ожиданий.
-Я вас чаво позвал-то, - радостно начал он, и Драко изготовился: Хагрид всегда имел такой вид, когда сообщал свою очередную бредовую идею, от которой все должны прийти в восторг – ну как воспитание драклов. – Уже темно, пора...
Тут Драко стало страшновато: он вспомнил, с кем имеет дело.
-Грауп снаружи, - известил Хагрид. – Я, это, подумал, только со мной ему скучно, пусть с людьми поговорит.
-Отличная идея! – с энтузиазмом поддержал Драко; Грэнжер закрывала лицо руками.
Он встал из-за стола со смешанными чувствами любопытства и страха. Ладно, Поттер с Граупом виделся и не умер же.
-Он теперь гораздо лучше говорит по-английски, - уже снаружи раздался гордый бас Хагрида.
-Леди пропускаю вперед, - Драко не жалко было одарить проигравшую Грэнжер самой обаятельной своей улыбкой. По ее реакции он понял, что на роже Поттера это совершенно не смотрится.
Еще в дверях его пронзило зловоние. Да, кто бы ни был этот Грауп, ему не мешает помыться...
Сначала он решил, что это обман зрения. Потом остолбенел от изумления. На фоне Запретного леса прямо перед ними возвышался человек-гора. “Возможно ли быть таким тупицей, чтоб притащить сюда гиганта?!!”.
-Привет, Герми, - трубно разнеслось по окрестностям, Грэнжер при этом чуть не сдуло. “Герми – какая прелесть!”.
-Грауп, Гарри тоже пришел, - счастливым голосом напомнил Хагрид; Драко на всякий случай ухватился за угол дома.
-Гарри хороший дурак! – промычал Грауп-гигант.
-Друг, а не дурак! Он еще путает английские слова! – извинился Хагрид.
“Зато попадает в точку!” – Драко был уверен, что не забудет гениальную фразу, но все же решил записать.
Общение с Граупом прошло вполне сносно, если не считать того, что Грэнжер всячески торопилась его сократить. Наконец она добилась своего; гости зашагали к замку, а Хагрид с братцем (“Надо же!”) махали им вслед.
Грудь Драко распирало от восторга, злорадства и небольшой примеси праведного гнева. Пока они шли рядом по освещенным коридорам, Грэнжер не пыталась заговорить с ним, но временами он ловил на себе ее украдкой брошенные осторожные взгляды. Не доходя до портрета Полной Дамы, Драко не выдержал и заговорил первый.
-Вы соображаете, что вообще творите? – его тон был полон презрительного превосходства, отчего она вся сжалась. – Притащить гиганта туда, где полно детей?
-Ты же видел, он совершенно безобиден, - возразила Грэнжер.
-Правда?! – язвительно спросил Драко. – Очнись, детка, кто в это поверит? Я теперь к озеру ни за что не подойду – вдруг он занесет туда какую-нибудь заразу; и вообще мне будет казаться, что вода воняет. Вы обнаглели сверх всякой меры, воображаете, если старый маразматик прикрывает, вам все позволено? Надо думать, Министерство не будет столь снисходительно, так что у вас большие неприятности.
-Большие неприятности у твоего папочки, и боюсь, его влияние в Министерстве кончилось! – отрезала Грэнжер.
-Не трогай моего отца, грязнокровка! – в ярости Драко надвинулся на нее и хорошенько встряхнул. Дерзить ему сейчас – это надо быть истинно гриффиндорской дурой! – Лучше подумай, - он внезапно смягчил тон, издевательски усмехаясь, - о купании Граупа, это как раз твой уровень. Спокойной ночи...Герми.
И, оставив ее, окаменевшую, в коридоре, один вернулся в гриффиндорскую башню и сразу отправился спать.
Для Гарри перенос матча оказался большим ударом, чем для Малфоя, отвлекшегося на другое. Квиддич был для него любимым делом, а теперь – играть в команде соперника... Гарри обреченно провожал каждый час, оставшийся до игры.
Но все же на некоторые вещи нельзя не отвлекаться. Например, на такие, как урок по зельеварению профессора Снейпа.
Расстановка сил известна: Драко – слизеринец, Гарри – гриффиндорец и к тому же Поттер. Несмотря на то, что они поменялись телами, каждый вошел в кабинет зелий с прежними чувствами: один – как в родной дом, другой – как в камеру пыток.
Драко уважал профессора, любил его предмет и весьма успешно справлялся. Как всегда, он внимательно прочел инструкцию, и присутствие рядом преподавателя не помешало ему точно выполнить ее.
-Похвально, - философски прокомментировал профессор Снейп. – Наконец-то Поттер научился читать.
Слизеринцы по всему классу расхохотались. Сам Гарри в тот момент даже не играл Малфоя, он действительно радовался: “Так тебе, будешь знать!”.
-Этим Вы могли бы заработать один балл Гриффиндору, - продолжал Снейп.
Грэнжер изучающе глянула на Драко, которому вдруг стало чрезвычайно неуютно. Он понимал, что все в порядке, что на своем месте сейчас был бы в восторге. Все дело в том, что он не был на своем месте.
-Но ничто не дает Вам права оставлять на парте сумку во время практических занятий. Минус десять баллов с Гриффиндора, - и профессор развернулся к резко съежившемуся Лонгботтому. Пока Снейп отчитывал последнего, Драко обуревали двойственные чувства...
Гарри тоже не розы нюхал. Во-первых, он как никогда старался приготовить зелье наилучшего качества, опустившись до принятия подсказок от Крэбба и Паркинсон. Он высоко оценивал интуицию самого нелюбимого преподавателя и опасался: если качество работ одновременно двух разных учеников изменится на противоположное, Снейп со свойственной ему проницательностью может помножить два на два. Во-вторых, не исключено ментальное проникновение с его стороны; и потому за весь урок взгляды профессора Снейпа и Драко Малфоя ни разу не встретились. Стоило профессору сделать жест в его сторону, Гарри начинал дотошно перебирать компоненты снадобий. И в-третьих, Гарри не любил зельеварение и просто в силу привычки не мог чувствовать себя на нем хорошо.
Когда до конца урока оставалась пара минут...
-Поттер! Вы нарочно образовали пробку возле моего стола? Поставьте колбу и отойдите. Но Вам надо обратить на себя как можно больше внимания, не так ли? За это Вы получите взыскание...
Драко вышел с урока в неимоверно подавленном состоянии.
-Ну как? – ехидно спросила Грэнжер. Рядом с ней Уизли так же отвратительно усмехнулся. Проходящий мимо Поттер в его физическом обличье прямо лучился от удовольствия. И все сомнения, и гнев Драко мгновенно улетучились: гиффиндорцы не заслуживают иного обращения!
-Удивительно, ты – и вдруг взыскание от Снейпа, - произнес Уизли.
[Руки-то казенные пачкаем, не свои.]
-Не обращай внимания, Гарри, - из толпы вынырнула Лаванда Браун. – На вот, держи, - она протянула ему шоколадушку.
Почему нет? Драко сердечно поблагодарил ее и принял угощение.
Довольный тем, что урок зелий прошел наилучшим образом для него, Гарри спускался по коридору в Большой зал. Крэбб и Гойл отстали, и жизнь казалась ему вполне приятной. Неожиданно рядом ниоткуда возник Рон.
-Гарри! Малфой знает про Граупа! Он грозится донести! Придумай что-нибудь, Гарри!! – и растворился в толпе вместе с безмятежностью Поттера.
Несмотря на все усилия Рона Уизли, матч никуда не перенесли. Каждая минута субботнего завтрака давала участникам заговора обманчивую надежду на последний момент, которая конечно же не оправдалась.
Команды поднялись в небо. Гарри с болью смотрел на тех, против кого ему предстояло играть как слизеринцу. Он впервые задумался о последствиях благих намерений и отругал себя, что вообще ввязался в авантюру с кристаллом.
При наличии похожих чувств, настрой Драко был совсем иным. Вчера он до отбоя помогал Филчу чистить металлолом, в изобилии развешанный по стенам замка. Естественно, отдалился от Филча и вовсю пользовался магией, не из Хуффульпуффа все же, так что в домашних заклинаниях напрактиковался на всю оставшуюся жизнь. Филч заподозрил, хотя какое ему дело, лишь бы чисто было... Сегодня Драко чувствовал себя уставшим, и, несмотря на тоску, радовался, что играет не за свой родной колледж.
Игра началась. Квофл летал по полю большей частью безрезультатно: отличные отбивалы Крэбб и Гойл не подпускали охотников к своим воротам; непревзойденный вратарь Уизли не пропускал мячи. Час, два...
Наконец, Гарри заметил снитч: тот порхал под гриффиндорскими кольцами метрах в трех ниже Рона. Тренированный ловец начал преследование, вихрем пронесся мимо соперника, как вдруг осознал: соперником был ловец Гриифиндора. И тот Гарри Поттер не сдвинулся с места. Если он, Гарри, сейчас поймает снитч, то принесет победу Слизерину. Ловко, но не дождутся! Как ни в чем ни бывало, он пролетел мимо нахально просящегося в руки снитча.
Впоследствии снитч появлялся несколько раз, но ловцы его почему-то вопиюще игнорировали. Измученные охотники постепенно стали терять интерес к квофлу. Зрители толпами уходили на обед. Гарри старался держаться подальше от учительской трибуны: он не хотел приближаться к руководителям колледжей. Драко же было все равно.
И тут, очевидно, слизерницы решили подбодрить своего ловца. На весь стадион победно загремел “Лапочка Поттер”.
“Почему они сразу не запели, как договаривались”, - подумал злой, скорее на себя, Драко. Выхода из ситуации он не видел, прекрасно понимая, что Поттер, как и он сам, скорее свалится с метлы от усталости, чем поможет победить другому колледжу. А слизеринцы недоумевали, почему это ловец Гриффиндора так мало психует.
Гарри боролся с собой, чтоб не подлететь к болельщикам Слизерина и не приказать им заткнуться, но его состояние не шло ни в какое сравнение с реакцией Рона. Вначале тот, к недоумению многих, погрозил кулаком Гарри Поттеру; затем покинул кольца в попытке преследовать лучшего друга; после чего пропустил мяч самым идиотским образом.
Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что к ловцам несколько раз подлетали отбивалы Слизерина.
...-Слушай, нам уже, если честно, чихать, кто из вас это сделает, - рявкнул Крэбб Гарри Поттеру. – Драко, лови скорее снитч и кончай этот позорный цирк.
Но ловцы так и не вняли этим мудрым увещеваниям. Дело клонилось к вечеру. Слизеринцы устали надрывать глотки; болельщики зябко кутались в мантии. Отупевшие от голода и усилий игроки из гордости поддерживали видимость игры. С озера наползал белесый туман. А ловцы наглым образом плевали на свои прямые обязанности.
Стемнело. На трибунах зажгли иллюминацию. Зрителей тошнило от квиддича, несмотря на то, что Поттер и Малфой начали-таки шевелиться, да не в том направлении. Все потому, что теперь мишенью отбивал стали ловцы. Крэбба и Гойла можно понять: госпитализация ловцов стала бы основанием для тайм-аута, чтобы поужинать и выспаться. Но ловцы упорно не позволяли себя покалечить.
Повалил снег! Только этого не хватало. С трибун было почти не видно, что происходит на поле. Воспользовавшись этим, Драко разыскал врага...
...-А если нас раскусят?
-Накажут не меня, потому что заклинания выполнил Гарри Поттер!
Он вынул палочку и шепотом произнес “Ассио снитч”; золотой мячик почти сразу возник в поле зрения. “Импедимента!” – и Помехова порча начала действовать.
-Уберешь руку – убью! – прошипел Гарри.
-Взаимно.
Они осторожно протянули руки.
-Думаешь, удастся одновременно? – с сомнением спросил Драко. – Это ведь могут проверить.
-С той хреновиной удалось же! – раздраженно буркнул Гарри.
Площади поверхности снитча для стольких пальцев явно не хватало; плюс к тому, он ожил и начал вырываться. Драко только успел спрятать палочку, как на них наткнулась мадам Трюк. Обрадовавшись, она от души дунула в свисток. Поттеру показалось, что оркестр Страшного суда не смог бы проделать это более впечатляюще; а Малфой подумал, что могла бы уж и подальше, необязательно в ухо.
На памяти Гарри, еще ни один матч не заканчивался столькими вздохами облегчения. Мало кто давал себе труд поинтересоваться результатами – кажется, объявили ничью 305:315 или около того.
[По-совковому это называется – победила дружба.]
Однако не все были так равнодушны.
-Поттер! – перед Драко материализовалась профессор Мак-Гонагол; ноздри ее раздувались, как у разъяренной кошки. – Какого черта Вы целый день валяли дурака на поле?! И как можно – вместе со слизеринцем, с Вашей-то метлой?!! Ваше место в команде под вопросом. – И гордо проследовала к замку.
А Снейп не сказал ни слова, но от его взгляда Гарри почувствовал себя абсолютно прозрачным. После этого Поттер всерьез задумался, не предупредить ли Малфоя, что его завуч искушен в ментальных практиках; пусть будет начеку.
Вопреки ожиданиям, за ужином никто на них не глазел. И наконец, усталые и замерзшие ловцы с не очень чистой совестью отправились спать.
